Бильярд

Дождь. Дождь. Дождь. Просто дождь. Просто Питер. Денис дождь не любит. Вот вообще. Его творческая натура требует солнечного тепла и света, а не вот этого вот всего, что происходит за окном уже четвёртый его день в Питере. Кажется, он даже с вокзала ехал в такси тоже под дождём. И вот с того дня шум за окном почти не прекращался. Разве что в маленькие периоды времени в течение дня, и вот тогда Денис успевал сбегать в магазин или ещё куда. К сожалению. Потому что ехал он сюда, явно не чтобы ходить в магазин. Он приехал сюда гулять. Даже уже не по достопримечательностям, а просто гулять. С кем-то или одному. Ему просто нравится атмосфера этого города и в прошлый раз он очень много ходил по улицам, находясь абсолютно в счастливом настроении. Но в этот раз что-то пошло не так, видимо. Стофф со вздохом отходит от окна, где разворачивается холодная гонка дождевых капель по стеклу и начинает собираться. Днём внезапно объявился Марк Миронов, непринужденно позвавший сыграть в бильярд и отказа, в принципе не последовало. Всяко лучше, чем тухнуть в снятой квартире, в которой он и так уже по стенам лезет от нечего делать. Отличный отпуск, ничего не скажешь.

***

В бильярдном клубе слабо пахнет ароматическими свечами и всё как-то очень загадочно и интимно, в этих мягко бордовых оттенках и приглушённых светильничках вдоль всех стен. Единственный яркий свет только в острых люстрах над самим бильярдным столом, всё остальное либо само выбивается из общей картины, либо выбивает сам стол. Хотя вскоре Денис привыкает, но всё равно его не покидает ощущение как будто они в каком-нибудь Love Hotel* в Японии. — Ни разу в бильярд не играл, — признаётся Денис, с улыбкой наблюдая за барабанщиком, почти сразу влившимся в атмосферу одной из бильярдных, где они сидят.Он до этого ещё о чём-то договаривался с персоналом и вообще, видимо, чувствует себя здесь очень комфортно. — Научим, — лаконично отвечает он, сгоняя шары в треугольник и каким-то очень красивым, одновременно аккуратным и быстрым движением снимает его, оставляя цветные шары в идеально ровной фигуре, выше середины массивного стола со словно бархатным зелёным сукном. — Значит, я разбиваю. Марк объясняет очень понятно и доходчиво, за каждой фразой вставляя соответствующее действие. Как держать кий, как делать удар, что стоит делать, а что нет, правила «Американки», и где-то через полчаса, Денис даже немного загорается азартом, быстро поняв, что к чему, хоть игра и идёт очень спокойно, как и следует бильярду. — Неплохой тут выбор для бильярдной, — Стофф раскладывается в одном из чёрных кожаных кресел, чувствуя себя какой-то очень важной персоной, и рассматривает меню, почти не удивляясь ценникам. — Ты пьёшь? — Марк, продолжая обходить стол с разных ракурсов и медленно покручивать кий в руках, как-то через мысли отвечает: — Иногда, — он поднимает взгляд на парня и слегка хмурится. — Но меня вообще очень быстро выносит. — Он пожимает одним плечом, медленно наклоняясь над зелёным сукном, аккуратно целясь наконечником по белому шару и делая меткий мягкий удар, запустив один из шаров в лузу. Он снова встаёт прямо, лишь слегка приподняв уголки губ. Или Денису показалось и этот человек вообще не очень эмоционален. Несмотря на слова Марка, Стофф зачем-то заказывает вино и одному пить становится скучно поэтому он каким-то непостижимым образом умудряется уговорить барабанщика на один бокал, где-то ближе к середине игры, в которой и так ясно, кто выигрывает. — Вино это какая-то даже моя слабость, — Марк поднимается с кресла, чувствуя, что голову всё-таки едва ощутимо, но кружит. На удивление, игре это почти не мешает. Миронов всё так же идёт по намеченному плану, наблюдая за Денисом, откровенно промахивающимся иногда с неумения. — Меня бесит, когда шар летит не туда, куда я его направлял, — Денис ставит кий бампером в ковёр. Марк, ходящий кругами в районе стола, выглядит очень важно и сосредоточенно, как будто на кону что-то стоит и ему никак нельзя проигрывать. — Ты всегда такой серьёзный, когда играешь? — Да, — он слегка улыбается. — Независимо от того, чем и во что. — Ясно, — Стофф не устаёт наблюдать. Барабанщику, можно сказать, идёт такая сосредоточенность во взгляде. Это выглядит как само собой разумеющееся. Но в этот раз Марк промахивается и тихо вздыхает. — Иди, — он ставит кий в стойку и всё посматривает на два бокала и бутылку вина на столе. Партия идёт своим ходом, парни уже более активно разговаривают и как-то даже поднимается общий настрой и заодно вместе с ним… Градус. После четырёх бокалов вина, на ранее казавшиеся безобидными, шутки Дениса о том, что они похожи на геев, Марк начал смотреть немного иным «косым» взглядом почти опьяневшего человека. И всё тело вдруг какое-то чувствительное к атмосфере и любым прикосновениям, будь то чья-то рука или бортик бильярдного стола и Денис кажется вдруг таким симпатичным и манящим, будто он и не его пола вовсе, и губы его вдруг стали слишком часто мелькать в мыслях, словно навязчивая идея. — Кажется, кому-то хватит. — Денис посмеивается, сидя на бильярдном столе, с единственным оставшимся на нём белым шаром и смотрит на Марка сдавливающего себе виски ладонями. — Да, пожалуй. Но я ещё соображаю, — Он поднимает голову. Взгляд мутит не так сильно, как это ощущается, да и ходит он пока что относительно ровно, значит, всё не так плохо, наверное. Правда, эта его маленькая проблема со слабой восприимчивостью к алкоголю его доканает когда-нибудь. — К своему же удивлению, — тихо добавляет и рассматривает худое тело, сидящее на столе и смотрящее на него с лёгкой усмешкой. — По тебе не скажешь, — парень хоть и наблюдает, но почему-то момент, как барабанщик оказался очень близко, пролетает мимо сознания. Марк, со всей возможной в его состоянии уверенностью нагло притягивает Дениса к себе, сцепив руки на его пояснице замком и уткнувшись носом в плечо. Мысли плывут, и Миронов почти не соображает, что делает. Он чувствует свои совершенно спонтанные и непонятные желания насчёт Дениса, так странно ощущающиеся для его натуральности, но пьяный мозг вообще не видит преград, чтобы эти желания выпустить. — Марк, тебе хватит, — Денис слегка пугается такой внезапной резкости и мигом теряется, забывая всё на свете. А ещё он очень надеется, что Марку просто тяжело стоять и он использует его как опору. — Чего хватит? — спрашивает тот, всё ещё стоя неподвижно и пытаясь что-нибудь понять из того, что он сделал за последние минуты две. — Алкоголя тебе хватит. Давай-ка закругляться, — Стофф подсознательно кладёт ему руки на грудь, пытаясь отцепить от себя, но тот, кажется, ещё сильнее притягивает его к себе и Денис чувствует, насколько плотно и близко они стоят, и что его ноги немного разведены телом Марка, что дико его пугает в первые минуты осознания, и что ударник тепло и немного тяжело дышит ему в шею. Ситуация, выходящая за рамки привычного вводит парня чуть ли не в ступор. Что делать — не ясно. Он, разве что, может закричать…? — Я не хочу, — фраза сама по себе какая-то капризная, но таким голосом Марка звучит скорее возбуждённо. Стофф чувствует крепкие мужские ладони у себя на талии и запах его одеколона — очень приятного, терпкого и под стать самому барабанщику — и вокалист чувствует, что он будто слабеет под таким незамысловатым напором. — У меня как будто… Башку снесло. — Марк беспорядочно шарит руками по вдруг сдавшемуся ему телу. В мыслях зияет аккуратная пустая дыра, Миронов просто поддается внезапному порыву. Желанию. Весь его какой-никакой опыт вдруг куда-то испаряется. Как будто на этом этапе тело девушки и парня как-то глобально отличаются. Те же эрогенная шея, напряжённые от ситуации плечи, какая-то совсем уж мальчишеская талия, гладкая спина, с острыми лопатками и немного прогнутая вперёд поясница, уже сплошь и рядом покрытая мурашками. Денис кусает губы и боится, не зная, чем всё это может обернуться. Тело из-за горячих ладоней, уже забравшихся под футболку и тёплых губ на шее всё бьёт щекотными импульсами в живот и из головы всё выдувает. Опьянение, только больше усиливается, дыхание и так сбито, но это не мешает Марку как-то судорожно положить ладонь Денису куда-то под ухо, надавить пальцами на затылок и лихорадочно сомкнуть свои губы с чужими, сразу же податливо раскрывшимися навстречу. Внизу тут же приятно ноет из-за какой-то тяжёлой сильной страсти, накрывающей всё тело маленькими приятными иголочками. Стофф чувствует, как его член слегка пульсирует, закрытый тканью джинс и парень почему-то пугается, что у него встал. Оно, вроде и неудивительно, но всё равно. Миронов не понимает, что творит, его словно взяли под контроль и он просто уже не в состоянии остановить маленькое безумие вращающееся внутри и заставляющее руки открыто блуждать по чужому телу, касаясь как мест вполне доступных, так и постепенно осваивая то, что было закрыто до какого-то момента… Денис вдруг весь сжимается и скрывает свой резкий негромкий стон, кусая Марка в шею, когда тот с силой сжимает его член через джинсы. Пальцы слегка белеют, зажавшись на плечах, а Стофф пытается успокоиться. — Тебя это реально возбуждает? — в его голосе слышится толика удивления, а вокалист шумно вдыхает, даже и не пытаясь уже успокоить напряжённость в теле. — Я даже не знаю, что тебе ответить, — парень мелко дышит и слышит свой почти срывающийся на стоны голос. В каждом выдохе есть эта маленькая высокая нотка именно не дыхания, а голоса и это очень тяжело держать в груди, при том, что Марк вдруг чувствует прилив смелости из-за уже своего возбуждения и ещё активнее мнёт рукой затвердевший член, уже не слабо ощущающийся через ширинку, снова занимая чужие дрожащие губы глубоким поцелуем, чтобы их не стало вдруг слышно за пределами комнаты вообще. У Дениса сильно кружится голова и он стесняется смотреть в карие глаза напротив, из-за чего прогибает спину, подаваясь вперёд и полностью закрывает лицо, дыша в смуглую шею. Его ноги всё ещё разведены и Денис уже давно чувствует не только своё возбуждение, но только сейчас акцентирует на этом внимание. Почему-то это уже не смущает и даже как-то… Заводит. Вдобавок ко всему в живот не слабо бьёт адреналином из-за того, что в любой момент кто-то может зайти и местные работники явно не оценят, что на одном из бильярдных столов разворачивается такая картина, как привлекательно она не выглядит со стороны. Теперь Стоффу кажется, что уже он использует Марка как опору, потому что в его состоянии становится тяжеловато. — Марк, успокойся, — внутри снова пытается воззвать к адекватности разум, но ставшие какими-то невероятно властными движения барабанщика, возвращают всё обратно, к горячему возбуждению и попыткам сдержать пока что тихие стоны. — Зачем? — его голос ни на йоту менее пьяным не стал и Стофф прикрывает глаза, стараясь унять собственное сбитое дыхание. — Нас могут… — Покиньте пожалуйста помещение, — у обоих парней спирает дыхание и внутри как-то очень резко врезается в живот, словно резко нырнули в ледяную воду. Марк резко отходит назад, но потом снова возвращается к столу, чувствуя, как «прекрасно» он сейчас держит равновесие. Денис примерно с такой же скоростью слезает на пол и нервно подходит к своему рюкзаку. Девушка в скромном чёрно-белом одеянии смотрит совершенно беспристрастно на всю картину, но Стофф всё равно заливается краской до ушей, и иногда мельком оборачивается на Марка, всё ещё пытающегося прийти в себя. — Вам плохо? — Неловкую тишину прерывает женский голос. — Нет, нет, всё в порядке, — Марк уже более твёрдо отходит и перехватывает со стеклянного столика бирку от ячейки в камере хранения. — Д-до свидания. — Миронов вот так вот легко уходит и Денис специально тормозит, надеясь, что барабанщик не будет его ждать и оказывается прав. Когда он выходит в прохладный июнь, он лишь вдыхает уже забившийся где-то вы мысли запах после дождя и вздыхает, стараясь просто сделать для самого себя вид, что ничего не было. Квартира приветливо моргает лампочкой в прихожей и Денис устало зевает, уже почти отпустив дневные воспоминания, правда, при очередных мыслях о том, что произошло, тело как-то странно реагирует, словно вспоминая все эти касания и какую-то власть, которой Марк удерживал его какое-то время. Но Денис не акцентирует на этом внимания, понимая, что если он начнёт сейчас об это усердно думать, что-то рассуждать или делать какие-то выводы, то только больше накрутит себя, ещё больше запутается и даже начнёт, скорее всего, сомневаться в своей ориентации, что ему точно не надо. — Мы просто оба были немного пьяные, — убеждает себя парень, всё ещё стоя в прихожей. — А что по пьяни только не приходит в голову. — Слух улавливает, как по крыше снова начинают долбить капли. Вот же проклятый дождь.