new phone who dis

– Ты сделал завтрак? – промямлил Тоору, заканчивая зевком. Кухня больше не выглядела как его, особенно, такой, какой она была в ночь до этого. Она была покрыта чашками с кофе и грязными тарелками. А сейчас Иваизуми стоял в центре всего этого, с ингредиентами на тумбе и панкейками на сковородке, стоящей перед ним. Он повернулся, посмотрев на Тоору с непередаваемым выражением лица. – Ага. Я закончу через пару минут. – Тоору кивнул и ушел. Он вернулся умытым, одетым, без единой мысли, вспоминая прошлую ночь и ночь неделями раньше. В завтраке был смысл, и это был приятный жест с его стороны, учитывая, что он не должен был, но было до смешного мило, что Хаджиме подумал, будто все можно исправить обычным завтраком. Это игнорирование, эту немногословность. Он взял тарелку, которую Иваизуми все равно бы перед ним подставил, и порезал панкейки. Парень пару раз открывал рот, чтобы прервать тишину, которая чувствовалась физически, но получались только разные предложения. Ещё молока? Ещё сиропа? Ещё сахара? Тоору опустил свою вилку. Две недели со сведенным к минимуму контактом, после того, как они говорили каждый день месяцами, а он делает вид, что ничего не произошло. Ойкава уверен, что он не сделал ничего неправильного. – Иваизуми, почему ты сделал завтрак? – прошептал он. Вопрос прошел через всю комнату, когда Иваизуми вздрогнул. – Ты не спал всю ночь, поэтому я подумал, что завтрак будет хорошей идеей. – он даже не посмотрел на Ойкаву, когда сказал это. Не в глаза, по крайней мере, а скорее в сторону, на кончик его носа. – И прости, что так завалился к тебе. Тоору встряхнул головой, взяв вилку в руку. – Я пригласил тебя, так что дело не в этом. Ты избегал меня. – он вытолкнул это из себя. Он поднял эту тему прямо при нем, а Иваизуми подпрыгнул. – Прости насчет этого. Я работал над кое-чем. Ойкава тяжело сглотнул, думая о том, что же он такое обдумывал, если ему потребовалось так отдалиться. Цепенящий страх прошелся по его спине от одной только мысли, что Иваизуми догадался о его большом отвратительном краше на него и отстранился из-за этого. – Разобрался с этим? – спросил он спокойным голосом, когда его желудок сделал сальто. – Да. Все закончил, так что больше не оставлю тебя на две недели. – сказал Иваизуми с выдержанным и непреклонным лицом. Он был уверен в этом больше, чем в чем-то за последние тридцать часов, и это расслабило Тоору настолько, что он кивнул, принимая извинения. Облегчение затопило лицо Хаджиме, оставляя его пялиться на Ойкаву с нежностью в его темных и глубоких глазах. Он первый нарушил их зрительный контакт, опуская глаза, чтобы взять ещё один кусочек. ~~ (12:34) Нахуй птиц (12:34) Нахуй их всех (12:34) Что за хуйня (12:45) прекрати кричать на птичек Ива-чан они ничего не сделали (12:45) НАХУЙ птиц (12:45) Одна нагадила на меня (12:45) И это ещё не все, нет, эти маленькие ублюдки каким-то образом сговорились с белками или подобным дерьмом, и проделали дыру в мою квартиру (12:47) птица нагадила на тебя иваизуми это классика (12:47) Если бы кто-то умел правильно готовить эти штуки, то я уверен, что голод в мире был бы решен (12:47) никто бы не захотел есть городского голубя (12:47) они же могут быть переносчиками чумы :/ (12:48) Если кто-то будет действительно голодным, то он съест что угодно, а я приготовлю для него голубя (12:48) Тогда бы мир на самом деле стал лучше (12:48) стал бы? (12:49) Да (12:49) У голубей и так уже перенаселение, посмотри статистику (12:49) :/ (12:49) а что насчет голубей в твоей квртр? (12:50) Изолента (12:50) Я залепил эту дыру, и мне уже похуй, как следующие съемщики будут с этим справляться (12:50) ты можешь позаимствовать Куриный Наггетс когда птицы прорвутся через изоленту (12:50) Куриный Наггетс? (12:51) моя кошка! (12:51) Прикрепленное изображение. (12:51) ее шерсть выглядит совсем как куриный наггетс она такая миленькая (12:53) Конечно (12:53) Ты назвал кошку в честь того, что можешь съесть? (12:53) она выглядит как наггетс и любит их!! (12:54) Ты кормишь свою кошку переработанной курицей (12:54) ок ну ведь ее папочка работает в продуктовом магазине так что ей придется смириться пока она не станет большой чтобы охотиться за разными штуками если ей захочется лакомства (12:54) Она всегда может попрактиковаться на штуках, живущих в моих стенах (12:55) как скажешь ива-чан но все закончится тем что ты купишь птичий корм для них (12:55) ты выпроводил пауков из дома и они сказали им это а птицы то побольше будут (12:55) Пауки никогда не гадили на меня ~~ (1:45) И В А ЧА Н (1:45) ИВАИЗУМИ (1:45) я свободен я закончил а лле лу йа (1:45) со всем покончено я СВОБОДЕН (1:50) Закончил с экзаменами? (1:52) да (1:52) ваа давай встретимся за ланчем! (1:52) Заканчиваю с ребенком в библиотеке (1:53) ок ~ тогда я туда подойду (1:53) на что ты настроен (1:54) Вафли (1:54) Я не ел приличных вафель уже около года (1:54) ты считал ива-чан воу ты обязан получить немного вафлей (1:54) Это была прекрасная вафля (1:55) я бы тоже попробовал (1:55) с бананом и шоколадом! (1:55) Звучит неплохо. Заходи, когда дойдешь (1:55) Этот ребенок такой милый, он так старается, а в итоге ему все равно ещё надо сделать многое (1:56) :о (1:56) Вообще-то, ему нужна помощь с математикой, но больше с уклоном в геометрические формы, и это очаровательно (1:57) воу ива-чан ты от "дайте мне филейную часть всех птиц на свете" дошел до ааааввв (1:57) Я многоликий человек ~~ Тоору кинул изоленту Иваизуми и продолжил складывать вещи. Ханамаки сидит рядом с ним, перебирая все свои вещи, которые отправляются либо в сумку, либо в мешок для уличных сборщиков мусора. Куча с мусором пополнялась новыми вещами все медленнее и медленнее, когда Ойкава и Такахиро находили вещи, которые были утеряны в их квартире годами ранее. – Ойкава. Помнишь эту рубашку, в которой, по твоему мнению, ты смотрелся пиздецки горячо? – Ханамаки поднял эту ужасную оранжевую рубашку с белыми полосками, а на Тоору нашел неожиданный флешбек в лето после окончания школы, когда он считал себя главным модником. – “Милая, как оранжевая крем-сода”. В этом вообще был какой-то смысл? – сказал Ханамаки с коварной оскаленной ухмылкой. Иваизуми отвлекся от складывания коробки, а Тоору схватил рубашку. – Нет! Я ничего не помню, нет, никогда такого не было. – он засунул рубашку под свою. – Я без понятия, о какой рубашке вы говорите. – Нет ли на ней ничего банального? И ты вечно таскал ее, думая, что так показываешь свои мускулы капитану баскетбольной команды? Я думаю, что он написал на ней что-то на вечеринке у костра. – пальцы Ханамаки под шумок добрались до рубашки, но Тоору успел сесть на нее. – Баскетбольная команда? – Хаджиме посмотрел на Ханамаки, подмигивая. Тоору не очень-то оценил их безмолвную беседу. – Ага, блондин с выбритыми висками. Ойкава так запал на него. Не то чтобы я могу винить его, я тоже был влюблен в него. – Такахиро задумчиво потер подбородок. Он из ниоткуда достал их ежегодник, открывая страницу с фотографией этой команды. Тоору посмотрел, чтобы напомнить себе и захлестнуться волной ностальгии по тому времени, а ещё ужаснуться своими низкими стандартами. – Это тот, на кого вы запали? – спросил Иваизуми. Ханамаки кивнул и пожал плечами, закрывая книгу и кидая в мешок. – Ну тогда он казался милым! – Ойкава надулся, а Хаджиме поднял брови. Он осмотрел Тоору с ног до головы, а потом наклонил голову. – Если твой вкус настолько плох, то я действительно не хочу видеть того парня, на котором ты так помешался. – пошутил Хаджиме, а желудок Ойкавы свело от напоминания. Ханамаки пробежался взглядом по этим двоим, награждая его многозначительным взглядом, который Тоору сознательно проигнорировал. – Тебя никто не спрашивал. В любом случае, Маки, на сегодня ты достал все вещи? – сказал Тоору, уходя от темы. Он прошел на кухню, по пути выбрасывая рубашку в мусорку. Он открыл шкафчик, доставая пачку чипсов и открывая ее. – Да, часть из них. Я собираюсь отвезти часть сейчас, так что тебе что-нибудь нужно? Я возьму машину Иваизуми, так что скажи мне сейчас. – Такахиро просунул голову в кухню, дергая головой в сторону Иваизуми в гостиной. Он посмотрел на Тоору и безмолвно произнес "Ну и какого хуя". Он замахал головой, отмахиваясь от Ханамаки. Ойкава подождал несколько минут, пока закроется дверь, чтобы перенести свою тарелку с чипсами к Иваизуми и сесть рядом с ним. Он увидел, как тот листает его ежегодник с мягкой улыбкой на лице. – Что ж, Ханамаки скоро съезжает. – наконец-то сказал Иваизуми, закрывая книгу и подбирая футболку, чтобы сложить ее. – У тебя больше не будет соседа. Тоору фыркнул и взял ещё чипсов. – Что, Ива-чан, намекаешь, что тебе тоже стоит переехать? Это было бы чудом, если не чем-то другим. Ему бы пришлось видеть Иваизуми каждый день, жить вместе с ним. Иваизуми пожал плечами, складывая ещё одну рубашку. – Да, это спасло бы тебя от поиска соседа, плюс тебе не пришлось бы тратить время на то, чтобы приводить это место в порядок для показа людям. И я мог бы помочь тебе с половиной аренды. Тебе не пришлось бы каждый раз так работать в магазине. – Хаджиме посмотрел на него, и он мог заметить, как залились краской его бронзовые щеки. – Я в любом случае ещё останусь там. Но разве ваше с Куроо место не хорошее? – спросил Тоору, убедившись, что он выяснил все, прежде чем начать надеяться. – Теперь Куроо остается у Бокуто каждый вечер. Если честно, то я просто ускорю этот процесс для него. – он надулся, доставая телефон. – Окей. Переезжай ко мне, Иваизуми. – Ойкава сидел и гадал, о чем парень сейчас думает. Его лицо было безмолвно счастливым, ничего не выдавая. В этом даже не было намека на то, почему он готов променять слаженную систему с одним из его ближайших друзей, но он выяснит эту причину. Хаджиме просто любит своего лучшего друга. ~~ – Я все слышал, – Ханамаки начал легонько пихать его ногу, играя бровями, – Иваизуми теперь переезжает к тебе. Он закончил это с утрированным подмигиванием, делая глоток своего напитка. Они сидели на полу, отодвинув диван в сторону, чтобы вся мебель могла пройти через дверь, с едой расставленной вокруг них. Это последняя ночь Ханамаки, так что они устроили кино-ночь. Тоору толкнул его в ответ и фыркнул. – Верно. Ты его видел? – он утрированно передразнил его, заходясь в хихиканье, когда Ханамаки ткнул пальцем ему в щеку, заставляя нормально говорить. – Я видел. А ты видел, а? В любом случае, если ты думаешь, что ничего не случится по его переезду, то у тебя ещё есть остаток чего бы там ни было, чтобы сделать что-то. – рассудил Такахиро, делая очередной глоток. Ойкава пожал плечами, не потрудившись объяснить, почему он не делает никаких первых шагов. – Ок, ок, мои проблемы побывали уже везде, все успели поговорить об этом. Но ты, Маки! Первый из нас, кто будет делить квартиру с кем-то! – он ярко жестикулировал, почти свалившись на пол. – Дайчи и Суга первые, если честно. – поправил его Ханамаки. – И твоя проблема так популярна, потому что она такая тупая. – он кивнул с умным видом, поправляя его. – Они не считаются. – Ханамаки бросил в него чипсину, и он вскочил, чтобы поймать ее ртом. – Ты должен был попасть в баскетбольную команду, Маки! – Представь, если бы я попал туда, это было бы так странно. Типо альтернативная вселенная, где я баскетбольный игрок. Тогда бы Сейджо не прошли отборочные соревнования. – он откинул голову назад, неожиданно задумываясь в темноте квартиры. Квартиры, где они прожили целых два года. Почувствовал давление за глазами, он утопил это, делая глоток своего напитка. – Ханамаки Такахиро! Как твой лучший друг, я требую, чтобы ты приходил сюда каждую неделю. Ты будешь приходить в гости, а я буду готовить твое любимое рагу, и мы будем есть профитроли, пока не сможем говорить. – он повелительно указал на Ханамаки, стоя на одном колене. Он решил, что изображает чью-то позу из учебника по истории, а Ханамаки ехидно ухмылялся ему. – Не волнуйтесь, Ваше Величество. Поверь мне, я буду рядом с этим болотом, когда вы с Иваизуми сойдетесь вместе. И ты не умрешь, расслабься. – Тоору опустился и положил голову на ноги Ханамаки. Так было ближе к чипсам и его нога начала ныть в таком положении. – Было бы очень вовремя. – указал он. Ханамаки ткнул пальцем ему в щеку, теребя другую. – Ты ведь напишешь в групповой чат? Тогда деньги достались бы Бокуто, а тебе пришлось бы слушать это вечно. Даже в загробной жизни. Даже в пространстве и небытие. – Тогда раздели хотя бы половину со мной! Я прослежу, чтобы Ива-чан не узнал, он бы подумал, что это так грубо с вашей стороны делать ставки. И это действительно грубо! – он крутил прядь вокруг пальца, допивая содержимое стакана. – Я хочу пять пакетов с молочными булочками. – Договорились, Белкокава. – Тоору застонал, вспоминая времена, когда он засунул три булочки в рот и забежал в класс. Во рту было так сладко и сухо, что его воротило от десертов ещё несколько дней. – У меня все ещё есть фото на старом ноуте. – Интересно, сколько из этих ты сможешь запихнуть в рот. – сказал он, держа в руках пакет. Ойкава выдавил из себя вздох, зная, как будет скучать по этому блеску в глазах Ханамаки. Они давно не виделись, но он все ещё был его лучшим другом. – Бьюсь об заклад, что только четыре. ~~ Тоору стоял на стремянке с шурупами во рту и молотком в руке. Иваизуми крепко держал стремянку, вручая ему больше и больше шурупов, чтобы наконец-то починить свет у них дома. – Я уверен, что для этого тебе лучше использовать отвертку, Ойкава. – засмеялся Хаджиме. – Да все в порядке. Отвертки занимают намного больше времени, все нормально. – сказал он, широко ухмыляясь вниз на Иваизуми. Они пошли закупаться новыми вещами для квартиры, когда Хаджиме переехал, а они поняли, что Ханамаки забрал огромную кучу вещей, когда уезжал. Причудливые светильники в комнаты были одной из их покупок. – Нет, не бей по ним, их нужно вкручивать. Так с этим дольше провозишься. Давай спускайся, я займусь этим. – Иваизуми забрал у него инструменты и забрался вверх, чтобы “правильно” все вкрутить. Тоору отпустил лестницу и отошел назад, чтобы оценить вид Иваизуми, изгибающегося над ним. – Видишь? Теперь это будет держаться. Он спустился и включил свет. Комната тут же залилась золотым светом, и это превосходно, но именно это и было проблемой. Свет оказался немного темнее, чем Тоору ожидал, и уменьшал комнату сильнее, чем ему хотелось бы. Он сказал это Иваизуми, не ожидая, что он с ним согласится. Тот считал, что будет нормально, если купить лампочку на пару тонов светлее. Присмотревшись несколько секунд, он оставил бы их. Вместо этого, Хаджиме оставил его, чтобы пойти за лампочками, но в итоге с головой ушел в секцию со шторами. – Ага, ты был единственным, кто считал, что они не очень хорошо впишутся, так что я скоро вернусь, окей? – сказал он, махая ему. – Ива-чан, нам не нужны шторы. – напомнил Тоору. У них есть жалюзи и он даже не уверен, что им можно менять их. – И Куриный Наггетс может ободрать их. – Тебе не нравится свет, а я ненавижу жалюзи. Неважно, что ты делаешь, свет все равно проходит сквозь них, а ещё они странно выглядят. – он потер нос, больше разъясняя об эстетике их квартиры и чопорности жалюзи, обещая, что они приучат кошку обдирать ногти об когтеточку, но Ойкава не мог сосредоточиться на этом, нахмуривая свои брови вниз. ~~ Жизнь с Иваизуми, как выяснилось, была прекрасной по нескольким причинам. Тоору мог встать посреди ночи, чувствуя, что хочет есть, а Иваизуми в это время уже будет разогревать пиццу в микроволновке. Это случалось довольно часто, так как их ужасные режимы сна совпадали. Не удивительно, если учесть, сколько времени они провели, переписываясь ночью, но другое дело было просыпаться с кем-то. Теперь в их кухонном шкафчике была обширная коллекция сладостей. Иваизуми не особо много их ел, но когда ел, то конфеты всегда были разными. Тоору чувствовал, что живет в стране чудес, где смешивались разные виды шоколада с кислыми конфетками. Он мог не планировать встречи с Хаджиме, потому что, возвращаясь домой, он знал, что парень будет там. ~~ Не так уж и часто Тоору приходило в голову, как по-домашнему они живут с ним, живут вместе, но все ещё не вместе, но этого было достаточно. Иваизуми возвращался в надлежащее время, они вместе ужинали, а потом каждый поочередно занимался рутинными делами. Он мыл посуду, когда Тоору готовил, и наоборот. – Ойкава, давай сделаем что-то сладкое сегодня. – Тоору зажал телефон между ухом и плечом. – Я взял очень хорошие ягоды по скидке. – Хаджиме звучал слишком радостно, так что он пошел смотреть, есть ли у них ингредиенты для этого. – Типа десерта? Захвати с собой молоко, у меня есть идея. – он сбросил старые остатки в мусор, освобождая место. – И что же это? – спросил Иваизуми, но роботизированный писк прервал его. – Я так же захвачу смесь для пудинга. Когда Хаджиме зашел, он тут же забрал все покупки и вытолкнул его из кухни. Он выпроводил его в гостиную, держа в руке венчик и пакеты. – Шш, иди давай, это будет сюрприз! Уберись, пока я заканчиваю. – у Иваизуми остались следы ладоней на рубашке и Тоору отряхнул их своим предплечьем. Он уже развернулся, чтобы вернуться на кухню. – И тебе не нужна никакая помощь? – недоверчиво спросил он, но Тоору посмотрел на него так, как будто бы был готов толкнуть его назад ещё разок. – В этом и есть весь смысл сюрприза! – Иваизуми вздохнул и сдался, ходя и подбирая ненужную бумагу по всей квартире, пока Тоору отряхивал руки. Он начал делать ужин раньше, когда ему было скучно, состоящий всего лишь из нескольких частей курицы жаренной с рисом, так что теперь он быстро разводил смесь для пудинга, которую принес Иваизуми. Только спустя некоторое время он карамелизировал ягоды и выложил их на верхушку. – Ива-чан, я закончил, помоги мне все это выставить! – прокричал он, пряча формочку в холодильник. Он вытащил курицу на их крошечный столик, а Иваизуми выставил все остальное. Он убедился, что выбросил весь мусор, но Хаджиме все равно оглядывался ища хоть какой-то намек. Это даже не особо сюрприз, если учесть, что Иваизуми сам принес все ингредиенты, но одна мысль об этом стала причиной этой маленькой игры. – Ты не обязан был делать все это. – сказал Иваизуми, показывая на стол между ними. Тоору запыхтел и попробовал кусочек курицы, благодарный за то время, что он подглядывал за родителями, которые готовили дома. – Почему бы и нет? Я не был обязан, но мне хотелось. В любом случае! Тогда ты сегодня убираешься и готовишь в следующий раз, когда придет черед. Я много наготовил, так что нам хватит на завтра. – разъяснил он, жестикулируя с кусочком курицы. Хаджиме пожал плечами и кивнул. – Конечно. – просто ответил он. Без сомнений, он бы сделал это, даже если бы Ойкава ничего не сказал, но это удивило его. Не должно было, но, по правде говоря, прошло уже какое-то время с тех пор, когда Иваизуми переехал, но это накатывало на него в такие времена, как сейчас, когда они так синхронно взаимодействовали. Почти идеально. – Так. Ты сказал, что у тебя есть сюрприз? – Иваизуми спустя некоторое время начал собирать тарелки, укладывая их друг на друга. Он положил их в раковину, пока Ойкава доставал формочку. – Да! – сказал он, с размаху ставя малиновый тарт на стол. – Разрезай, Ива-чан, он должен был достаточно подмерзнуть. Иваизуми ошарашено смотрел на сверкающий водоворот ягод. Это стоило тех нескольких часов, когда он искал рецепт чего-то, что никогда в жизни не делал и не видел, чтобы такое делали. Это стоило самого быстрого десерта, который он смог приготовить, с мукой попадающей в волосы и пудрой в глаза. Тоору неплох в готовке, но он плох в десертах, но Хаджиме так на него смотрел, будто бы он спустил ему звезды на подносе. Он мог чувствовать, как румянец подступал по его шее, потому что, ну правда, это всего лишь кусок торта. Иваизуми пошевелился, как будто бы он собрался выйти, но он остался, взяв нож со стола. – Не могу поверить, ты помнишь, что я люблю такие вещи. – пробормотал он. Было не сложно запомнить. Это засело в его голове абсолютно случайно и он сказал это ему, наблюдая, как тот медленно моргает на него. Он выглядел теплее, уши горели, и это накрывало Ойкаву волной удовлетворения от понимания того, что не только он один разволновался. ~~ – Ойкава, у меня есть билеты в парк развлечений, который недавно открылся в пригороде. Пойдем? – крикнул парень из гостиной. Тоору крикнул в подтверждение, не думая об этом, пока не сделал растяжку. – У тебя есть билеты? – спросил он снова, схватив бутылку с водой. Он наполнил ее льдом, заворачивая в теплоизоляционную оплетку. – Ага, у меня друг там работает, так что они достались мне практически бесплатно. Давай сходим на этих выходных. – спросил Иваизуми, закусывая щеку изнутри. Это было показателем того, как часто он смотрел на него, что мог заметить такие мелочи, так что он кивнул “да” и прогнал мысли из своей головы. В конце концов, они выберутся на этих выходных. Тоору поменялся с двумя людьми, чтобы освободить себе субботний день и вечер, включая утро воскресенья. Вместо этого его ждет следующая убойная неделя. ~~ – Ива-чан! Давай же, пошли! – Тоору тянул его с каждым словом, а потом схватил руку Иваизуми и затащил его в конец гигантской очереди, в которой они простоят не меньше часа. У Хаджиме было достаточно времени, чтобы передумать, но он ещё не был ни на одной американской горке с тех пор, как они зашли в парк, так что ему надо было попасть на эту. Это относительно обычная горка, всего лишь несколько петель, сидя пристегнутым металлическим поручнем, удерживающим людей на месте. Совершенно безопасно по сравнению с другими. Он заманил Иваизуми на ту, которая переворачивает с ног на голову, а ветер дует настолько сильно, что он почти не слышал парня рядом с собой. Все это время он чувствовал руку Иваизуми на своей, шероховатую и тяжелую, когда их ладони встретились, а пальцы переплелись. Ойкаве не пришлось тянуть его куда-то после этого. Он отходил от поездки, его щеки горели, глаза были дикими, и Тоору сжал их руки в кулак, чтобы сдержаться и не поцеловать его. Но это не особо помогало. ~~ Иваизуми откусил немного сладкой ваты, а Тоору думал только о трех вещах: как вообще кто-то мог есть сладкую вату, если это по факту взбитый сахар; как Иваизуми мог есть такую вяжущую штуку после целого дня на горках; и как его ноги ещё не отказали. Хаджиме продолжал обкусывать пух, как будто бы это был мясной голень. Это оставляло кусочки сахара вокруг его рта, который таял при соприкосновении с кожей. Парень заметил, что Ойкава на него пялится и предложил кусочек, пожимая плечами, когда тот отрицательно покачал головой. Иваизуми ел эту сладость, уменьшая комок конфеты размером с эго Ушиджимы до размера мячика для гольфа. Тоору справился с ходьбой до автобуса, но его ноги все ещё были будто отдельно от него. Это странно ощущалось и было схоже с невесомостью, как будто тебя бросили в небо, а кожаный ремень еле удерживал его. Он начал топать ногами, чтобы прогнать эту неподвижность, и Иваизуми прищурил глаза за своей сахарной ватой. Его ноги заплетались и он опустился на тротуар за добрых четыре квартала от их квартиры. Хаджиме обернулся на шум и вздохи, и Тоору заволновался бы, если на его звуки и вздохи не последовала небольшая улыбка, на лице полном смирения и нежности, когда он повернулся и встал на колени на землю. – Забирайся, улицы мерзкие. – невозмутимо сказал Иваизуми. Ойкава отказался стесняться и обхватил спину парня, создавая имитацию морской звезды. Руками он обвил шею Хаджиме, а ногами зацепился за его бедра, а румянец на его шее вспыхнул прямо перед ним. Иваизуми опять пошел, а он уткнулся носом в сгиб его шеи, но это было не менее опасно, чем наблюдать за стойкостью его спины или восхищаться тем, как идеально его руки ложились под сгибом его коленей. Он промычал, чтобы сдержать рот на замке и не сказать ничего компрометирующего. Он повернул голову опять к Иваизуми, что привело его в их относительно спокойную жизнь дома. Ничего не случалось помимо их обыденности, поэтому у него было плохое предчувствие. Не было ничего, что могло бы быть подтверждением его небольшого страха. Но с другой стороны, из-за того, что ничего не происходило, его ожидание оттягивалось. Он ждал чего-то помимо того, что Иваизуми будет так идеально подходить ему. Идеально подходить, как сосед, как друг, как то, что он искал в нем. Тоору проследил линию поперек задней части шеи Хаджиме. – Эй-эй. Прекрати проваливаться в сон, у тебя наши ключи. Я сброшу тебя на лестницу, если ты уснешь. – Иваизуми потряс и сжал его ноги. Он затряс головой и начал постукивать пальцами. – Я не сплю, – промямлил он. – просто думаю. – Это опасно. – фыркнул Иваизуми. На секунду хватка вокруг ног Тоору ослабла, но он тут же поймал его обратно. – Тогда не делай этого. – серьезно заявил он. – О чем думаешь? – Ива-чан, если я не буду думать, то как я тогда смогу бодрствовать и рассказать тебе, о чем я думаю? – передразнил он. Иваизуми почувствовал небольшую горечь и шлепнул его по ноге. – Я буду удерживать тебя ото сна. Ойкава побурчал, пропуская пальцы сквозь волосы Хаджиме. – Так ты можешь? И как? – он промурчал парню на ухо, дотрагиваясь губами до ушной раковины и немного оттягивая волосы назад. Что бы он ни делал, ничего не происходило, захлестывая его безудержной энергией. Никаких изменений, ничто не могло поколебить его выдержку. Он мог сказать что угодно, а Иваизуми не принял бы его всерьез, думая, что Тоору просто устал. Играет. Хаджиме потряс головой, чтобы ослабить его хватку. – Если ты начнешь шутить про мамку, то клянусь, я уроню тебя. Расскажи мне. – сказал он более настойчиво. Тоору снова запустил пальцы в волосы Иваизуми, чуть грубее, срываясь, когда его желудок стянуло в узел. – Ты не спрашивал о парне, который мне нравится, уже некоторое время. – Иваизуми остановился и повернул голову, чтобы посмотреть на него краешком глаза. Тоору прикусил губу от стального взгляда, а Иваизуми пошел дальше. – И это все? Это то, почему ты был спокоен всю прогулку? – Ойкава рассердился из-за раздраженности в голосе Хаджиме и потянул его за волосы. – Потому что теперь мне все равно. Он тебе нравится, ты его любишь, этого достаточно для меня. Он не может быть так плох и, если честно, ты выглядишь счастливым. – сказал он. До их квартиры оставалось всего несколько минут, поэтому Иваизуми замедлился. – Ты хочешь моего счастья? Это для тебя главное? – это странно зацепило Тоору. С одной стороны, это четкое доказательство того, что Иваизуми любит его. И в этом нет сомнений. Иваизуми любит своих друзей, а своих лучших друзей тем более, и даже ещё сильнее того, с кем он живет. Но с другой, он может сказать ему о своих чувствах и о том, что он думает, и тогда Хаджиме будет поддерживать это только ради него. Скорее всего. Иваизуми пожал плечами и немного вскинул его. – Я так думаю. – подтвердил он после паузы. Они дошли до дома без каких-либо откровений, а Хаджиме занес его прямо в ванную. Они не смотрели друг на друга, и Ойкава не был уверен он ли избегает его или наоборот, или они вместе отказывались пересекаться взглядами. Это закрутило его мозг в круговорот мыслей насчет этого. Он остался в ванной, размачивая ноги в горячей воде, с двумя фактами. Первое, Иваизуми не такой уж и идеальный друг, который просто хочет его счастья. Он замечательный, удивительный друг, но не тот тип святоши, который довольствуется только счастьем Тоору. Хаджиме был в курсе всего, что только происходило в его жизни, но остановился здесь, на его личной жизни. Второе, Ойкава был без понятия, что делать с этой информацией. Он не уверен, что это значит, а эта мыслительная цепочка заставляла его тело гудеть, но здесь было за чем понаблюдать.