Пять причин любить ее

Причина первая: упрямство. Фейри свидетельница - нет на свете человека, упрямее Люси. Она способна на сломанных ногах ползти в центр событий, в самую гущу сражения только потому, что считает, будто без нее там не справятся. В общем, в большинстве случаев так оно и выходит, но это не повод гробить собственное здоровье и нервы Эрзы. В отличие от доспехов, они не железные. Но самое большое упрямство она проявляет, чтобы уложить Титанию спать. Воительница искренне не понимает, почему она не может подежурить во время ночевки в лесу лишние пару часов, если совсем не хочет спать и замечательно себя чувствует. Да и друзьям нужно отдохнуть, Люси в том числе. Но у заклинательницы свое мнение, которое она отстаивает с поистине ослиным упрямством. Отнимает меч, тянет за собой на лежанку, по дороге распихивая Нацу, чья очередь обычно идет после Эрзы. Укладывает воительницу, заворачивает ее в одеяльный кокон, а сверху обнимает руками и ногами, оплетает подобно лиане. И хотя Эрза знает, что спит Люси крепко, что можно через полчаса попытаться высвободиться, делать этого уже совершенно не хочется. Когда носа касается сладкий аромат лаванды, а сердце бьется в такт другому, когда чужое дыхание ласково проходится по открытой коже шеи, а тонкие руки сжимают изо всех доступных сил... В такие минуты сонливость сама нападает, утяжеляет веки свинцом, заставляет зевать, чуть ли не выворачивая челюсть. И Эрза, уже засыпая под пакостное хихиканье Драгнила, понимает, что Люси ее в очередной раз обставила в упрямстве. Но ее нельзя за это не любить. Причина вторая: заботливость. Кто-то может сказать, что избалованная аристократка, всю сознательную жизнь проведшая среди прислуги, не способна проявлять заботу сама. Не привыкла, не умеет и так далее по списку. Нацу на такие заявления обычно обижается до огненного дыхания, Грей замораживает все в радиусе десяти метров, а Эрза... Эрза только закрывает лицо ладонью и игнорирует глупцов. Они не понимают. Все в гильдии рано или поздно ощутили на себе заботу Хартфилии. Даже невыносимый в своей занозистости Лексус. Будь то теплое одеяло на плечах усталой Леви и отнесенные за нее в библиотеку книжки, подмена за стойкой Миражанны, которой нужно было готовиться ко дню рождения сестры, или помощь Лисанне в очистке дома Нацу - Люси никогда не отказывала в помощи. Всегда спокойная, веселая, в такие минуты она становилась дивно уверенной в себе, даже если приходилось напялить костюм кошечки для старушки-призрака. Эрза любила такую Люси: всеми востребованную, всем нужную, необходимую, - потому что знала, как на самом деле боится остаться одна гордая аристократка. Как тяжело жить в огромном поместье, запертой в пустых комнатах среди холодных стен. Ей совсем не трудно подать Гажилу гвоздей или уступить место на парной миссии с Греем Джувии, если это в очередной раз докажет, что она необходима в гильдии. Эрза не знает, как объяснить Люси, что ничего доказывать не нужно, что они уже не смогут без заклинательницы. Она уж точно. Да и не станет объяснять. Даже если Люси поверит, что не останется одна, все равно будет всем помогать. Потому что она... Люси Хартфилия, единственная в своем роде. За это Эрза любит ее еще сильнее. Причина третья: страх. Нет ни одной миссии, на которой Люси бы не боялась. Не за себя - за друзей, посторонних, артефакты, в зависимости от того, что подвергалось угрозе. Страх за себя она благополучно, со слезами, но сжав зубы, перешагивала. В такие моменты в глубине ее глаз, под слоем боязни, светилась твердая уверенность в том, что все обязательно будет хорошо. Что за ней придут, помогут, спасут, а, значит, не стоит волноваться за себя. Можно дать сломать себе пару костей или полностью истощить резерв, удерживая духов. Потому что рядом с ней обязательно окажутся друзья. За которых она, в свою очередь, жутко боялась, беспокоилась. Все с той же уверенностью. Эрза не знала, откуда берется эта уверенность, но восхищалась ею, считала свидетельством силы духа Люси. Лишь один раз, один-единственный раз, эта уверенность исчезла. В горах случился обвал, лавина чуть не погребла волшебников под снежными волнами. Им чудом удалось выбраться, а Эрза, вдобавок ко всему, потом свалилась в ледяную речку. Это привело к тому, что в Магнолию Титания приехала уже с высокой температурой и надрывным кашлем. Казалось, она задалась целью выплюнуть себе легкие. Но лечиться в лазарете отказалась, дома было лучше. Она плохо помнила разговор Люси с Полюшкой, видела только груду склянок в руках заклинательницы. Девушка тащила Титанию на себе до самого дома, потом раздевала, обтирала, меняла одежду, укладывала на постель, укутывала, поила чем-то горьким, невкусным, но, по-видимому, полезным. Уговаривала потерпеть, выжить, выздороветь. Кажется, даже плакала. Эрза навсегда запомнила момент, когда выскользнула из беспорядочного бреда. В карих глазах заклинательницы не осталось уверенности, там светился страх пополам с паникой. Жуткий, не поддающийся контролю страх за жизнь любимого человека. Люси теряла слишком многих, гибель Эрзы она попросту не пережила бы. Титания видела это так ясно, удивительно отчетливо, что даже температура отошла на второй план. Люси боялась, боялась за нее, паниковала и не могла спать, просиживая ночами рядом с кроватью, сжимая руку воительницы. В конце концов, Эрза выздоровела, странно, если бы было иначе. Но тот страх она запомнила навсегда. Потому что он говорил о том, что Титания любима своей заклинательницей. Причина четвертая: начитанность. Как и любой выходец системы Б, Эрза не получила нормального образования. Сначала ее с другими детьми учил дедушка Роб, затем постарались друзья в Гильдии, даже Мира, пусть они тогда и враждовали, терпеливо объясняла, как пишется та или иная буква, как читается тот или иной слог. С тех пор вражда перешла на уровень дружеского соперничества, внешне жестокого, но не мешавшего девушкам впоследствии мирно беседовать за стойкой. Люси получила образование, достойное аристократки. Литература, математика, география, экономика - Эрза не помнила и половину предметов, которые однажды ей перечислила Люси. Причем, говорила она так, как будто дико стесняется своей образованности. Но больше всего Эрза любила, что ее девушка обожала книги. Разве что Леви да мастер Макаров знали больше историй, чем Люси Хартфилия. Эрзе не составило бы труда прочитать их самостоятельно, но она предпочитала слушать по ночам рассказы. В лунном свете воодушевленная заклинательница смотрелась так восхитительно, как будто рядом с Титанией лежала настоящая фейри, а не человек. Тогда Люси забывала обо всем, она погружалась в волшебный мир и старалась передать Эрзе всю красоту рассказа. Каждую историю они делили пополам, и она становилась нитью, связывающей их еще крепче. Определенно, Эрза любила начитанность своей девушки только за то, что благодаря ей видела горящие воодушевлением глаза Люси. Причина пятая: детская наивность. В мире Люси не было принцев на белых конях, замков и принцесс в длинных платьях. Реальность не давала забыть о себе то остатками системы Б, то вражескими гильдиями, то еще какими-нибудь проблемами, включающими в себя постоянную квартплату. Но тем не менее Люси оставалась по-детски чистой и невинной. Каждый день она воспринимала, как свершившееся чудо. Расширенными глазами смотрела она на мир, пролетающий за окнами поезда, встречающий их на перроне в очередном захолустном городишке, куда их услало новое задание. В такие моменты в ее взгляде светился восторг ребенка, непрекращающееся восхищение. В такие моменты Люси любила весь мир, шагала смело навстречу приключениям, споря с Нацу или напоминая Грею про одежду. Никто не видел, но она распахивала душу миру, как будто обнимала старинного друга. Никто, кроме Эрзы. Да, Эрза любила детскую наивность Люси, потому что сама входила в список ее каждодневных чудес. Причина, по которой Люси любит Эрзу: руки. Первое, что приходит на ум Хартфилии, когда ее спрашивают, как она поняла, что любит Титанию. Заклинательница отшучивается, а сама вспоминает. Руки стали первым, что она заметила при встрече с Эрзой. Они крепкие, сильные, способные удерживать тяжелые мечи, бросать противников в стену. Ладони у них мозолистые от рукоятей, чуть потрескавшиеся, ведь у Эрзы не всегда получается мазать их кремом. И тем не менее, они самые нежные, самые ласковые и восхитительные на свете. Эти руки спасали Люси из передряг на задании. Эту руку сжимала она перед лицом Акнологии. Эти руки обнимали ее, когда она плакала по отцу после возвращения с острова Тенрю. Эти руки кружили ее в танце, приносили новую книгу, бережно перелистывали страницы рукописи романа, ласково перебирали спутанные волосы по утрам. Эти руки были воплощением самой Эрзы: тонкие, изящные, с узким запястьем и аккуратными ногтями, но сильные, крепкие, опасные. Лежа в объятиях Титании, Люси ни на секунду не забывала, что рядом с ней убийца. Но никогда не боялась. Потому что знала, что эта сила создана, чтобы защищать ее. А еще Люси любила руки Эрзы, потому что Титания не умела выражать свои чувства словами, стеснялась, так по-детски. Вместо этого предпочитала действия. И ласково убранный за ухо золотистый локон, крепкое объятие на пристани или помощь при преодолении каменной тропы говорили гораздо больше, чем любые, самые изысканные поэмы. Люси любила руки Эрзы, потому что Титания ими говорила: "Ты драгоценна".