Hello

Куртни сама себе удивлялась, но дела в новой школе шли на удивление неплохо! Вот только понимать американский английский было сложновато. Но и тут её не бросили: Джин и Джубили предложили заниматься после уроков, Скотт извинился за насмешки над акцентом и обещал регулярно возить всю компанию в кино, а Пьетра приволокла целый ворох комиксов и посоветовала слушать побольше песен, главное, как она выразилась, «из этого столетия, лады, печенька?». Куртни хлопала глазами и не могла понять, почему эти обращения, которые американцы употребляют по сто раз на дню и совершенно не заморачиваются, производят на неё такой ошеломляющий эффект? Интуиция подсказывала, что всё дело в том, что в устах Пьетры эти слова звучат как-то по-особенному ласково, и Куртни кажется, будто они не в шумном школьном холле, а в гостиной с камином, в котором уютно потрескивают дрова, за окном вечер, и с тёмного бархатного неба бесшумно сыпятся пушистые снежные хлопья… — Эй, ты чего зависла? — Пьетра уже рассортировала комиксы на обязательные к прочтению «эташедевр!» и те, что можно полистать «от нефиг делать», и протягивала Куртни две стопки. Боже, она опять замечталась! Но ведь рядом с Пьетрой это так легко… Вся школа знает Ртуть как шумную, весёлую и раскованную девчонку, но Куртни кажется, что она знает и другую Пьетру — заботливую, внимательную… Во всяком случае, Куртни очень хочется так думать. Она принимает комиксы, но не успевает и рта раскрыть, чтобы сказать «спасибо», как Пьетра водружает поверх журналов коробку с новым плеером и большую упаковку «Twinkies». — Ты радио послушай, потом расскажешь, кто тебе больше всего нравится, тогда я тебе и записи подгоню, — Пьетра тараторит, не давая вставить и слова, затем она указывает на упаковку «Twinkies», кажется, слегка краснеет и немного извиняющимся тоном добавляет, — ну, а это так, чтоб веселее слушать было… Лан, я побежала, а ты обращайся если что, окей? И, конечно же, она удирает прежде, чем Куртни успевает поблагодарить её. Куртни возвращается в свою комнату, прижимая кексы, комиксы и плеер к сердцу. Да, она в курсе, что все наверняка краденое, но Господь должен простить её безудержную радость, ведь Куртни никто в жизни не делал более драгоценных подарков! Куртни много и прилежно слушает радио, пытаясь найти ту самую песню, которая бы резонировала с её чувствами, и, возможно, помогла бы ей объяснить Пьетре, что творится у неё в душе. Любимые Ртутью рокеры часто поют о любви, но Куртни эти песни не подходят — они такие же безбашенные, смелые и задорные, как сама Пьетра. Так и проходит вечер за вечером: Ночная Змея валяется на кровати, переключает плеер с одной радиостанции на другую, периодически запуская руку в коробочку с «Twinkies» (запас которых «магическим» образом никогда не иссякает), пока однажды нужная песня сама не находит Куртни.

Iʼve been alone with you inside my mind And in my dreams Iʼve kissed your lips a thousand times I sometimes see you pass outside my door Hello, is it me youʼre looking for?

Куртни замирает на первых же аккордах — вот оно! Грустная, романтичная мелодия и простые стихи. Точнее и не скажешь — сколько раз она представляла себя наедине с Пьетрой? В своих мечтах Куртни намного смелее, а вот в реальности её только и хватает на то, чтобы сказать «привет». Застенчивость и стеснительность Куртни достигают своего апогея рядом с открытой и дерзкой Ртутью, а старательно выученные английские слова вылетают из головы, и остается только надеяться, что Пьетра прочтет невысказанное по её глазам. «Привет, я скучала по тебе…» «Привет, я весь день думала о нас…» «Привет, ты вчера пробегала мимо моей комнаты, не меня ли ты искала?»

I can see it in your eyes I can see it in your smile Youʼre all Iʼve ever wanted, and my arms are open wide 'Cause you know just what to say And you know just what to do And I want to tell you so much, I love you

Иногда Куртни и правда кажется, что серебряноволосая бегунья неравнодушна к ней. Глаза Пьетры лучатся теплом, когда им случается встретиться взглядами, а еще Пьетра так забавно краснеет, когда приносит Куртни очередную коробку со сладостями! И это та самая Ртуть, которую вся школа знает как нарушительницу общественного спокойствия №1 и рекордсменку по количеству вызовов к директору… А как лихо она однажды осадила Скотта за одну из его идиотских насмешек над акцентом Куртни! Злорадствовать грешно, но Скотт заслужил, а Пьетра была просто неотразима! Да уж, она-то за словом в карман не полезет… Ну и как в неё можно не влюбиться?

I long to see the sunlight in your hair And tell you time and time again how much I care Sometimes I feel my heart will overflow Hello, Iʼve just got to let you know

В школьном парке у Куртни есть любимое дерево. Ночной Змее не составляет труда спрятаться в его раскидистой кроне, повиснув в привычной позе — уцепившись хвостом за подходящую ветку, и часами наблюдать, как Пьетра играет с другими учениками. Солнечные зайчики танцуют на серебряных волосах, Пьетра звонко смеется, вовлекая всех в свою игру, а Куртни кажется, что её сердце не выдержит переполняющих его чувств. Она должна сказать ей, должна…

'Cause I wonder where you are And I wonder what you do Are you somewhere feeling lonely, or is someone loving you? Tell me how to win your heart For I havenʼt got a clue But let me start by saying, I love you

Потому что когда Пьетра, заскучав в стенах школы, сбегает развеяться, Куртни просто места себе не находит. Нет ничего хуже, чем не иметь понятия, где её носит. Пьетра слишком рисковая и запросто может ввязаться в историю, а если с ней хоть что-то случится — этого Куртни не переживет! Поэтому ей намного спокойнее знать, что Ртуть находится в стенах школы. Пусть лучше здесь дурачиться. Здесь, если что, Куртни позаботится о ней. О том, чтобы ей не было одиноко и грустно… Что бы Куртни только не отдала, чтобы сейчас просто оказаться рядом с ней! Легкий хлопок, клубы синего дыма… и Куртни обнаруживает себя лежащей на незнакомой просторной кровати. Также на кровати обнаруживается: сбитое в ком одеяло, штук семь подушек разнообразных форм, пачка «Twinkies»… и, о Боже — Пьетра Максимофф, спящая мертвецким сном! Куртни вытягивается в струнку и замирает. «Боже, о чем я только думала!.. Спокойно, спокойно. Сейчас мне просто нужно максимально аккуратно телепортироваться обратно, только и всего… Не заметила ли чего Пьетра?» Куртни медленно поворачивает голову. Ночная Змея прекрасно видит в темноте и оттого не может сдержать улыбки, глядя на спящую Пьетру. Вряд ли найдется на свете существо, которое способно спать с такой же самоотдачей, как набегавшаяся за день Ртуть. Сейчас она выглядит крайне довольной в своей пижаме с символикой супергероев, обнимающая подушку так крепко, что Куртни хочется ревновать и она непроизвольно вздыхает. — Эй, так нечестно! — вдруг громко возмущается Пьетра, отпихивает подушку и замахивается в угрожающем жесте. Прежде чем Куртни понимает, что та и не думала просыпаться, её сковывает страх. — Вот я тебе! — грозится тем временем Пьетра, но вдруг успокаивается и с победоносным «ха-ха, то-то же!» роняет руку Куртни на плечи. Ночная Змея — мутант с уникальной способностью к телепортации. Она может телепортироваться в место, которое ей знакомо, или же о котором она имеет достаточное представление. Может телепортироваться. Может… Да ни черта она не может! В таком-то состоянии! Хвост, предатель, уже обвился вокруг талии Пьетры, и напрочь отказывается подчиняться воле хозяйки. Боже Господи, какой позор, кому молиться?! Если Пьетра сейчас проснется, что я ей скажу? Куртни снова осторожно поворачивает голову: Ртуть по-прежнему крепко спит, и даже выглядит еще более довольной. Куртни невольно улыбается. Так здорово просто находиться рядом с ней, ну и на взъерошенные ото сна волосы Ртути невозможно смотреть без улыбки. Даже во сне, видимо, играет в свои автоматы: вон как смешно хмурится — будто прицеливается, и ресницы подрагивают от нетерпения. Куртни хихикнула. А уже через секунду ей стало не до смеха. С криком «да есть же бонус!» Пьетра сцапала её в объятия и, перейдя во сне на сверхскорость, переложила Куртни на другую часть кровати, так что они теперь обе лежали на боку лицом друг к дружке. Куртни едва успела прийти в себя от этой внезапной акробатики, а Пьетра уже закинула на свой «бонус» ногу. Очевидно, чтобы никуда не исчез. Куртни с трудом восстановила дыхание и подумала, что ей, пожалуй, имеет смысл остаться. Если Пьетра так беспокойно спит, то лучше пусть рядом будет кто-нибудь. На случай, если она с кровати свалится, да и вообще — мало ли что. Господь поощряет помощь ближнему своему. Куртни вздохнула с облегчением, устроилась поудобнее и потянулась убрать прядку волос с лица спящей, но лишь только коснулась её — Пьетра открыла глаза. — О, Куртни, привет, — заулыбалась она. — П-привет, — промямлила оцепеневшая от стыда Куртни, — п-прости, я… От страха её начинает бить нервная дрожь. — Ты не могла уснуть? Тебе было скучно и ты решила заглянуть? Ого, вот это ты дрожишь! Ты замёрзла и поэтому пришла? — обеспокоенно спрашивает Пьетра и крепко обнимает Куртни. Одеяло, ловко подброшенное долей секунды ранее, ровно укрывает их обеих. — Так лучше? — Пьетра, я… я всё объясню. — Ты вовсе не обязана объяснять свои поступки. Ты хотела прийти и пришла. Вот и всё. А я очень рада тебя видеть. Огромные глаза Куртни по-прежнему сияют страхом. Пьетра обнимает её ещё крепче. — Не веришь? Куртни только озадаченно хлопает глазами в ответ. И тогда Пьетра целует её, в начале почти бережно, едва касаясь губами, словно боится спугнуть, но быстро и чутко улавливая настрой Куртни, моментально следует за ним, потакая её желаниям. Куртни тает в её руках, она никак не ожидала такой нежности от этой безбашенной девчонки, это потрясающе, это лучше, чем все её мечты… — Ну как, теперь веришь? — Это так хорошо, что в это сложно поверить.