Когда все изменится

Снег медленно оседает на тротуары и крыши домов, словно мягкие и податливые осколки жемчуга. За все годы пребывания в Токио Рэн впервые видит такой снег - будто сама природа решила сделать ему подарок на день рождения. На открытой веранде непривычно холодно. Зимний ветер проходится по щекам, оставляя на всегда белой коже румянец, забирается когтистым лапами под светлый свитер. Еще слишком рано. Небо только начинает озаряться рассветными всполохами, заставляя падающие снежинки поблескивать и будто бы светиться изнутри. Рэн ежится и пониже опускает голову в теплый воротник, но не может оторвать взгляда от этой простой, но в то же время такой щемяще красивой картины постепенно просыпающихся улиц. Сегодня ему исполняется восемнадцать. Пусть это и не совершеннолетие, а ребенком он перестал быть давным-давно, оставаясь им только для Хару, но почему-то стойкое ощущение, что все должно измениться, не покидает ни на секунду. - Красиво, да? - голос за спиной заставляет вздрогнуть, но не обернуться - слишком привычно и слишком по-родному он звучит. - Очень. - Замерзнешь же. Теплые руки обнимают со спины, прижимая лопатками к груди. - С Днем Рождения, - вкрадчивый шепот на ухо, на выдохе, который жаром скользит по шее и, кажется, проникает под кожу. Рэн в ответ только кивает, не поворачивая головы и не переставая следить за падающими мягкими жемчужинами. - Я сделал кофе, - легкий поцелуй в висок, и уютное кольцо обнимающих его рук исчезает. Почему-то Рэну до боли в каждой кости хочется обернуться и посмотреть Хару вслед, но он не делает этого, обхватывая себя за плечи, чтобы хоть немного сохранить подаренное тепло. Не проходит и пары минут, как Рэн слышит звук отодвигаемой стеклянной двери и осторожные шаги. Перед ним появляется кружка с кофе, и он молча берет ее, обхватывая обеими ладонями. Несколько снежинок, попав на края посуды, мгновенно превращаются в маленькие дрожащие капли. - Ты сегодня еще менее разговорчив, чем обычно, - Хару встает рядом и тоже зачарованно оглядывает озаренные мягким утренним светом улицы, отпивая свой кофе. И снова хочется повернуть голову и, наконец, посмотреть на него, но Рэн оттягивает этот момент. Кажется, встреться он сейчас взглядом с яркими глазами Хару, его ждет участь снежинок, упавших на стенки горячей чашки. Кофе обжигает замерзшие губы и огненной волной проходится по горлу. Чуть сладкий и немного горький, как и это будто остановившееся в своем великолепии утро. - Рэн? - Хару ставит свою кружку на деревянные перила веранды и поворачивается к нему. Мир вспыхивает и рассыпается на части, словно хрупкое витражное стекло, когда Рэн все же поднимает на него глаза. Хару видит его ежедневно, засыпает рядом каждую ночь, разговаривает за ужином и порой ссорится за завтраком, ругает за чрезмерное любопытство и часто впадает в ступор от чересчур смелых и открытых заявлений, но тот взгляд, который он видит сейчас, словно принадлежит другому человеку. Куда подевался тот ребенок? Как и что могло измениться всего лишь за одну ночь? Темные, как ночное небо, глаза смотрят серьезно и внимательно, будто видят насквозь. Повзрослевшее, ставшее выразительным даже без тени эмоций лицо. Тонкие, побледневшие от холода губы. Он был слишком занят работой в кафе? Проводил чересчур много времени за составлением нового меню? Или же просто напросто носил глаза в кармане, если не заметил, как все это время менялся человек, намертво вросший в его жизнь, душу и мысли много лет назад? - Рэн... Рэн не двигается даже тогда, когда Хару забирает из его рук кружку, отставляя ее в сторону, и продолжает смотреть ему в глаза прямо и открыто. Если бы Хару знал, каких усилий стоит спокойствие в глубине этих черных омутов... Поцелуй чуть сладкий и немного горький, как кофе и это утро. У Хару дрожат губы - это Рэн чувствует своими - но не понимает, от холода или по какой-то другой причине. Обжигающе теплые руки прижимают его к себе, ерошат волосы, гладят плечи и спину. - Прости меня, - слышит Рэн, когда Хару прерывает поцелуй и утыкается носом в его воротник. - Пожалуйста, прости, Рэн. - За что? - вопрос звучит не сразу и очень тихо, но будто бы занимает собой все пространство, взрывая неожиданно ставшую натянутой струной тишину. Хару поднимает голову и снова встречается с Рэном взглядами, словно яркая изумрудная весна - с темной зимней ночью. В глазах Хару столько эмоций, что Рэну кажется, в них можно утонуть в одно мгновение. Вместо ответа, Хару берет руки Рэна в свои, крепко сжимая их и поглаживая пальцы. Теперь все будет по-другому. - Эй! Рэн?! Хару?! Где вы оба? Я чувствую запах кофе, а почему мне не налили? - голосящего на кухне Шиму слышно даже с веранды. Рэн дергается, но Хару даже не моргает, не сводя глаз с его лица, а потом опускается на колени и с силой прижимает его к себе, притягивая за талию и зарываясь лицом в складки его свитера. Снег продолжает засыпать улицы - снежинка к снежинке, жемчужина к жемчужине. Мягкие, приглушенные облаками лучи солнца серебристыми бликами разливаются по припорошенному тротуару. Теперь все изменится.