Face to face.

      Артём:       «Отправлю всё это Дэну. Думаю, он решит. Как только что-то станет ясным — дам знать.»       Артём:       «И, о Боже, малышка? Никогда не видел тебя таким милым, пупсик.»       Никита:       «Иди на хуй.»       Артём:       «Да ладно, малыш, не переживай. Твой секрет умрёт вместе со мной. P.S. Ты называешь её котенком? Или, может, зайкой? Боже, только не говори, что используешь «детка» в общении с ней. С малышкой я бы ещё справился, детка — ни в какие ворота.»       Никита:       «Ты правда хочешь, чтобы я напомнил тебе, как Кара назвала тебя своим Мишкой Барни за завтраком? Уверен, малыш, ты был таким сладким, что стал не просто мишкой, а Мишкой Барни.»       Артём:       «Этого разговора никогда не было.»       Никита:       «О, да ладно, я только вошёл во вкус.»       Никита:       «Барни, ты куда? Почему ты бросаешь меня?»       Никита:       «Сладкий мой, ты должен отвечать, как и подобает послушным мишкам.»       Артём:       «Ублюдок.»       Никита:       «ХОХО.»       — Что ты делаешь? — скептически спрашивает Аня, наклоняя голову и хмуро смотря на парня.       Вероятно, у Никиты идиотская широкая улыбка на лице, и он выглядит, как полный придурок, но поддразнивание с Артёмом — это тот способ снять напряжение непосредственно общением с другом. Он пожимает плечами, откидывая телефон на подушки.       — Ничего.       Аня не верит, качая головой, и Киоссе наклоняется вперёд, чтобы схватить девушку за обнажённую лодыжку и подтянуть к себе. Она начала кричать, пытаясь вырваться, однако уже было поздно — его пальцы верно нашли свой путь к её рёбрам, начиная щекотать.       Аня боится щекотки. Вероятно, больше всего на свете она боится именно щекотки. Она визжит, лягается, пытается ударить Никиту рукой и повалить, однако всё, что у неё получается — это барахтаться. Парень, наконец, отпускает её, и Аня плюхается рядом с Никитиными коленями, тяжело дыша. Её щеки красиво разрумянились, а губы выглядели суховатыми, и она подтвердила это, когда облизнула нижнюю.       — Ты – монстр.       Однако хорошее настроение резко сменилось плохим или даже мрачным, когда Никите пришло сообщение. Теперь Аня поняла, почему парень так улыбался — он общался с кем-то. В груди резко защемило. Он не сказал этого, он сказал, что ничего не делает. Потом девушка вспомнила про сообщения, которые он получал. Про девушку, которая отправляла ему интимные фотки. Её терпению пришел конец.       — С кем ты переписываешься? — резко спросила она.       Никита пожал плечами. Он думал, что это Артём мог ему ответить, но не был уверен, потому что до сих пор не проверил телефон. Аня поджала губу, борясь со своими чувствами.       — Ты ничего не хочешь мне рассказать?       — Нет, а что ты хочешь знать? — почуяв что-то неладное, Никита внимательно смотрел Ане в лицо, боясь пропустить хоть одну эмоцию.       — С кем ты переписываешься? — четко повторила Аня.       Никита потянулся, взял телефон и, удостоверившись, что это был Артём, откинул его к подушкам. Аня как-то резко оказалась не рядом с его коленями на кровати, а у столика с зеркалом. Она отошла от него.       — С Артёмом, это был Артём, ясно?       — И почему же я тебе не верю?!       — Ох, милая, это нужно спросить у тебя, ты лучше знаешь!       Никита понял, что сжимает простыню в кулаке, и медленно разжал пальцы, начиная беспокоиться. Его сердце грохотало с такой силой, что ему казалось, будто оно сейчас выпрыгнет.       — Просто скажи правду, кто это был?       — Аня, боже! — Никита покачал головой. Он предполагал, что это произойдёт когда-нибудь с ними, только, если признаться, он думал, что ревновать и устраивать истерику будет он. Более мягким голосом парень продолжил: — Малышка, это был Артём. Ты должна мне верить.       — О, с чего же? — Аня всплеснула руками; обида так и хлестала в ней, — Ты переписываешься с какой-то бабой, и скрываешь это от меня. Ещё и впутываешь сюда своего друга!       Никита разинул рот.       — Что?       — Если бы у тебя хватило смелости признаться, потому что, знаешь, я много раз у тебя спрашивала, у тебя было много шансов, а ты продолжаешь врать. Даже сейчас!       У Никиты второй раз отвисла челюсть.       — Что?       — Ты меня прекрасно слышал.       Никита понял, что ситуация выходит из под контроля. Он, честно, не понимал, что происходит, но был уверен, что это настолько глупое, что они не должны сейчас ссориться. Они, вроде как, доверяли друг другу. Или только он так думал?       — Это глупо. Ты сама-то в это веришь?       — Я пытаюсь узнать от тебя.       — Боже, у меня нет никаких девушек, кроме тебя. Ты хотя бы раз слушала внимательно, что я говорил тебе? Я люблю тебя. Я люблю тебя!       Однако Аня, конечно же, услышала не то, что нужно.       — Никаких? Так их у тебя несколько? Боже, ты так яро защищаешь их!       У Ани скопились слёзы в уголках глаз. Она подняла руку, касаясь лба, и попыталась спокойно выдохнуть. Отлично, Никита изменял ей. Ещё и не один раз. Она всхлипнула, и парень тут же подорвался с кровати, но Аня покачала головой, чтобы он не приближался к ней. Никита вскипел.       — Господи, Аня. Это же так глупо!       — Кто-нибудь знает, что мы встречаемся?       Никита замер от такого вопроса. Они никогда не затрагивали эту тему.       — Твой отец, Вера, Артём, Кара, Толик, наш концертный директор и пиар-менеджер.       Аня кивнула и тяжело вздохнула.       — Нет, ты не понял. Кто-то ещё знает? Ты не рассказал всем обо мне. Ты даже отвёз меня в Париж, а не забрал в Москву.       От понимание того, что Аня пыталась сказать ему, у Никиты в третий раз отвисла челюсть.       — Я не прячу тебя!       — Именно это ты и делаешь.       — Нет, я пытался уберечь тебя. Я пытался сохранить наши отношения между нами, потому что это то, что я хочу сберечь. Чёрт возьми, я считал тебя своей, и я не собирался делиться! Я не хотел заставлять тебя находится под давлением из-за моей работы, я хотел для тебя спокойствия.       — Что случилось с нашей фотографией, из-за которой папа узнал, что мы типа вместе?       Никита вздрогнул, словно от пощечины. Аня казалась такой недосягаемой сейчас.       — Я попросил пиар-менеджера убедиться, что её удалят из интернета. На вопросы ответил, что мы даже не знакомы.       Теперь Аня вздрогнула, словно от пощечины.       — Не знакомы? — Аня не сдержала слёзы, — Ты правда сказал это?       — Нет, Аня, постой, — несмотря на сопротивления, Никита все-таки подошёл к девушке, и у него получилось прижать её голову к своей груди, — Я встречался с девушкой, когда фотографии точно также просочились в сеть. Все её социальные сети тут же были найдены, и ей постоянно писали ужасные вещи. Однажды её даже взломали. Я не хочу, чтобы ты ощущала хотя бы что-то похожее на это, понимаешь? Но если ты хочешь, чёрт возьми, я расскажу всему миру, что ты моя. Ты слышишь?       Аня слышала, но не слушала. Она просто молчала. Слёзы застыли на щеках, и губы стали сухими, пока она все обдумывала. Никита потянулся к кровати и аккуратно лег, уложив Аню рядом. Однако она села, стащила его толстовку, оставаясь в тонкой маечке для сна, и слегка выгнулась, снимая лифчик. Никита молча наблюдал за ней.       — Почему ты выбрал меня? — неожиданно спросила она, когда осталась лишь в майке и трусиках. Такая домашняя, без косметики, с взлохмаченными волосами.       Никита молчал. Мог ли он рассказать ей, когда впервые заметил её? Мог ли он сказать, что годами сходил по ней с ума? Он сможет признаться, что его прошлые отношения развалились, потому что он не мог выбросить её из головы? Есть ли гарантия, что она не посчитает его сталкером? Гарантии нет. Никита знал, что Аня не предсказуемая, судя по случаю с его матерью зимой и по случаю, который произошёл сейчас. Он не знал, как она воспримет эту новость. Он не мог потерять её.       Аня тяжело вздохнула. Она приняла его молчание по-своему.       — Хорошо. Неважно. Выключи свет. У меня болит голова, я спать.       Этой ночью она впервые не прижималась к Никите с того момента, как они прилетели, и это было тоскливо и холодно. Она даже начала жалеть, что начала этот разговор, когда у них осталось всего два дня. Она чувствовала себя ужасно.

***

      Утро вышло не лучше. Никиты не было в номере. Голова правда болела, ещё и в глаза будто песок насыпали. Аня захныкала и встала. Ноги коснулись холодного пола, и дрожь пробежала по всему телу. Она дошла до ванной комнаты и сразу же умыла лицо, после чего почистила зубы. Затем Аня вернулась в постель, укутываясь в одеяло. Ей было интересно, где Никита, но она не собиралась ему писать первой. Девушка посмотрела в окно.       Это должен был быть замечательный мини отпуск, но, кажется, он был испорчен. Уже послезавтра у неё самолёт в Нью-Йорк, а у Никиты в Москву. И Аня правда не хотела заканчивать на такой ноте, но вчера просто-напросто не сдержалась. Она — девушка, и она не потерпит к себе такого отношения. Он хочет свободные отношения? Отлично, она ему их предоставит, только без неё. Аня была неопытна, но прекрасно знала, что это ей не подходит.       Как раз в это время открылась дверь. Никита вошёл и сразу увидел, что Аня не спит. Он тяжело вздохнул и поставил черный пакет на стол, после чего на несколько секунд зашёл в ванную комнату. Девушка следила за его передвижениями, пока он не скрылся за дверью, и вздохнула. Когда парень вышел, то был уже переодет в спортивки и футболку. Он прошёл к пакету и достал оттуда красное вино, две коробки конфет и две банки мороженого. Типичный набор для девушек в отчаянии, какой Аня себя и ощущала.       — Тебе шоколадное или клубничное? — спросил он, взглянув на девушку через плечо.       — Что ты делаешь? — спросила она, но, не получив ответа, продолжила, — Клубничное.       — Отлично, — Никита взял две ложки и подошел к кровати, залезая на свою часть, после чего протянул Ане одну ложку и банку клубничного мороженого, — Если ты хочешь грустить, мы будем делать это вместе.       Он спокойно открыл свое мороженое и, зачерпнув ложку с горкой, отправил его в рот. Аня следила за ним, после чего открыла свое. Некоторое время они молча ели мороженое, пока девушка не поняла, что она съела уже половину банки. Никита своё съел. Он отложил пустую коробку на тумбочку, и Аня сделала тоже самое со своей банкой.       — Нам надо поговорить, — сказал парень, — Только без слёз и криков. Я слушаю тебя, а ты слушаешь меня. Мы должны слышать друг друга.       — Хорошо, — кивнула Аня.       — Теперь расскажи мне, что вчера случилось.       — Ты хочешь свободных отношений?       — Нет, — в эту же секунду ответил парень. Ане понравилось, что он даже на секунду не задумывался.       Никита не мог представить, чтобы Аню касался кто-то другой. Нет, это недопустимо. Пока она с ним, вся она — его. Никто не должен касаться её, кроме него. Только ему она должна дарить свои поцелуи и слова.       — Хорошо, — кивнула Аня, после чего снова задала вчерашний вопрос, — С кем ты вчера переписывался?       — С Артёмом, я же говорил, — Никита взял свой телефон и раскрыл переписку со своим другом, передавая Ане телефон.       — Что Артём отправил Дэну? — спросила она, передавая Никите телефон. Аня засмущалась, узнав, что теперь Артём знает, что Никита называет её малышкой. Это было таким интимным между ними, и она не могла понять, что чувствует по этому поводу. Зато теперь Аня отчетливо поняла, что вчера пытался донести до неё Никита.       Если бы вся аудитория, сосредоточенная непосредственно на Никите, узнала бы, что они встречаются, то начали бы прощупывать почву. Сколько много они узнали бы из их отношений? Ане было неуютно из-за прозвища, а там может быть похуже. Внезапно Аня поняла, что не хочет, чтобы кто-то кроме семьи и друзей знал, что Никита её парень. Это её личное дело.       — Как только мы прилетели в Париж, кто-то стал доставать меня звонками и сообщениями. Артём думает, что это кто-то слил мой номер.       Аня выдохнула. Почему она вечно раздувает из мухи слона? Почему она вообще что-то раздувает, когда даже не знает и половины происходящего. Никита притянул её на свои колени, нежно обнимая за талию.       — Прости меня, — девушка уткнулась лицом в его шею, но Киоссе слегка отстранился, чтобы смотреть ей в глаза.       — Всё нормально. Просто нужно слушать друг друга. Помнишь, я выслушал тебя, когда рассказывала мне, как целовалась с кем-то, правильно? Я выслушал тебя и сделал правильный вывод. А ты не то, чтобы выслушать, ты даже не оповестила меня о своих переживаниях. Нам надо разговаривать, это важно в отношениях. Я не хочу терять тебя из-за какой-то глупости. Понимаешь?       — Понимаю, просто... — Аня вздохнула, пытаясь подобрать правильные слова, — Не знаю, может, я просто не могу поверить, что ты со мной? Словно я ищу подвох во всем, в каждом слове и действии.       — Эй, я с тобой. И я люблю тебя. — Никита коснулся своими губами Аниных, — Верь мне.

***

      Аня внимательно разглядывала витрины магазина, ища подходящую вещь. Это был сувенирный магазин, и тут, в основном, всё было связано с Эйфелевой башней, но Ане все не нравилось. Ей хотелось взять что-то на память об этой поездке, о Никите и времени, проведённом с ним. Она задумчиво рассматривала всё, сканируя взглядом каждую вещь, но ничего не привлекло её внимание.       Никита подошёл к ней со спины, кладя руку ей на поясницу и целуя в макушку. После разговора тем утром они вели себя не так, как до этого, но и не так, как во время ссоры. Никите не нравилось с ней ссориться, естественно, но хуже было, кажется, то, что считается натянутыми отношениями.       — Пошли? — пробормотал парень, — Нам ещё надо купить что-нибудь поесть в полёт. Я, кстати, и сейчас бы что-нибудь перекусил. Ты не голодна?       — Я бы съела что-нибудь, — ответила девушка, ещё раз оценивая взглядом витрины. Убедившись, что ничего не подходило, Аня взялась за его ладонь, переплетая их пальцы. Никита тут же провёл большим пальцем по её костяшкам, лаская кожу.       Они пошли в кафе, в которой ещё не были, и Аня заказала себе пиццу, колу и жареный картофель. Никита взял бургер, жаренного мяса и колу. Они ели, медленно переговариваясь. В основном, говорил Никита, рассказывая про Артёма, работу с Константином, истории о Каре, да и некоторые истории о себе. Аня рассказала про Делла немного, про Майю, ещё сколько могла о Трее, потому что и сама мало что о ней знала. Поев, они закончили беседу, и Никита расплатился. Он помог Ане подняться со стула и поймал такси, попросив их довезти до магазина, который был ближе всего к их отелю.       Через двадцать часов у Никиты выступление в Баку, поэтому они не полетят вместе. Никита планировал провести ещё несколько дней в Нью-Йорке с Аней, но неожиданно позвонил концертный директор и разрушил все планы. Он ещё и переживал из-за того, что у Ани полет должен был длиться восемь с половиной часов, а у него семь.       Семь дней пролетели слишком быстро.       Никита выбирал себе какие-то сэндвичи в полёт и думал, когда они ещё смогут увидеться. Он уже планировал их следующую встречу. По сути, Ане осталось учиться почти два месяца. Он не знал, планировала ли она приехать на летние каникулы в Москву, но он уже знал, что через месяц и три дня у него будет свободная неделя. Учитывая время перелёта, в общей сложности они смогут провести вместе пять дней. Это, если ещё и Аня не будет занята, и найдет для него время. Ничего, подумал парень, сойдет.       Киоссе взял сэндвич и прошёл дальше, останавливаясь у стенда с наклейками, сувенирами и брелоками. Всё было примитивно и сделано специально для туристов, но все же один привлёк его внимание: это было обычное сердечко, то ли бежевого, то ли нежного розового цвета. Он не смог понять, настолько смешанным он был. Ровно по середине неаккуратно, но довольно красивым шрифтом было написано: «face to face». Парень взял его в руки, покрутив за кольцо пальцами, а потом поднял, внимательно разглядывая.       — Что это? — спросила Аня, подходя к нему со спины. Никита вздрогнул и развернулся, а, когда увидел Аню, расслабился и пожал плечами.       — Брелок.       Аня забрала его из рук Никиты и внимательно всмотрелась. Ладно, честно, сердечко выглядело уродливым и дешевым. Металлическое кольцо было наполовину в ржавчине, внутри цвет напоминал что-то между ужасным розовым и красивым бежевым, но было чувство, что кто-то два этих цвета пережевал и выплюнул. Самым примитивным, широко известным и до жути надоедливым шрифтом было написано: «face to face». Дурацкое сердце, дурацкого цвета с дурацкой надписью.       — Я хочу его, — произнесла Аня. В этом уродливом сердце она увидела больше, чем во всех навороченных сувенирах с башнями, сердцами и цветами. Она влюбилась в это уродливое сердце. Это было то, что ей нужно.       Лицо Никиты смягчилось, и нежная улыбка появилась на его губах.       — Всё, что хочешь.

***

      Аня всегда принимала решения с горяча.       Она стояла около парня, внимательно вглядываясь в его лицо. Аня рассматривала в нем каждую черту, каждую царапинку, все. Никита наклонился и взял Анино лицо в ладони, погладив тёплую кожу щек. Потом он провёл пальцем по её нижней губе.       — Я буду ужасно скучать по тебе, — с надрывом выпалила Аня, накрывая его руки своими ладошками. Она сжала их и закрыла глаза.       — Я тоже, малышка, — заметив несколько слезинок на ресницах, Никита наклонился и сцеловал их, продолжая шептать как можно тише, — Я придумаю способ, не плачь. С нами всё будет хорошо, я обещаю.       Аня кивала и кивала, и продолжала кивать, пока Никита не поцеловал её. Объявили Анин рейс. Парень должен был улететь первым, но его рейс задержали, поэтому он смог проводить Аню. И впервые он не бесился из-за задержки рейса. Всё было правильно, ибо он не смог бы сидеть спокойно, не узнав, как Аня, села ли она или осталась в зоне ожидания ещё на несколько часов.       Никита зарылся руками в её волосы и поцеловал в лоб.       — Я люблю тебя.       Ответные слова почти сорвались с её губ, но в последний момент её горло сдавило, и она не смогла их произнести. Это было трудно.       — Иди, иначе опоздаешь, — пробормотал он и поцеловал Аню в лоб. Она кивнула и, встав на носочки, в последний раз чмокнула парня в подбородок.       В последний раз.             Аня шла по трапу, не оглядываясь, иначе знала — она будет рыдать. Никита показал ей, насколько прекрасными могут быть отношения. Никита показал ей, насколько прекрасно доверять другому человеку. Он показал ей, что значит, когда ты не один. И он показал, какими яркими могут быть эмоции.       Он показал ей, какими болезненными могут быть воспоминания.       Аня отправила смску Майе, просто удостовериться, чтобы подруга не забыла забрать её, и откинула голову на спинку дивана. Всё. Никита остался там. Аня в самолёте. Она, правда, улетает. Девушка протёрла глаза, злясь на саму себя за слёзы.       Самолёт взлетел.

***

      — Хэй, кто тут у нас! — Майя весело, через чур бодро и слишком неестественно для актрисы, вскидывает руки, сияя широкой улыбкой, — Аня!       Девушка скептически осматривает её, а потом замечает Делла. Майя не на своей машине, а взяла с собой Делла. Что-то случилось? Она, конечно, не против, но вроде не просила брать его с собой.       — Привет, — Аня обнимает подругу, после чего парень притягивает её в свои объятия, крепко сжимая. Она смеётся, отпихиваясь, — Да ладно, что с вами?       Делл пожимает плечами и укладывает чемодан Ани в багажник. Майя залезает на заднее сиденье машины, а Аня спереди рядом с Деллом. Он медленно отъезжает. Впервые, сколько Аня их знает, они едут и молчат.       — Ладно, колитесь, — не выдерживает Аня. Она слегка поворачивается, мотая головой и в сторону Майи, и в сторону Делла; пальцы крепко сжимают брелок, — Что случилось?       — Знаешь, Ани, — Делл метает в Майю напряженные взгляды, — Нам надо тебе кое что рассказать...       — Я рассталась с Чэдом, — перебивает его Майя, сжимая обивку.       Аня слишком сильно рада этому, чтобы расстраиваться. Ей никогда не нравился этот мудак. Однако она морщится и поворачивается, чтобы сжать её ладонь.       — Технически, это он бросил меня, — добавляет девушка.       — Ох, мне так жаль, — Аня сжимает пальцы Майи в поддержке, и Делл кивает.       — Да, он был мудаком, — дополняет он.       То, как Майя отводит взгляд, Аня понимает, что дело не в этом. Что-то случилось. Нервозность сменяет сочувствие, и когда они доезжают до общежития, Аня готова взорваться. Она не понимает, что происходит, она не понимает, что случилось.       — Ладно, это уже смешно, — Аня ждёт, когда Делл оставит её чемоданчик у шкафа и сядет на кровать Майи, рядом с белым конвертом.       Белый конверт. У Майи что-то произошло? Аню одолел страх. Что случилось с её подругой? Ей кто-то угрожает? Мудак-Чэд что-то натворил? Или, о боже, Майя беременна?       — Аня, помнишь ты писала сообщения о Никите и о том, что, возможно, у него кто-то появился...       — Мы уже поговорили с ним об этом, — Аня отмахивается, желая сменить тему.       — Нет, это важно! — Майя хватает конверт и мнётся на месте. Делл встаёт, чтобы подойти к Ане, и садится рядом, обнимая за плечи, — В общем, это пришло на почту Джульярда и было перенаправлено тебе буквально два дня назад, — Майя, наконец, передаёт Ане конверт, — Мне так жаль.       Девушка кладёт руку ей на спину. Аня смотрит сначала на Майю, потом на Делла, а потом на конверт. И дрожащими руками открывает его. Ей на колени падают две фотографии. И Аня замирает. Её собственное сердце ощущается, как тот уродливый брелок. Всё улыбки, переписки, отговорки и фотки проносятся у Ани в голове.       Фотография №1: Никита лежит с закрытыми глазами, возможно, спит. Его белая рубашка распахнута, на торсе, начиная от волосяной дорожки до самой ключицы, красные, яркие следы от губ. Рядом с ним лежит девушка, блондинка, закинув на него ногу.       Фотография №2: Всё в той же постели, с теми же следами от губ, в той же распахнутой рубашке, Никита целуется с той самой блондинкой, держась одной рукой за её грудь, другой за бёдро.

***

      Аня:       «Знаешь что? Не смей звонить мне. Забудь мой номер на всю оставшуюся жизнь. Я для тебя больше не существую.»       Аня:       «А если даже попробуешь позвонить, то знай, что я все равно не возьму трубку.»       Аня:       «Я ненавижу тебя, знаешь? Я всей душой ненавижу тебя! Вот она, твоя гребаная любовь, спасибо.»       Аня:       «Это последнее сообщение, которое ты от меня получишь. Это мерзко с твоей стороны, ты знаешь это? Ты слабак, и я хочу ещё раз повторить: я ненавижу тебя. Меня буквально тошнит от тебя.»       Аня:       «Чёрт, я же верила тебе. Я правда доверилась тебе.»       Аня:       «Знать тебя не хочу.»       Аня:       «Чёртов мудак.»

***

I tried to reach you, I can’t hide How strong's the feeling when we dive