Утро в пригородах

Джулс сбил еще двоих пешеходов. Шевроле вихлял из стороны в сторону, съезжая с тротуара на дорогу — и обратно. Марвин на заднем сиденье выл и рычал, силясь дотянуться до глотки Винса. Винс достал пистолет, но из-за того, что заложник бросался, как бешеный пес, он никак не мог прицелиться. — Да что здесь за хуйня творится? — крикнул Джулс, выворачивая руль, однако съехать с тротуара им так и не удалось — машина тюкнулась передним бампером в светофор и встала. Из-под капота повалил густой черный дым. Дети в нарядной синей форме католической школы, переходившие дорогу, замерли. Винс не сразу понял, что с ними было не так. А когда понял — заорал напарнику: — Ну! Гони, гони, блядь, гони же! — в надежде, что Джулс сможет реанимировать сдохший мотор, воззвав к Господу своему и запросив у него внеочередное чудо. Палец Винса дернулся на курке — и мозги Марвина размазало по заднему стеклу, крыше и салону. Пока Джулс пытался включить передачу заднего хода, из домов начали выходить люди. Винс в жизни своей видел достаточно мертвецов. Он видел повешенников и утопленников, видел людей, которым паяльник в жопе здорово развязал язык — вернее, видел то, что от них осталось — видел обгоревшие тела, перерезанные глотки, разнесенные черепа и отстреленные челюсти. Даже несмотря на то, что Винса начало «подполаскивать» после дозы, он мог отличить живого человека от покойника. Ковылявшие по дорожкам люди были мертвы. Дети с отекшими белыми лицами и красными зубами были мертвы. Регулировщик с вытекшим глазом был мертв. И все они — медленно, едва волоча ноги — тащились на звуки выстрелов и потоков ругани, доносившихся из машины. Винс выбил стекло и начал стрелять. Он выстрелил регулировщику в грудь — тот дернулся, отступил на два шага и удивленно посмотрел на дымящийся след от застрявшей в грудине пули сорок пятого калибра. Потом — в коленную чашечку; регулировщик упал на одно колено, его мучнистое лицо казалось удивленным. Вспомнив о зомби-хоррорах, Винс выстрелил ему в голову. Тем временем Господь даровал Джулсу своему чудо, о котором так молил неверующий Винс, в тот момент готовый уверовать во все, что могла предложить ему Библия. Джулс вырулил на лужайку и газанул, сворачивая в проход между домами. Чьи-то ногти скребнули по боку белого шевроле, от этого звука у Винса свело зубы. Снеся нарядный белый забор, они проехались по клумбам с подвявшими маргаритками и, опрокидывая мусорные баки, выкатили на шоссе. Шоссе казалось непривычно безлюдным. — Повторяю вопрос — что это, блядь, было? — спросил Джулс. — Я... — Винс развел руками и, вспомнив о пистолете, поставил его на предохранитель и сунул за ремень брюк. — Слушай, надо звонить Марселласу. — Этот ниггер нам не поможет. — Это ты так решил? — Это я так решил после того, как позвонил ему. — Когда это ты ему позвонил? — Я звонил ему как раз перед тем, как мы, блядь, врезались в ебаный столб. — И что? — Он не брал трубку. А когда взял, звуки в ней были, как на ебаной скотобойне. — Как на скотобойне. Ясно, понятно, — Винс потер переносицу окровавленными пальцами. — У нас труп на заднем сиденье. — Сейчас это самая маленькая наша проблема. — Нет, ну я не против, но жарко, а он скоро вонять начнет. Джулс остановил машину, и Винс вышвырнул труп на обочину. После услышанного по мобильному телефону желания заехать к боссу в гости у них не возникало.