Жертвоприношения на острове Данкит

Песчаные пляжи острова и глинистые холмы были когда-то испещрены норами и серпами виртхов, пытавшихся обосноваться тут, подальше от людских глаз. Но частые нападения на отдыхающих вызвали гнев богов на маленький подземный народец, отчего количество нор в глинистой почве поубавилось. Правда, элионцев, готовых рискнуть здесь своей жизнью на пикнике, больше не стало, и тишину нарушал лишь шум воды, омывающий берега. И еще кое-что. В глубине острова, у самой лагуны, слышался визг бензопилы, словно здесь рубили деревья. Этому визгу свирепой акулы среди грубых изобретений человечества вторил лязг и звон цепей. Взмах цепями рубил легкий бриз с моря. На грудь богини, выставившей вперед огромный меч с бешено вращающейся цепью, приземлился кованый ботинок мастера теней. Он зацепился цепями за щели в составном мече и легко переместился слишком близко к противнику. Богиня легко сбросила с себя боевого напарника и сделала выпад мечом. Вверх взлетели осколки зубов, и сам мастер теней в красивом сальто мортале упал в песок. — Все? Я победила? — спросила девушка, изрядно уставшая махать рвущимся вон из рук оружием. Изнуренный непростой схваткой бог поднял вихрастую голову и сплюнул на песок зубы с кровью. — Ффе! — согласился он, пытаясь отдышаться. Услышав, как богиня захихикала, он попытался сказать что-то еще и вызвал у неё приступ истерического хохота. — Убфей меня! — умолял он её с отчаянием в глазах, нещадно шепелявя. — Поффавуфта! У меня фубы новые не вывафтут! — Прекрати-и-и-и! — девушка плакала и рыдала, но не могла перестать смеяться. Она рухнула на колени, задыхаясь от хохота. — Я тебя овсень профу! — отчаянно стонал парень, все так же стоя перед ней на коленях. Издалека послышался окрик. По пляжу, сверкая доспехами, к двум развлекающимся богам бежал Марк со всех ног. Настигнув пару, он упал на песок рядом с ними, пытаясь отдышаться. — Я вас наконец-то нашел! Богиня молчала, парень с выбитыми зубами весь трясся от ярости, понимая, что придется заговорить первым. — Лира! Пастух! Ну что же вы молчите? — Марк в недоумении уставился на них. — Что-то случилось? — Нифево! — рявкнул бог, глядя на ехидное выражение лица своей подруги. — Ой, а что это у тебя с зубами? Вы встретили здесь враждебных бессмертных? — Да! Один фтук! — Пастух бы и заскрипел зубами в бессилии, но половина из них валялась в песке. Лира закрыла лицо руками и снова начала плакать от смеха. Марк схватил за плечи Пастуха. Ему сейчас было не до того, что могло случиться с этими двумя. Они все уже давно были бессмертными. — Я как раз хотел передать тебе новость, что на этом острове появились бессмертные, которые приносят жертвы у обелиска в центре острова. Это может привлечь серьезный отряд жнецов смерти в эти края. Лира перестала смеяться и насторожилась. — Дело в том, что мы уже несколько дней упражняемся здесь с Пастухом в дуэлях, и никаких других бессмертных мы здесь не видели. А кровь на обелиске скорее всего моя. — Пастух победил тебя? — у Марка глаза широко распахнулись. Пастух прыснул, потому что они казались ему смешными с этими длинными ресничками. И этот взрослый бессмертный выглядел как ребенок. — Вообще-то, будь он наравне со мной, я бы никогда его не смогла победить. А вместо дуэлей я только и занимаюсь тем, что калечу его здесь. — Это потому, фто Лира боявась битф в дъугими богами. Мы пъиняли лешение поупважнявса сдефь, — Пастух объяснялся, забыв на мгновение, что зубов у него по-прежнему нет. — Чего? — в один голос воскликнули Лира и Марк. — Мавк! Ты мне фдруг? — отчаявшись, спросил Пастух. — Кто? — растерялся Марк. — Вдруг?! — Друг, — подсказала Лира, трясясь от смеха. — Ах, да, конечно же! — воскликнул Марк. — Безусловно, Пастух, в этом ты даже не сомневайся. — Тогда убвей меня! — простонал бог, крепко сдавливая пальцами плечи Марка. Марк моргнул и растерянно замотал головой, бледнея и зеленея: — Нет, что ты, я очень хорошо к тебе отношусь, чтобы так с тобой поступить. У меня не получится, я только покалечу тебя. Правда, лучше тебе обратиться к кому-нибудь другому… Лира, зачем ты так над ним издеваешься? Бог уже тихо выл от отчаяния. Лира кусала губы, чтобы не хохотать в голос. — Потому что он не слушает меня. — И что же он такого делает, что ты готова его унизить? — Марк смешно разозлился и сжал кулаки. — В секретных операциях он взмахивает своей метлой, поет оперным голосом всякую ерунду и, пока я пытаюсь догнать его, он уже всех убивает на своем пути, — видно было, что богиня серьезно обиделась. — А я тогда зачем нужна? — Плафь носвить и боготволить меня, — ляпнул Пастух, после чего даже Марк не выдержал и закрыл лицо рукой. Днем ранее. — У меня есть метла, и ты скажешь мне «да!». И ты скажешь мне «да!», и ты скажешь мне «да-а-а!» Пастух смешно пританцовывал в ожидании прибытия полной боевой группы и задевал иногда плечом Лиру. Краем глаза он заметил минуту спустя, что талия у богини стала выше на добрых тридцать сантиметров, и сама Лира удвоилась в объемах. Пастух смерил взглядом рядом стоящего боевого товарища — богатыря внушительных размеров, хмыкнул и надвинул шляпу на лоб, пребывая в смятении и полной растерянности. Богатырь легонько постучал пальцем по его плечу, отчего там сразу же образовался кровоподтек, и спросил: — Это ты сейчас творил заклинание? — Нет, я просто пел, — Пастух невнятно ответил, деликатно отступая в сторону. Воин рассмеялся: — А то я впервые вижу колдуна и не пойму, что это за стиль боя у вас такой странный. Не то заклинание на меня накладываешь, не то к бою готовишься. Лира стояла в стороне и отчаянно кашляла. — Пошли, убью тебя! — Лира вздохнула и сменила амуницию на богатырскую, легко взмахнув копьем. — Только теперь ты будешь паладином. — Угу! — обрадовался бог и лязгнул мечом. Марк с замиранием сердца наблюдал за ожесточенным боем двух щитоносцев. Он не знал, за кого болеть и у какого бога просить новые зубы для Пастуха, и просто смотрел, как они наскакивают друг на друга. Вот Пастух загнал Лиру прямо в кусты, которые затрепетали от такого натиска. Оттуда полетели молнии, нагрудная женская броня, вслед ей крик «Лифчик, стой!», а после и сама Лира, которая отступала в центр острова, к обелиску. Марк вскочил и побежал следом, потому что Пастух следовал за Лирой рывками, ненадолго сбивая её с ног. Эта световая вспышка с сияющим соколом катилась вперед, пока Пастух не оказался насаженным на копье и окончательно побежденным. Он картинно запрокинул голову назад, закатывая глаза, зная, что Лире это понравится. Лира знала, что Пастух выделывается, и прыснула. — Ну хватит! — он наклонил голову и приоткрыл один глаз, глядя на её голую грудь. — Я фофкальвываю! Марку досталась почетная роль воскресителя бога. — Когда будешь воскрешать его, попроси Элая, чтобы Пастух разучился петь. — Но зачем? — удивился паладин. — Он же так здорово поет! Марк бросил взгляд на бледного бога, лежащего на полуразрушенном постаменте обелиска в луже собственной крови. — Это моя маленькая просьба, — Лира недвусмысленно прищурилась, прикрывая руками обнаженную грудь. — Х-хорошо, — Марк сложил руки в молитве над поверженным богом, про себя повторяя ту самую просьбу в надежде, что это не сработает. Когда свет пропавшего бога Элая вошел в раны Пастуха, закрывая их, тот приоткрыл один глаз, второй. Вздохнул и рывком сел, хитро поглядывая на своих друзей. Все поняли, что надо ждать подвоха. Пастух вдохновенно прикрыл глаза, улыбнулся и начал пальцами нащелкивать ритм: — Кошка по имени Лукошко Воровала совсем немножко Воровала совсем чуть-чу-у-у-ть… Чтобы-вообще-совсем-не-подохну-у-у-ть! Кошка по имени Лукошко И дальше б воровала немножко Воровала б совсем чуть-чуть. Но встретила бога, Не похожего на котов и кошек, Непохожего-на-злых-мальчишек! Кусачих-дворняжек-ворон-забияк! Кошка по имени Лукошко Кормилась у бога, Играла с ним немножко, Любила его безбожно И с его стола, И с его тарелки, И с его полок Воровала совсем немножко. Воровала совсем чуть-чу-у-у-уть… — Трам-пам-пам! — добавил он весело, глядя за спину Марка. Астерий, получивший сообщение, что кто-то нарочно оскверняет древние реликвии острова, явился, чтобы лично посмотреть в глаза нарушителей. — Так это вы! — он картинно всплеснул руками, и его синие пронзительные глаза выражали неподдельное негодование. — Это вы проливаете свою кровь здесь вместо того, чтобы спасать несчастных элионцев! Куда же катится этот мир? Ведь ваша цель куда выше того, что вы здесь вытворяете. Пастух вздохнул, вставая с постамента, и загородил спиной полуголую Лиру, у которой щеки пылали от стыда. — Я учил Лиру, что не стоит бояться битв с другими богами. — В нечестной битве? — Астерий сердился еще больше. — Ты ведь слабее её, а ей нужен сильный противник. Она просто убила тебя бессчетное количество раз. Это не может быть обучением. Если вы и правда хотите тренироваться, попросите помощи у Флавия. Лиаранна, я запрещаю тебе впредь вызывать на бой своего младшего напарника! Оу… Кхм… А где же твоя нагрудная, кхм-кхм, броня? Пастух гордо выпятил грудь — он не мог не покрасоваться: — Я сбил в бою. — О, кажется, ты не так уж слаб, — в глазах Астерия блестнул озорной огонек. — Возможно, я недооценил твои силы, Пастух. Но, повторюсь, впредь никаких драк. Только тренировочные бои. И прошу вас покинуть остров. Он нахмурился и снова стал грозен. Бессмертные переглянулись и воспользовались устройством Астерия, чтобы вернуться в столицу.