Дружба между мужчиной и женщиной — вещь невозможная; между ними может быть страсть, вражда, обожание, любовь, но только не дружба. Оскар Уайльд
Хотя между людьми разных полов может существовать дружба, в которой нет и тени нечистых помыслов, тем не менее женщина всегда будет видеть в своём друге мужчину, точно так же, как он будет видеть в ней женщину. Такие отношения нельзя назвать ни любовью, ни дружбой: это нечто особое. Жан де Лабрюйер
Лето набирало обороты. Незаметно подкрадывающийся июль гнал облака прочь с бездонно-голубого неба, раскаляя солнцем слабохарактерный асфальт, на котором в полдень легко было можно изжарить яичницу, если бы он не был таким запылённым. Днём на улицах небольшого городка почти не встречалось прохожих: все либо прятались в малонадёжную тень, либо попросту не выходили из-под кондиционеров. А вот по вечерам… Чем ближе подползали сумерки, тем более оживлёнными становились улицы. Уже не испепеляющие лучи заходящего солнца любовно оглаживали бока остывающих стен многоэтажек и выгоревшие полотнища рекламных растяжек, обещая вернуться завтра. Люди вытекали на вечерние прогулки, чтобы глотнуть пыльного и прожжённого за день воздуха, встречая на своём пути таких же дневных затворников, наслаждающихся благословенной прохладой. Многие из них выгуливали домашних питомцев, заскучавших и измождённых жарой не меньше, чем их хозяева, кто-то закупался мороженым и пакетиками для льда, а кто-то ждал своих непутёвых знакомых, которые бессовестно опаздывали на ими же самими назначенную встречу. — Ну давай, Чанёль! Задержись ещё на десять минут, и я точно пойду домой. Там у меня прохладно и мороженое в холодильнике, — девушка ворчала и посматривала на наручные часы. — Зачем я вообще выползла в эту духоту? Читала бы себе книжечку, никого не трогала… — Юри! — Из-за поворота показалась долговязая фигура запыхавшегося парня, который пытался подтянуть сползающую лямку рюкзака и одновременно помахать девушке. — Юри, я уже здесь! Прости, что опоздал! — Пак Чанёль, ты знаешь, что такое совесть и пунктуальность? Я тебя уже почти час жду! А еще говорят, что девушки постоянно опаздывают! — Юри, громко возмущаясь, обиженно скрестила руки на груди. — Ну и где ты был? Парень, наконец, разобравшись с лямкой, пригладил растрепавшуюся рыжую шевелюру. — Если я скажу, что бегал, ты меня сразу убьешь? — широкая улыбка, казалось, поселилась даже в глазах. — Это будет правдой наполовину, если что. Не сердись, я спешил, как мог. Ты же рада меня видеть? Чанёль подошёл к скептически на него поглядывающей Юри и сгрёб ту в охапку, на что девушка только фыркнула: — Слушай, ты вымахал, как шпала, а ума как у шестилетнего. Телефон тебе зачем? Штука такая, чтоб связываться с другими на всякий случай, — Юри продолжала ворчать уже просто для приличия, и Пак об этом прекрасно догадывался. — А куда ты бегал? И к кому? — Оу, дорогая, это ревность? — парень шутливо потрепал девушку по волосам и выпустил её из своих рук. — Пффф, ревность. Чего тебя ревновать-то? — Юри разгладила чуть примявшиеся воздушные рукава лёгкого платьица. — Так почему ты опоздал? — Я всё ещё пытаюсь сдать теорию этому старому ворчуну, а он ни в какую, — Пак досадливо поморщился. — Представь только! Он опять выставил нас за дверь без зачётов. Пять человек! Пять! Мы уже две сессии подряд к нему ходим и сдаём так, как он хочет, а этот… Ладно, не буду материться. Короче, мудак он! -Чанёль взъерошил свою рыжую копну растопыренной пятернёй. — Мы же с тобой куда-то хотели пойти? — Откуда я знаю, ты же меня позвал. Опять решил сымпровизировать? — Юри усмехнулась, вспоминая последнюю, увы, провальную попытку Пака составить им культурную программу на выходные. — Ладно, раз уж препод виноват, то я прощаю тебе это опоздание. Но в следующий раз хоть сообщение пришли! А теперь… Может, пойдем в кино сходим? Говорят, там много чего интересного идёт… У тебя деньги есть? — Деньги на кино? Найдём, — Чанёль резво зашарил по карманам. — У меня хватит на билеты, поэтому поп-корн с тебя, и я хочу на «Angry birds». Тот красненький вылитая ты. Во! Особенно, когда так делаешь, — указательный палец Пака уткнулся меж нахмуренных бровей девушки. — Нормальные у меня брови! Тогда ты жёлтый! Такой же болтун, — Юри отмахнулась от лапищи Чанёля. Продолжая шутливо перепираться, друзья всё же двинулись к кинотеатру. Сколько бы Юри ни ворчала, ей всё-таки нравились беззлобные тычки Пака. Она уже настолько привыкла к его подколам и басовитому, иногда невпопад звучащему хохоту, что с лёгкостью подхватывала любую шутку, и друзья веселились вместе, оставляя окружающих в неведении соли разобравшего их смеха. Просторный холл кинотеатра встретил ребят мигающей лампой и сонной билетёршей за полупрозрачным стеклом кассы. — Здравствуйте. Нам два билета на «Angry birds», пожалуйста, — Пак нагнулся в три погибели к маленькому окошку. — Последний сеанс на сегодня кончится через пять минут, — женщина медленно моргнула и, прикрыв пухлой ладошкой рот, от души зевнула. — Как так? — Чанёль недоуменно поглядел сначала на билетёршу, а затем на Юри. — В нашем кинотеатре сокращенный прокат этого мультфильма. Зато дальше будет романтическая комедия, пойдёте? — женщина хитро покосилась на друзей. — Если я усну на этих розовых соплях, ты разбуди, как закончится, — Чанёль забавно поиграл бровями, всё ещё глядя на Юри. — Даже если не усну, тебе придется объяснять мне всю Санта Барбару. Ты готова к этому? — Ну, не знаю, я бы сходила… — девушка прикусила губу, но всё же улыбнулась. — Ладно, дайте нам два билета. — Пожалуйста, — билетерша опять зевнула и протянула Паку два кусочка картона. «Это что…последний ряд?» — Юри внимательно вглядывалась в цифру «18» на вручённом ей билете. — Я помню, что я плачу, — Чанёль не посмотрел ни на места, ни на ряд, а просто протянул кассирше деньги. — Веди меня на представление, ниспосланное нам толстыми пупсами в простынях! Это я про купидонов, если что. Пак, беспечно размахивая руками, направился было ко входу в зрительный зал, но тут же притормозил: — А кукурузу-то брать будем? — Да, давай, — Юри не знала куда себя деть: мысли про последний ряд, коварно пинали фантазию в соответствующем нежелательном направлении. Влюбленность в Чанеля, зародившая в сердце девушки уже достаточно давно, со временем никуда не девалась, несмотря на все попытки Юри убедить себя быть только другом этому лопоухому недоразумению. А теперь ситуация складывалась и вовсе опасно: если вокруг будут одни только парочки, то сможет ли она держать свои чувства под контролем, чтобы не выдать себя ненароком? Да она же взвоет от этой вездесущей романтики! Однако, надежда умирает последней, пусть порой и в ужасных муках. Вдруг Чанёль проникнется атмосферой и наконец обратит на неё влюбленный взгляд? — Хотя… Куда ему, — хмыкнула Юри себе под нос, наблюдая за весело смеющимся башенкой, флиртующим с кассиршей у витрины с киношными закусками. — Ему бы только покрасоваться. Угораздило же влюбиться в такого… — Так, всё готово, я договорился, — Чанёль лихо подмигнул молоденькой девушке, уже выбивающей чек. — Нам сделают самый вкусный поп-корн! — Ты в своём репертуаре, — Юри ткнула пальцем в плечо парня и протянула ему деньги. — На, заплатишь. Пак, продолжая улыбаться кассирше, быстренько расплатился и поспешил догнать уже ушагавшую вперёд подругу. — Я тебе взял газировку со льдом, как ты любишь, — Чанёль поравнялся с Юри почти у входа в зрительный зал. — Где наши места? — Вон там, — Юри махнула рукой, показывая на самый дальний ряд. — Эх, далековато, — парень тяжело вздохнул, а через какое-то мгновение отключился свет, и пошли рекламные трейлеры. — Лишь бы не навернуться и не просыпать ничего. Юри, ты страхуй меня, если что. — Хорошо, чудо мое, — девушка, улыбнувшись, положила руки на пояс Чанёля и аккуратно повела друга перед собой. Добравшись до нужных мест, они наконец уселись в мягкие кресла. На колени девушки тут же приземлился объемный картонный пакет с поп-корном, а в руке оказалась любимая газировка. — Ты уже видела этот фильм? — Чанёль вкусно захрумкал поп-корном, не обращая внимания на то, что вокруг все притихли, а по залу начала разливаться сладкая романтичная мелодия. — Нет, — Юри для убедительности даже покачала головой. «Вообще-то да, и ты, правда, уснешь. Тут столько романтики…» — Ну, может быть, в этом фильме будет хоть что-нибудь интересное для тебя? — Пофсомтим, — с набитым кукурузой ртом невнятно ответил Чанёль. А на экране уже вовсю цвёл розовым цветом незамысловатый сюжет. Влюблённые по всему залу то прижимались друг к другу на самых душещипательных моментах, то громко негодовали по поводу несправедливости, обращённой против главной героини. Слишком чувствительные представительницы прекрасного пола не особо прекрасно шмыгали носами, на что их кавалеры ласково гладили их по удрученно опущенным головкам и убеждали, что справедливость восторжествует. Однако, эту безбожно сладкую картину для Юри разбавляли не стихающий хруст сбоку, шуршание картонного пакета и швырканье через трубочку по дну стакана остатками газировки. — У тебя салфетки влажные есть? — Чанёль добросовестно пытался вникать в сюжет фильма, но это у него получалось с трудом, тем более кукуруза закончилась, и парень уже не знал, чем себя занять. — Есть, — Юри полезла в сумку. — Давай мне сюда ладошки свои. К ней в руку уже привычно приземлилась ладонь, что была большее её собственной раза в два или три. «Боже мой, это все фильм, я не буду залипать не буду! Это просто руки. Это просто Чанёль… Мой офигенный Чанёль…» Однако, протирая липкие пальцы, девушка не удержалась и, уступив своим желаниям, невесомо погладила большой палец Пака. — Там присохло что-то? — парень тут же приблизил ладошку к лицу, но, конечно, ничего не разглядел. — Спасибо. — Пожалуйста, — Юри, подавив вздох, убрала салфетки обратно в сумку. — Как думаешь, они останутся вместе в конце фильма? Девушка перевела взгляд на Чанёля, который уже вовсю пытался умоститься в кресле, чтобы покемарить до конца этого сладострастного безобразия. — Я болею за того черненького, который брат племянника двоюродной тёти бабушки главной героини. Прости, забыл, как её зовут, — Чанёль было немного оживился, но в следующее мгновение широко зевнул. — Я тут прикорну немного, ладно? Он подсел ближе к Юри и подхватил её под руку, опустив свою голову на девичье плечо, чтобы наконец успокоиться в своих поисках удобного положения. — Ты разбуди меня потом только. Ладно? — Обязательно, Чанни. Обязательно, — Юри запустила руку в свой пакет с поп-корном и одёрнула себя, чтобы не потереться щекой о родную макушку. В переполненном розовым умилением зале постепенно стали слышаться тихие причмокивания пока ещё редких поцелуев. В становящейся для Юри всё более накалённой атмосфере прошло ещё около двадцати минут, и у героев на экране наконец всё наладилось, в итоге, по великолепной задумке режиссёра, начались частые лобызания и крепкие объятия, знаменующие благополучный финал, что, конечно же, подтолкнуло все парочки в зале к ещё более активным действиям. А Юри оставалось лишь слушать тихое сопение на ухо. Высидев пару минут спокойно, девушка не удержалась и повернула голову к Чанёлю. Столь желанные губы парня были чуть приоткрыты и под воздействием стадного чувства манили к себе в разы сильнее обычного. «Поцеловать или нет? Блин, и зачем я согласилась на эту романтику?!.. Но так хочется ведь. Чанни, проснись! Или нет, не просыпайся! Что я творю?!» Не до конца продумав план отступления, если Пак всё же решит открыть глаза, Юри чуть наклонила голову и быстро чмокнула Чанёля в приоткрытые губы, чтобы потом резко выпрямиться и прижаться к спинке кресла, пытаясь остудить вспыхнувшее лицо. Парень сладко причмокнул спросонок и осоловело моргнул: — Всё закончилось? Он от души потянулся и оглядел зал. — Оу, — аура влюбленности и лобызающиеся повсеместно люди его явно удивили. — Мы не туда попали, да? — он обернулся к выпрямившейся подруге. — Это был гипнотический сеанс, Юри? Если бы я не проспал, то меня бы тоже загипнотизировали? Чего это они все? — Ну… Как бы романтика… Все дела, — Юри хотелось профейспалмить от наивности ещё не до конца проснувшегося Пака, и она только чудом сдержалась. Благо на экране ещё что-то происходило и в зале по-прежнему было темно, что существенно облегчало жизнь девушке, спасая её от любопытного взгляда и неуместных вопросов друга о красноте её лица, которые, она думала, должны были обязательно превратиться потом в нескончаемый поток шуток от маэстро Пака. Но вместо всего того, что можно было ожидать от Чанёля в данный момент, Юри услышала следующее: — Так ты что, тоже хочешь? — в голосе парня звучал неподдельный интерес, который был очень неявно смешан то ли с сарказмом, то ли с наивностью. «Конечно, дурак!» — хотелось закричать девушке, но она в очередной раз сдержалась и только неопределенно пожала плечами в ответ. — Ты, как всегда, повеселишься надо мной, что бы я сейчас не сказала, поэтому давай ты не будешь задавать таких вопросов, — Юри попыталась придать своему голосу уверенности, но посмотреть на друга так и не смогла и просто повернулась к экрану, где главные герои, уже собирались бежать в закат, взявшись за ручки на фоне нескончаемых титров и очередной весёлой мелодии. Однако, Пак, по-видимому, не собирался прекращать разговор: — Юри, — парень как-то сразу посерьёзнел и не продолжил говорить, пока подруга не посмотрела на него. — Я, может, и клоун, но всё-таки иногда понимаю, уместно или нет смеяться. И сейчас мне вообще не смешно. С этими словами Чанёль придвинулся к девушке, насколько позволяла боковинка, разделяющая их кресла, и, чуть наклонившись вперёд, прикоснулся к губам подруги в каком-то слишком робком поцелуе. — Прости, если что. Я подожду тебя снаружи, — он поднялся с места и, забрав опустевшие пакеты из-под кукурузы и стаканчики, начал пробираться к выходу из зала. Юри же, недолго думая, подхватила свои вещи и побежала вслед за ним. — Чанёль, погоди, — она придержала друга за локоть, разворачивая к себе, благо он уже успел выкинуть все картонки. — Зачем ты там…сейчас это сделал? — Исполнил твое желание. Разве нет? — парень как-то криво ухмыльнулся. — Это же зомби-фильм! Уууу~ Чанёль пошевелил пальцами в воздухе, изображая что-то непонятное. — Просто мы пришли хорошо провести время, а я уснул, вот и хотел поднять тебе настроение. Кажется, не получилось. Да? Юри отчасти облегчённо, отчасти разочарованно рассмеялась: — Чанни, ну ты… Ну тебя! Выдумщик, — девушка легонько стукнула кулачком в плечо друга. — А желание. Моё желание… Можно ещё раз? Только по-нормальному. Уж слишком давно хочется, а тут ещё и настроение такое. — Э? Давно хочется? — Чанёль удивленно изогнул бровь, однако, от медленно, но верно придвигающейся подруги не отступил. — Эм, ну… Чем я могу?.. Дослушивать малоинформативную речь Пака девушке было совсем неинтересно. Она привстала на носочки и, запустив пальцы в рыжую шевелюру, заставила Чанёля рефлекторно наклонить голову чуть ниже, чтобы, наконец, получить то, чего желала уже столько времени. Инерция повела её тело вперёд, но Пак легко придержал подругу, обнимая её, и, не успевая удивляться, как это их желания так идеально совпали. Юри же, касаясь Чанёлевских губ вкуса любимой газировки и поп-корна собственными, чуть не плакала. Парень позволял ей целовать себя, тем не менее, отвечая на непривычную ласку, и, не отталкивая. Но они не могли стоять так столько, сколько им хотелось на самом деле, потому что громкая финальная песня, доносящаяся из зрительного зала, обещала толпу парочек, которая вот-вот должна была наводнить холл кинотеатра. Поэтому Юри чуть отстранилась и опустила глаза в пол: — Спасибо за желание, — ей очень не хотелось, чтобы Чанёль размыкал свои объятья. — Точно зомби-фильм, — парень расплылся в своей естественной широкой улыбке, которая с непривычки могла и испугать. — Но мне нравится. А теперь давай уже пойдём отсюда. Ты мне должна одно желание! Он протянул раскрытую ладонь Юри. — Чего? Я не думала, что ты такой расчётливый, — девушка, шуточно негодуя, нахмурилась, но всё-таки протянула руку и вложила свою ладошку в такую большую Чановскую. — Какое у тебя там желание? — Я хочу есть! — парень открыл дверь кинотеатра, пропуская Юри вперёд, а потом уверенно направился к ближайшей остановке, ведя девушку за собой. — Правда, у меня только рамён дома. Будешь? — Ты не исправим…- Юри горько усмехнулась, но вспомнив, что может обозначать этот самый рамён, чуть было не остановилась посреди улицы. Либо Пак слишком раздухарился, либо, действительно, проголодался. Юри оставалось надеяться только, что бодро поднятый вверх напутственный кулачок билетёрши, активизировавшейся при их появлении в холле кинотеатра, принесёт девушке благосклонность пресловутых пупсов в простынях, и мысли Чанёля сегодня вечером будут заняты отнюдь не рамёном. По крайней мере, не только им.