Правила ухода за чёрным котом

Дом как всегда встретил знакомой темнотой. Остыв после дня, когда знойное летнее солнце во всю старалось поджарить город, небольшая двухкомнатная квартира ожидала своего хозяина в приятной прохладе. И запахе мокрой шерсти. — Да чтоб тебя… — сквозь зубы выругался Чонин и сбросил с уставших ступней кеды. — Опять встречаем передачу «В мире животных». Парень устало поплёлся в кухню, медленно и с наслаждением выпил стакан ледяной воды и с облегчением плюхнулся на стул. Денёк выдался действительно тяжелым, а голова, едва ноющая утром, теперь раскалывалась на части. Казалось, что в черепной коробке сейчас плещется жидкий суп с фрикадельками вместо мозга. Как на зло, в аптечке не оказалось даже банального обезболивающего, но поднимать сейчас своё бренное тело и тащить его в аптеку граничило с чем-то фантастическим, и поэтому Чонин лелеял крохотную надежду, что боль уйдёт сама. Как бы не так. Пожалев себя ещё пару минут, мученик собрался было уже пойти и завалиться на кровать, но в этот момент в кухню прошмыгнула чёрная тень. Вернее, как, прошмыгнула, - вальяжно прошлась и не спеша, с чувством собственного достоинства, потянулась и уселась возле своей миски. В зелёных глазах кота (а это был он, а не какая-нибудь крыса-переросток, как могло показаться в темноте) читалась откровенная насмешка и неприкрытое возмущение. Как это ему ещё не положили еды и посмели явиться домой без полных пакетов лакомств? Чонин проследил взглядом красноречивый взгляд своего питомца (домашнего демона, если честно) и глубоко, с чувством очередной надвигающейся проблемы, вздохнул. Кошачьего корма в доме тоже не наблюдалось, а значит, либо хозяина сейчас загрызут, либо, воззвав к дремлющей совести своим взглядом «умирающий от голода», отправят в магазин. В данной ситуации Чонин предпочёл бы быть съеденным. Хотя бы идти никуда не придётся. Чёрный, словно сама ночь, кот снова красноречиво глянул сначала на пустующую миску, а потом на Чонина. «Почему этот двуногий до сих пор не кинулся подавать мне еду?!» - отчётливо читалось в его изумрудных глазах. — Э-э-эх, — снова прокряхтел нерадивый хозяин и полез в холодильник с надеждой на светлое будущее. Среди пары бутылок с минеральной водой и двух сморщенных яблок на полке наблюдалась упаковка сметаны, (о, чудо!) даже еще не просроченной. Глаза Чонина загорелись, и он, схватив своё спасение как можно бережнее, развернулся к своему домашнему мучителю. — Сметана, Сэ. Мой хороший ведь любит сметанку? — заворковал парень, подкрадываясь ближе и робко протягивая руку к тёмной мягкой шерсти питомца. — Такая вкусная, свежая, гораздо лучше какого-то там сухого, противного корма с химией! — продолжал уговаривать Чонин, напарываясь рукой на точный и меткий удар лапой. Спасибо, что хоть без когтей. — Ах ты мелкий… мой маленький пушистенький Сэхуни, как же я тебя люблю! Кот смотрел непроницаемо и так осмысленно, сразу давая понять, что ни одному слащавому слову он не поверил; а порой самому Чонину казалось, что тот сейчас заговорит. О, прелести одиночества, о, долгие разговоры с котом по вечерам – мечта, чего уж там. Чернильный кончик хвоста слегка подрагивал, а это давало хозяину шанс на успех целой операции, и поэтому он продолжил своё движение к миске, уже не распуская рук. Питомец слегка посторонился и внимательно проследил за всем процессом накладывания ему еды. Чонин затаил дыхание, наблюдая, как его Котовое Величество соизволило понюхать предложенное угощение и так же гордо удалиться из кухни, даже не прикоснувшись к еде языком. — Противная шерстяная морда! — в сердцах воскликнул хозяин. В ответ ему из недр квартиры донеслось приглушенное шипение. Вот и поговорили; занавес, следующий акт. Решив наплевать на привередливого питомца, Чонин всё же отправился в спальню, стараясь не скрипеть зубами от головной боли. Не помрёт этот котяра денёк без корма, тем более еду ему положили. Порой Ким удивлялся сам себе: почему же он постоянно идёт на поводу у этого эгоистичного создания, которое только и делало, что царапалось, кусалось да привередничало целыми днями? Ах, нет, ещё иногда выло по ночам и бегало со своими игрушками, естественно, тоже исключительно в тёмное время суток. И всё-таки Чонин любил его ещё с тех пор, как принёс котёнком в свой дом, надеясь вырастить себе верного друга (получилось, конечно, наоборот, но любви это почему-то не уменьшало). Прикрыв глаза и плывя в волнах накатывающей боли, парень не заметил, как измученный работой организм задремал. Его разбудило что-то… что мягкими лапами топталось по груди и подозрительно громко урчало. Спросонья Чонин попытался сбросить с себя непонятную тяжесть, но его тут же попытались цапнуть за руку, что заставило парня окончательно проснуться. Его кот продолжал невозмутимо топтаться у него на груди и мурчать. — Чего это ты? — с недоверием спросил парень, но ответа, ожидаемо не получил. Посчитав, что на рубашке хозяина уже достаточно зацепок, кот улёгся прямо там же, обернувшись пушистым хвостом и не прекращая посылать вибрации по всему телу. Чонин ошарашено смотрел на своего питомца, но тот, казалось, уже заснул. Он несмело протянул укушенную уже сегодня руку и почесал любимца за ухом, от чего тот заурчал ещё громче. Воистину невиданное чудо происходило сейчас на глазах парня. С чего ему перепала такая доля нежности, Чонин не знал, но под этим пушистым меховым комком в груди разливалась приятная теплота, а головная боль и вовсе исчезла. Так и уснули в обнимку: руки хозяина крепко обвили несопротивляющегося во сне питомца. А утром Чонина ждал сюрприз. — Какого чёрта?!! — по дому разнёсся громогласный вопль, а сразу же после него пара-тройка нечитаемых выражений в том же тоне. Прямо поперёк груди хозяина квартиры развалился какой-то незнакомый черноволосый парень, вальяжно закинувший на него ноги и ещё совершенно голый. Ну вот вообще без ничегошеньки. — Что за дерьмо здесь происходит, ты кто такой?! А ну вали из моей квартиры, я сейчас же звоню в полицию!!! — всё не унимался Чонин, хотя в ответ на его слова незнакомец продолжал беззастенчиво дрыхнуть, даже ухом не ведя. — Эй, ты, — парень жёстко пихнул черноволосого в плечо, — а ну вставай, разлёгся он! Вставай и вали, а не то через балкон выброшу! Незваный гость всё спал, а Чонин с каждой секундой зверел всё больше. Что за абсурдная ситуация, он даже спихнуть с себя тяжеленную ношу не мог! Двухметровая дылда разлеглась на нём и не думала шевелиться. Устав барахтаться, Чонин в изнеможении вздохнул и попытался успокоиться. Успокоиться не получалось, и поэтому парень снова, словно гусеница, попытался уползти со своего места, но всё безрезультатно. — Хватит возиться, тебя вчера всё устраивало… — сонно пробормотал незнакомец и потёрся головой о кровать странным движением — Чего-чего? — Чонин даже ошалел от такого заявления. Этот типчик утверждает, что вчера уже был здесь? Потрясающая наглость. — Спи, рано ещё, — так же сонно заткнул его черноволосый и полностью перебрался парню на грудь, устроив там же и голову. Чонин слегка выпал в осадок, даже кричать уже расхотелось, достаточно было простого объяснения, что за чертовщина здесь происходит. Он попытался уже осторожно сдвинуть голову со своей груди, но незнакомец неожиданно открыл глаза. Пронзительно-зелёные, точь в точь, как и у... Неприятное чувство холодком пробежалось по позвоночнику, и, чтобы скрыть такую неуместную неловкость и глупость ситуации, Чонин задал вопрос: — Мы знакомы? Ответом ему служил слишком узнаваемый красноречивый взгляд. — Мяу-у, — издевательски протянул черноволосый и прищурился. — Пресвятые угодники… Сэхун? — шокировано прошептал Чонин. — Ты же… Я же… Но как… Это же… — Если ты не будешь спать, почеши мне за ушком? — нахально ткнулся ему в ладонь черноволосый. — Вчера мне понравилось. Онемев от шока, Чонин просто повиновался, запустив пальцы в смоляные пряди и слегка массируя ими кожу головы. Похоже из его такой же шокированной головы вылетело, что у него в постели валялся голый парень (который, хоть и был вчера котом, сейчас стал человеком!). Сэхун жмурился и подставлялся под ласку, издавая странные для человека звуки, средние между урчанием и стоном. — Да, да, ещё Чонин… вот здесь… О-о-о, да… да, сильнее… — За что ты меня караешь, Господи, — Чонин с ужасом наблюдал, как на его кровати от удовольствия извивается парень. Голый. Который вчера был котом. А сейчас человек. Парень. Голый. — Чёрт, чёрт, чёрт, — забормотал нерадивый хозяин, отдёргивая руку. Что же я делаю? — Да брось, я всего лишь кот, — усмехнулся Сэхун и поднялся на четвереньки. — Видишь? Мяу-мяу, — он прогнулся в пояснице и лениво потянулся, тем самым отметая последние сомнения в своей сущности у Чонина. — Почеши и спинку. — Ну уж нет… Если ты Сэхун, действительно мой кот, то я твой хозяин, и ты меня будешь слушаться! Объяснись для начала, какого хрена ты стал человеком! — психанул Чонин, отпихивая наконец от себя назойливого «питомца». — Так происходит иногда, — вовсе не пугаясь резкого окрика, ответил Сэхун. Он улёгся на спину и растянулся на кровати, изгибаясь под невероятным углом. — Считай, что виновато во всём полнолуние, — он хмыкнул и сверкнул зелёными глазищами из-под ресниц. Чонин закрыл глаза, не в силах больше наблюдать весь этот стыд, происходящий в его постели. Его мозг до сих пор оказывался принимать эту чушь, но уже практически смирился с фактом присутствия этого существа, кем бы оно ни было. — Оденься хотя бы, позоришься, — парень достал из шкафа свои джинсы и футболку, бросив всё это на кровать. — Раньше тебя это не волновало, — лукаво ухмыльнулся Сэхун и перекатился прямо на одежду, даже не думая одеваться. — О, как же я обожаю запах этого ополаскивателя для белья, — он уткнулся носом в ткань. — Чёрт возьми, Сэхун! Чонин сложил руки на груди, отступая к двери. Он без понятия был, как теперь действовать в этой ситуации. По идее, выгнать своего же кота он не может, но… как теперь с ним жить? — Зачем ты всё усложняешь? Я – это всего лишь я, просто относись ко мне как и раньше. — Да не могу я как раньше! Ты человек! Это совершенно другое, это всё меняет. — Значит, относись по-другому, — Сэхун протянул руки к Чонину. Тот, сам не понимая, почему, подошёл и переплёл свои пальцы вместе с протянутыми. Мозг говорил, что это незнакомый парень, но душе рядом с ним было привычно и тепло. — Что ты имеешь в виду? — понизив голос, спросил он с подозрением. Сэхун лишь улыбнулся и дёрнул парня на себя, заваливая его на кровать. Чонин, не ожидавший такого напора, даже среагировать не успел, как на него снова навалилось горячее и тяжелое тело. Снова голову на плечо, снова пронзительный блеск изумрудных глаз, снова тихие звуки от удовольствия, когда рука Чонина по привычке зарылась в смоляных волосах. Мягко и совсем не навязчиво, Сэхун склоняется к губам своего всё ещё хозяина и касается их так же нежно и неуверенно, будто боясь быть сразу же отвергнутым. Но Чонин не двигается, стараясь осмыслить то, что происходит сейчас. Всё произошло слишком быстро и внезапно, но… никакого отвращения не было совершенно. Чонин не отталкивает, а наоборот прижимает к себе черноволосую голову и раскрывает губы, углубляя поцелуй. Сэхун горячий везде, его язык скользит внутри, практически обжигая, но это пронзительное тепло лишь заставляет сердце стучать быстрее, не принося боли. Сэхун мягкий, его губы сминаются, будто лепестки цветов, а сам он поддаётся любым движениям, будто глина в умелых руках мастера. Сэхун отзывчивый, он постанывает от движения руки в своих волосах и на пояснице, несмело тянется вперёд за новой порцией ласки, прикрыв глаза. Сэхун послушный, когда его укладывают на спину и нависают сверху, он покорно откидывает шею, давая доступ к её нежной коже. — Ты кот, — между поцелуями шепчет Чонин, проходясь языком по яремной впадине и спускаясь к ключицам. — Мой несносный, непослушный, вредный, самовольный… — Прекрати, — хихикает Сэхун, тут же срываясь на стон, когда на его плече расцветает засос. — …упрямый, капризный, кусачий, — продолжает Чонин и пальцами дразнит соски, теплом дыхания согревая солнечное сплетение. Сэхун плавится, невольно разводя колени, больше не в силах держать контроль над собственным телом и разумом. Он чувствовал, как всё то время, что они жили вместе, внезапно обрушивается на голову несказанными словами, прикосновениями эмоциями. Как по внезапной прихоти судьбы они сейчас вместе. Его хозяин… Кто бы мог подумать. — Твой, — стонет Сэхун, когда его плоти касаются нежные пальцы и слегка проводят, будто пробуя на прочность выдержку парня. — И ничей больше? — бархатно интересуется Чонин, хватая его за бёдра и разводя их в стороны. — Господи, нет, я же постоянно был с тобой… — едва собирая буквы в слова, Сэхун старается даже не смотреть вниз, где губы его хозяина спускаются ниже пупка. Он против воли хватается ладонями за плечи Чонина, впиваясь в них в беспомощном жесте. Ступни упираются в матрас, а в спину давит пуговица от джинсов, на которых он так и лежал, но всё меркнет по сравнению с тем, как чужие губы смыкаются на его члене и, не дав даже перевести дыхание, начинают двигаться. Чонин рукой придерживает парня за тазовые косточки, а второй перебирает поджавшиеся яички, касается мошонки, и обратно. Он упивается стонами Сэхуна, которые отдаются где-то в груди не меньшим теплом, чем от его обжигающей кожи. Сэхун мечется и сходит с ума от ощущений, что практически заставляли его терять сознание от удовольствия. Он наблюдает, как его ствол исчезает между покрасневших губ, ощущает, как там внутри язык оглаживает головку и дразнит уздечку. — Ах, Чонин! Я… Я сейчас… — парень старается ухватиться покрепче за смуглые плечи, но потные ладони соскальзывают, а пальцы оставляют красные отметины. Найти опору не получается, и тогда его ладонь хватают пальцы Чонина и прижимают к кровати. Тело сотрясается в оргазме, а Чонин возвращается к лицу Сэхуна, облизываясь и причмокивая. От этого зрелища Сэ готов кончить ещё раз, но он лишь тянется к своему хозяину и тонет в его солоноватом поцелуе. Сознание уносит окончательно, а мурашки, будто от холода, кажется, что навечно поселились у позвоночника. — Значит ты больше ни с кем..? — приподнимает его за подбородок Чонин и вглядывается в изумрудные глаза, второй рукой продолжая поглаживать в районе паха. — Дурак. С кем я бы мог? — снова награждает его лукавым взглядом из-под ресниц парень. — С соседскими кошками, например, — бесстрастно шепчет ему в шею Чонин и смеётся. — Ну конечно, — тоже хохочет Сэхун и забрасывает ноги на талию Чонину. Тот слегка хмурится, поглаживая белоснежную кожу на шее. — Ты точно этого хочешь? Я ведь даже выбора тебе не дал. — Я хочу этого только с тобой, — серьёзно ответил Сэхун, обнимая хозяина за шею. — Я вместе с тобой всю жизнь, я не хочу ни знать, ни спать ни с кем другим. Ты и есть вся моя жизнь, Чонин. Чонину хватает этого признания, чтобы отбросить все сомнения и переживания. Ведь всё было действительно так. А эта странная ситуация с превращением… да кого это волнует, главное, что сейчас с ним Сэхун, а всё остальное неважно. Склонившись к судорожно ещё что-то шепчущим губам, Чонин целует их и улыбается одновременно. Сейчас он был как никогда счастлив в своей одинокой жизни. Он садится на колени и стягивает пижамную футболку, отбрасывая её на пол. Сэхун тут же тянет его бельё вниз, легко касаясь пальцами разгорячённой кожи и в нетерпении облизывая губы. Чонин садит его себе на колени, придерживая за поясницу. Он окидывает взглядом стройное, подрагивающее от вновь нахлынувшего возбуждения тело. Сэ не мог даже равновесия держать, он снова жадно припал к губам Чонина, прикусывая язык и упираясь ладонями в его тяжело вздымающуюся грудь. — Тебе придётся растянуть себя, — хрипло проговорил парень, едва отрываясь от жадных прикосновений. — Если, конечно, ты не любитель боли. Сэхун криво улыбается и откидывается на колени своего хозяина, опираясь рукой о матрас. Чонин не спускает с него взгляд, и от этого парень дышит через раз, закусывая подрагивающие губы и запуская в рот два пальца. Глаза в глаза, никакого смущения, и Сэхун заводит руку назад, а Чонин помогает ему, разводя белоснежные ягодицы в стороны. Черноволосый вздрагивает, и его тело будто прошибает разряд сильного тока, после того, как один палец проникает во влажную узость. Чонин не отпускает его взгляда, заставляя скакать изумрудные искорки в затуманенных негой глазах. Сэхун приоткрывает рот и беззвучно стонет, запрокидывая голову назад, не в силах держать равновесие. Тогда Чонин приподнимается и сам удерживает дрожащее тело на весу, кивком говоря продолжать начатое. Закинув руку на шею хозяину, Сэ вновь двигает пальцами и на этот раз стонет по-настоящему: громко и протяжно. Боль он готов был терпеть сколько угодно, лишь бы рядом всегда находился его Чонин, который сейчас пил с его губ стоны, всё так же бережно придерживая. Наконец третий палец проникает в разгорячённое тело, а Сэхун утыкается лбом в чужое плечо и старается не всхлипывать, не показывать своих мучений, боясь, что Чонин внезапно передумает. Но тот видел в этих волшебных зелёных глазах лишь уверенность и обожание, так что сомнений больше не оставалось. — Готов? — рваный шёпот в искусанные губы, и Сэхун чувствует, как смазанная слюной головка проезжается по его сжатому кольцу мышц. В ответ Чонина кусают за мочку уха, и это служит сигналом к началу. Он мягко толкается во влажную узость, напряженно наблюдая за вздрогнувшим парнем. Тот цеплялся за его спину и плечи, тяжело дыша, но когда Ким скользит глубже – всё-таки стонет и выгибается в спине. Из-под ресниц пробиваются слёзы, чтобы тут же быть сцелованными нежными губами. Чонин старается быть как можно более нежным, он укладывает Сэхуна спиной на кровать и вновь прикасается к его опавшей плоти. Стараясь смягчить мучения, проводит по тонкой кожице, сдвигая её, и не прекращая двигаться. Вскоре Сэхун забывает о боли, потому что член Чонина в нём попадает точно по простате. Он хрипит и стонет, подаваясь вперёд бёдрами, хватаясь то за шею, то за руки Чонина, которые гладили его везде. Они дарили наслаждение со слабым оттенком боли, который делал всё лишь ярче, острее. Чонин ускорялся, и с каждым толчком его имя из уст Сэхуна звучало всё громче, чувственнее, а сам парень метался по постели, будто в лихорадке. Его лицо раскраснелось, а слипшиеся прядки смоляных волос лезли в лицо, но дико горящие изумрудные глаза выдавали все те чувства, что ощущал парень в данный момент. Он благодарил луну, или что там ещё, за свое внезапное вступление в мир людей, которое оказалось чертовски приятным. — Сэ, Сэ… — зашептал ему в ухо сбивчивый от страсти голос. От его звучания Сэхун почувствовал, что уже подходит к грани, что готов её переступить. — Обещай, что останешься таким навсегда. — Хорошо, — в едином вздохе выдохнул парень и, наконец, почувствовал разливающуюся теплоту внизу живота, а через пару секунд излился перламутровыми каплями себе на живот. Вскоре его догнал и Чонин, который, удерживаемый его рукой, кончил Сэхуну прямо внутрь, давая парню насладиться этим сумасводящим ощущением блаженства. После они оба обессиленные нежились в постели, что хранила их смешавшийся запах, Чонин теперь уже в собственническом жесте поглаживал нежную кожу за ухом Сэхуна, перебирая его тёмные волосы. Тот же, в свою очередь выводил узоры на груди своего хозяина и поблёскивал разморенными глазами из-под ресниц. Кажется, вот оно, счастье. — Знаешь… — задумчиво протянул Чонин. — М? — Сэхун ткнулся носом ему в подбородок. — А ведь ту сметану тебе придётся съесть, не пропадать же продукту. Сэхун усмехнулся и тут же выскользнул из тёплых объятий, сползая с кровати. Он слегка морщился от болезненных ощущений пониже спины, но стоически стерпел и с показательным видом отправился на кухню. — Куда ты? — крикнул ему вслед Чонин, залюбовавшись на стройный профиль, скрывшийся в дверях. — Сметану доедать! Тут же в голове парня мелькнула яркая картина, как Сэ наклоняется к этой кошачьей миске, становится на колени, оттопыривая зад, и… — Подожди меня!