Можно мне согреть тебя?

— Ну так что, ты придешь?  Она лежала и смотрела в потолок, анализируя услышаные слова. В конце концов у него наверное есть девушка. Так что хватит. — А у тебя разве девушки нет? — вопрос с намеком. Дура! Вдруг не так поймет? — Расстались, — без эмоций проговорил он. — Ээ, а мы будем одни? — довольно неоднозначный вопрос. — Я тебе десятый раз повторяю, все разъехались, одному сидеть скучно, — ах значит скучно ему! Скучно! Скучно- иди купи себе девушку и развлекайся. — Хорошо, жди.  «Он сбросил. Что ж, впрочем ничего нового. Ему нужно с кем-то убить время, его друзья разъехались на отдых, а он, бедненький „сидит и скучает“. И вот от совсем нечего делать решил прибегнуть к последнему варианту- звонок мне.  Эх, ладно. Лучше чем ничего.» *** — Кто? — Я. — Много о чем сказало, — усмехнулся он в домофон, но дверь открыл.  Ее фигуру можно было назвать даже «костлявой». Худые ручонки, мертвенно- белая, как лист бумаги, кожа, четко выраженные скулы и ключицы. Стандартный набор дистрофика в 18 лет. Поэтому и форма физическая ее была «не очень». «Не очень» доставляло иногда очень много проблем. Попасть без отдышки на второй этаж было чем-то вроде случайности. А тут грести еще шесть. Лифт, родной, где ты? Нажав на кнопку, он встала в ожидании. Но лифт упорно стоял на 11 этаже. Потыкав еще несколько раз, она чертыхнувшись начала совершать «путь воина».  На пороге ее ждал он. — У тебя астма? — она дышала так, словно только что пробежала марафон. — Молчи. Жестом пригласил войти. Она сняла обувь и встала. — Может, все-таки заговоришь? — его взгляд был пустым. Ах, черт, о чем же ты сейчас думаешь? — Ты хозяин- ты и начинай. — Начал уже. — А я продолжила, — диалог не клеился и они оба понимали это. Что же делать? — Хочешь чаю? — он первым нашел выход из ситуации. — Только без сахара. — Будь моя воля, я б в тебя его ложками пихал, — он отодвинул два стула. — Почему? — она присела и сложила руки на столе. Так обычно сидят новоиспеченные первоклашки, пытаясь показать свою прилежность и уважение к учителю. Со временем проходит. — Так ты ж худющая! — И я горда этим, — она задрала свой носик и надменно посмотрела на него, — что-то не нравится? — Да жалко тебя, — поставил чайник на огонь, — согреть тебя хочется, — положил пакетики в чашки, — все девушки в твоем возрасте любят обниматься, а я и не против.  Резко вскинув голову, она вцепилась в него взглядом. Чего он только что сказал? — Можно мне согреть тебя?