Голос Безумного Бога.

Глава 3. Вернувшись из довольно неприятного похода по ещё не просохшему и местами болотистому лесу, мы уже привычно, в четыре руки, принялись рассортировывать травы. Лечебные разделялись на листья, корешки и соцветия, и частями отправлялись на просушку, частями на выварку, а самые ценные – на промывку и в подпол под купол стазиса. Защитные и отвращающие вымачивались в специальных растворах из желчи тварей бездны, смешанных с костным порошком и особым способом перетертым могильным лишайником. Ядовитые и магические, обрабатывались, да и хранились с особой осторожностью и только специальными инструментами и в особых ёмкостях. Насколько я понял из объяснений Альтэа, её магический дар был запечатан, и ей пришлось довольствоваться странной, но от того не менее эффективной помесью шаманства и алхимии. Моя наставница (а к тому времени я уже не без гордости мог её так называть) была весьма щедра на знания и никогда не давала меньше, чем я просил или мог уяснить. Она не только обучала меня языку, но и одаривала различными, воистину бесценными знаниями. Под присмотром Альтэа я изучал травоведение, целительство, ворожбу, защитные плетения, этикет, политику, историю, погодные наговоры, отвод глаз и сбивание со следа, что людей, что животных; учился покидать своё тело и раздвигать пределы сознания на обозримое расстояние, читать метки и знаки на живом и потустороннем. Хозяйка Стёртой границы (как звучал её титул) старалась дать мне всё, что сможет, и обучала меня простейшим заклинаниям быта и защиты по дряхлым свиткам. Она не раз и не два сожалела, что, будучи запечатанной, не может обучить меня серьёзной магии, хотя итак дала мне больше чем кто-либо за всю мою жизнь. За время проведённое с ней, я ещё больше вытянулся, и теперь возвышался над хозяйкой как гора над оранжерейным растением, но она всё равно относилась ко мне как к маленькому ребёнку, что впрочем, не удивительно, учитывая сколько столетий она разменяла. Часто, за работой она рассказывала истории этого мира, а я заинтересованно рисовал в своем воображении картины её воспоминаний. Инэйа была очень старым измерением. Раньше в нём жило множество рас, но всё изменилось, когда сюда пришли Дивные, изгнанные из родного мира. Сначала детей Светлого леса и их Богов приняли с распростёртыми объятиями, но вскоре эльфы стали насаждать свои порядки и навязывать остальным свою религию. Пришельцы отказывались слушать голос разума и хотели привести этот мир к Свету. Но Инэйа была центральной осью целого веера Миров, и нарушение равновесия в ней могло привести к схлопыванию и гибели сразу всех связанных с ней измерений, что Тёмных, что Светлых. Древние подгорные жители и ночные дети пытались воззвать к благоразумию Лучезарных и предупредить об опасности, но эльфы, поднятые своими властолюбивыми богами, развязали войну. У них не было шанса победить, но неожиданно для всех их сторону приняла самая молодая и многочисленная раса – люди. Когда остатки древних рас спохватились и попытались объединиться, было уже поздно. Эльфийские Боги ликовали, истребив всех противников, но один из них, бывший Хранителем равновесия, отчаявшись отговорить их, ударил в спину. Он отказался от своей сущности и прервал обряд посвящения Инэйи Свету, став Тёмным якорем. Уничтожить его было невозможно, и разъярённые предательством Боги запечатали его в его же Храме, предав забвению его имя и вычеркнув из всех хроник свидетельства его существования. Историю пишут победители, и Безумного Бога забыли бы, но… То, что равновесие не рухнуло окончательно, не значило, что оно не пошатнулось, и из-за истончившихся граней на Инэйю полезли твари Бездны. Обычно они обитали на изнанке миров и времени, и были опасны только при межмировых переходах, но Инэйа слишком ослабла и больше не могла их сдерживать. Вот тут и оказалось, что магия Света им не помеха. Человеческая сущность всегда была нейтральной, и немногочисленным выжившим в войне магам людей тоже нечего было им противопоставить. Группа совсем отчаявшихся людей вспомнила, что Безумный Бог изначально был Хранителем равновесия, и решили попытаться узнать у него, что можно сделать для спасения. В течение нескольких десятилетий они разыскивали проклятый эльфами Храм, и наконец, их поиски увенчались успехом. Люди были согласны на всё ради спасения Инэйи, но Безумный Бог был бессилен. Единственным выходом было восстановить равновесие, но для этого было нужно множество Тёмных народов, а их предали забвению. Открыть же межмировой проход, по которому они могли бы прийти, было невозможно, так как истощённые границы просто не выдержали бы его. Единственной альтернативой стало посвящение человеческих магов Тьме. Эта группа стала первыми жрецами Безумного Бога, практикующими магию Тьмы и Равновесия. Никто кроме них не мог справиться с тварями Бездны и последствиями их пребывания, поэтому даже эльфы закрыли глаза на их существование. Тихо ненавидели, цедили просьбы о помощи сквозь зубы, но терпели. Постепенно жрецов становилось больше, но ненамного. Слишком редко одарённые дети рождались среди людей, слишком мало доживало до возраста посвящения. И тогда единственное тёмное божество решило рискнуть и призвать себе Тёмного мессию из другого мира. Он нашёл молодого амбициозного представителя детей Ночи и заключил с ним сделку. Мессия должен был создавать тёмные алтари и якоря до тех пор, пока Инэйа не вернётся к равновесию, в обмен же он получал бесконечное число перерождений в телах разумных этого мира. Умирая и рождаясь вновь, он сохранял весь опыт прошедших жизней. Ему подарили вечность. На этом моменте меня всегда терзали дурные предчувствия. Но так как проверить их у меня возможности не было, я от них отмахивался. Мне итак хватало поводов для размышлений. Например, моё приближающееся совершеннолетие. Сами по себе вехи моих лет были незначительны, проблема была в другом – попав на Инэйю, я начал жить по её законам, магическим в том числе. А у всех местных магов во время совершеннолетия начинается инициация дара. Нет, магией можно пользоваться и до неё, но только по мелочам и плохо её контролируя, а во время инициации магический резерв раскрывается как крылья и, раз и навсегда, запечатлевает свою форму и границы. От границ зависит сила, способность накапливать энергию, а от формы лёгкость создания заклинаний и чудес, и скорость восстановления, как магической, так и жизненной энергии. Потому все молодые маги должны быть инициированы под присмотром знающего и опытного наставника, который в случае неудачи поможет расправить перекорёженные магические каналы. Нередко бывали случаи, когда маг «перелинявший» без присмотра, становился не только полностью непригодным к колдовству, но и калекой. Поэтому для меня эта проблема вставала в полный рост, так как Альтэа при всём своем опыте помочь мне не могла. Помочь не могла, а вот отвести к тому, кто поможет… В-общем-то идея была проста – войти в Храм Безумного Бога и под присмотром жрецов перелинять. Мне, как человеческому магу в любом случае одна дорога – в жрецы. Но до тех пор, пока мне, не пришло время уходить, Альтэа старалась вложить в меня как можно больше знаний и умений. Вот и теперь, разобрав травы и заварив противопростудный и общеукрепляющий сбор, мы уселись на застеленную мехами лавку, и я приготовился внимательно слушать. Однако в этот раз говорить пришлось мне. Я рассказывал о своём мире, семье, наместнике, нелепой смерти, о сделке, обо всём без утайки. Кто-то может подумать, что это глупо, что о многом стоило умолчать, но глупее было бы всю жизнь хранить свои тайны, прячась ото всех. Глупее и невыносимее. Сложно сказать, откуда, но я знал, что больше никогда в жизни не встречу человека, которому смогу доверится так же всецело, как Альтэйэ. И кто бы ни был рядом со мной – ни друзья, ни любимые, ни дети; ни с кем я больше не ощущу подобного родства. Поэтому я говорил. Говорил до тех пор, пока голос не охрип. Наставница не прерывала молчания, задумчиво любуясь магической сферой на противоположной стене. Наконец, через несколько минут она очнулась от своих размышлений и обратилась ко мне: - Что ж, примерно такого объяснения я и ожидала, наткнувшись на тебя в заповедном лесу. Думаю, ты и сам уже понял, что людей поблизости не живёт, а на живую игрушку ты был не похож. Не перебивай, дай собраться с мыслями, я на все вопросы тебе отвечу. Но начну всё же издалека. Как ты уже знаешь, тебе придется стать жрецом и служить Безумному Богу. Не самая дурная судьба. С тех пор как закончилась война, даже завидная, особенно для тебя. Видишь ли, мальчик, ты красив, и даже длина твоих волос тебя бы не спасла. Не понимаешь? Объясню, не сомневайся. Я уже говорила, что здесь только люди и эльфы остались, вот только Дивные сильнее, выносливее, живут дольше, да и маги – каждый второй, а люди, а что люди? Не так уж много нас осталось, да и слабы мы против них. Да, Тэо, против. Эльфы обратили нас в рабство и заперли на самых неблагополучных землях. Единственная наша ценность как расы в том, что среди нас рождаются маги, способные стать жрецами, все же остальные постепенно вырождаются и умирают от голода и болезней в своих королевствах. Ха! Что с тех королевств… Для Дивных мы полу разумные животные с сомнительной пользой, поэтому они побрезговали уничтожать нас вслед за остальными народами. Людей просто заперли на самых бедных и неплодородных землях и, время от времени, собирают дань, отбирая последнее. Приедет несколько высокомерных ушастых рож, а корольки и сами рады отдать им всё, что ни потребуют. Ты с ними не сталкивался пока, и то хлеб. Видишь ли, у эльфов есть своеобразная врождённая способность - они обладают нечеловеческим притяжением. Однажды встретив Дивного, ты навсегда остаёшься им порабощён. Это не любовь, не восхищение, не желание – это зависимость. Только жрецы умеют защищать себя от подобного, что любви у ушастых им не прибавляет. Так вот, эльфы расселились почти по всей Инэйе. И если раньше они были просто другими, чуждыми нам, то теперь, когда каждый из них стал сам себе король, ушастые стали откровенно мерзостными. Женщин у них немного, и к каждой относятся как к богине, поклоняясь и преклоняясь, а для низменных нужд набирая смазливых игрушек среди людей. Но так как за рождение полукровного ублюдка полагается мучительная казнь, они выбирают себе преимущественно мальчишек. И уж поверь, даже если бы те хотели отказаться от такой «чести», мнение животных эльфов никогда не интересовало. Среди ушастых вошло в моду дарить и обмениваться игрушками, а то и вовсе выставлять в общественное пользование. Воюющие со скукой эльфы вытворяют с ними страшные вещи, и ни один из этих мальчишек ещё не дожил до старости, да и домой не вернулся. Люди же, наоборот, не только не признают связи между мужчинами, но и к редким «везунчикам», сбежавшим от эльфов относятся с омерзением. Так что, появись ты со стороны эльфийских лесов, в первой же деревне тебя побили бы камнями, а окажись среди эльфов, носил бы ошейник. Тебе невероятно повезло, что ты свалился именно здесь, на узкой полоске ничейной земли. Почему ничейной? Потому что давно, когда Инэйа ещё не знала Дивных, здесь проходила граница между двумя человеческими государствами – Империей Ветра и королевством Дария. Империи досталась степь и её народ жил грабежами, скотоводством и торговлей, а Дария стояла на плодородных холмистых землях и жила земледелием. Это было совсем небольшое мирное королевство, поэтому многие соседи хотели его захватить. Их останавливало только то, что в случае нападения одного из них, остальные объединялись против соперника. Однажды при королевском дворе принимали послов Империи, и принцесса, увидев одного из них, влюбилась. К сожалению, ей показалось, что это взаимно. Он был одним из младших сыновей императора (кажется сорок первым…). А ещё посол был статным, мужественным и по-варварски роскошным. Дурочка поверила его ухаживаниям и признаниям и сбежала с ним в империю, чтобы сразу же после пересечения границы обнаружить, что она не гостья, а пленница, а вчерашний возлюбленный вслух размышляет, что потребовать в качестве выкупа от её отца. Что ж, от разбитого сердца ещё никто не умирал, и она не исключение. Слегка поумневшую принцессу выкупили, и она вернулась домой. Но её отец не был дураком и не простил ни предательства, ни позора. Король отрёкся от дочери и проклял её вечно и неотлучно хранить границу, которую она так неосмотрительно пересекла. Время немилосердно, давно нет ни Империи, ни того королевства, даже людей не осталось. Вместо степей и холмов раскинулись эльфийские леса, а я всё ещё здесь, храню давно стёртую границу несуществующих стран. Эльфы с удовольствием уничтожили бы меня, но моё проклятие – один из тёмных якорей мира, и на своих землях я непобедима. Жаль только, мой дар запечатан, ну, да ничего не поделаешь. Вот уже семнадцать столетий я живу здесь в полном одиночестве. Относительно недавно хоть твари появились, с ними и воюю. Иногда жрецы заглядывают, да ушастые довольствие приносят к границе моих земель, да вот ты теперь. Я ведь сначала, когда услышала твой зов, подумала, что от Дивных игрушка сбежала, и здорово удивилась, найдя неинициированного мага. Почему ты маг? Потому, что так нужно Инэйе. Когда твоя сущность просочилась через грань, наш мир воссоздал твоё тело по твоим воспоминаниям, а затем приспособил его к жизни здесь. Не так уж редко подобное случалось до войны. Ты помнил себя умирающим, вот и оказался здесь с распаханным горлом, благо рана больше не была смертельной. А как иначе? Смысл перетаскивать кого-то кто тут же умрёт? И Инэйа тут же передала твой зов о помощи ближайшему разумному существу, то есть мне. Но ближе к делу, ещё одно доказательство твоего везения в том, что Храм неподалёку от моих земель, и по эльфийскому лесу тебе придётся пройти всего ничего. Так что спокойно доберёшься до жрецов до того, как ушастые успеют тебя выловить. Ну, если не наткнёшься на патруль, конечно. А если наткнёшься, тверди, что тебя призвали в Храм на инициацию, а твой наставник в пути был ранен. Такое случается. Так что, если повезёт, и никому из эльфов слишком сильно не приглянёшься, они пропустят, а то и проводят, что впрочем, вряд ли. Когда станешь жрецом, не забудь ко мне заглянуть, - тоскливо вздохнула Альтэа, - я ведь буду скучать по тебе, малыш. Мне не хотелось видеть её опечаленной, и я решил отвлечь её незначительными вопросами. Начал я с волос. - Альтэа, скажи, а что такого в моих волосах? - Да суеверие это отчасти. Видишь ли, у Дивных, чем сильнее магический потенциал, тем длиннее волосы, никак не наоборот, заметь. И то и другое передаётся по наследству. И так уж сложилось, что от силы зависит положение в иерархии остроухих. У Владыки они до пят, у советника – до колен, у аристократии обычно до поясницы, ну а у обычных эльфов до лопаток или по плечи. Но у них шевелюра действительно с магией связана, а люди просто бездумно стали за ними повторять. Вот и мажет теперь очередной монарх свои три с половиной волосинки специальными зельями, чтоб росли, а то и вовсе парик носит для престижа. И ходят теперь все аристократы патлатые, даром, что моются раз в год, под дождь попав. Так что ты, со своей шевелюрой тянешь на как минимум наследника знатного рода. Очевидно же, что ты волосы не за день вырастил, а ты можешь представить, скажем, пахаря с такой косой? Так что пока не стал жрецом, они твоя главная защита, да и после твоя причёска откроет для тебя не одни двери. Не стригись. - Ты забыла сказать, что тебе нравится мне косу заплетать, - мягко улыбнулся я. - И это тоже, - степенно кивнула Альтэа, лукаво блеснув глазами, - а теперь иди-ка ты спать, завтра прогуляемся в сторону Храма, чтобы ты запомнил направление, безалаберный мальчишка. - Щедрых снов, наставница. - И тебе, Тэо. На следующее утро мы действительно дошли до границ её владений, оставляя специальные дорожные метки. Альтэа намеревалась проводить меня, но мало ли что могло случиться, и я терпеливо заучивал дорогу и направление. Прошло ещё несколько месяцев, и настала пора выдвигаться к жрецам. Наставница подарила мне эльфийский походный плащ, несколько свитков заклинаний, зелья и защитные амулеты на все случаи жизни. Мы вместе дошли до границы и скомкано попрощались. Альтэйэ тяжело было возвращаться к своему бесконечному одиночеству, а мне было страшно выйти из-под её защиты и грустно оставлять свою наставницу и подругу, но ни у неё, ни у меня не было выбора. С вихрем смешанных чувств в моей душе я сделал шаг за границу и в мою новую жизнь. ______________ Тэо - найдёныш