Tsunami

— Послушай, Се, я думаю, нам нужно отдохнуть друг от друга. Нет, даже не смей вбивать себе в голову мысль о расставании! Просто несколько дней друг без друга. Идёт? Всего лишь побудем на расстоянии каких-то пару суток. Нам это нужно, ты ведь понимаешь? Я побуду у друзей, а тебе остается квартира. Можешь делать все, что вздумается: развейся, позови своих друзей из университета и школьных, если захочешь — ты говорил, что вы давненько не собирались вместе. Сехун не понимал, для чего им это нужно. Перерыв? Как же глупо. А Бекхен далеко не глупый. Он наверняка знает, чем заканчиваются подобные передышки. Это как антракт без второй части пьесы. Тайм-аут без дальнейшего продолжения игры. Можно остановиться и сделать паузу во многих вещах, но не в отношениях. Всегда находится исключение из правил. Отношения — то самое исключение. Поезд, который когда-то сошел с пути, очень сложно вернуть на рельсы. Бекхен это знает. — Прости, Сехун, но я устал. Тебя слишком много. В словах ничего обидного, но как будто ножом по сердцу. Сехун мысленно дает себе пощечину и укоряет, что все это время вел себя как ребенок — всюду хвостиком следовал за Бекхеном, но разве он мог что-то сделать? Он был не в силах с собой совладать. Его притягивало к Бену неконтролируемой силой, и Сехуну хотелось проводить с ним каждую секундочку. Ему казалось, что, если он отстанет хоть на шаг, отвернется в противоположную сторону от Бекхена, его вдруг не станет. Это был чистый порыв души. Страх появился из неоткуда. Объяснить свое поведение, он никак не мог. Просто… Сехуну чудилось, что любой их день может стать последним. И то, что они могут в последнюю минуту оказаться порознь, приводила его в глубочайший шок до дрожи в руках. По началу такое поведение забавляло Бекхена, потом стало раздражать. А в последнее время, он больше не мог терпеть. Со стороны это выглядело так, будто маленький Сехун, виснет и прижимается к боку Бекхена в любом удобном, и не совсем, месте. На самом же деле, Сехун бережно оберегал свое чудо от всего мира. Да, О Сехун считал своего Бекхена настоящим чудом. Бекхену казалось, что Сехун делает это все на публику, или же еще по какой-то неведомой причине. Но все сводилось к ребячеству. Бекхен стал задумываться, что их разница в возрасте слишком велика. И, возможно, быть может, их отношения вовсе были ошибкой. Сехуну нужен кто-то младше, кого можно тискать, держать за руку 24 часа в сутки и кормить с ложечки. Именно так считал Бекхен. Сехуна пугает мысль о расставании даже на сутки. Ему не нужна никакая квартира и никакие развлечения, ведь единственное в чем он по-настоящему нуждается это — Бекхен. Его маленький, шустренький мальчишка, который раньше всегда мог успокоить любого лишь улыбкой. Сейчас же, на него самого не действовали ни улыбка любимого, ни его мольбы передумать и остаться, ни блестящие глаза под влажными ресницами. Бекхен умел ценить добро и заботу. Когда-то. После появления Сехуна тепла и уюта, любви и ласки стало намного больше в его жизни. А к хорошему привыкаешь быстро. Вот и Бек привык, а сейчас нос воротит. Наверное, именно поэтому на ум пришла идея с передышкой. Она кажется Беку гениальной, но… Все может пойти не так. Да, Бекхен, возможно, считает, что они с Сехуном не самая образцовая пара. И, да, они с Сехуном разные. И еще это странное поведение О в последнее время. Он везде. Повсюду. Каждую минуту он слышит его голос, а если не голос, то звук входящего сообщения. Живут они вместе уже полгода. Это не такой уж и большой срок. Но Бекхен устал. И все же, стоит только вообразить свою жизнь без Се, и все вдруг теряет смысл. Скорее, это Бекхен младше Сехуна, ведь ему нужна свобода, шумные тусовки и новые впечатления. А Сехуну для полного счастья хватает руки в его руке и полумрака их родной комнаты. Вот и сравнивай, кто старше, а, кто младше. Они молча идут к машине Бека. Сехун не смог остаться в темной квартире один. Он пытался отсрочить неизбежное, хотя знал, что ему предстоит заточение и ожидание в «их» квартире на n- ое количество дней. Это Бекхену решать, не ему. Ему остается только ждать. Сехун склоняется к Бекхену, целует того в лоб, даже не целует, а ненавязчиво касается Бека. Это всего лишь легкое касание губ, но в нем собрана вся трепетность и печаль Сехуна. Он отходит от машины низко склонив голову, пытаясь скрыть слезы за челкой, быстро смаргивает и смотрит на Бекхена. — Я буду ждать тебя. Рев мотора перекрывает голос Се, голоса почти не слышно, и именно сейчас Бекхен жалеет, что не слышит. Бекхен медлит. Внутренний голос подсказывает ему остановиться, броситься к Сехуну и не отпускать. Повиснуть на нем, как делал это сам О. Но Бекхен уже удаляется от любимого, шурша шинами по асфальту и оставляя разбитого Се позади себя. Дня три Бекхен отсиживался, отлеживался и страдал прочей ерундой в гостях у одного из своих друзей. И вот сегодня этот друг вдруг захотел съездить в какой-то заповедник. Видите ли погода сегодня восхитительная для съемок. Он фотограф, творческая душа, требующая вдохновения. А Бекхен временно одинокая душа в чужой квартире, и, поэтому сейчас он едет в этот самый заповедник за десятки километров от Сеула. На пол пути что-то начинает гложить его. Он неспокойно крутится на сидении, ворочает головой во все стороны и каждый раз намеривается включить мобильник, но так и не включает. Сехун звонил. И не раз. Бекхен упрямо игнорировал его. После звонка шестого, он выключил телефон. Вот так просто. Была проблема. Нет проблемы. Погода и правда была чарующей, но пугающей. Тучи сгущались над городом и чем дальше машина убегала от города по лесным дорожкам, тем ярче это было заметно. Бекхен отвлекся на журнал, который откопал под сидением и охнул, когда машина резко остановилась. Он начал материться и посылал друга во все места, куда можно и нельзя. Но стушевался, когда увидел его лицо. Оно исказилось гримасой ужаса, глаза остекленели и смотрели в зеркало заднего вида. Бекхен застыл, когда повернулся к городу лицом. Кое-как справившись с шоком, он стал шарить руками по карманам, пытаясь найти телефон. Выудив его трясущимися руками, Бек включает смартфон. Черточек на дисплее почти нет. Бекхен взвывает от безысходности, но уверенно нажимает на заветное имя и ждет гудков, но их нет. На проводе ему сообщают, что абонент находится вне зоны доступа. Глядя на город, он понимает, что сейчас тысячи людей находятся вне доступа. И больше никогда не будут доступны. Ни для кого. Телефон выпадает из рук. Пальцы до боли оттягивают волосы, но физической боли Бекхен не ощущает. Он собирается с силами и снова смотрит на город. На место, которое когда-то было его домом. Их домом. На место, в котором Бекхен навеки оставил Сехуна. Над гордыми блестящими небоскребами возвышается огромнейших, просто гигантских размеров волна. Стоит только взглянуть на нее раз и можно понять — ты не жилец. Можно бежать, можно плакать, но она найдет тебя и впитает в себя. Бекхену страшно. А кому бы не было страшно? Ему кажется, что уже сейчас что-то разрывается внутри него, и он умирает. Он закрывает глаза, не в силах смотреть, как толща воды отнимает жизни тысяч людей, точно так же, как отняла жизнь Сехуна. Было ли ему больно? Было ли ему страшно? Звонил ли он ему в последние минуты? Почему Бекхен оставил его? Как он мог? «Ты был чем-то лучшим. Я не знаю, как сказать это иначе. Ты хранил небо внутри себя. Я любил каждый твой момент, даже твою темноту. Что-то в тебе заставило меня понять, каким прекрасным является каждый закат. Надеюсь, ты меня слышишь. Прости, что не сказал этого раньше. Прости меня, Сехун» Бекхен зажмуривается, что есть сил и стискивает руками уши, чтобы не слышать то, что творится вокруг и тихо шепчет «Прости», до тех пор, пока вода не достигает его.