Поцелуи с привкусом крови

      Ты снова отдаешься мне без остатка, позволяешь портить твою идеальную бронзовую кожу такими некрасивыми темными засосами. Интересно, почему у тебя ровный загар? Валяешься на пляже голышом? На мой вопрос ты только тихо смеешься и говоришь, что я никогда не умел подбирать слова под ситуацию. Кто бы говорил, горе-чтец атмосферы. Подумаешь, спросил про загар во время секса! Между прочим, для меня это важно.       Потому что я не желаю, чтобы какие-то уроды пялились на тело, принадлежащее только мне.       Ты говоришь, что я жуткий собственник. Не отрицаю, просто оставляю еще одну свою метку на твоей загорелой шее. Завтра к вечеру они все сойдут. Но ничего, я наделаю новых.       Чтобы ты никогда не забывал, кому принадлежишь.       Между тяжелыми вздохами ты просишь поцелуя. Я не скуплюсь, осыпаю ими твой лоб, глаза, щеки, шею, грудь, живот. Но ты возмущенно хмуришь брови, зеленые глаза нетерпеливо блестят. Ты требуешь другого поцелуя, которого я так боюсь.       - Ты сейчас похож на Ловино, - хмыкаю я, пряча побледневшее лицо в твоих густых волосах. Лишь бы ты не увидел.       Этот дурацкий итальяшка вечно путался под ногами, ругался, не проявлял никаких чувств, кроме ненависти, раздражения, злости. А ты в нем души не чаял. Бегал хвостиком, обнимал его, целовал. В конце концов, ты такой человек, с этим надо смирится. Поэтому мне было все равно.       Но ровно до тех пор, пока он не начал целовать тебя в ответ.       Я часами стоял под твоим окном, прячась в тени, и вслушивался в твои страстные нескромные стоны. Пытаясь не слышать его. Но, естественно, это было невозможно, как и невозможно было не видеть его в твоих объятьях и не чувствовать его одеколон каждый раз, когда ты садился или проходил рядом. Но я раз за разом приходил к твоему дому, чтобы раз за разом натыкаться на тебя и на него. Я мазохист? Возможно.       Но он не смел!       Не смел прикасаться к тебе, не смел целовать и ласкать тебя, не смел называть тебя своим.       Не смел занимать мое место.       Не смел жить.       Однако, если бы не он, ты бы, возможно, так и не пришел ко мне. Пускай и убитый горем. Пускай и пьяный. Хотя, это было даже на руку. А ты ведь тогда даже не заметил кровь в прихожей.       - Какого Ловино? - удивляешься ты.       Я улыбаюсь. Я словно убил его снова. Убил его в тебе.       Теперь ты только мой.       - Да так, никакого.       Целую тебя в истертые поцелуями губы. И чувствую, что истерты они им.       Поэтому я так редко целую тебя.       Поэтому я так боюсь тебя целовать.       Поэтому у наших редких поцелуев привкус крови.