Никто, кроме тебя...

Сидя на бортике ванной, Аля озадаченно рассматривала две маленькие красные чёрточки, проявившиеся на полоске теста. Без удивления, без ужаса, а просто озадаченно. Странно всё как-то, прям, как в сопливой мелодраме: он уехал, она ждёт ребёнка… А в возбуждённом подсознании уже мелькали красочные кадры: фата и белое платье, шуршащее по дорожке, усыпанной лепестками роз… Выдавив на щётку зубную пасту, она с отвращением принюхалась к приторно-мятному запаху и, задержав дыхание, сунула её в рот. От ощущения пены на языке сразу же замутило. Да уж, нет ничего потрясней, чем проблеваться в утренней тишине, и такая хрень творится вот уже несколько дней. С той ночи, перед отъездом Дениса, прошло почти полтора месяца… А ведь смутные подозрения, что с ней что-то не так, закрались ещё недели две назад, только осмысливать их было не досуг. Зато теперь, благодаря злополучному токсикозу, картина на лицо! Умывшись холодной водой, девочка посмотрела на стекающие по щекам капли, улыбнулась своему отражению и вдруг разразилась смехом. Странная реакция - не совсем нормальная. Надо об учёбе думать, о высшем образовании! Ну, хотя бы, для приличия попереживать, что всё так некстати получилось. А она даже огорчиться не удосужилась. «Безответственно!» – сказал бы любой здравомыслящий человек. Ну и пусть! Уверовав в свою правоту, Алина выключила воду, повернула щеколду на ручке и, не успев переступить порог, нос к носу столкнулась с Сергеем. Ну, что за бляха-муха-то?! Похоже, от него не ускользнула её подозрительная бледность. - С тобой всё в порядке? - В смысле? - осторожно спросила, стараясь не выдать волнения. - Ты себя нормально чувствуешь? Эйфория, распаленная радужным воображением, мгновенно улетучилась, повергнув её в растерянность. - Да...Только желудок, что-то, побаливает, - на всякий случай, поспешно добавила она. - Давно? От страха, что он обо всём догадается, пересохло во рту. - Неделю, может больше… Ну что он привязался-то? Не желая продолжать разговор, Аля прошмыгнула в свою комнату, однако крёстный вошёл следом. - Я знаю, что тебе это неприятно, но всё же, я тебя осмотрю. - Нет! - вспыхнув, заупрямилась девочка. - Это не обсуждается, - коротко добавил он и жестом велел ей лечь. Оробев, она тут же оставила попытки возражать, сделала вид, что ее не нервирует пристальный взгляд. - Чего ты перепуганная такая? - Сергей присел рядом, - Я только живот посмотрю. Футболку приподними. - Я, между прочим, щекотки боюсь, - хмуро предупредила Аля. - Я это учту, - подавив улыбку, кивнул он, - Ножки в коленочках согни. - В ответ на прикосновение руки, кожа покрылась мурашками. - Так больно?.. А сейчас?.. Стараясь убедить дядю, что причина её недомогания гастрит, Алина подыграла, как смогла, и теперь, полная недобрых опасений, ждала, что же он скажет. Но, видимо, Серёжа поверил. - ...А всё потому, что ешь на бегу и вприглядку. Завтра съездишь со мной - пусть тебя специалист посмотрит. Девочка скорчила кислую мину. - Лучше я ромашки с мятой попью... говорят, помогает… - Алин, перестань, я знаю, что лучше, - бесцеремонно оборвал он, - И не надо со мной спорить. С таким наплевательским отношением, от гастрита до язвы рукой подать, так что, не капризничай.- Говорил он убедительно, правильно всё говорил, только легче от этого не становилось. Мысль, заполонившая всё её существо, чеканила, как приговор: «Я беременна!.. И если он узнает, мне пипец!..» Её отношение к дяде было каким-то двойственным. Восторг и обожание, которые она питала к нему в детстве, скорее были связаны с его умением придумывать что-нибудь потрясно интересное: походы с палаткой у костра, поездки всей семьёй на море или горнолыжную базу отдыха, где ей, малолетней девчонке, уделялось поистине королевское внимание, ибо она, без зазрения совести считала, что имеет на своего крёстного все права. По мере взросления эти чувства переросли в уважение и гордость, но в один переломный момент изменилось всё. Как будто пытаясь защититься от боли, память умышленно вычеркнула все воспоминания и в их вынужденном сосуществовании долго царило лишь безразличие, граничащее с необъяснимой неприязнью. Но, постепенно, всё как-то наладилось, будто само собой… Почему же сейчас, когда прежние неурядицы и недопонимания остались позади, она испытывала перед ним страх? Животный ужас, заставляющий бежать неизвестно куда, или забиться в угол и не подпускать к себе ни на шаг! Сегодня обошлось, возможно, удастся провести его ещё раз, ну два… а что потом?.. Реакцию Серёжи на подобное известие, она помнила в мельчайших подробностях, и страх за будущего ребёнка инстинктивно толкнул принять, пусть и сумасбродное, но, как казалось, единственно верное решение. «…Нет, он ни за что не узнает!.. Точнее, узнает, но не сейчас!.." – мысленно поправилась она, просчитывая внезапно созревший план. *** Как только за дядей закрылась входная дверь, Аля заметалась по комнате. Собиралась, словно под гипнозом: паспорт, деньги, вещи… Пикник трусцой семенил за ней следом, не отставая не на шаг. "Так нужно!" - твердила она себе, запихивая в сумку ветровку. Она только увидится с Денисом и всё!.. Ей надо заручиться его поддержкой! …А если он не поймёт?.. Если ему не нужен этот ребёнок, что тогда?.. Но, спохватившись, девочка прогнала дурные мысли. Дэн обещал: что бы не случилось!.. Аккуратно переписав в блокнот два адреса, Аля задумалась: Серёжа, конечно, разозлится!.. Подытожить «ну и пусть», не позволила совесть, всё-таки, он не заслуживает такого отношения. Вздохнув, она вырвала из записной книжки чистый лист и крупными буквами вывела: «Мне нужно уехать! Срочно! Ни о чём не беспокойся – я уже не маленькая!» За Илью Алина не переживала: он был под надёжным присмотром: баба Надя, со своими заботами о мальчике, превзошла все ожидания. К тому же, она чудесно готовила и, в случае надобности, могла остаться даже на ночь. Взглянув на спящего братишку, Аля прикрыла дверь комнаты, спустилась вниз, оставила записку на дядином столе, закинула на плечо сумку и, мысленно пожелав себе удачи, вышла из дома и уверенно зашагала к автобусной остановке. *** Поезд прибывал рано утром. За окном уже проплывали какие-то заводы, потом появились дома. Состав, заметно сбавив скорость, то и дело нырял под мостами. Мимо промчалась электричка, следом другая… Наконец показался вокзал. Выйдя на перрон, Аля могла только порадоваться, что догадалась прихватить тёплую одежду: порывы промозглого ветра пронизывали насквозь. Девочка спустилась с платформы в подземку и остановилась перед указателями. От движущегося людского потока закружилась голова. Знакомство со столицей началось с вокзала. Каждую минуту монотонный голос объявлял прибытие и отправку поездов. Люди с чемоданами спешили к платформам. Присев на скамейку в зале ожидания, Аля достала мобильник, не без волнения набрала нужный номер. В трубке послышался сонный голос. - Привет, Алинка, что не спится в такую рань? - Привет... Я в Москве… Одна…– она замолчала, не зная, о чём ещё сказать. Артур прислушался. - Я так понял, ты на вокзале?.. Будь там, я скоро подъеду! *** Аля прислонила ладони к горячей чашке, грея озябшие пальцы. Артур нарезал бутерброды и сел напротив, с улыбкой глядя, как девочка набросилась на еду. - Проголодалась? Она кивнула, отпивая обжигающий чай. - Я сейчас в магазин сгоняю, чего-нибудь посущественней куплю. Алина протестующе замотала головой. - Не надо, этого вполне достаточно. - Как же, достаточно! Тебе теперь за двоих отъедаться нужно! Она подняла умоляющий взгляд. Но он всё же продолжил начатый в машине разговор. - Откуда в тебе столько упёртости? Пойми ты, Саныч – единственный, кто может тебе реально помочь, и твоё нежелание поговорить с ним, только усугубляет ситуацию. Сорвалась, уехала, ничего не сказав… - Я записку написала, - хмуро ответила девочка. Артур вздохнул. - Можно подумать, такая записка кого-то успокоит. Ты представляешь, что с ним сейчас творится? А ему, между прочим, ещё с людьми работать! Подумай, каково это, когда ты весь на нервах. - Легко сказать – поговори! Ты думаешь, он такой добренький? - Аля нервно расколачивала в чае кубик рафинада, - Ты совершенно его не знаешь: он даже слушать меня не станет! А мне ведь от него ничего не надо! Мне есть где жить, и я не собираюсь стеснять его своим ребёнком... Артур слушал, слегка нахмурясь. - За что жить? - К тому времени Денис вернётся...- неуверенно проговорила она. - А ты не допускаешь мысль, вдруг ему всё это будет не нужно? Аля подняла ошарашенный взгляд. - Что тогда? Побежишь под поезд бросаться? - Нет, не побегу… - покачала головой девочка, - Мне бы только с ним увидеться… Артур задумался. - Ну, допустим, я смогу это организовать… Аля умоляюще сложила руки. - …Но обещай мне, что бы он не ответил, ты не станешь делать глупостей и благополучно вернёшься домой. - Обещаю, - кивнула она. На столе, уже в который раз, требовательно зазвонил мобильник. Аля смотрела на него раздражённо, но взять не решалась. - Ответь! – настойчиво велел Артур. Девочка не шелохнулась - Совестно? - пристыдил он и сам принял вызов. Разговор начал без предисловий. Трудно сказать – утешило ли Серёжу известие о том, что она с ним, но уж удивило наверняка: даже на расстоянии из трубки доносился довольно резкий голос. Но когда, выслушав гневную триаду, парень коротко добавил «в Москве», на другом конце провода повисло неоднозначное молчание. Через какое-то время, дядя, по-видимому, пришёл в себя, о чём-то коротко спросил. - Я думаю, она сама всё скажет, - глядя в широко распахнутые глаза, ответил Артур и протянул Алине трубку. Успев сто раз пожалеть о том, что так опрометчиво доверилась ему, девочка взяла телефон, заранее ощетинясь в предвкушении взбучки. Но голос крёстного звучал спокойно, даже как-то грустно. - Аль, что стряслось на этот раз? Где-то в глубине души жалобно заскулила совесть. - Мне очень нужно было уехать, честное слово!.. А если б ты узнал, ты бы не отпустил. - Узнал о чём? Сказать правду не хватило духу, да и не телефонный это разговор. - О том, что я собираюсь в Москву, - совсем тихо ответила она. - Ладно, вернёшься - поговорим. А теперь адвокату своему трубку передай. С Артуром он говорил недолго. Видимо, дал какие-то «цэу» и попросил посадить её на поезд. В телефоне послышались короткие гудки. Аля подняла на парня обречённый взгляд. - Ну что, добился своего? Короче, пришёл мне капец! Артур, улыбнувшись, взлохматил её непослушные волосы. - Перестань хныкать, теперь уже поздно бояться перемен.