Сладкая "смерть"

      Ke$ha "Supernatural"       "Детка, когда мы вместе в темноте, ты чувствуешь это?       Я слышу биение моего сердца, ты чувствуешь это?       Когда ты возносишь меня к звёздам, я в это верю.       Парень, эта любовь сверхъестественная, ты чувствуешь это?       Приходи, возьми меня за руку.       Хочу выйти за рамки, детка, иди вперёд       До наступления рассвета, следи за моим силуэтом,       Потому что, ты знаешь, этой ночью мы проснёмся мертвыми.       Станем немного неправильными! Станем немного дикими!       Станем немного обкурены от любви этой ночью.       Займёмся этим немного небезопасно! Немного не закончим!       Станем немного безрассудными, мне этого недостаточно.       Приходи, возьми меня ночью.       Я чувствую это в моей крови, хочу на тёмную сторону.       Детка, когда мы вместе, смотри мне в глаза.       Зарази меня любовью, я верну тебя к жизни.       Парень, эта любовь сверхъестественная..."       Два длинных белоснежных пальца с аккуратно обрезанными ноготками проникают во влажную дырочку, смазанную анальной смазкой с ароматом клубники. Эта самая любимая ягода того, кто сейчас непринужденно занимается своим привычным делом, без которого не обходится ни один день его жизни.       Пальцы двигаются в узком проходе медленно, томно, мучительно. Парень не хочет спешить. Он любит наслаждаться процессом. Он своеобразный псих, больной человек, помешанный на самоудовлетворении. Ему всё чаще и больше надо ощущать в себе хоть что-то, будь то его же пальцы, анальная пробка, шарики на чёрной цепочке, фаллоимитатор или же чужой член. Хотя, последнее в нем бывает крайне редко, что немного огорчает, но парень уже давно научился справляться с этим. Никто не сможет доставить ему такое удовольствие, как он сам.       Уже в шестнадцать лет он досконально изучил своё тело, зная каждую точку, каждую эрогенную зону от стимуляции которой он громко стонал и заходился сбитым дыханием.       Бён Бэкхён был ещё тем шалуном, любящим развлекаться со своей дырочкой и небольшим аккуратным членом. Он мастурбировал везде, где это было возможно, не чураясь и общественного туалета, и примерочной в магазине одежды, и других мест, в которых его мог кто-то увидеть.       Нет, он не был эксгибиционистом, желающим публично удовлетворять свои потребности, просто желание застукивало этого светловолосого парня в самых неподходящих местах, и он решал, что лучше быстро передёрнуть, чем ходить со стояком в штанах.       Но шёл год за годом, и парню становилось всё мало. Он был ненасытен и уже специально уходил из квартиры в заброшенные места, чтобы как-то разнообразить свои сексуальные фантазии. Ему нравилось чувство страха, что окутывало его от мысли, что его могут увидеть или вообще убить, так как не раз уже местом его удовлетворений становились заброшенные дома и стройки.       Нет, вы не подумайте, он не больной. Просто парню чего-то не хватало, и он всячески старался это исправить. Просто двигался он не в том направлении, что надо. В этом и была его ошибка.       Вот и сейчас он лежал на толстом пледе посередине небольшой комнатки в заброшенном доме. Это здание славилось своими легендами, ходящими среди людей о призраке, что обитает здесь. Но Бэкхёну было всё равно. Он даже не задумывался о том, что сейчас за ним может кто-то наблюдать, и это далеко не живое осязаемое существо. Хотя, кто знает.       Парень стонет, прогибаясь в спине от соприкосновений пальцев с простатой, и его голос разносится по пустой комнате, отражаясь эхом от стен. Он ускоряется, добавляя третий и растягивая нежные стеночки ещё сильнее.       Бэкхёну нравится это чувство дискомфорта, смешанного с удовольствием. Он всё глубже окунается в реку нирваны, желая утонуть в ней, но в последний момент выныривает и хватает нужный глоток воздуха. Да, он останавливается и замирает на несколько минут, прежде чем продолжает заново. Он не хочет так быстро заканчивать соитие с самим собой. Ему нравится сам процесс, а не его финал.       Пока правая рука старательно щекочет парня изнутри, он подносит левую ко рту и проникает в него двумя пальцами.       Парень методично и слишком страстно вылизывает каждый из них, постанывая и представляя на месте пальцев большой член. Он мечтал бы ощутить на кончике языка привкус своего любовника, но того не существует. Он лишь плод его фантазии, которая слишком хорошо изучила желания своего хозяина и сейчас работала на славу, доводя парня до пика.       Два влажных пальца освобождаются из рта, проходясь кончиками сначала по нижней губе, а затем по верхней. Бэкхён сам целует свою ладонь, реагируя подёргиванием небольшого члена на такие действия. Он до безумия обожает своё тело. Он влюблён сам в себя и получает неземное удовольствие от ласкания своего же тела.       Вдоволь уделив внимание губам, два пальчика маленькими шажочками идут к левому ушку, которое оглаживается по контуру. Один пальчик аккуратно заходит за мочку и несильно надавливает на небольшую ямочку, начиная слегка массировать её.       Громкий стон разносится по комнате, и парень весь напрягается, мысленно приказывая себе не кончать, чтобы продолжить это искушение.       Эта точка за ухом самая чувствительная, и он это прекрасно знает.       Наигравшись с ушком, пальцы двигаются по контуру шеи, оставляя всё ещё влажную, хоть и скупую, дорожку. Он проводит ими по ключицам и спускается ниже, к твёрдому соску, который резко зажимает пальцами и снова протяжно стонет, полностью останавливая ход пальцев в своём лоне.       Бэкхён тяжело дышит, пытаясь привести себя в норму, но получается плохо. Он скучал по себе, по своему стройному телу, округлым бёдрам, молочной коже и длинным пальцам, которые способны довести его до оргазма за минуту. Но сейчас он не хочет спешить. У него вся ночь впереди, и этот дом ему безумно нравится.       Он даже не ощущает на себе пристального взгляда двух чёрных как смоль глаз, продолжая развлекаться со своим телом.       Пальцы снова принялись изучать внутренний мир парня, от чего стоны окутывали его с ног до головы. Он уже не ласкал себя второй рукой, лишь нервно облизывал губы. Он понимал, что до окончания процесса оставалось совсем чуть-чуть, и, как бы он ни хотел продлить удовольствие, осознание того, что его пальцы в нём, сводило с ума.       Но приключение уже стояло на пороге комнаты и решило не отпускать так просто этого светловолосого извращенца, что распластался в форме звёздочки на мягком пледе.       Резкий ледяной порыв ветра прошёлся по телу парня, и тот на мгновение замер, не понимая, откуда могло подуть. Звуков никаких в доме не было, и это немного насторожило и охладило его пыл. Полежав с минуту неподвижно, он медленно продолжил водить пальцами, но новый порыв ветра, который пробежался исключительно по влажным губам, заставил парня застонать и охнуть от новых эмоций.       Что-то сжималось в груди от осознания того, что он будто не один здесь, но осмотрев помещение, он никого не обнаружил и просто продолжил лежать, не доставая пальцев из себя.       Парень напрягся, пытаясь выхватить новый порыв холодного ветерка, который не заставил себя долго ждать и вновь прошелся по губам. Тот крепко сжал их, стараясь не поддаться мысли, что ему это нравится, но немного подумав, решил, что ветер отличный партнёр.       Пальцы с новой скоростью заходили в сжатом колечке мышц, из которого вытекало обильное количество клубничной смазки, пропитывая своим ароматом воздух.       Ветерок, словно чужие руки, начал смело гулять по телу, лаская грудь, впалый животик и промежность. Бэкхён стонал, осознавая, что ветер проходится по отдельным участкам тела. Это пугало, но в то же время заставляло возбуждение достигнуть максимальной отметки.       — Тебе нравится это? — услышал Бэк и ахнул, прикрывая рот рукой, заглушая очередной стон, когда ветер прошёлся по влажному соску.       Теперь ужас полностью охватил его. Он не мог понять, откуда идёт голос, не осознавая, что он шёл у него из головы.       — Не бойся, — прошептал бархатный голос, лаская слух и пуская по телу мурашки. — Я помогу тебе.       Бэк лежал неподвижно, боясь лишний раз сделать вдох, но когда ветер буквально нажал на точку за ухом, он громко застонал, почти срывая голос и ускоряя движение пальцев. Он не понимал, что происходит, но ему было плевать. Ему было безумно хорошо. Нет, восхитительно, и он не хотел отпускать эти эмоции.       - Закрой глаза, — услышал он в голове и подчинился.       Веки сомкнулись, и парень будто впал в транс, ощущая, как его тела касаются холодные пальцы, нажимая на ребра, после на тазовые косточки и проходясь по всей длине члена. Орган парня дёрнулся и готов был уже взорваться, но Бэкхён выдержал, лишь гортанно простонав, продолжая трахать себя.       — Убери их, — в голове снова послышался мужской голос, но более твёрдый и требовательный.       Бэк сразу понял, о чём идет речь, и покорно вынул пальцы из себя, сразу ощущая пустоту и разочарование. Но долго ему не пришлось огорчаться, так как что-то холодной волной вошло в него, и тот закричал в немом крике, вонзая пальцы в толстый пушистый плед.       — Кто ты? — шептал он, не смея открыть глаз, чтобы эта пытка не оборвалась.       — Главное, не открывай глаза, и ты запомнишь эту ночь навсегда, — слышалось в голове, и Бэк понимал, что эту ночь он точно не забудет и ещё не раз вернётся в этот дом.       Новое движение, рваное, жёсткое заставило парня прогнуться в спине и встать почти дугой по отношению к полу, так как ледяное нечто пробило током его комочек нервов, который отдал разряд по всему телу.       Он буквально физически ощущал чье-то присутствие и не желал с ним расставаться. Ледяные руки ласкали соски, кожа покрылась мурашками, короткие светлые волоски встали дыбом, а нечто невообразимое трахало его попку. От этих действий парень терял рассудок, прощаясь со своим разумом, предполагая, что после такого остаться вменяемым почти невозможно.       — Да кто же ты? — его вопрос утонул в очередном стоне, ибо что-то влажное коснулось мочки его уха.       Это был язык, и кто бы что ни говорил, он был в этом уверен. Он ласкал ушную раковину и спускался ниже, к шее, выцеловывая губами область вокруг кадыка, что нервно дёргался при каждом сглатывании вязкой слюны.       Бэкхён готов был умереть, только чтобы это не заканчивалось. Внутри него горел огонь, когда снаружи окутывал ледяной ветер, руки и губы неизвестного.       — Я хочу увидеть тебя, — прошептал он, но резкий толчок заставил заткнуться и прикусить губу.       — Нет, — отрезал голос в его голове, но Бэк решил рискнуть и распахнул свои веки, встречаясь с двумя чёрными глазами, в которых не было видно ни радужки, ни зрачка. Просто огромные чёрные глаза, которые буквально вытягивали из тебя душу.       — Боже, — в испуге охнул он, так как тело было не материальным, а словно дымка. Почти прозрачная и ледяная, но он каким-то образом ощущал каждое прикосновение, словно это был живой человек.       — Ты сам виноват в том, что сделал, — прорычало существо, ибо по-другому Бэкхён не мог его назвать.       Призрак впился губами в губы парня и с остервенением начал двигаться внутри.       Бэк кричал, впиваясь в тело своего любовника, и, что его удивило, он ощущал его под своими ладонями. Дымка была материальной, физической, и рука не проходила сквозь него, как в фильмах.       Парень задыхался. Ему не хватало воздуха, а призрак не отрывался от его губ, буквально разрывая его рот своим языком и вытрахивая из него всю жизнь. Бэк закричал, чувствуя, как немеют ноги и руки. Он почти не ощущал своих губ, растерзанных любовником.       Огонь внутри разгорался с новой силой, опаляя каждый орган, и светловолосому парню показалось, что он сгорит изнутри и превратится в пепел.       — Стой! — прокричал он, на секунду сумев вырвать свои искусанные губы из плена призрака.       — Поздно, — ответил любовник и ускорился с такой силой, что тело Бэкхёна начало двигаться по пледу, уползая от призрака, но сильные руки, которые легли на плечи, плотно прижимали к полу, не давая и пошевелиться.       Бэк понимал, что если он кончит, то умрёт. Сердце просто не выдержит такого напора и дозы удовольствия. У него однозначно будет передоз. Он терялся под телом призрака, метясь в агонии и стараясь ухватить такую нужную дозу кислорода.       Но призрак не давал. Он методично высасывал жизнь из тела, проникая всё глубже и глубже, каждый раз проходясь по простате, что отдавалась ударом тока в теле парня.       Поток удовольствия спускался к члену и Бэкхён понимал, что ещё пару движений, и он либо задохнётся, либо кончит. Но очень хотелось второго, и он получил это.       Всего на мгновение любовник оторвался от его уст, и Бэк, сделав глоток воздуха, кончил с истошным криком, наполненным целым букетом эмоций.       Оргазм пронзал его тело словно стрелами, и с каждой новой он кончал снова и снова. Он не знал, сколько длилось это сумасшествие, но когда почувствовал в себе то, как дёрнулся член любовника, понял, что пропал навсегда для всех и вся, ибо жидкость обжигала до слёз, а рычание на ухо заставляло каменеть от страха.       Бэкхён смотрел на призрака широко открытыми глазами, в которых плясали огни, взрывались фейерверки, и даже шаманы били в свои бубны. Но даже через всю эту картину он видел чёрные зрачки, которые на одно мгновение вспыхнули красным. Бэк охнул, а потом почувствовал холодную ладонь на своих глазах и закрыл их. Всего на мгновение, всего на секунду, но, как оказалось, на вечность.       Пустой заброшенный дом на окраине города. Он никому не нужен и никому не интересен. Лишь только изредка кто-то проходит мимо, с опаской косясь на пустующее здание. Люди давно шепчутся, что в этом доме живёт призрак, который забирает с собой каждого, кто войдёт в этот дом. Никто не смел переступить порог и оказаться в лапах неведомого существа.       На пыльном сером диване сидели две прозрачные дымки, абсолютно голые и безумно удовлетворенные. Они исследовали каждую поверхность в этом доме для занятия своими грязными играми.       — Теперь у нас с тобой вечность, Пак Чанёль? — спросил вслух парень невысокого роста со светлыми волосами, прислоняясь лбом к плечу своего высокого любовника.       — Вечность, — повторил второй, обнимая правой рукой того, кто ещё пару дней назад был живее живых, а теперь такой же призрак, как и он.       — Это так мало, — прошептал светловолосый и потянулся за поцелуем.       — Слишком мало, Бэкхён, — ответил ему его убийца и накрыл губы своими; слишком нежно для призрака, но именно так, как хотела того его жертва.