Х13

Он дрожащей рукой поднес зажигалку к зажатой между зубами сигарете и сделал затяжку с таким наслаждением, будто это была его последняя сигарета в жизни. Выдохнул дым прямо на табличку «курить строго запрещено» и отвернулся к огромному иллюминатору. Мириады звезд за иллюминатором светились так далеко, так недосягаемо, как и надежды Бенджамина об удачном проведении эксперимента. О, если бы всё прошло как нужно… Но, его надежды были так же призрачны, как и свет от звезд, которые, наверное, погибли миллионы лет назад, и их последнее дыхание, последний свет, словно прощался с Бенджамином и его карьерой ученого. Если и на этот раз всё пойдет неудачно, его просто выгонят, и он станет посмешищем для всей семьи. Он не может его провалить. Нет. Да и проект этот, если пройдет успешно, сделает его знаменитым, и его имя войдет в новую историю. Не зря же он взял руководство над этой научной работой после того, как его предшественник Йотен Феон сдавшись пустил проект в свободное плаванье, но Бенджамин нашел ошибки в расчетах Йотена, и решил взять на себя это многообещающее дело. Но конечно же, об ошибках он Йотену не сказал, решил, зачем расстраивать старого приятеля, ему и так не просто, на его плечах еще много работы. Однако, даже усовершенствовав все недоработки, Бенджамин раз за разом терпел неудачу, и это был его последний шанс доказать, что он на что-то способен. Все эти провалы и неудачи очень больно били по самолюбию молодого и амбициозного парня, и он сейчас молил всех известных ему богов, чтобы в этот раз всё получилось. Докурив сигарету, он не торопился обратно в лабораторию, а остался стоять и смотреть на бриллиантовое свечение звезд. Как же давно он не видел ничего, кроме них. Как долго они находятся на орбитальной станции Бенджамин уже и не помнил. Сбился со счета. Здесь время идет по-другому. Как только был принят закон о запрете экспериментов над людьми на Земле и на всех земных колониях, Мировой Научный Институт сразу же нашел лазейку в этом законе и перенес все проекты, связанные с людьми, на космические научные станции. В космосе любой закон был недействителен. Сначала всё это вызвало бурную негативную реакцию у населения, что можно понять, но никто не прекращал пользоваться плодами разработок, тестируемых на людях. Поэтому, со временем, весь негативный настрой сошел на нет, а после одной грандиозной рекламной компании нового средства, который позволял улучшить память на 67% и сделать ум более острым и восприимчивым, настроение по отношению к экспериментам на людях переменилось на позитивное. В идее рекламной компании была заложена мысль, что всё приходящее из космоса (космических лабораторий Института, разумеется) было наделено чем-то божественным, сверхъестественным, и к этому нужно относиться как к дарам свыше. Реклама вызвала необыкновенный восторг и навсегда изменила отношение общественности к Мировому Научному Институту, а также, вызвала одобрение правительства и дополнительное финансирование. Единственным условием, выдвинутым правительством было то, что с этого момента любые опыты должны были проходить на материале не пригодном для жизни. Нет, это конечно же не безнадежно больные и сироты, это давно утратившие свое имя, добровольно согласившиеся на криозаморозку люди. Удачно разморозить их, без колоссальных последствий ученые до сих пор не могли. Люди без имени из далекого прошлого, которые и не возвращались к полному сознанию, как материал для экспериментов подходили идеально. Собственно, научной работой Бенджамина и было возвратить из небытия полностью пригодного к жизни человека, удачно прошедшего криоразморозку. Однако, пока что, из неудачно размороженных в ходе многочисленных экспериментов людей, можно было населить целый городок, или одну из тех экзо-планет, о которых так часто он читает в журналах… Возвращаться было страшно. Боялся, что как только зайдет, всё опять пойдет не так, поэтому, закурил еще одну сигарету и набрал комбинацию клавиш на своём ручном коммуникаторе. - Сколько времени прошло с последней проверки? - Двенадцать часов и сорок две минуты – отозвался металлический голос в его левом ухе. Пошли уже вторые сутки, и система не дала сбой, как в прошлые разы, что же, это уже что-то да значит. Набрал тонкими, гибкими пальцами другую комбинацию и перед глазами появилась голографическая панель. Чтобы как-то отвлечься начал читать новости и проверять сообщения в Сети. Когда внезапно его плеча коснулась чья-то рука, он был так погружен в Сеть, что это прикосновение заставило его вздрогнуть и на мгновение он потерял ориентацию в пространстве. Понадобилось несколько секунд, чтобы он вспомнил где он и обернулся. Белла не хотела напугать Бенджамина, и теперь чувствовала себя неловко. Ну вот зачем ей вообще понадобилось его отвлекать? Никаких причин его беспокоить не было, кроме одной, совершенно не относящейся к работе. Девушка виновато улыбнулась и потупила взгляд в пол, не в состоянии вымолвить и слова. - Что-то срочное? – Бенджамин осмотрел свою помощницу внимательным взглядом. Эта тонкая, хрупкая на вид девушка, подняла на него взгляд своих больших, бледно-зеленых глаз, и вид у нее был такой, будто она и сама не понимала, почему тут оказалась. - Я… я просто… - запинаясь начала она, когда ее коммуникатор вдруг прошипел: «Доктор Синг направляется в лабораторию» - Нам нужно срочно вернуться. – уже уверенно сказала она, довольная тем, что теперь она не выглядит глупо и беспомощно. - Отвлеки его, я сейчас. – Бенджамин помчался по длинному коридору похожему на лабиринт и исчез из виду. Цепкие глаза не упускали ни одной детали, ни одного движения присутствующих в лаборатории. В этот раз ошибки быть не должно, у Бенджамина должно всё получиться, и Белла приложит для этого все усилия, может быть тогда он поймет, как она ему нужна. Когда Джон Синг вальяжно расхаживал по лаборатории, и будто без всякого интереса слушал отчет Беллы о состоянии проекта, Бенджамин изображал бурную деятельность в своем кабинете. Он то просматривал графики, то читал аналитические отчеты за прошедшие двенадцать часов. Нужно знать о каждой мелочи. - Это всё хорошо, дорогая Белла, но я хотел бы услышать это всё от нашего юного ученого – последнюю фразу доктор Синг сказал с едва уловимой насмешкой, но Белла уловила эту насмешку, и лишь стальное самообладание не дало ей сказать грубость в ответ. Она молча кивнула и провела Синга к кабинету. Доктор застал Бенджамина, когда тот складывал отчеты в коробку. - Ну что, Бенни, собрал вещички? - Доктор Синг, все идет согласно расчетам, так что, думаю, собирать вещи мне не придется. – Врать он всегда умел на отлично. - Не припомню случая, когда ты говорил, что что-то идет не по твоим расчетам. Это твой последний шанс, и я бы советовал тебе не отсиживаться в кабинете, а быть там, в лаборатории, вместе со своими сотрудниками. Возможно это… Не успел доктор закончить свою наставляющую речь, как металлический голос прервал его, сообщая спасительную для Бенджамина новость: «Восстановление жизнедеятельности завершено на девяносто девять процентов. Внимание! Приготовиться к открытию капсулы» И начался отсчет 10… 9… 8… Воздух будто пропитался электричеством, и все замерли в эти секунды, чувствуя, что если шевельнутся, то тут же будут сражены этой невиданной силой. Сейчас здесь зарождалась новая жизнь, новая ветвь в истории развития науки, в истории развития крионики. А для Бенджамина это был экспресс к успеху, или полному поражению, от которого уже не отмыться. Его сердце билось с невиданной силой, будто отбивая такт победного марша и одновременно такт похоронной симфонии …3… 2… 1… «Восстановление жизнедеятельности завершено успешно» Момент торжества и радости, когда каждый ликовал и гордился своей проделанной работой и поздравлял другого. Но уже через минуту все суетились возле открывшейся капсулы, над хрупким телом с прозрачной кожей.