Настасья Филипповна и ее мужчины

      Пересмотрев пырьевского "Идиота", как-то неприятно поразилась его театральности. Странно: другие экранизации классики того времени, как "Анна Каренина", тоже вполне театральны, но такого диссонанса не производят. А у Пырьева получился какой-то лубочный Достоевский. Яркие краски, режущий глаза грим, подчеркнуто карикатурные второстепенные персонажи, красивые крики профессионально поставленными голосами, изящные жесты, драматические пощечины и обмороки... А на выходе - какое-то моралите о "власти чистогана", вместо Достоевского - в лучшем случае, Бальзак или Золя.       Нет, я безусловно предпочитаю сериал, и из двух Настасий Филипповн однозначно выберу Вележеву.       Хоть о ней и говорят, что она играет какую-то "вяленую рыбу" и "холодную злобную стерву", в то время как в Борисовой есть огонь, страсть, порыв, огромное сердце, доброта и благородство, растоптанные жестоким миром... Но точно ли НФ должна быть "с огромным сердцем"?       Мне кажется, ключ к ее характеру - это слова Мышкина при взгляде на портрет: "Только вот не знаю, добра ли она! Ах, если бы добра! Тогда бы все было спасено!"       Как мы помним, "спасено" ничего не было, наоборот - погибло все, что только могло погибнуть, не исключая и самого бедного князя. :-(       А когда она много раз повторяет Мышкину, что, мол, не должна связывать с ним свою жизнь, потому что не хочет его губить - о чем речь? Только ли о том, что такой брак испортит его репутацию (Мышкину абсолютно наплевать на свою репутацию, и НФ, женщина умная и проницательная, не может этого не понимать) - или о чем-то более серьезном?       Здесь, как с Анной Карениной - стоит смотреть не столько на то, как характеризуют героиню другие люди или на то, какой она старается выглядеть, сколько на то, что она делает. Точнее, сначала - на то, что сделали с ней, потом - на то, что стала делать с другими людьми она сама.       Жизнь НФ началась с круглого сиротства. Уже в довольно сознательном возрасте (6-7 лет) - в один миг потеряла отца и мать, родной дом, а затем и младшую сестренку. Все, кого она любила, кто составлял весь ее мир, ее бросили - так это воспринимает ребенок.       Это очень травматический опыт, способный нанести серьезный удар по способности любить как таковой.       Дальше в ее жизни появляется Тоцкий. Он берет над ней опеку, селит девочку у себя в поместье, полностью ее материально обеспечивает, дает хорошее домашнее образование, следит за тем, чтобы она была всем довольна и ни в чем не знала нужды... и где-то в 15-16 лет делает ее своей любовницей.       Связь зрелого мужчины и юной девушки можно оценивать по-разному; но здесь, исходя и из контекста ситуации (ее полная зависимость от Тоцкого - и позднейшая оценка этих событий), и из значения этого мотива в творчестве Достоевского вообще, нельзя сомневаться, что речь идет именно о растлении. Может быть, и об изнасиловании - если не в прямом смысле, то в смысле психического насилия и принуждения.       Для Достоевского растление ребенка (или подростка) - вообще очень важный мотив, проходящий через все его творчество. Девочки или совсем юные девушки, которых насилуют, совращают, пытаются совратить, "обманывают" и бросают - появляются у него едва ли не в каждом романе. Растление ребенка - это у Достоевского "архетипическое преступление", самое мерзкое и зверское, что только может сотворить человек с человеком. Растление надламывает и убивает душу растлеваемого - и, мало того, втягивает в это злодеяние его самого, делает как бы соучастником насилия над собой, убийства лучшего, что в нем есть (вспомним, как Матреша из "Бесов" в предсмертном бреду говорит: "Я Бога убила")       Но чаще всего такие загубленные дети в его романах умирают - или исчезают из поля зрения.       Настасья Филипповна - это "Матреша, которая выжила". И на ее примере можно попытаться узнать, что же значит "Бога убила". Что умирает в человеке в результате насилия.       Мы не знаем, что именно и как делал с ней Тоцкий - знаем лишь, что она и в то время, и впоследствии воспринимала это как какую-то жуткую мерзость. Но мерзость, от которой не может отказаться, не может даже дать понять, что ей это неприятно. Даже не потому, что "выгонит на мороз", а... ну, просто потому, что она еще ребенок, а он солидный взрослый дядя, которому лучше знать, как правильно. И не просто взрослый, а человек, заменивший ей родителей. У нее никого и ничего больше нет. Один раз ее уже бросили все, кто о ней заботился.       Итак, телесная близость, вообще отношения мужчины и женщины (а может быть, и межчеловеческие отношения как таковые) предстали для нее, как нечто невыносимо отвратительное. Обязательно связанное с насилием, если не физическим, то психическим и эмоциональным. И при этом - что-то такое, от чего она не может отказаться. Как бы ни было противно, отказываться нельзя - иначе тебя бросят.       На протяжении пяти лет она постепенно понимает, что произошло и что сделал с ней Тоцкий - проникается к нему ненавистью и решает отомстить. Узнав, что он собрался жениться, приезжает к нему в Петербург и "показывает когти".       Бедный Афанасий Иваныч, джентльмен и любитель клубнички, к такому повороту оказался совершенно не готов. Против младенцев он молодец - но, обнаружив, что его "очаровательная малышка" вдруг выросла во взрослую, решительную, бесстрашную и очень рассерженную женщину, позорно празднует труса. Он отказывается от своих планов, исполняет все желания Настасьи Филипповны, прыгает вокруг нее и всячески пытается ее улестить или как-то от нее откупиться. Они поменялись ролями: теперь она - госпожа, он - раб.       А дальше начинается что-то странное. Еще на пять лет (!) они застывают в таком подвешенном положении. Близости между ними уже никакой нет, все отношения ограничиваются тем, что Афанасий Иваныч финансирует Настасью Филипповну и очень ее боится. Так боится, что старается лишний раз не попадаться ей на глаза. А она - просто живет на его средства, ни в чем себе не отказывая, "что-то читает, чему-то учится" - но в целом как-то непонятно проводит время. "Отношения" - ни с кем и ни в каком виде - ее не интересуют. Над попытками Тоцкого чем-то или кем-то ее соблазнить и отвлечь она откровенно смеется. Однако и попыток порвать с Тоцким, "начать новую жизнь", вообще найти какие-то иные точки опоры - не делает. Единственное, что обращает на себя внимание - "странное направление знакомств": она любит общаться с людьми не своего круга, с какими-то бедняками, больными старичками, дружит с каким-то чахоточным учителем и его семьей... Само по себе это, может быть, говорило бы только о добром сердце; но вот еще один странный знакомый, Фердыщенко, "очень сальный и грязный шут" - такого неожиданного приятеля у молодой девушки добрым сердцем уже не объяснишь.       Кстати, "странное направление знакомств", и точно такого же рода, потом буквально повторится у Ставрогина. Вообще у них довольно много общего - а разное скорее лишь то, что связано с разницей полов.       Казалось бы: ненавидишь своего "погубителя", хочешь ему отомстить - так отомсти. Во всяком случае, стоит попробовать - вдруг от этого станет легче. Разбей ему жизнь, как грозила. Это вполне возможно (а дальше, с появлением влюбленного и на все готового Рогожина - возможностей станет еще больше). Не странно ли, что своему "злодею" она так ничего плохого и не сделала - зато по-настоящему мстить начала впоследствии совсем другим людям, которые были ни при чем?       Он так противен, что даже мстить ему не хочется - что ж, плюнь на него, разорви с ним и начни жизнь сначала. Но зачем продолжать за него цепляться, угрожать ему, пугать... и ничего не делать? Что удерживает ее рядом с Тоцким? Уж точно не его деньги - во всяком случае, не только деньги. Комфорт и праздность, может быть, значат для Настасьи Филипповны не так мало, как она старается показать - но уж точно не значат всего. И крутые перемены в жизни ее не страшат...       По-моему, удерживает ее только одно - но держит очень прочно. Упоение своей властью.       Тоцкий растлил ее дважды. Сперва - когда, пользуясь своей властью, совершил над ней насилие; второй раз - когда сдался без боя и дал ей самой ощутить вкус насилия и власти. Он "подсадил" ее на иерархические, садо-мазохистские отношения. Сначала преподнес их как что-то отвратительное, но неизбежное; а потом помог обнаружить, что, когда тебя пугают, унижают и мучают - это ужасно, но совсем другое дело - когда ты кого-то сама... К тому же - он совершил над ней преступление, остался безнаказанным, и тем как бы дал ей право на злобу и неразборчивость в злобе. Обиженный и несчастный человек - в своем праве, ему многое прощается, а еще больше он прощает себе сам.       Отношения - это всегда насилие и борьба за власть. Либо ты насильник, либо жертва. Выйти из игры нельзя. Но можно согласиться, а затем, заманив "насильника" в ловушку, поменяться с ним ролями - и выместить на нем все свои обиды, сделав так, чтобы уже ему жизнь медом не казалась. Это и есть высшее наслаждение: вести опасные психологические игры, бороться за власть, подчинять своей воле, мучить, "ломать", провоцировать. Да, по большому счету все это противно - но ничего другого нет. Во всяком случае, для таких, как ты, "порченных". И насчет моральной оценки своих действий не беспокойся: с тобой поступили гнусно, сломали тебе жизнь - так что и ты теперь никому ничего не должна. Тебя не жалели - и ты ни о ком не думай и никого, кроме себя, не жалей.       Вот какой урок преподал своей воспитаннице гнусный старый педофил.       Проблема в том, что Тоцкий в роли жертвы скучен. Он холоден как рыба и плосок как доска. От него не дождешься ни сильных чувств, ни бурных реакций - тупо боится, и все. Его неинтересно "ломать" - он сразу прогибается. Он не в силах насытить ее ненависть. К тому же с Тоцким ее связывает некоторая история, и с ним она все-таки не чувствует себя свободно.       Поэтому предложение о браке с Ганей Иволгиным становится для нее манной небесной. Ганя - молодой человек с горячей кровью, амбициозный, резкий, самолюбивый. Не Наполеон, конечно - но уж, во всяком случае, поинтереснее Тоцкого. Интереснее не как мужчина - как противник и потенциальная жертва.       Жертва из него действительно недурная, особенно если взглянуть на его собственную историю. Ганя вырос в неблагополучной семье, и перед глазами у него не слишком приятная модель семейных отношений. Его отец - никчемный алкоголик, который их всех разорил и опозорил; реальная глава семьи - мать, у которой вся жизнь - одно сплошное терзание, а сын - единственная надежда. (Кстати, очень похожая семья (только без отца) - у Раскольникова; и проблемы Раскольникова схожи с Ганиными.) Ганя с детства живет под бременем стыда за отца и необходимости доказать матери, что сам он не такой. К властным и манипулирующим женщинам он привык, к семейным скандалам - тоже.       Он женится на НФ только ради денег - сам считает такой брак постыдным и сильно из-за этого терзается (и, между прочим, после свадьбы собирается выместить все свои переживания на НФ - и она об этом прекрасно знает, и ее это совершенно не смущает. Для нее это норма.) Вся его семья - решительно против этой свадьбы, и дома у них каждый день из-за этого скандалы. Об этом НФ тоже прекрасно знает - ей доносит Фердыщенко. (Вот, кстати, зачем ей нужен "сальный шут" - как информатор. Помогает узнать, что происходит в стане противника.)       Казалось бы, перспективы ужасные. Зачем так выходить замуж?       Не хочешь - откажись. Противно, считаешь оскорбительным, что тебя "продают и покупают" - откажись в резкой форме. Но НФ поступает иначе: не говорит ни да, ни нет - ставит Ганю в такое же подвешенное положение, как ранее Тоцкого, и начинает его мучить.       Как именно - мы хорошо видим в сцене у него дома. Неужели кто-то серьезно видит в этой сцене "браваду несчастной женщины, доведенной до отчаяния этим жестоким и лицемерным миром"? Нет, может, сама НФ мысленно так себя и оправдывает - но вообще-то это сцена хладнокровного, садистского издевательства над "женихом" и его семьей. Причем НФ "бьет по площадям": унижает не только самого Ганю - который, допустим, обидел ее своим предложением, не только его мать и сестру, о которых слышала, что они ее терпеть не могут, но и полусумасшедшего старика-отца, и мальчика Колю, и даже Мышкина, которого принимает за слугу.       Кстати, для характеристики "доброты" или "недоброты" героя очень важно, как он относится к "простым людям". И к прислуге, к "низшим", и просто к посторонним, не замешанным в его драму. Наше знакомство с Мышкиным начинается с того, что он сначала в поезде разговорился с незнакомыми и совсем "не его круга" попутчиками, потом стал делиться своими задушевными мыслями с лакеем. Настасью Филипповну мы тоже впервые видим в момент общения с "лакеем" - и боже мой! Сколько высокомерия и злобы, с каким удовольствием она шпыняет бедного "дурачка"! Конечно, в этот момент она готовится к встрече с Ганечкиным семейством, накручивает себя для обретения боевого духа - но можно ли этим оправдывать откровенное хамство по отношению к безответному и ни в чем перед ней не повинному человеку?       Другая интересная деталь - как она извиняется (точнее, как-бы-извиняется) перед матерью Гани в конце этой сцены. У Пырьева НФ с театральными слезами в голосе вскрикивает: "Простите, простите меня!" Неудивительно - у него НФ именно "гордая, порывистая, но добрая и благородная", а такая, если уж в сердцах разыграет подобную сцену - непременно после устыдится и будет просить прощения. Но ничего подобного нет у Достоевского. В книге она подходит к матери Гани, вроде бы для того, чтобы извиниться - и говорит ей: "Я в самом деле не такая, он [т.е. Мышкин] угадал". Никаких "простите" - речь только о себе самой. Мышкин заставил ее взглянуть на себя - и, в самом деле, ужаснуться тому, чем она занимается; но от этого она не начала жалеть людей, которых только что изощренно унижала, не задумалась о том, каково им - думает она только о себе и о производимом ею впечатлении.       Но Ганя - все-таки не идеальная жертва. И с ним есть проблема: его не получится держать на крючке вечно, рано или поздно придется все-таки либо ему отказать, либо за него выйти; а там столкнуться с его матерью и сестрой, которые и сами умеют играть в игры, и голыми руками их не возьмешь...       Есть еще один человек, "павший жертвой ее чар", она его рассматривает в качестве потенциальной добычи, но быстро отвергает. Это генерал Епанчин. Ясно, что ни о каких серьезных отношениях с ним она и думать не может - однако поначалу принимает его подарки и вообще дает ему надежду. Для "благородной, но несчастной" такое поведение совершенно непонятно. Послала бы его сразу, вместе с подарочками! Но понятно - если вспомнить принцип: "Отказываться нельзя - но можно затянуть в ловушку, а потом на нем отыграться".       Однако очень скоро становится ясно, что жертва из генерала никудышная. Для этой роли он слишком цельная личность. "Крепкий хозяйственник" (в наше время непременно был бы единороссом :-)), отец семейства, деловой человек без всяких там душевных терзаний. Твердо стоит на земле. Не видно у него кнопочек, на которые можно понажимать. Развлечься с куртизанкой - пожалуйста, но ее рабом он точно не станет и "вампирить" себя не позволит. Это не то.       И вдруг появляется человек, просто самой судьбой посланный. Идеальная пара для Настасьи Филипповны.       Рогожин - тоже "ребенок-травматик". Тоже с опытом систематического насилия - не сексуального, конечно, "обычного", но также очень сильно его поломавшего.       Он вырос под властью деспотического отца. Супер-деспотического - настолько, что его, уже взрослого парня, лет 25-27, отец избивал до полусмерти и запирал дома. И это было совершенно обычное дело: и все вокруг считали, что так и надо, и сам Парфен считал, что так и надо. Он мог сделать (и часто делал) что-то тайком от отца, мог, в крайнем случае, сбежать - но сопротивляться ему и в голову не приходило.       И ему, в отличие от НФ, так и не удалось отомстить или взять верх, или даже четко осознать, что отец с ним обращается как-то неправильно.       Это прекратилось само собой. Отец внезапно умер. Осталась пустота, которую нужно чем-то заполнить.       Нельзя сказать, что Рогожин вырос мазохистом; удовольствия от страданий он явно не получает. Но, как и НФ, он привык к иерархическим отношениям как единственно возможным - и привык в этих отношениях быть "нижним". Смотреть снизу вверх, пресмыкаться, терпеть наказания, или бунтовать, а потом за это расплачиваться. Парадоксально: сильный человек с сильными страстями - привык быть рабом. Непокорным, злым, бунтующим, нуждающимся в "укрощении" - но именно рабом. Ему самому от этого тошно - но никак иначе он не умеет.       Поэтому и влюбился он не просто в красавицу - в женщину, стоящую намного выше его во всех отношениях: по происхождению, социальному положению, образованию. (И повезло ему еще, что НФ оказалась содержанкой, это позволяло найти к ней хоть какие-то подступы - а окажись она законной женой или дочерью какого-нибудь генерала?) Рядом с которой он, со своей "подлой рожей" и "мужицким видом", "никогда ничему не обучавшийся", изначально обречен на резкое, бьющее в глаза неравенство и на большие проблемы, даже в повседневном общении.       И еще - должно быть, он сразу почувствовал в ней то, что не стала играть Борисова и сыграла Вележева: злую "королеву", одержимую гордостью, властью и местью. Это его и привлекло.       Когда она у него на глазах издевается над другими - он приходит в буйный восторг от такого истинно "королевского" поведения. По его понятиям, "верхний" должен вести себя именно так. Он готов на все, чтобы НФ так же поиграла и с ним - еще не представляя, да и не задумываясь, чем это для него может обернуться.       И это не Тоцкий с рыбьей кровью, даже не Ганечка - это дикий зверь из дикого леса, крупный и опасный, приполз к тебе и лижет руки, умоляя, чтобы ты позволила ему стать твоей комнатной собачкой. Как отказаться от такого соблазна?       Только дикого зверя комнатной собачкой не сделаешь - да в качестве "собачки" он ей и не нужен. Ей интересно ломать, провоцировать, доводить до крайности - а он действительно готов до самой крайности дойти. И начинается саморазрушительная игра, которая для обоих закончится гибелью...       А что же Мышкин? А Мышкин воплощает другой тип отношений - на равных, без борьбы за власть, без садистских игр и самоутверждения за счет ближнего, без взаимного унижения и мучительства. И каждому из героев дает возможность как бы бросить взгляд в какой-то иной мир, где можно - иначе...       Но иначе они не могут. Они все уже слишком привыкли - вот так.       Это сложившаяся система; корни ее уходят глубоко в детство; чтобы ее изменить, требуется что-то гораздо большее, чем желание и доброе сердце.