Приручатель демонов?

Джон Константин. Экзорцист. Заядлый курильщик. Грешник. Сплошные синонимы. На руках всё ещё чувствуется неприятный горелый налёт. Всё ещё отвратительно, но уже привычно. Это почти не раздражает. Раздражает, однако, другое: зуд. Зуд недовольства в голове и усталость в теле. Мелкая сошка, а погоняться за ней пришлось знатно. Сплошная усталость и никакого удовольствия по окончанию, хуже дрочки, ей-богу. После такого так и тянет в бар к Миднайту. Вокруг довольно много симпатичных полукровок, да и грешников вроде него не мало, выбрать кого-то на одну ночь труда не составит. Но зуд в голове почему-то крайне не согласен с Джоном. Это тоже раздражает. — Это ты? Клубная музыка конечно знатно бьёт по ушам, но это всё же не мешает расслышать наглую полукровку решившую позадирать экзорциста. Голос у него режущий, музыка клуба, по сравнению с ним, арфа. Джону удаётся сдержать себя от ехидного «нет». Всегда есть надежда, что не получив ответ от него отстанут. Но это явно не тот случай. — Это ты смог изгнать Балтазара? — снова пытается нечисть. Уже не так самоуверенно, как в первый раз. Скорее недовольно, даже садится по-человечески, а не так будто какую-то часть хребта ему поплавили распятием. Впрочем, выглядеть в меньшей мере нахально это ему не помогает. Тут вина не только смазливой рожи, но ещё и клишированой одежды. Дракула отдыхает. Выглядит так только молодняк до пятидесяти, остальные дьявольские порождения — опытные — уже давно наигрались и от людей их теперь не отличить. Что ж. На внимание малолеток ему всегда везло. Бальтазар, да? Джон задумывается. А достаточно ли времени ванильный красавчик просидел под «домашним арестом». Наказание за хлопоты конечно было через чур, но кто будет его винить в плохом обращении с демонами? К тому же у Джона был стресс. Не каждый же день наступает конец света! Физиономия блондинистой нечисти с каждой секундой багровеет всё сильнее. Жаль только что Джону чертовски плевать. Он спокойно выдыхает дым в потолок. Одна сигарета. Одна в день, не больше. Убить нарушителя спокойствия раз плюнуть, но Миднайт точно этого не одобрит. Поэтому Константин молчит, одними глазами пытаясь донести, что игры с ним не канают. Взгляд у него, последнее время, мало чем отличим от дохлой рыбы, но где-то на дне радужки должно же быть какое-то предупреждение? Хотя бы банальное «Не лезь — убьёт» или, на крайняк, «Злая собака». — Ты немой, что ли? — нервы у «парня» задают резко. Секунда и он сверкая черными провалами глаз. За соседним столиком, завсегдатаи гости, неодобрительно качают головами и скалят морды ещё до начала. Одномоментно происходит две вещи: полудемон кидается на Джона и святая вода попадает на его лицо. Ближайшая парочка нечисти с недовольством пересаживается за другой столик, не лестно отзываясь о бьющемся в агонии на полу молодом не-человеке. Джону тоже достается пару крепких словечек. Но ему, всё ещё, плевать. Константин поспешно тушит окурок о чистый столик, кидает пару купюр рядом с чашкой кофе и уходит. Слишком быстро что бы выглядеть беззаботно, но зато точно зная как прибрать зуд из своей головы. Божий обитель. Тут каждый найдет то что ищет. Хрен бы он сюда сунулся если бы не забанивший его Дьявол, дьявол его задери. Задетый ситуацией с концом света, Владыка Ада закрыл Джону дорогу в этот самый ад аж до самой смерти. «Надо запомнить, что адские отродья крайне обидчивые, когда не получают то что хотят» — мелькнуло в голове экзорцист и тут же погасло, стоило впереди замаячить знакомому силуэту. Джон вспомнил, как несколько месяцев назад приходил сюда, к ней, за советом. Так сразу и не подумаешь, что это существо изнывало от желания впустить сына Дьявола в наш мир. Если бы не черные руны, украшающие запястья светлого создания и не приобретенные Константином инстинкты самосохранения рядом с Габриель. — Всё не нарадуешся новыми крылышками, полукровка? — слова слетели с языка быстрее чем хотелось бы. Гавриил прищурилась в улыбке и серые крылья за спиной затрепетали, подтверждая слова экзорциста. — Не понимаю, как тебе удалось их вернуть? — Константин бессовестно уселся в кресло возле камина, позволяя себе расслабиться пока ангел был на приличном расстоянии. — Поскольку ты точно пришел не для того что бы поболтать, я пожалуй предложу перейти сразу к делу, — Джон недоверчиво приподнял бровь, но ангел всё ещё стояла с блаженной улыбкой на лице. — Призови Балтазара, — как будто, рассуждая о погоде, проговорил Джон. — Зачем? — изумление, отразившееся на лице Габриель, было достаточно живописным, даже улыбка слетела. — Поверишь, если скажу, что соскучился? — А он, я думаю, нет. — С каких пор меня должно волновать мнение демона? — усмехнулся Константин. — Наверное с тех же, что и сам демон. Джон отвернулся. Явно демонстрируя своё нежелание это обсуждать. Габриель тяжело вздохнул, во взгляде мелькнула снисходительность. — Я более чем уверена, что он сейчас весь в заботах. Как ни как, демон высшего уровня, а значит где-то да пригодится, — ангел присел возле коленей экзорциста и как можно мягче заглянул в глаза, Джон не поддавался. — Он правда не обрадуется встрече. — С этим я как-нибудь разберусь, — покрутив в руках любимейший кастет, заверил мужчина. Подавив недовольный вздох, ангел поднялся на ноги, педантично отряхнув штаны, и неспешно приблизилась к стеллажу. Девушка задумчиво водила тонкими пальцами по полкам, пока не отыскала умеренно пухлую книгу в неприметной обложке, но с компрометирующей пятиконечной звездой посредине. Константин даже фыркнул от такой банальщины, но смолчал следуя за посланником света в просторную комнатку за основным помещением. Габриель зашторил окно, и стал к нему спиной, как раз напротив Джона, открывая книгу и начиная читать. — Силы темные, Адом рожденные. К вам взываю, врата открываю. Пусть сей миг сквозь них Бальтазар в мир земной спешит. То, что скажу, пусть немедля свершит, — мелодичный голос ангела нежно стелился по воздуху, но даже он не мог скрыть мрак в котором захлебнулась комната и Джон вместе с ней. Солнечные лучи, приглушенные шторами, казалось, и вовсе пропали. Адский крик неисчислимыми голосами взвыл в голове экзорциста навевая неприятные воспоминания, в нос ударил знакомый затхлый запах, впервые настолько горький, но Джон едва успел его ощутить как о лицо разбился жар возникший от разгоревшегося посреди комнаты пламени, а из него что-то ступило на ковёр. Постепенно в буйстве огня стала различима около человеческая фигура. Джон и сам не заметил, как с любопытством поддался вперёд. Руки пробило мелкой дрожью, а волосы на загривке слегка приподнялись, стоило разглядеть мускулистую фигуру багрово-красного цвета, такой же хвост, что мелькал змеем у ног, и острые рога. Перед ним стояло существо сошедшее со страниц мифологических книжек. Градус сюрреализма понизился, только тогда как мозг, попривыкший к картинке, без труда начал выцеплять знакомые слащавые черты человеческого облика. На волосах призванного беса без сомнений блестел гель для укладки, что достойно сносил высокую температуру прейсподни, а крепкие ноги были привычно упакованы в тугую ткань штанов. Тени от затухающего пламени удачно ложились на лицо демона, подчеркивая высокие скули и полные губы от чего Константин даже подумал, что его сумасбродная идея была не так уж и плоха, а затем он почувствовал взгляд. В непривычных черных провалах глаз бурлил серый туман, но экзорцист кожей ощущал жажду крови и дикую ярость. — Конс-с-стантин, — голос демона одновременно сочился мёдом и шипел маслом на сковороде в то время как лицо, однозначно, обещало несусветные муки. Джон нервно вобрал воздух стоило очертаниям фигуры демона стать слегка размытой и, едва не со стоном, его выпустил когда в грудную клетку ударила ступня, отправляя его в недолгий полёт прерванный по итогу стеной. Когтистая рука без лишних церемоний вцепилась в отвороты пиджака. — Ну-ну, Бальти, рад тебя видеть, — потирая затылок, отметил мужчина. Демон в ответ зарычал, демонстрируя устрашающе острые ряды шипастых зубов и намерение сейчас же впиться ими в плоть человека. Константин не был уверен, что это даже с натяжкой можно считать за "я тоже" поэтому, действуя на опережение, вцепившись в прилизаные волосы, примкнул, сминая сопротивление, к горячим губам. Реакция на экспромт последовала чисто человеческая: Бальтазар позабыл о наличии смертельного оружия в пасти и упрямо сомкнул губы, не позволяя себе как следует целовать. Руки, что намертво держали его за одежду, теперь настойчиво пытались отстранить подальше, пару раз даже стукнув кулаком в плечо, пока Константин лично не закинул их на свою шею, от греха и когтей подальше. Напор Джона, в конце-концов, возымел своё и демон несмело приоткрыл уста, позволяя целовать глубоко и тягуче, и ощущать привычно оседающий вкус серы на языке с металлическим привкусом крови, когда экзорцист неосторожно задевал острые зубы. Кровь дала последний необходимый толчок, что бы Бальтазар скользнул своим раздвоенным языком по кромке чужих зубов прямо в рот. Слизывая вкус с языка экзорциста. Утолив первый голод и оторвавшись от губ демона-искусителя, Джон отметил быструю смену настроения в Балтазаре. Яростная вспышка гнева сменилась не менее ужасающей пеленой похоти за считанные минуты. Длинный язык то и дело мелькал, сначала облизывая губы, а спустя мгновение уже щёку экзорциста, твердое тело демона жалось к ненавистной человеческой плоти, с совершенно прозрачными намерениями. — Джонни, — хлопая длинными ресницами, и отмечая как чужие руки сжались на его пояснице, выдохнул демон, — как же я тебя ненавижу. — Смени облик… — мысли Джона были далеки от вражды, а вот громоздкое тело и пышущяя жаром алая кожа не давали полноценно расслабиться, посылая непривычные импульсы по тактильному восприятию. — А с этим что не так? — Бальтазар улыбнулся во всю свою клыкастую пасть и «нежно» царапнул затылок экзорциста когтями. Но отойдя на два шага, под настороженным взглядом Джона, демон позволил непривычно яркой коже и деталям демонического происхождения истаять на глазах, являя экзорцисту привычную личину. Правда покрасоваться Константин ему не дал, сразу утягивая на пол и по-животному подминая знакомое до каждой клеточки тело под себя, пока демон утробно рыча шарил руками по его бокам и спине пытаясь вытянуть рубашку из брюк. — Хочу тебя. — Меньше слов, Джонни... Весь твой. Константин паскудно ухмыльнулся и уставился на смазливое лицо, опуская ладонь на ширинку тесных кожаных брюк. Привычные человеческие глаза Бальтазара немного расширились, а губы красиво складываются в букву "о". Ещё один поцелуй, отдающий медом и серой, и демон вскидывает бедра, выгибая спину над паркетом. Вторая рука экзорциста неспешно водит по бокам и рельефу живота, нежно выводя непонятные фигуры. За такую неспешность он тут же получает укус в шею, что его не слишком впечатлило так как зубы всё же теперь человеческие. — Такой податливый, — мурлычет экзорцист, — соскучился по ласке? Демон лжи с трудом сглотнул ком образовавшийся в горле, под пристальным взглядом потемневших от похоти ореховых глаз, что бы ответить, но тут же задыхается чувствуя как чужие губы касаются его дёрнувшегося адамового яблока. Затем ключницы. Следом солнечное сплетение. И ниже... — Или не нашлось достойного ТАКОЙ почести демона? — шепчет в кожу Константин. Бальтазар его не слушает, сейчас ему куда важнее дышать. Из-за неожиданных пауз в процессе работы лёгких, он имел неосторожность сделать парочку глубоких вдохов отравленного церковью воздуха, что подняло его чувствительность на какой-то новый, неизведанный до сели, уровень. Константин ответ и не ждал, изгибы чужого тела и глухие стони были куда как привлекательнее. Когда он вернулся к соскам, демон уже не сдерживал себя, позволяя голосу вибрировать в тишине комнаты, а телу изгибаться в невозможных позах. Если раньше сравнение со змеем носило шуточный характер, то сейчас оно бы стало скорее комплиментом. — Конечно.... только и ждал полумёртв...ого экзорциста, — удалось огрызнуться, но из-за того, что Джон вылизывал низ его живот, голос всё время срывался на хрип. Константин добродушно проигнорировал колкий язык любовника, за удовольствие лицезреть разнеженного ласками демона в одних обтягивающих кожаных штанах, и не такое простить можно. Схватив бедра за пояс штанов, Джон не без удовольствия заметил как вздрогнул Бальтазар под ним, и, нарочито медленно, начал тянуть ткань вниз. Наверное, он должен был быть готов к тому что демоны не носят нижнего белья. Но почему-то это всё же стало сюрпризом из-за которого первый низкий стон сорвался с его губ, перед тем как он обхватил налитый кровью ствол и начал своё движение. Демон трижды шёпотом проклял чёртового экзорциста двигая бедрами на встречу, что бы ускорить ритм. Воздуха всё ещё не хватало от чего в голове временами мутнело, поэтому ели как удалось ухватится за надоедливый плащ и как следует дёрнуть. Джон видя нетерпение демона — но опять же, кто его будет винить в жестокости к демонам? — замедлился ещё больше, растягивая сладкую муку, не забывая любоваться раскалённым похотью телом. Демон обижено сжал губы в тонкую линию и отвернулся, судорожно шепча что-то на неизвестном языке. Константин, недовольный тем что его лишили возможности созерцать эмоции на лице демона, решил что это хороший момент, что бы пережать его член у основания. Бальтазар требовательно дёрнул бедрами в верх, желая вернуть ощущения, но почувствовав влажные пальцы у входа благосклонно развел ноги шире, в предвкушении облизывая губы. Два пальца вошли без сопротивления, демон максимально расслабился, а вот третий уже туже. Но несколько укусов на внутренней поверхности бедра и свистящее «сучка» сделали свое дело. Хорошо когда знаешь правила демонической романтики и постельного этикета. Ели упросив Бальтазара не прятать лицо, Джон в поощрение прошёлся кончиком пальцев по простате. И не смог удержать восхищенного вздоха, когда тот блаженно закатил глаза и беззвучно приоткрыл рот в немом крике. — Повернись, — демон шкребёт теперь уже короткими, человеческими, ногтями по полу, но подчиняется. Мужчина тем временем таки снимает плащ и справляется с молнией на штанах. Терпение уже давно на исходе, поэтому остальные действия выходят смазанными, но демону кажется нравиться и он сам же поддается назад, раскачивая бедрами. Джон впивается в его лопатки зубами, на что Бальтазар судорожно вдыхает на грани удушья. Замереть трудно, но Константину удается. Демон благодарно молчит и подставляет мокрую от пота спину и шею под мягкие поцелуи. Пока Джон не выпрямляется, упираясь коленями в подпаленый ковер и не тянет его за собой за растрёпанные волосы, заставляя подняться на колени и опереться спиной на него. Бальтазар вздрагивает от чувства абсолютной заполненности и на минуту ему кажется, что мир тухнет. В себя он приходит только когда его голову за подбородок поворачивают на бок, целуя, а внизу всё приятно распирает. Пару минут демону даже удается спокойно покайфовать от ритмичных движений и отступившей на неопределенное время асфиксии, пока его не подкидывает от резко сменившегося угла проникновения. Это так идеально хорошо и одновременно настолько невыносимо недостаточно, что от несправедливости хочется кричать, приходиться самому насаживатся, пытаясь ускорить такой медленно-мучительный ритм, но экзорцисты знатные ублюдки, так что ничего удивительного в том, что ему этого не позволили нет. Бальтазар сипит глухие проклятия и, иногда, имя экзорциста. Джон окончательно дуреет от этих звуков, плотно обхватывает ладонью член демона и в пару движений доводит его до финала. Бальтазар совершенно невероятно сжимается на это члене, обволакивает мягкими стенками и, буквально, выжимает из него оргазм, а вместе с тем и тупой зуд из башки. Теперь там лишь блаженная пустота. Первое, что отмечает Джон после того как в голове проясняется и удаётся сфокусироваться хоть на чем-то, это местами выгоревший ковер и исцарапанный паркет. Но было абсолютно плевать. Они просто лежали так какое-то время, приводя сознание в норму. Позже он обязательно стянет с себя рубашку и галстук, поцелует демонического засранца и вытащит свой член из всё ещё пульсирующей дырки, а пока можно просто полежать придавив собой горячего любовника. Хотя последнее, возможно, и не обязательно, можно ведь просто продолж... — А где Габриэль…?