Это ничего не значит.

Кидо восстановления духовной энергии всегда давались Кучики Бьякуе хуже остальных, и дело было вовсе не в отсутствии таланта или старания. Просто при этом тот, кто исцелял, не только делился собственной силой, но и чувствовал боль, физическую, а порой и душевную, которую испытывал раненый. Порой целитель даже мог узнать мысли пациента.… Но главе клана Кучики это искусство не давалось: он просто дистанцировался от исцеляемого. Так что в плане лечения Бьякуя успехов не достиг. Ренджи ранили тяжело. Времени позвать помощь не было, поэтому Бьякуя присел возле окровавленного лейтенанта, протянул ладони к его груди, одновременно приказывая Сенбонзакуре защищать их обоих, и постарался полностью сконцентрироваться на исцелении. Медленно подпитывая силы Абараи своими, мужчина почувствовал, как забирает себе часть его боли. Но в какой-то момент произошло то, чего он никогда не желал: все тело Кучики резко наполнилось болью, хотя он прекрасно осознавал, что, почти не раненый, сидит на поле боя в Уэко Мундо. На сердце стало очень тяжело: будто глубокая тьма просочилась туда и растеклась внутри ядовитой лужей, принеся лишь глухое отчаяние. И только иногда ненадолго вспыхивал свет, принося с собой лучи надежды и помогая выжить. Мысль при этом была всего одна: «Это ничего не значит!» Но и она казалась почему-то лишь горькой насмешкой… - Кучики-сан! – знакомый звонкий голосок помог Бьякуе вынырнуть из омута эмоций Ренджи. Капитан шестого отряда почти тепло взглянул на рыжую девушку, присевшую рядом на корточки. – Кучики-сан, я могу помочь? - Можете, Иноуэ-сан, – мужчина убрал щит из стальных лепестков. – Лейтенанту Абараи нужна ваша помощь. Аристократ поднялся, освобождая место целительнице и готовясь прикрывать ее и Ренджи. - Привет, Бьякуя! – окликнули сбоку. Кучики кивнул. - Куросаки. - Что с Ренджи? - Он в тяжелом состоянии, – сухо отозвался Кучики-старший, направляя шикай на одного из врагов. Потом ещё на одного. И ещё… - Куросаки-кун! – лицо Орихиме страдальчески скривилось. Парень наклонился к ней, и они тихо заговорили. Бьякуя, продолжая сражаться, прислушался. - … ослаблен. Я сделаю, что смогу, но… - Ослаблен? Что это значит? - Ну… Нечто снизило его способность… - … может, Унохану, а? - Приведи кого-нибудь из Четвертого отряда, Куросаки, – перебил его Бьякуя. - Кого найдешь. - Сейчас. Ичиго исчез в шунпо. Конечно, эту технику капитан шестого отряда использовал искуснее. Но он не мог заставить себя сделать хоть шаг от тела Ренджи. Тьма без надежды. Бьякуя прекрасно понял, что она собой представляет, когда умерла Хисана. Но на этот раз он точно знал, что это были не его чувства. «Это ничего не значит!» - эхом пронеслось в голове аристократа, заставив вновь на мгновение ощутить насмешку и отчаяние. А ведь Кучики отлично знал эту фразу. …- Капитан, я люблю вас, - выдыхает Ренджи, когда они впервые лежат обнаженные на футоне, ещё не чувствуя вечерней прохлады. Бьякуя ровно отзывается, не глядя на него: - Секс – это не любовь, не путай, Ренджи. - Но… - Я тебя не люблю. - Но вы же мне отвечали на поцелуи, капитан! – его свежеиспеченный любовник приподнимается на локте, силясь увидеть лицо собеседника. Аристократ слегка поворачивает голову, окидывая парня ледяным взглядом серых глаз: - Это ничего не значит. Ренджи опускается обратно и угрюмо смотрит на полную луну… Эта фраза сопровождала все ночи, что капитан и лейтенант шестого отряда проводили вместе. …- Бьякуя… - шепчет Абараи, утыкаясь лбом любовнику в плечо, и слышит в ответ: - Ренджи, ты забываешься. - Бьякуя, - повторяет тот упрямо, сжимая объятия. – Мы же спим вместе! - Это ничего не значит, - произносит Кучики и отворачивается, словно отшвыривая от себя лейтенанта… …- Ренджи, у меня есть долг перед кланом, обязанности, и они для меня важнее всего. - А как же Рукия? Разве вы не любите ее? Ведь она – ваша сестра, капитан! - Это ничего не значит, Ренджи!... Эти слова помогали Бьякуе сохранять бесстрастную маску на лице и сдерживать чересчур пылкого лейтенанта. …- Ренджи, ты считаешь наши отношения вне службы любовью? – холодный взгляд. - А как иначе? Я же вижу, как вам хорошо со мной, как вы тренируете меня. Я счастлив рядом с вами. - Это ничего не значит. И лейтенант сжимает кулаки, не понимая, на кого злится сильнее: на себя или на капитана… - Бьякуя! Вот! – Куросаки решительно скинул на землю одного из офицеров Четвертого отряда. Кажется, рыжий тащил его за шкирку, как котенка. - Кийто-сан, - бесстрастно произнес Кучики, - мой лейтенант ранен. Приступайте к своим обязанностям. Мужчина торопливо кивнул, испуганно косясь на Временного шинигами, и расправил ладони над телом Абараи. - Кучики-сан, - робко обратилась Орихиме, не снимая лечащее поле вокруг Ренджи, – у вас есть в Обществе Душ какие-нибудь сильные стимуляторы? - Стимуляторы чего? - Жизни, чтобы подольше не уходил пациент, - виновато опустила голову Иноуэ. – Очень надо! - Что, с ним всё так плохо? - ровно спросил Бьякуя, глядя куда-то поверх головы девушки. В следующее мгновение капитан шестого отряда увидел белую дверь палаты в каких-то миллиметрах от себя. После фразы: «Мы с Кийто-саном сделаем все, что можем» остальные события всплывали в памяти смазанными обрывками. Кажется, он что-то кому-то говорил, помогал изрядно ослабевшей сестре, потом сказали, что Готей победил, а Айзен мертв, и было собрание капитанов… - Брат? – изумленно спросила Рукия, открыв дверь и едва не столкнувшись с Бьякуей. – Брат, ты к Ренджи? - Что сказали медики? – спросил мужчина, отстраненно глядя в пространство. Девушка опустила голову и, обойдя капитана, метнулась прочь, заливаясь слезами. Сердце Бьякуи словно опустилось в ледяную воду. - Кучики-сан, духовная сила вашего лейтенанта утекает очень быстро, его душа ослаблена какими-то личными сомнениями, - бубнила в пол Исане, не желая поднимать голову. – Иноуэ-сан согласилась помочь, и один из офицеров помогает двум пациентам – вашему лейтенанту и капитану Хисаги, но после битвы слишком много раненых, мы не можем помочь сразу всем. Даже учитывая сильную волю Абараи к жизни, он, наверное, продержится не больше недели, а то и меньше. Простите. Аристократ прошел по коридорам, автоматически отмечая огромное количество покалеченных шинигами. Достигнув палаты своего лейтенанта, он медленно толкнул дверь онемевшими пальцами. Лежащий Ренджи поднял глаза на посетителя. Попытался двинуться, но не смог. - А! Доброго дня, капитан, - ухмыльнулся он. – А мне тут Рукия зачем-то лекарства понатащила. С чего бы это? Может, решила, что я болен? А потом поговорила с ними, - Абараи кивнул на Орихиме и Кийто, с сосредоточенными лицами исцеляющих его, - и вылетела, словно Меносы за ней гнались. Чего это она? Эх, мог бы двигаться – сам бы догнал её и успокоил, а то эта дурочка ревет из-за моих царапин… Бьякуя сел на стул, искоса глядя на раненого, но удивительно живого Ренджи. Кожу лица словно стянуло: губы шевелиться не хотели. Духовная энергия лейтенанта действительно убывала. Несмотря на то, что столь сильный целитель как Иноуэ Орихиме поддерживала жизнь и лечила раны. Без ее стараний Абараи, скорее всего, умер бы ещё в Уэко Мундо… - Капитан, - с отчетливой насмешкой в голосе вновь заговорил раненый, - вы впервые за все годы нашего… знакомства, - он покосился на целителей, - решили меня навестить в госпитале. Мне радоваться? Или вы снова скажете, что это ничего не значит? «А ведь он догадывается», - осознал Кучики. - «Просто хорошо держится». И сразу понял, какими личными сомнениями ослаблена душа Ренджи. Капитан медленно протянул руку и коснулся пальцем виска любовника. При целителях, это было равносильно признанию, но руки слушались мужчину куда лучше, чем губы, отвыкшие произносить что-то, кроме холодных слов. - Значит, я тут уже копыта отбрасываю. А я-то думал, выздоровею, – Ренджи с усилием повернул голову, скривив губы. – Но это ничего не значит, правда, Бьякуя? Ты же не унизишься до жалости к своему лейтенанту? Аристократу захотелось крикнуть. Влепить наглецу пощечину. Поднять Абараи на ноги усилием мысли. Однако тело не слушалось. И губы по-прежнему плохо шевелились. Только руки двигались сносно. Кучики опустил глаза на их сплетенные – когда они успели? – пальцы. Поднял с усилием свою руку, пытаясь дотянуться до лейтенанта. Наклонил голову и, поцеловав шершавую ладонь Ренджи, прижался к ней лбом. И снова посмотрел на любимого. - Ренджи, - шевелить губами помогала лишь закаленная годами сила воли. – Рен…джи… - словно зов в никуда, беспомощно и безнадежно. - Не надо, - сипло выдохнул Абараи, – не расстраивайся, Бьякуя.… Ну, в конце концов, это же ничего не значит! Грудь капитана сдавило. Голова почему-то сразу стала ясной, словно сам Ренджи сейчас влепил ему оплеуху. В сердце просочилась тьма, и, подобно паутине, безжалостно опутала так недавно обнаружившиеся чувства. «Так вот что он чувствовал…» Лейтенант снова разомкнул губы. - Нет. Ты не так понял. То, что я ухожу, ничего не значит. Я вернусь. После земного рождения и смерти я вернусь к тебе, клянусь! - Ты так уверенно говоришь, - тихо сказал Бьякуя, сжимая крепче руку лейтенанта. – Но я не хочу вновь терять кого-то. После перерождения ты наверняка все забудешь… - Это ничего не значит. Я вернусь, верь мне! - Верю. Но до… ухода, - Бьякуя не мог заставить себя произнести слово «смерть», - я тебя не оставлю. Ренджи ушел через три дня почти незаметно. Просто прикрыл глаза и тихо прошептал: «Я вернусь». А затем его духовная энергия, постепенно растворяясь, исчезла из Общества душ. Капитаны и лейтенанты поглядывали на Бьякую, ожидая хоть какой-то реакции. Многие знали, что Абараи был его любовником. Кажется, они ожидали, что Кучики замкнется в себе, как после смерти Хисаны. А Бьякуя больше всего боялся за Рукию. Прижимая к себе днем плачущую сестру, укутывая ее по ночам в одеяло, гладя ее черные волосы по утрам, вглядываясь в бледное усталое лицо, аристократ не переставал твердить: - Он вернется. Обязательно вернется. Даже если забудет все. - Брат, - однажды тихо спросила Рукия, - с чего ты решил, что Ренджи вернется к нам? - Он обещал, - сипло ответил Бьякуя, проводя рукой по ее щеке. – Он поклялся мне, что вернется. - Да? Если поклялся, то сможет. Ренджи всегда выполнял обещанное. В тот день Рукия впервые, после смерти друга, улыбнулась шутке Ичиго. Когда Куросаки поступил в Академию Шинигами, младшая Кучики стала его навещать. А иногда заходил и Кучики-старший: проверить успеваемость будущего зятя… Послесловие. - Ренджиро Рё? Рекомендуете его задолго до выпуска? – с легким удивлением поинтересовался Кучики Бьякуя. – Настолько большой потенциал? - Да, мой господин, - престарелый наставник кивал и суетился, вызывая у аристократа головную боль. – Позвать его? - Не надо. Я за эти годы еще гляну на вашего Рё. Потом. Выходил из академии глава клана Кучики, мечтая лишь об одном: дойти до родного офиса и выпить чашку горячего чая. Впрочем, внешне своего раздражения мужчина никак не показывал. - Идем, Рукия! – позвал он сестру. Та стояла неподалеку, вместе с Куросаки и парнишкой помладше, но не сдвинулась с места. Аристократ подумал, что она не услышала его слов, и, подойдя ближе, положил руку ей на плечо. Рукия неожиданно вцепилась в нее и, не оборачиваясь, взволнованно произнесла: - Брат, это Ренджиро, новый друг Ичиго. Все его зовут… - Ренджи, - севшим голосом сказал Бьякуя, разглядывая волосы ядовито-зеленого цвета, собранные в хвост, серьгу в ухе и так хорошо знакомые карие глаза. – Я угадал? - Точно, - ухмыльнулся в ответ парнишка. – А как вы узнали? - Ты похож на одного из моих знакомых, - ответил Кучики, снова надевая маску равнодушия. Но она тут же дрогнула, стоило ему услышать самоуверенное: - Это ничего не значит!