Вот такое кино

Наконец-то учебная неделя подошла к концу и впереди маячили долгожданные выходные. Лето нынче выдалось жарким, поэтому Мидорима совсем не хотел вылезать из прохладной квартиры в пекло города. Такао же постоянно уговаривал его куда-нибудь сходить, пока безуспешно.  — Шин-чан, ты что будешь завтра делать? Мидорима едва ли отвлёкся, складывая в сумку учебники.  — Отдыхать, — коротко бросил он.  — Хорошо, тогда я приду к тебе — будем отдыхать вместе, — Такао знал, когда нужно подключить свою настойчивость, которая, по мнению Мидоримы, часто была неприкрытой наглостью. Вот как сейчас.  — Я же сказал, я буду отдыхать — это значит, что я хочу побыть один, и именно завтра мне наконец-то представится такая возможность на целый день.  — Я тебе не помешаю, — тут же заявил Такао. — Ты же знаешь, я могу сидеть тихо, как мышка, просто молча смотреть, как ты отдыхаешь.  — Ты? Тихо? Несмешная шутка, Такао, — произнёс Мидорима и, забросив сумку на плечо, пошел прочь из кабинета. Такао, нисколько не обидевшись, устремился за ним. Утром следующего дня Мидорима проснулся привычно рано. Но именно сегодня почему-то так захотелось немного полениться и нарушить привычный распорядок дня. И Мидорима начал с того, что не стал переодевать пижаму. Правда, рубашку он скинул — жарко. Звонок в дверь около двенадцати был и ожидаем и нет. Конечно, за дверью обнаружился Такао.  — Привет, — увидев, что Мидорима не в духе, Такао решил не пытаться его поцеловать, — я принес такую интересную киношку, сейчас будем смотреть.  — Правда что ли? Зачем тебе смотреть ее второй раз? — Мидорима стоял, небрежно прислонившись к стене. Такао сглотнул от зрелища полуголого тела, которое так влекло его, но тут же вернул на лицо беспечную улыбку.  — Я не смотрел вчера, я хотел с тобой.  — Тогда откуда ты знаешь, что кино интересное? — Мидорима пошел на кухню.  — Его многие хвалят, — ответил Такао, сбросив сандалии и поспешив следом. Мидорима ничего не стал предлагать Такао — уже того, что он так нагло завалился к нему в гости, было более чем достаточно. Но Такао не был этим расстроен, потому что намеревался совсем скоро отхватить очень лакомый кусочек. В комнате Мидоримы было прохладно и сумрачно — солнце уже покинуло её и сейчас хозяйничало в другой части квартиры.  — Шин-чан, ну можно я сяду рядом? Мидорима сказал Такао сесть на кровать, сам же устроился на полу.  — Нет, — последовал лаконичный ответ, — достаточно того, что ты заявился ко мне без приглашения. — Не так давно ты сказал, что тебе хорошо со мной, — напомнил Такао, и, изловчившись, быстро лизнул Мидориму в ухо. От прищура в ответ у Такао неприятно свело живот.  — Я не говорил, что хочу быть с тобой 24 часа в сутки, и не лижи мне уши — меня это бесит!  — А где мне лизать? — Такао тут же склонился ближе. — Где тебе нравится, Шин-чан?  — Не задавай мне таких дурацких вопросов, давай уже своё кино! — и Мидорима быстро отвернулся. Кино началось как-то совсем обычно. Мидорима никогда не читал то, что показывали перед самим фильмом, вот и сейчас он сосредоточено протирал очки, не внимая ни названию фильма, ни предупреждениям о том, что вообще-то это кино для взрослых. Первые минут десять на экране мелькали какие-то пейзажи, потом метро, потом школа и её коридоры, полные почему-то исключительно парней разных возрастов. Затем показали эпизоды школьных занятий. А потом началось то самое действо, за которое такое кино носит название «порно». Не то чтобы Мидорима никогда не смотрел подобное — просто Такао знать об этом было необязательно. Но одно дело смотреть это в одиночку, совсем другое — с Такао. Так чертовски неуютно. Словно Такао пытался показать, что он хотел бы получить, и это выглядело ужасно пошло. Лучше бы сказал об этом прямо — ведь он это умеет.  — Такао, выключи, — прозвучало беспристрастным тоном.  — Но Шин-чан, только началось же самое интересное…  — Выключи, я сказал! Экран послушно погас.  — Что ты мне тут устроил, а? — спросил Мидорима, поднявшись с пола и встав перед Такао во весь рост. Впрочем, взгляд его был мягче, чем обычно, и Такао облегчённо выдохнул.  — Шин-чан… я просто уже не знал, как сказать… — Такао в кои-то веки растерялся под этим непривычным взглядом.  — Подкатить ко мне с помощью порно, — Мидорима слегка улыбнулся и уселся рядом, снимая очки, — ты такой глупый, Такао. Неужели ты думал, что тебе это поможет?  — А тебе? — в свою очередь спросил Такао. — Я просто хотел быть ближе, хотел, чтобы мы…  — Ты всегда говоришь столько лишних слов, — Мидорима притянул Такао к себе, заставив прижаться вплотную, его пальцы тут же скользнули на обтянутую футболкой спину. По телу пробежала сладостная дрожь от такого тесного контакта. Мидорима еще никогда не целовал Такао так осторожно, даже в самый первый раз, стоя в беседке, куда их загнал внезапный ливень. А Такао наоборот никогда еще не отвечал ему так горячо. Что-то новое было в этих поцелуях. Они были многообещающими. Прохладная ладонь прошлась под футболкой по животу Такао от пояса до груди — под пальцами подрагивали мышцы. Такао выгнулся навстречу, ища еще больше прикосновений, когда пальцы переместились на его спину. Футболка быстро отправилась на пол.  — Шин-чан… — Такао задыхался от этих ласк, потому что никогда раньше не знал о том, что у него такая чувствительная спина. Мидорима гладил и сжимал ему лопатки и бока, вырывая судорожные вздохи. Наконец Такао откинулся на подушку, его грудь тяжело вздымалась, а чёлка прилипла ко лбу. Мидорима никогда не думал, что в такие моменты ему не придётся включать голову — всё получалось как-то само собой. А зрелище распростертого перед ним Такао действовало словно наркотик, заставляя кровь приливать не только к щекам, но и значительно ниже.  — Шин-чан, неужели правда?  — Что? — тут же спросил Мидорима, склонившись ближе.  — Можно? — глаза Такао сверкали в сумраке комнаты, а румянец на щеках оттенял какую-то новую улыбку, которую Мидорима раньше не видел. Ужасно соблазнительную улыбку. ¬  — Давай уже, пока я не передумал, — но то, как Мидорима прильнул к его губам, сказало Такао, что пути назад не будет, даже если сейчас объявят о конце света. Теперь уже Такао навалился сверху, с удовольствием поглаживая идеально гладкую и твёрдую грудь Мидоримы. Спустился чуть ниже, чувствуя, как подёргиваются мышцы под его руками, потом снова поднялся к лицу Мидоримы и прошёлся языком по его шее, на что тут же услышал стон. Мидорима в жутком смущении зажал себе рот рукой. Он тоже ничего не знал о своих чувствительных местах. Так вышло, что шея оказалась одним из них. Такао коварно улыбнулся, уверенно отвёл его руку, переплетя пальцы, и снова приник к его губам. Такими сладкими поцелуи еще не были — да и когда этому было случаться? Уж точно не в школьном туалете, на пороге дома на прощание или в тени деревьев в парке. А сейчас можно было полностью отдаться друг другу. Никто не помнил, чья рука первой оказалась ниже пояса. Кажется, это случилось одновременно. Было и страшно, и интересно, и от поцелуев вело так, что Такао уже неважно было, чем всё закончится. Его направляли голые инстинкты, заставляя двигать рукой всё увереннее, разжигая желание Мидоримы и своё собственное. Последняя ненужная одежда была скинута на пол. Мидорима чувствовал себя странно — впервые в жизни тело будто не подчинялось ему, выгибаясь от уверенных движений Такао. Единственное, что он смог сделать, это стиснуть зубы, чтобы не стонать, но и это не удалось, потому что Такао поцеловал его, заставив таким образом перестать сдерживаться. И Мидорима перестал. Если уж Такао так сильно этого хочет, то зачем ему притворяться? Зачем вообще думать о чём-либо, когда Такао так доверчиво жмётся к нему и так откровенно себя предлагает?  — Шин-чан, я там принёс… в рюкзаке… — сдавленно произнёс Такао между поцелуями.  — Возьми всё в верхнем ящике, — Мидориме дальше краснеть было всё равно некуда.  — Шин-чан, и кто из нас лучше подготовился? — хихикнул Такао, вытащив из указанного ящика смазку и красный квадратик презерватива.  — Я на всякий случай, — туманно пояснил Мидорима, стараясь не смотреть, как Такао отвинчивает прозрачную крышку с тюбика. В животе всё предательски подрагивало — то ли от страха, то ли от предвкушения. В другой ситуации Мидорима возмутился бы тому, что Такао так сильно перепачкал его простыни. Но сейчас, когда он обильно выдавил смазку на своё тело ниже пояса, во рту пересохло и стало трудно дышать. В порно это казалось какой-то глупостью — выдавливать смазку так нерационально много, зачем? Но сейчас всё было иначе, и Мидорима, сам не до конца осознавая, что делает, потянулся к Такао. Прикоснулся нерешительно, словно изучающе, поскользил рукой, вырвав у Такао хрипловатый стон, а потом увереннее взялся за дело. Даже в своих мыслях он не мог представить, что лицо Такао так изменится в порыве страсти. Впрочем, Такао сейчас мог бы сказать то же самое — Мидорима просто не видел себя со стороны. И эти новые открытия только усиливали возбуждение обоих. Мидориму невероятно сильно захлестнуло новое чувство — чтобы Такао кончил от его рук. Как в BL-мангах. Одновременно с этим ему хотелось узнать, какие еще есть у Такао чувствительные точки. Не переставая ласкать напряженную плоть, правой рукой Мидорима скользнул чуть ниже и несильно сжал упругую ягодицу. Такао лишь немного выгнулся в ответ, давая еще больший доступ к этому месту.  — Шин-чан… сильнее… — это окончательно смело все барьеры в сознании Мидоримы. Теперь он сам отдался только ощущениям, улавливая реакцию Такао на каждое своё движение, словно они были частями одного отлично слаженного механизма. И когда Такао с отрывистыми стонами и негромким всхлипом удовольствия кончил, Мидорима дал ему минуту отдышаться, и потом, прильнув к губам, направил его руку туда, где всё жаждало разрядки. Такао же, ответив на поцелуй, внезапно скользнул губами на шею Мидоримы, послав сладостный поток мурашек вдоль позвоночника к пояснице и сорвав с его губ громкий стон, который Мидорима никогда не смог бы произнести нарочно.  — Шин-чан… давай… — хриплые слова мешались с влажными поцелуями в шею, и Мидориме хватило пары минут, чтобы провалиться в марево оргазма.  — Крууууто, — протянул Такао и глупо улыбнулся, развалившись на подушке. Мидорима же только ловил ртом воздух, постепенно приходя в себя. Впрочем, подумал он то же самое.  — Шин-чан, но в следующий раз мы должны сделать это по-настоящему, — спустя несколько минут Такао резво подскочил и уселся на кровати. — Шин-чан… Но Мидорима ничего не ответил, потому что уснул. Сейчас он не знал, что сказать Такао по поводу «следующего раза», когда всё должно случиться «по-настоящему», поэтому решил, что лучше притвориться спящим. И верил, что в следующий раз всё также произойдёт само собой.  — Классное было кино, Шин-чан, мне понравилось, — прошептал Такао ему на ухо, и улёгся рядом, прижимаясь к спине Мидоримы, набросив на них обоих одеяло.