Au revoir.

— М, Юнги~       Рука Чимина удобно держит запястье Юнги, не желая отпускать. Мин вне себя от негодования и смущения совершенно непонятного, он отводит глаза в сторону, а потом и вовсе отворачивается, не замечая лукавой улыбки Пака. — Ты чего это отвернулся, Юнги? — Чимин поглаживает большим пальцем руку Мина, отчего тот еще больше впадает в недоумение. Что он творит? Нет, стоп, что я творю? Господи…       Юнги выхватывает свою руку и с недовольным лицом смотрит на Чимина взглядом «Ну, и что ты ждешь от меня?». Пак лыбится, как говорится, как чеширский кот, и произносит мягко и странно нежно: — Неужели Юнги~я засмущался? Это так мило и непривычно. — Пак хихикает в ладошку совершенно по-детски, но в целом, в духе Чимина. — Ээй, раз тебе уже лучше, то проваливай давай. — Мин начинает собирать мази, складывая аккуратно их в коробку и всеми силами не обращая внимания на Чимина, что уже привстает, чтобы уйти. — Мне тут не рады, да? Мог бы сразу сказать и не лечить из-за воспитанности. — Пак говорит голосом обиженного ребенка и губки дует слишком смешно, но Юнги чувствует, что тот и правда слишком обижен. — Чимин…я.. — Да ладно тебе, я пошел, увидимся в школе.       Как Чимин так быстро оделся и нашел свой рюкзак в углу коридора навсегда останется загадкой для Мина. Он уже было хотел схватить Пака за руку, заставив остаться, но этот поступок был бы слишком глупым после того, как он сам сказал проваливать.       Чимин прикрывает входную дверь со стороны лестничной площадки и медленно скатывается по стене. Некоторые синяки еще зудят, но благодаря мази Юнги уже становится лучше. Парень конкретно не понимает, что в мыслях Мина и почему он такой хороший и заботливый, но одновременно с этим грубый. Юнги кажется застенчивым и милым, когда смущается, но потом этот Юнги будто пропадает и на замену ему приходит хмурый недовольный Мин. Чимин путается и не понимает, как ему стоит поступать дальше, что предпринять, чтобы обратить внимание Юнги на себя. Чимин готов реветь как последняя не взаимно влюбленная школьница, но он лишь хмуро оглядывает лестничную площадку, мысленно запоминая номер квартиры Мина, и собирается домой, ведь все-таки уже вечер, и дома волнуются.

***

      Юнги опять не спит, хотя на часах уже четыре часа утра. Чашка горячего кофе с молоком и хлеб, намазанный вареньем. Все это рядом и обеспечивает хоть какую-то долю комфорта. Книги уже не читаются, а к домашней работе Мин даже не притрагивался — рюкзак валяется где-то в коридоре рядом с обувью, где недавно был и рюкзак Пака.       Голова слишком сильно забита мыслями о Чимине, и Юнги никак не может привыкнуть к подобному, что он думает о ком-то и думает о своем поведении с этим кем-то. Рука тянется к телефону уже пятый час подряд. Позвонить Чимину и извиниться. Позвонить и спросить, как он себя чувствует. Позвонить и поговорить о том, какой завтра сильный обещают дождь и попросить взять зонт, ибо сам Мин обязательно его забудет.       Юнги ругает сам себя за то, что становится таким слабохарактерным, когда мысли заполняются Пак Чимином.       Мин вздрагивает, когда телефон под рукой начинает вибрировать. На экран смотреть страшно, ибо только в экстренных случаях Юнги звонят в четыре утра. Он либо отматерит всеми известными и не известными матами, либо выключит телефон, и тогда не дождешься от него совершенно ничего. Но сейчас Юнги все-таки смотрит на телефон, прикрытый рукавом любимой толстовки. Имя звонящего невидно. Но фотография, недавно поставленная Чимином на собственный номер в телефоне Юнги, вполне отлично видна. — Мне не спится, а тебе? — Мин, несмотря на свое апатичное настроение, тихо смеется в трубку, ибо из всех знакомых Юнги только Чимин может позвонить в четыре утра и сказать, что ему не спится. Слишком милый голос Чимина. — Не спится, я еще даже не ложился. — Эй, ты чего там, смеешься что ли? Ээй! — Пак явно не такой реакции ожидал, чем вызывает уже настоящий смех старшего, что смеется редко от слова «никогда». — Просто ты забавный. — Чимин уже было открывает рот и сказать что-то смешное, но замирает, когда снова слышит смех Юнги, все слова пропадают, а на лице расцветает милая улыбка и, покрасневшие в смущении, щеки. — Вовсе я не забавный… — Пак начинает стучать по подоконнику, на котором удобно устроился с пледом, смущение накрыло с головой. — Айгуу~ наверняка сейчас как милашка смущаешься. — Юнги тихонько посмеивается, но уже от смущения. Он никому не говорил подобное. — Кстати, Чимин… — он говорит уже более серьезно, чем моментально пугает Пака. — Ч…что-то случилось, Юнги? — Нет, все в порядке. Я хотел извиниться за сегодняшнее, за то, что выгнал. Прости, я не должен был так поступать со своим другом. — Э..эм… Да ладно тебе. Ты таким серьезным стал, что я испугался, что что-то случилось. — Ты не обижаешься? — Юнги не желает отступать, пока не узнает все об этом моменте. — Юнги… если честно, мне было обидно, что ты меня так выгнал, но, правда, это я был гостем, и ты имел полное право так поступить. К тому же ты смазал синяки мазью, за это спасибо. Правда. Я не обижаюсь, все в порядке. — Под конец всего сказанного Чимин легонько улыбается, вспоминая, как Мин бережно смазывал его раны. — То есть все в порядке? — Разумеется, в порядке. — Ох, это хорошо, — Юнги наконец-то берет в руки некое подобие бутерброда и начинает жевать — есть-то хочется любому в четыре часа утра. — Блин, Юнги, ты ешь там? Я тоже хочу. — Обиженно тянет гласные Чимин. — Сделай бутерброд как я. — Мне лень вставать. — Ты серьезно?! — Мин чуть ли не давится своим бутербродом от эмоций. — Тебе лень?! — Я, что, не человек, что ли? Просто лень и там холодно. — Не ожидал, Пак Чимин. Ты же у нас комета всегда. Я все еще в шоке, что тебе лень что-то сделать. — Я уже намазываю сыр на хлеб, не бузи там. — Вот, узнаю своего Чимина. — Юнги пугается, когда понимает, что назвал Чимина своим. Он же не мой в конце концов. — Может еще чай сделать, так… — Ты идешь завтра в школу? — Быстрая смена темы — это лучший выход из смущения для Юнги. — Я собираюсь прогулять, а что? — Прогуляем вместе? — Договорились, Мин Юнги. С тебя зонт.