Сломанные рамки

Геи - отстой. Именно об этом и думает Кенни, опрокидывая Кайла на мягкое покрывало кровати. Именно об этом он вспоминает, когда накрывает губы рыжеволосого еврея своими, врываясь в его рот поцелуем не спрашивая разрешения. Именно это он более чем полностью осознает, когда его, всегда такие холодные пальцы пробираются под апельсинового цвета куртку Брофлофски. Почему так? Он и сам не знает. Да и серьезно, стоит ли такому, как он всерьез об этом задумываться? Наверное...ему просто нравится смотреть, как ломаются все стереотипы его друга об этом мире, о том, что правильно, а что нет, о том, как должно быть, а что делать не следует. Ему нравится смотреть, как обычно спокойное и сосредоточенное лицо парня перекашивает смесь похоти и смущения. Серьезно, после такого количества спиртного, Кайл еще имеет право смущаться? Как Баттерс, ей-богу. На миг стало интересно: а почему он выбрал своей мишенью для игр именно Кайла, а не, скажем, того же Картмана или Баттерса? Стэна в расчет не брать, он точно законченный натурал, да и чтобы Марш в присутствии своей подружки наглотался? Увольте. Картман...ну для него вообще вряд ли существует понятие стыда. И если бы Кенни завалился к нему с такими предложениями, то жиртрест скорее всего бы послал его куда подальше, но не был бы так удивлен. Картман, когда он чего-то хочет, вообще может геноцид сотворить, что для него какой-то секс с одним из лучших друзей, он вон, член Баттерса во рту по приколу держал и ничего. Баттерс...да тоже вряд ли бы это было так занятно. Нет, конечно, Стотч тоже тот еще одуванчик, белый, пушистый и стеснительный как бог знает что. Но...он как-то шлюхами заправлял. Так что, хрен поймешь, что у него в голове вообще творится, случись такое с ним, кто бы еще кого в койку потащил. То ли дело Кайл. Правильный, положительный во всех смыслах мальчик положительных во всех смыслах родителей. Никогда не сделает ничего, что претило бы его принципам. Тем интереснее ломать его. Ломать его принципы, ломать его сущность, ломать его всего изнутри, смотря на его изумительную реакцию. Бесценно. Смотреть, как он выгибается всем телом по мановению длинных пальцев МакКормика, как приглушенно стонет, когда эти самые пальцы справляются с молнией на его джинсах, приспуская их и обхватывая уже возбужденную плоть. Смотреть, как его трясет от уверенных, размеренных движений руки Кенни, как с его приоткрытых губ срывается тихий шепот. Что там, не расслышать, да и оно не важно, визуальной картины вполне достаточно, чтобы удовлетворить внимание Кенни, чтобы понимать, что он это сделал не зря, чтобы в полной мере оценить, как далеко может зайти этот пай-мальчик. Кажется, боль от резкого проникновения, немного отрезвляет Кайла и он дергается, упираясь МакКормику в плечи своими, по-домашнему теплыми руками, что-то сбивчиво шепчет о том, что то, что они делают - неправильно. Но Кенни уже плевать. Он добился того, чего хотел. И сейчас хочет в полной мере получить свое. Он не собирается останавливаться ради какой-то минутной слабости. Поэтому он заставляет рыжеволосого замолчать рваным, резким, почти грубым поцелуем. И что примечательно, пай-мальчик быстро сдается, руки, что отталкивали Кенни всего минуту назад - порывисто прижимают его к такому же теплому телу. "Ему нравится" - мысль исчезла так же как и появилась. А на смену ей пришли размеренные, жаркие толчки, заставляющие Кайла снова и снова вздрагивать, зажимать себе рот, чтобы друзья внизу не узнали о том, чем они занимаются здесь. Ведь если они хоть что-то услышат - прощай репутация положительного и правильного во всех смыслах мальчика. Кайл отлично это понимает, поэтому старается вести себя как можно тише. Он не может понять, зачем он сделал это, зачем согласился пить с Кенни на спор, того же вообще не перепьешь, на что он надеялся? Хотя...может, он просто устал от всего этого. От этой правильности, от того, что стал из-за неё противен сам себе. И вот, подвернулся такой прекрасный шанс... Они используют друг друга. Намеренно. Один пытается ломать рамки другого, а тот, в свою очередь, рад сломать эти рамки в самом себе. Разлом наступает неожиданно, когда все тело скручивает от переполнившего возбуждения, от жара, от осознания, что теперь все мосты сожжены. Еще один поцелуй, последний, в котором тонет обоюдный протяжный крик - победителя и побежденного. Позже, когда они приходят в себя, никто ничего не говорит. Просто одеваются и расходятся. Завтра они проснутся и постараются об этом не вспоминать. И не потому что было так плохо. А потому что так надо. Но теперь, в голове каждого из них что-то изменится. Пусть и совсем немного. Все-таки, ломать рамки иногда полезно.