Мой крутой поворот. Греческий соблазн-1

Глава 7. За мною радость, а впереди… POV Костас.              Я с трепетом открыл дверцу машины и вышел во двор собственного дома, в котором не был почти два года. Здесь ничего не изменилось: всё так же цвели цветы на клумбах, сад был ухожен. Серж берёг мой дом. У меня не было слов, только чувства. Я держал их в себе долгих два года. Чувства горькой потери и одиночества без любящих людей. Да, рядом были брат и сестра, и забота о них давала мне возможность притупить боль. Мне дико не хватало мамы и отца. Их любви, ласки и заботы. Я не хотел приезжать сюда, потому что этот дом был пропитан этими чувствами. Здесь словно всё ещё слышался отзвук маминого смеха и спокойного глубокого голоса отца. Это было больно, ведь они никогда уже не вернутся. Я вдруг почувствовал слёзы на глазах, и чтобы не дать Сержу увидеть свою слабость, медленно пошёл к дому. Но, не дойдя до двери, прикоснулся к тёплой стене и решил обойти дом вокруг, пройтись по саду. Серж тенью пошёл за мной, неслышной, лёгкой тенью. Я не спеша дошёл до беседки, красивой узорчатой беседки, сделанной дедом и мной. Мы целый месяц делали её вместе. Я вошёл и остановился, глядя на море. Отсюда открывался великолепный вид. Вода внизу играла волнами, спокойная и вечная. Серж тихо подошёл сзади и молча обнял за талию. Положил голову мне на плечо, и тихо прошептал на ухо:         — Тебе стало легче?         — Да… Кажется, я только сейчас отпустил их.         — Я рад. Пойдём в дом?              Я кивнул, взял Сержа за руку и повёл его в дом. Мы так и вошли, держась за руки, проходя через светлый холл, поздоровались с домработницей Ниной Петровной. Судя по всему, это она приготовила дом к нашему приезду, а судя по запахам, повар Сержа, Анатоль (ему очень нравится, когда его называют на французский манер), тоже находился здесь. Я улыбнулся ей и потащил Сержа на второй этаж. Я вёл его в свою комнату и хотел заняться с ним любовью. Именно любовью, а не диким страстным сексом. Я всё ещё не решался сказать ему то, что он так хотел услышать. Но, именно здесь и сейчас, хотел показать ему, что он давно уже мне не безразличен, хотел ответить на его поступки, отдавшись полностью и до конца. Я остановился посреди комнаты и снял пиджак, не отводя своих глаз от лица Сержа.         — Я никогда не приводил сюда девушек. Очень давно я решил, что приведу только ту, которую посчитаю достойной того, чтобы довериться ей безоговорочно. — Серж грустно улыбнулся и хотел что-то сказать, но мои пальцы закрыли ему рот. — Я знаю, что ты не девушка, Серж. Для меня ты намного больше. Помолчи и просто чувствуй. Будь со мной здесь и сейчас. Я хочу тебя!              Мы раздевали друг друга медленно и осторожно, словно в первый раз. Изучали тела, ласкали тёплую кожу. Дарили друг другу поцелуи и объятия. В первый раз я действительно отпустил себя, и позволил раствориться в Серже. Наше притяжение, наша страсть и, быть может, наша любовь пропитали воздух в этой комнате так, что трудно было дышать. Трудно и легко одновременно. Легко было чувствовать, отгадывать желания друг друга. Язык тел говорил нам больше, чем мы могли, смели сказать друг другу. В момент наивысшего наслаждения, разделённого с другим человеком, я понял одну простую вещь. Я понял, что просто хочу быть с ним рядом, всегда. Слова сами сорвались с моих губ.         — Я хочу быть с тобой… всегда… Серж!         — Я буду с тобой… мое наваждение.              Мы поймали оргазм почти одновременно! Это так необычно, что напрочь сносит крышу. А затем, Серж дотянулся до своего пиджака и достал небольшую плоскую коробочку.         — Костас — это для тебя! Я уже месяц таскаю это и не решаюсь подарить. Ты сейчас совсем не носишь украшения, но… прими, пожалуйста, — Серж так смотрел на меня, что я фыркнул и потянулся к подарку. Надеюсь — это не кольцо! К такому я ещё не готов, простите, господин Лакруа! В футляре оказался платиновый браслет: неширокий, стильный, красивый и очень мужской. Чёрт! Я всегда любил браслеты, но не носил их из-за работы. Давно не носил, ещё с учёбы. — Откуда узнал, что я люблю браслеты?         — Видел на фото, но сейчас ты их не носишь. Мне нравится, как они смотрятся на твоей руке.         — В браслете было неудобно работать, цеплялся. А потом пришлось продать. Один мне подарила мама, другой отец. Золотой и серебряный.         — Наденешь?         — Надень мне сам, — тихо сказал я.              Мы ещё долго лежали на широкой постели, разгоряченные и уставшие, но умиротворённые. Мы многое сказали друг другу в тот день. Серж так и не выпустил меня из объятий. Вот же у него привычка, тискать меня, словно плюшевого медведя! За окном был поздний вечер и нас вернул к реальности лёгкий стук в дверь и смущенный голос Нины Петровны. Она пришла позвать пропавших хозяев к ужину. Всё-таки персонал у Сержа на редкость тактичный. После волшебного ужина, приготовленного Анатолем, мы прогулялись по ночному берегу. Я показал Сержу свои любимые места. Утренние деловые встречи, перелёт из Москвы, переживания за меня и бурно проведённое времечко в моей комнате, выпили из Сержа все соки. После прогулки и душа он моментом вырубился, вновь притянув меня к себе. Я спокойно уснул, но проснулся посреди ночи. Чувствовал себя вполне бодро, и спать мне не хотелось. Аккуратно выбравшись из собственнических объятий своего жаркого француза, спустился вниз. Я тихо прошёл по спящему дому, наслаждаясь его мирной атмосферой. Дома хранят свою историю. Их нужно строить с любовью, для тех, кого любишь. Именно тогда, даже если дом больше не принадлежит тем, для кого строился, он всё равно будет дарить радость другим жильцам. Дарить им тепло, покой и уют. Так говорил мой дед, когда они с отцом строили этот дом. Я тогда был очень маленьким, но сейчас понимаю, насколько мой дед был прав. Половины нашей семьи уже нет в живых, мы, младшее поколение, два года живём в другом месте, а дом всё ещё хранит нашу нежность, нашу любовь, нашу привязанность друг к другу. Я подошёл к двери отцовского кабинета и тихо отворил дверь. Вошёл и огляделся. Все было также: большой удобный стол светлого дерева, шкафы, забитые разными книгами, отец прочёл большинство из них, его любимое кресло у окна и мой уютный диван. Я приходил в кабинет, устраивался на этом диване, читал, делал уроки. Мне нравилось смотреть, как работал отец. Я часто засыпал на этом диване и когда ещё был совсем мальчишкой, отец не будил меня, а брал на руки и относил в мою комнату. Вот и сейчас я прилег на диван, подложил под голову небольшую подушку и прикрыл глаза лишь на мгновение.              Солнечный луч попал мне на глаза и разбудил. Я проснулся и заметил, что всё ещё в отцовском кабинете. Видимо, как раньше, уснул на любимом диване. Я сел и потянулся. Хорошо! Затем перевёл взгляд на окно, и вдруг заметил в кресле дремлющего Сержа. На нём были лишь шёлковые пижамные штаны. Нашёл меня, но не стал будить. Он такой умиротворенный, когда спит. Кресло удобное и большое, надеюсь, у большого босса не будет болеть спина. Я подошёл к нему, присел на корточки и провёл пальцем по его красивым губам. Серж открыл сонные глаза. Кто-то говорит о таких глазах, что они цвета неба, но мне его глаза всегда напоминали синее-синее море.         — Утро доброе, большой босс! Ты что здесь делаешь, почему не спишь в кровати?         — Там не было тебя, моей большой тёплой грелки. Она куда-то сбежала ночью! Пришлось искать!         — Я тебе сейчас как дам грелку, — я шутливо стукнул его в лоб, а он только ухмыльнулся. — Подгребаешь меня, как плюшевого медведя. Мне жарко стало. Решил прогуляться по дому, зашёл сюда, увидел любимый диван, присел, открыл глаза — утро!         — Потеряшка ты мой! Завтракать будем?         — Угу! POV Серж.              Вот уже две недели, как закончился трёхмесячный срок, но Костас всё также со мной. Похоже, мой план по завоеванию крепости Дмитриадис успешно завершился. Мы оба не мастера красиво говорить о своих чувствах, но нам и не нужно. Мы знаем о них. Я давно, ещё до знакомства с ним, отдал ему своё сердце, а взамен Костас впустил меня в свою душу. Обоим это сделать было нелегко, мы оба в своё время обожглись. Просто у меня было достаточно времени, чтобы разобраться в себе, убедиться, что мои чувства настоящие. Они не развеялись, как дым разочарования, после личного знакомства. Стали только крепче. Костасу я не дал много времени, сразу же закружив его в водовороте своих чувств. Я атаковал его всё время нашего романа, погружал во всё более новые эмоции и чувства, ломал устоявшиеся стереотипы. Я словно разбивал скорлупу, выпуская на свет умного, страстного и красивого во всех смыслах мужчину. Всё было хорошо, даже слишком хорошо. Мой отец на днях должен прилететь. Это будет не только деловая поездка, у отца есть ещё две цели. Одна из них — это знакомство с Костасом. В прошлую поездку домой я рассказал ему о нас, рассказал, как влюбился в этого парня почти четыре года назад, как разработал план завоевания. Отец смеялся надо мной, говоря, что даже захват компаний разрабатывают не так тщательно, как я захват своего наваждения. Он прочёл его личное дело и пришёл в полный восторг. А что будет, когда он познакомится с Костасом лично! А вторая цель — это встреча с мамой. Мы с Сани давно хотели попробовать их помирить. Благодаря нам они начали разговаривать по телефону и скайпу, теперь настала очередь личной встречи. Сани простила отца и загорелась желанием вновь женить их. Наивный ребенок, хотя, только у неё может и получится. Насколько я знаю, у отца давно не было никаких романов. Пару раз он пытался завести постоянные отношения, но из этого ничего не вышло. Мама же после смерти Строева была одна. Отец тогда изменил ей по глупости и молодости, как говорится, не нагулялся, а она ушла и не простила из-за гордости и обиды. Они оба наделали множество ошибок, возможно, это их шанс стать счастливыми. Сани полна оптимизма!              Я уже две ночи плохо сплю, а днём нервничаю. Такое состояние несколько раз в жизни меня уже посещало, и ничем хорошим это не заканчивалось. Назовите это интуицией или другим бредом, но такое моё самочувствие подсказывает мне, что скоро что-то должно случиться! Пару дней назад в город вернулся Черепицкий и сразу же начались криминальные разборки. Я подключил к этому делу свои связи, чтобы не дать мэру возможность повлиять на дело. Щупальца его дружка-авторитета расползлись очень далеко за пределы города. Это и контрабанда, и рейдерство и многое другое. Им давно интересовались высшие инстанции и теперь им в руки попали нужные материалы. Сегодня утром Череп позвонил мне и сказал, что дом его бывшего помощника был взят штурмом доблестными полицейскими, и было обнаружено много интересного. Дело самого Черепа вскоре будет закрыто, потому как настоящего виновного уже нашли. Под мэром горит земля, и боюсь, как бы он не слетел с катушек или не сбежал. Хотя, далеко сбежать у него не получится. Номера всех его левых счетов давно мне известны, пути отступления тоже. Хорошо иметь в знакомых гениальных, но очень дорогих хакеров. Сбежать далеко мы ему не дадим.              Костас сегодня тоже ходит с утра хмурый, всё время вертит в руках телефон. В обед он позвонил моей маме, и попросил ее забрать к себе Алексиса. Я только удивился, но промолчал. К маме и Сани я давно приставил хорошую охрану, да и сестрица моя не промах. В свои почти восемнадцать лет чемпионка области по единоборствам. Отчим ещё в детстве подсадил, сам тренировал, так что справится с ней не так легко. За Мариной к концу занятий заедет Андрей, с недавних пор она слушается его беспрекословно, даже бросила ходить в клубы и больше не встречается со Стасом и Катей. Это было к лучшему. Часам к пяти приехал в офис встревоженный Андрей. Мы с Костасом оба были в моём кабинете, уже собираясь отправляться домой. Костас снял пиджак и расслаблено сидел на диване. Его белая рубашка была немного расстёгнута, рукава закатаны по локоть, на загорелом крепком запястье был мой браслет. Я не сказал Костасу, что это не только украшение. По моей просьбе в него вмонтировали маячок. Я параноик, но мне так было спокойнее. Я всегда мог его найти где угодно, пока браслет был на нём.         — Андрей? Ты почему здесь? — Костас напрягся и встал с дивана, а у меня сердце подпрыгнуло. Вот оно — моё плохое предчувствие.         — Я заехал за Мариной, а её подруга сказала, что за десять минут до меня ей позвонили и она уехала. Была очень встревоженной.         — Кто позвонил, она не слышала?         — Нет. Марина не отвечает, Алексису она не звонила. Я думал, она могла поехать сюда.         — Её здесь не было и я ей не звонил. Одну минуту, — Костас начал набирать номер сестры. Обычно спокойный Андрей тоже нервничал, и это было видно. Очевидно, эта взбалмошная девочка его зацепила.         — Марина! Ты где и почему не берёшь трубку? — Костас начал ругаться в телефон, но вдруг замолчал. Он стоял и внимательно слушал, лишь изредка кидая односложные ответы. — Да. Хорошо.              Костас отключил звонок, положил телефон на стол, и нервно запустил пальцы в свои густые волосы. Мне это очень не понравилось, и только я хотел спросить, что сестра сказала ему, Костас заговорил сам.         — Она у Стаса. Перед твоим приездом, Андрей, ей позвонила моя бывшая подруга, Катя. Мы с ней редко встречаемся и то только по поводу нашего сына. Она плакала и просила Марину с ней встретиться, якобы у Ника проблемы со здоровьем. Со мной она говорить боится, и только Марина сможет со мной поговорить. Вот она и рванула к ней. Возле универа Катя встретила её, и пригласила в машину к Стасу. Как только сестра в неё села, дверцы заблокировали. Катя соврала, чтобы выманить Марину без охраны.         — Зачем им Марина?         — Не Марина — я. Он хочет встретиться со мной.         — Где? Когда? — Андрей вновь был собран и спокоен.         — Я не знаю, пока не знаю. Он должен позвонить.         — Ты никуда не поедешь один! Скорее всего, это не Стас, а его папаша. У него сейчас куча неприятностей и он догадался, что я приложил к этому руку.         — Когда же ты успел? Почему мне не сказал ничего?         — Всё завертелось очень быстро. Твой дядя Паша вернулся пару дней назад, сегодня утром взяли его бывшего подручного. Сейчас даёт показания московским следователям. Я пока не знаю всех результатов, так обрывки.         — Я понял, Серж.         — Ты меня услышал, Костас? Марина самостоятельность уже проявила, — я говорил, а сам вызывал к себе своего начбеза. Это его компетенция, я в этих делах не мастер.         — Да, Серж. — Костас взял пиджак, аккуратно сложил его и положил на стол. Он нервничал и переживал за сестру, но, надеюсь, у него хватит ума не сделать глупость. Костас пошёл к двери.         — Ты куда?         — Попрошу Елену сварить крепкий кофе, всего лишь, Серж, — Костас успокаивающе улыбнулся и вышел, предварительно впустив в кабинет начбеза.              Мы обсудили происшествие, я позвонил Черепу и только тут заметил, что Елена давно принесла кофе, а Костаса до сих пор нет. Я взглянул на часы, прошло минут двадцать с момента его ухода. Пиджак и телефон остались на столе. Я подошёл к пиджаку и ощупал карманы, бумажника не было. Я бросился к двери, открыл и спросил секретаря.         — Елена, Костас давно ушёл?         — Почти сразу, господин Лакруа. Попросил меня сделать кофе, потом мой телефон, сделал звонок и ушёл.         — Куда звонок, Елена?         — В службу такси.         — Чёрт возьми, — я простонал и вернулся в кабинет.         — Сам рванул? — Андрей не спрашивал, по моему лицу всё понял. — Родственнички, мать их за ногу. Ну и где его теперь искать?         — Если я правильно понимаю, место встречи ему сказали ещё во время звонка? — начбез уже просчитывал варианты. Профи! — Надо проверить срочно места, где компания этого Стаса обретается. Но это долго…         — Маячок, — я очнулся, улыбаясь, как идиот. — Я всё-таки подарил ему браслет, с маячком. Он сейчас на нём!         — Хоть что-то хорошее, — пробормотал начбез. Вообще-то, его звали Егор Владимирович, но про себя я звал его — начбез, поскольку это была не столько его должность, сколько натура. — Сейчас пробьём его координаты, машины уже готовят.         — Я с вами, — Егор Владимирович попытался что-то сказать, но махнул рукой. Знает мой характер. — Обещаю не лезть на рожон. Стас не мафиози, просто мажор-наркоман.         — Это ещё хуже. Вместо мозгов каша! — несколько тягостных минут ожидания и звонок на его телефон, короткий разговор. — Есть! Поехали!         — Где? — Андрей рванул к двери.         — Старый маяк.