Когда дни не отличаются друг от друга, когда смена дня и ночи перестаёт иметь какое-либо значение, зачем соблюдать приемлемый обществом жаворонков режим? Отчего он не может вставать в 5 вечера, а ложиться в 9 утра? Не все в этом мире одинаковые и могут подстраиваться под эти правила! И как это объяснить его мамочке, чёрт её возьми?
Он, конечно, рад, что она заботится, но на кой-чёрт будить его в 9 утра, если он уже давно не посещает технарь? Лето же, блин. Он его и весной, честно говоря, не посещал, но это другая история. Ладно, время покурить, раз уж проснулся.
И наш герой лениво поднимается с постели, поёживаясь от холода. От того холода, который вообще можно представить в середине июня. Всегда с ним было что-то не так. Проходя мимо многочисленных зеркал, он не мог не повернуться. Кто же не хочет увидеть свой полуголый стан, пока ещё нет необходимости прикрывать столь прекрасные изгибы тела плебейской одеждой? Отвлекаясь на свою причёску, герой не сразу заметил красноту своих глаз цвета небесной лазури.
«Не, ну это ж даже без изменения сознания», — подумал он, вспоминая прошлый вечер.
Крыльцо в это утро встретило героя более неприветливо обычного, а солнце даже не маскировало попытки его ослепить. Усевшись, он достал сигаретку и вспомнил, что все средства добычи огня остались в доме. Был ли он готов встать? Нет. Поэтому окликнуть проходящего мимо Витька несмотря на риск лишиться ещё одной сигареты показалось ему неплохой идеей. Он вообще и не Витёк вовсе, и сигаретами уже давно не увлекается, тем не менее, подошёл к старому другу и протянул ему руку.
— Ну что, идёшь на похороны? — прозвучало вместо приветствия. Герой был ошарашен.
— Ты что-то знаешь о прошлой ночи? — с осторожностью спросил он Витька, пытаясь вспомнить, кто вчера наебенился так, что мог сдохнуть.
— Э, Пёс, снова кого-то оттрахал до смерти? — шутка прозвучала натянуто, но Витёк продолжил. — Ты не знаешь? Помнишь нашу одноклассницу Ольгу? Моя маман сказала, что сегодня её похороны, не знаю, что там случилось, но это крипота лютая… Ну да ладно, я опаздываю, — кинул Витёк в след и мгновенно скрылся с глаз, растворяясь в утреннем июньском воздухе.
Псу же казалось, что нет ни июня, ни воздуха. Может, и глупо было сразу верить словам Витька, но наш герой всегда ждал от жизни худшего. И вот оно случилось.
Бог знает, что случилось с Ольгой и сколько часов провёл Михаил в чертогах разума, выискивая там образы идеальной девушки, её слова и манеры, прежде чем принял решение — облачиться в чёрное и отправиться на похороны. Кто его звал? Что он им скажет? Единственное он знал совершенно точно — ему необходимо её увидеть. Путь к её дому казался ему бесконечным и мучительным. Во-первых, июньский воздух всё же чувствовался, а уже полуденное солнце превращало его чёрную одежду в раскалённый металл. Но что значит тяжесть раскалённой руды в сравнении с тяжестью мыслей о ней? Героиня мертва. Возможно ли это? Сожаление обволакивало его, их последняя встреча, как часто это бывает, оказалась худшей, и он искал слова, способные загладить вину. Он не может отпустить её, не попросив прощения у бездыханного тела. Заслуживает ли он прощения, было не ясно. Да, ему, конечно, стоило остановиться, когда она ответила отказом на его попытку совершить с ней акт любви, но он остановился лишь, когда она вмазала ему по щеке и ушла уверенным шагом. И какой только идиот постоянно советует брать девушку силой и напористостью. Можно ли его осуждать за это, решать вам, мои читатели, но будьте уверены, невозможно оценить его вину, не видев героиню. Она прекрасна. Нет, она божественна, и герой был одним из первых, кому открылась столь таинственная красота. Не прилагая усилий, она вызывала животное, неуправляемое сексуальное желание непринуждённым взмахом руки или растрёпанной причёской. Он вожделел её с тех пор, как физиологически мог чувствовать сексуальное желание.
Но он был виновен. Он несовершенен, слишком человечен, слишком слаб перед её беспощадными чарами, не угасающими после её последнего вздоха. Он представлял её. Проходя мимо домов, он видел лишь её образ. Сначала в одежде, консервативной и интригующей. Постепенно он избавлял её от каждого лоскутка ткани, открывая то локоть, то изгиб талии, пока она не предстала перед ним в своём первозданном виде. Такой, какой он никогда её не видел. Еще желаннее, когда между ними завеса жизни. Внезапно он представил её леденящую кожу, почти сливающуюся с цветом гробовой подушки, её чёрные волосы, рассекающие белизну и гармонирующие с дресс-кодом мероприятия, её глаза и умиротворённое тело.
«Хм, теперь не убежит», — пронеслось у него в голове резко и внезапно, напугав его самого. Инстинктивно он обернулся, чтобы убедиться, что никто случайно не услышал его мысли. Не слишком по-джентельменски, не так ли, герой? Но успокоившись, он снова думал лишь о том, как хочет её именно сейчас, в данный момент, когда горе разъедает июньский воздух.
Он в 5 шагах от двери. Как этого требует традиция, она распахнута. Когда он увидит её, всё станет правдой. Эти последние 10 шагов дались нашему герою с большим трудом. Но вот он входит, но на него никто не обращает внимания. Десятки чёрных людей толпятся и о чём-то говорят вполголоса. Царит атмосфера тихого, уютного спокойствия. Он окинул взглядом первую комнату.
— Интересно, насколько гроб спрятан от посторонних гла… — подумал, было, он, но осёкся. В этот раз мысль его не напугала, а показалась более приемлемой. Героини больше нет, так почему же не воплотить многолетнюю мечту, верно, герой? Его взгляд пробежался по огорчённым лицам, все они были ему незнакомы. Найдём же её. И какой-то подозрительный огонёк загорелся в его глазах. Каково же было удивление героя, когда гроба не оказалось.
— Опоздал? — разочарованно он спросил сам себя. — А чуть было не совершил такую ошибку…
И грусть с новой силой нахлынула на него. Это был последний шанс, что ж, очевидно, его любовь уже лежит там, где прошло их первое свидание — на кладбище. В этой жизни столько иронии. Сегодня он как будто узнал её настоящую, увидел её многочисленных родственников, её комнату, её простые домашние вещи. Но самое главное открытие было ещё у него впереди. Она попросила себя кремировать. Таково было её последнее желание. Об этом герой узнал, наткнувшись на странное подобие алтаря на входе в дом. Как можно было такое не заметить? В центре, меж цветов и всяких традиционных мелочей, стояла глиняная ваза, и, будь наш герой чуть интеллектуальнее, она бы вызвала ассоциацию с таинственными древнегреческими статуями. Безусловно, она выбивалась из интерьера в такой же степени, в какой героиня при жизни отличалась от всех девушек с ангельскими фигурами и лицами Афроддитты. Им всем чего-то не хватало, чтобы быть ей. Теперь уже герой никогда не насладится сладостью любовных утех с единственной девушкой, достойно целого мира у ног. Или?
О, фантазия героя богата и непредсказуема. Сумасшествие ли это, или он всегда был готов на такое? Да и ведь должна быть причина того, что ваза не вызвала у него образов древней империи греков, а напомнила ему тонкость и чувственность женщины. Он не виновен в своих желаниях. Она не виновна в своей обворожительности. Всё, что может случиться дальше — вина скульптора, создавшего столь тонкое горлышко вазы, что его можно было использовать даже для самых низменных целей.
Готов ли ты к такому, герой? Ведь она там — внутри. И ты даже не нарушишь закон. Веди себя уверенно, и никто не заметит. Он осторожно с трепетом касается гладкой глиняной поверхности. Повеяло холодом героини. Может не так уж она и мертва, а? Бережно обхватив вазу двумя руками, герой снял её с пьедестала, почувствовав, как героиня снизошла до его уровня, и, наконец, он может воплотить то, что не удалось в их последнюю встречу. Он понёс её в ванную и лёгким движением защёлкнул замок. Они одни, и она не против. Он чувствует, как обхватывает её шею, целует её холодную кожу. Ни с одним человеком он не был так нежен, как сейчас. Открыв погребальную урну, вдохнув этот непривычный манящий запах, он аккуратно расстегнул ширинку и выяснил, что это горлышко чудесной греческой вазы создано для него с хирургической точностью. Читатель, сколько любви было в его движениях! Безумие, но что оно значит для влюблённых? Его Джульетта была с ним, и он был на пути в рай. В наслаждении он прикрыл глаза и был готов увидеть Бога. Своего Бога.
Но что он обнаружил, когда поднял веки? Темнота. Постель. Нет. Сон? К сожалению или к счастью? Смутные чувства охватили героя, сомнения в реальности, сомнения в правильности. Было или не было? После нескольких минут раздумий, он судорожно хватает телефон. Открыв страничку героини, герой видит надпись
«Была в сети 11 июня»
«поздравьте пользователя с днём рождения»
Жива или нет? Собрав волю в кулак, он набирает её номер и замирает, отсчитывая гудки. Снова несколько маленьких шагов отделяет его от правды. Трубку сняли.
— Ольга? — он сам не понимал, что хотел услышать. Хотел ли он услышать её?
— Псина, ты, сука, время видел? Ты нахуя будишь меня, кретин? Пиздуй к собачьим хуям, говноед! — раздался её божественный сильный голос.
Герой вспомнил прекрасные изгибы погребальной урны, фарфоровый холод её поверхности и прошептал:
— С днём рождения.
С тех пор герой больше не прикасался к той траве, но с каким-то нездоровым любопытством рассматривал греческие вазы.
