Lysergide

      Кто-то молод и кто-то сходит сегодня с ума.       Дэн уже чувствует, как бьет по мозгам текила. Или виски. Или коньяк. Или водка с колой. Земля вокруг просто ебанулась, а его выносит на орбиту. На самую середину танцпола и прижимает так, что дышать уже проблематично. Толпа заведенных потных тел, скользкие прикосновения там, где хотелось, и там, где хотелось бы очень. Его уносит ко всем чертям.       Музыка долбит так, будто готова его выебать, все тело трясется, он втягивается в ритм, он чувствует, как его до отказа напряженное тело и до предела набитый зал сливаются в одно охуенное нечто. Дэн даже не знает этой песни, Дэн не знает этих людей, но кому вообще что-то нужно знать?       Темнота и отсутствие каких-либо взглядов раскрепощают до состояния полнейшей невменяемости и опьяняющего ощущения свободы. Все рамки приличий и норм перестали быть рамками и исчезли где-то за дверями клуба, потому что, вроде как, так делать нельзя.       А как это нельзя, когда на самом деле можно?       Знакомая смесь одеколона и пота где-то запредельно близко, и тонкие пальцы до боли сжимают его предплечье. Дэн удивленно поворачивается, потому что картина мира сейчас вообще ни с чем не сопоставляется. Пиздеж. Дэн узнает эти одеколон плюс пот в любой жизни. Ну, все. Теперь его точно поздно держать. -Я тебя полчаса искал!       Обжигающее дыхание прямо возле чертового уха, а Фил Лестер нарушает все мыслимые и немыслимые законы личного пространства, о которых Дэн напрочь забыл несколько (много) шотов назад. Его сраные охуенные руки оказываются на плечах Дэна, чтобы тот хоть что-то расслышал, но, еб твою мать, разве Дэн хотел сейчас вообще что-либо слушать.       Кажется, он что-то кричит про "давай отойдем", "пойдем отсюда", и через мгновение Дэн обнаруживает себя прижатым к стене.       Ебать, Фил Лестер, Вы уже запредельно близко. Он уперся руками в стену с двух сторон от головы Дэна и блядь. Блядь.       Фил Лестер, за что природа-мать так издевается надо мной. За что ты такой охуенный.       Это уже на уровне сраных гормонов, серотонина или еще какого такого дерьма. Фила хочется трогать. Облапать всего - с головы до ног, облизать, обцеловать сверху донизу.       Но еще лучше. Чтобы Фил облапал его. - Фи-и-ил, это не гей-клуб! - только и может прокричать/простонать Дэн ему в ухо, потому что то ли водка мешает ему говорить, то ли узел нервов где-то в животе.       Почему-то в глубине души ощущается, что это неправильно. По какой-то тупой причине этого вообще не должно сейчас происходить. Но Дэн совершенно не помнит, почему, да и вспоминать не собирается. - А мне насрать, - Фил медлит только долю секунды, но не может ни черта с собой поделать и срывается. Уже целует шею, где-то там его язык перемешивается со всхлипами Дэна в стиле: "Ты че, блядь", "Да Ф-ф-ф-Фи-ил" "Фил, бля-я-я-я".       От этого "мне насрать" у него ебаные мурашки. Как будто они делают что-то очень плохое, что-то запретное. Прогуливают школу, воруют наличку из касс, ебутся под ЛСД...       Они точно делают что-то не так. Но он просто не может вспомнить. -Давай свалим отсюда?       Дэн клянется боженькой, что даже при сраных мигающих фиолетовых огоньках и зеленых лазерах он видит эти голубые сумасшедшие глаза. Как им вообще можно сопротивляться? - Куда это свалим? - На улицу, мать твою.       Дэну очень хочется курить. Дэну хочется Фила.       Он на стенку лезть готов. - А похуй. Веди.       Они вываливаются из потного клуба, вдыхают полной грудью. Дэн достает сигарету из кармана и даже смотреть не хочет на Фила, потому что если посмотрит - не удержится, повалит и трахнет прямо здесь и сейчас.       Ночной воздух отрезвляет самую малость. Больше скорее заводит, требует найти приключений на свою тощую задницу. В желудке плещется водка, в голове сейчас такой бардак, что ему даже разбираться не хочется. Фил выглядит словно кот возле хозяйской ветчины. Смотрит, хочет, но так и не решается достать. Мокрый, взъерошенный, на рубашке расстегнуто слишком много пуговиц. Курит стоит, смотри-ка. - Ты меня тупо покурить вытащил? - Хочу, чтобы ты остыл и не совершал глупостей, о которых пожалеешь. Каков мудак!       Дэн зажимает сигарету в зубах, со злостью хватает Фила за запястье и втаскивает назад. - Не мешай мне совершать глупости, ради которых я живу, блядь!       Как будто за него теперь решать можно!       Все уже давно плывет перед глазами, Дэн понятия не имеет, куда он прется и ведет ли вообще Фила за собой. Но ему сейчас так насрать - он злой, пьяный и хочет Фила, мать его, Лестера, в ближайшей же кабинке. До него еле доносятся крики о том, что так нельзя, чтобы он остановился и включил свой гребаный мозг, но как уже теперь остановиться? Люди толкаются локтями, обливают пивом и обсыпают пеплом, у него сейчас поедет крыша и он наблюет прямо здесь, если не доберется до сраного туалета.       Вторая кабинка встречает с распростертыми объятьями. Фил перехватывает его запястья аля "хотел меня трахнуть - да я тебя сам трахну, ублюдок, мать твою" и впечатывает Дэна в стенку. Кто-то из них щелкает замком и все начинает казаться совсем уж нереальным.       Вселенная сжимается до размеров туалетной кабинки, когда Дэн впивается губами в губы Фила, а его руки оказываются у него над головой, Фил сжимает запястья одной рукой, а второй делает что-то такое, что просто незаконно делать в этом мире.       Все ощущения умножаются на бесконечность, самые чувствительные точки становятся на бесконечность чувствительнее, и не думайте, что Фил этим не пользуется.       Вокруг пахнет сексом, Филом и алкоголем, у Дэна только от этого сносит крышу, а тут еще прикосновения, прикосновения, прикосновения... Он высвобождает свои руки и сдергивает с Фила штаны.       Воздух накаляется до каких-то нереальных температур, ледяные руки Дэна исходят мурашками от горяченного Фила Лестера. Зрачки расширяются до диаметров двух черных дыр, все плывет и вдруг кажется, будто это происходит с каким-то другим Дэном. Все катится к ебеням и выходит из под контроля.       Он часто дышит, слышно, как включается вода. Дэн не торопится выходить из кабинки и прислушивается к гулу жуткого клубняка то ли где-то за стенкой, то ли в своей больной бошке.       Фил умывает лицо, смотрит на себя в зеркало, вытирает руки бумажным полотенцем. Как будто назло весь такой правильный_красивый_примерный. Как будто не он только что трахался с парнем в клубном туалете.       Вокруг все еще пахнет сексом с примесью горечи. Или это трава из соседнего туалета.       Вселенная, накаленная до предела несколькими минутами ранее, застыла вязким липким желе и прилипла к подошвам конверсов Дэна. Куда он пойдет. Что теперь вообще имеет значение.       Как прогуливать школу, как воровать наличку из касс, как трахаться под ЛСД. После обеда приходится платить.       Фил застегивает пуговицы на рубашке, проводит рукой по влажным волосам. - Если что, моя жена готовит прекрасные блинчики. Заходи на неделе, я вас познакомлю. Вот, что было неправильно. Пол уплывает у Дэна из-под ног. Хлопает дверь, сужаются зрачки. В крошечное окно пробивается солнце.       После обеда приходится платить, дорогой. И от реальности сбежать не удастся.