***
Гарри открывает глаза и вытирает оставшуюся влагу. Вокруг по-прежнему темно. И от того тревожно. Но, когда приходит осознание, где он и что с ним, он с облегчением выдыхает. Однако окончательно успокаивается, лишь увидев всё своими глазами. Поддавшись порыву, Гарри обнимает лежащего рядом юношу, крепко прижимая его к себе. — У нас машина в аэропорт в четыре утра... — сквозь сон ворчит Эггси. Но спустя пару секунд берет его за руку, прижимая чужую ладонь к лицу, и тихо шепчет, — Спи спокойно, Гарри... Я люблю тебя... — И я тебя, Эггси, — улыбается Гарри, касаясь губами его волос. Он счастлив. Теперь сомнения, касаемые верности решения, более не посетят его. Он уверен, что сделал правильный выбор. Дождь всё так же поливает Лондон. Ветер, залетающий в их спальню через приоткрытую форточку, приносит с собой уличную прохладу. Но они не ощущают её, согретые любовью.Часть 1
17 июля 2016 г. в 09:12
Гарри уже десять минут стоит перед зеркалом, поправляя галстук. Всё должно быть идеально, ведь сегодня такой важный день.
Последнее время он нечасто бывает в гостях – обычно проводит дни в опостылевшем одиночестве. Но в этот раз идти и не хочется. И он будто специально мешкает, чтобы отсрочить момент встречи.
Ещё один взгляд в отражение. Мда. Вид неважный. За эти несколько лет он постарел, кажется, больше, чем за всю жизнь. Глаза выцвели. Улыбка кажется вымученной и только всё портит. Лучше не улыбаться. Улыбаться нечему.
На улице льёт, как из ведра. И приходится прижать букет ближе, чтобы тяжелые ледяные капли не побили нежные лепестки. Всё-таки цветы не виноваты, что они предназначены не тому человеку.
Но для Эггси у него тоже есть подарок. Правда отдаст он его позже. На свадьбу. Гарри почти уверен, что сегодня ему сообщат о помолвке. И эта мысль холодит сильнее, чем любое ненастье.
Он останавливается на крыльце и не решается позвонить. Нужно приготовиться. Изобразить радость. Вспомнить о чём-нибудь хорошем, чтобы не иметь вид пришедшего на похороны. Но ощущение, что он окончательно хоронит себя всё же присутствует и не даёт спокойно вздохнуть. Дрожащей рукой Гарри касается звонка.
Спустя пару минут ему открывает Джессика. Она в красивом платье и от неё пахнет свежей выпечкой. Похоже, он прогадал с тортом.
Джессика улыбается, принимая цветы. Сразу подносит их к лицу и вдыхает аромат. Она улыбается, приглашая его в дом и помогая убрать зонт в специальную подставку. Она почти всегда улыбается и, наверное, очень хорошая. И в том, что Гарри её не любит, нет её вины.
Он ведь сам хотел этого. Этого или чего-то подобного. Он всегда думал, что такое решение принесёт спокойствие и счастье. Что ж, ей принесло.
Эггси тоже выглядит вполне довольным. Он аккуратно поправляет приборы на столе. А когда замечает Гарри, говорит, что очень рад, что тот пришёл.
Потом обнимает его. Недолго, но тепло. Однако это тепло не согревает Гарри. Ему становится не по себе.
Эггси, к счастью, не замечает этого. Он сажает гостя во главе стола. Подаёт блюда.
Джессика ставит букет на стол и садиться напротив места Эггси, по правую руку Гарри. Она, кстати, никогда не зовёт его "Эггси", только Гэри. И это имя почему-то кажется чужим. Да ведь и сам он уже чужой.
Они расспрашивают его о жизни. Он отвечает дежурными фразами агента. Но это остаётся незамеченным. Гарри же тошнит от лжи.
Его раздражает и сама ситуация. Он чувствует себя последней сволочью. Но он не может искренне желать им счастья. Он до сих пор любит Эггси.
Любит и любил всегда. Но тогда, когда был шанс на взаимность, он решил, что будет лучше забыть о чувствах. Спрятать их глубоко внутри. И не показать.
А ведь Эггси тоже что-то к нему испытывал. Что-то большее, чем уважение и благодарность.
Пожалуй, это была влюблённость. Но не поддержанная ничем она быстро прошла, как и предполагал Гарри. Вот только он не предполагал, что пережить это будет так тяжело.
А Эггси, наверно, и не успел осознать, что это было. Наверное, если бы Гарри не погубил это чувство, Эггси бы смотрел на него такими же влюблёнными глазами, как сейчас на Джессику. О, этот взгляд, только обращённый к нему, сейчас предел его мечтаний.
Чувство стыда обжигает нутро и сушит горло. Гарри тянется к бокалу, ища в нём спасенье.
Молодые целуются, и он прикрывает глаза, чтобы этого не видеть. Со стороны кажется, что он наслаждается вкусом. И едва заметная улыбка подтверждает впечатление. Однако это лишь усмешка, горькая усмешка над собой и своим "так будет лучше".
Сейчас Гарри кажется, что он бы тоже мог подарить Эггси счастье. И это осознание пронзает сердце, разбивая его на мелкие осколки.
Почему сейчас? Когда Эггси счастлив и без него, а сам он уже вряд ли когда-нибудь будет счастлив.
Гарри открывает глаза. Эггси смотрит на него, держа Джессику за руку. И Гарри чувствует себя окончательно разбитым. Лишним. Потерянным. Мёртвым.
Он буквально сбегает, находу придумывая причину и извиняясь за вечер. Эггси догоняет его в дверях. Говорит, что всё в порядке. Говорит ещё что-то. Но Гарри всё равно слышит другое и не слышит ничего вообще.
Он забывает зонт. И насквозь мокрый терзается лишь осознанием, что Эггси обязательно его занесёт. Придёт к нему в дом, и какое-то время они будут одни. Лишь вдвоём.
Дома, в тишине и темноте, Гарри садится за стол, на то место, где всегда сидел Эггси, и открывает коньяк. Бокал двоиться в его глазах, хотя он не выпил ещё ни капли. Он бессильно отставляет его. Прикрывает глаза ладонью. И рыдает. И несмотря на всю боль, где-то глубине ему становиться легче, ведь эти слёзы - самое искреннее из всего того, что случилось с ним за последнее время.