Awareness.

      Только человек, осознавший, что такое время, может точно сказать, что такое жизнь. Время с каждой минутой оставляет неизгладимый отпечаток в памяти, в судьбе, да и во всех составляющих человека, делая его с каждым днем более и более уязвимым.       Так и он, Джокер, проведя восемь лет в психбольнице Аркхема, постиг всю суть своего существования. У него было достаточно времени на философию и озарение. Только сейчас он понял всю иронию событий восьмилетней давности. Только сейчас он признался себе в том, что дал слабину нарочно. Не сделай он этого, он бы мог разгромить этот чертов город изнутри и уйти от правосудия, не оставив и намека на свой след. Он мог бы сжечь все казну города, не оставив ни гроша этим жалким людишкам. Он мог бы заморить их всех голодом, чтобы самый черствый кусок хлеба стал самым желанным. Он мог бы вселить ужас всему штату. Да что там штату, всей стране! Он мог бы убить Бэтмена и снять с него эту чертову маску героя и… Но что бы он делал, воплоти он все это в жизнь? Зачем ему это все? Чтобы он делал дальше? Ничего. Ведь отдельная человеческая жизнь это всего лишь небольшой отпечаток во времени, который имеет начало и довольно быстрый конец.       Джокер без всякого интереса разглядывал мелькающие серые домишки Готэма. Он сидел в том же фиолетовом костюме, в котором был схвачен восемь лет назад. Ему выдали его при освобождении из Аркхэма, всучив при этом какие-то документы. Он не стал даже читать эти бумажки, сказав при этом чиновникам в конторе, чтобы те засунули их себе куда подальше. Но не последовав его совету, они просто пихнули его в служебную машину, приказав водителю ехать на улицу N в дом N.       Джей медленно приоткрыл окно, впуская в салон свежий воздух. Подвинувшись ближе к окну так, чтобы быстрый поток встречного ветра дул ему в лицо, он блаженно закрыл глаза и полностью облокотился назад на сиденье. Знаете, каково это, расслабиться первый раз после многих лет жизни взаперти и чувствовать безграничную свободу во всем? Знать, что тебя никто не схватит и не засадит в психушку?        …Они уже въезжали в самый неблагополучный по всем меркам район города. Если в центре дома не радовали собой, то здесь вообще говорить было нечего. Улицы сами по себе были узкими, темными, напоминающие клоаку животного. Воздух резко стал пахнуть каким-то смрадом, наполняя собой салон автомобиля. Джокер как можно быстрее закрыл окно. И здесь он будет жить. Аркхэмские чиновники дали ему, наверное, самое отвратное жилье в городе, нежели другим бывшим заключенным. Впрочем, у них с ним были свои счеты.       Машина медленно подкатила к какому-то ветхому, со временем почерневшему многоэтажному дому. На вид в нем было не больше девяти этажей. Обрамленные полусгнившими рамами окна, казалось, вот-вот обвалятся на него грязными, стеклянными осколками. Они теснились друг к другу, словно стены дома сжимали их с двух сторон, пытаясь хоть на чуть-чуть расширить пространство.       Водитель, здоровый белокожий верзила, отварил заднюю дверь, тем самым приглашая Джокера выйти. Тот про себя усмехнулся, к чему такие почести, и намеренно не собирался выходить из машины, демонстративно вертя в руках ключи от своей «новой квартиры» и нагло ухмыляясь. Ему было дико интересно, насколько хватит терпения у этого амбала. Не прошло и пяти минут, как он оказался сидеть на тротуаре с пакетом бумаг в руках, глядя в след уезжающей машине. У этого славного богатыря оказывается не такое уж ангельское терпение и к тому же очень хороший удар с ноги. Клоун не торопясь встал на ноги, отряхивая и без того грязный плащ. Чертов ублюдок… Джокер шел по направлению к дому, все еще мысленно выругивая водителя и нервно усмехаясь. Поднявшись по грязной лестнице на девятый, последний этаж дома, он остановился перед деревянной дверью. Казалось, если приложить больше усилий поворачивая ее ручку, она либо развалится, либо упадет на него. В общем, войдя внутрь, он ничего хорошего там не увидел. Квартира состояла из одной небольшой комнаты, маленькой кухни, и ванной комнаты. При этом квартира была обставлена дешево и по минимальному минимуму. Ну все же лучше чем камера в Аркхэме.       Весь город только и говорил, что об освобождении Джокера из психбольницы. Казалось, все пищали как мыши перед котом, чуя опасность. Телевидение, радио, Интернет, жёлтые газетки – словом, все говорили об одном, словно помешанные. Всем было немыслимо, почему ему вообще не дали пожизненное заключение. Да и сам Джокер не понимал почему. Почему за покушение на убийство, за убийство более десятка людей, за причинение вреда имуществу, за устроенный несколько раз террористический акт, за угон автомобилей, за ограбление банка и проч., проч., ему дали всего восемь лет? Может быть, этого мало народу, но ему этого было достаточно сполна. Не исключено, что кто-то об этом позаботился. Но кто? Кому он нужен? В его жизни не было никого, кому бы он был нужен. Или, он просто об этом не знал…