***
Иллуми ждал. Он сидел на кровати Хисоки, одетый в шелковую пижаму и собравший волосы в высокий хвост. Наконец Хисока вышел из душа, чистый и теплый. Он прошагал нагим по комнате, вытирая волосы полотенцем, которое, в конечном счете, повесил на крючок, приделанный к дверце шкафа. Минутой позже Хисока забрался на кровать и прильнул к Иллуми, мягко целуя его в скулу. Иллуми повернулся к нему: − Я хочу попрактиковаться в грязных разговорах. Хисока поднял брови: − Грязных разговорах? Иллуми подвинулся, вылезая из-под одеял, и забрался сверху на Хисоку, усаживаясь к нему на живот. Он сузил глаза: − Назови меня грязной потаскухой. − Прямо сейчас? − Да. − Хм-м. Нет. Иллуми удивленно посмотрел на него, склонил голову к плечу: − А что насчет… Ебливой шлюхи? Хисока хохотнул: − Нет. − Назови меня ебливой шлюхой. − Нет. − Почему нет? − с искренним интересом спросил Иллуми. − Ты хочешь мой член? Иллуми сморщил нос: − Нет, не сейчас. Ты меня разочаровываешь. − Вот потому и не назову. Иллуми злобно посмотрел на него в ответ, а затем слез слез с Хисоки и вернулся на свою половину кровати, заворачиваясь в одеяла. Их сексуальная жизнь была необычной, странной, и это одновременно расстраивало Иллуми и запутывало его в попытках ее понять. Ему казалось, что она должна быть более развращенной. Они с Хисокой были полны тьмы и жажды крови, но их секс всегда был прост. Строго вперед. Тяжелое дыхание, взмокшие тела, влажные поцелуи с открытым ртом, закрытые глаза. Странным казалось то, что их секс не был странным. Хисока поцеловал Иллуми в плечо и разлегся на кровати. − Прошу прощения, дорогой Иллуми. Вероятно, все дело в нашей разнице в возрасте. − Тебе тридцать. − Ты не поймешь этого в свои резвые двадцать шесть. Хисока закрыл глаза, и Иллуми усмехнулся. Когда дыхание Хисоки наконец выровнялось, Иллуми потянулся к выключателю. Свет погас, и Иллуми скользнул под одеяло. Он повернулся лицом к Хисоке и вскоре тоже уснул.***
Иллуми проснулся посреди ночи, дернулся, всматриваясь в темноту комнаты. По телу пробежали мурашки, и он понял, что он не только не был укрыт одеялом, но и оказался полностью раздет. Он потер глаз и приподнялся на локте, чтобы увидеть, как Хисока покрывает поцелуями его бедро, опускаясь к члену. Когда его губы сомкнулись вокруг головки, Иллуми с глухим стоном рухнул обратно на кровать. Он повернул голову, глядя на мутные цифры прикроватного будильника. Четыре утра. Иллуми уж было открыл рот, чтобы выразить свое недовольство Хисокой за то, что тот так рано его поднял, но тот накрыл ртом его член, касаясь носом мягких волос на лобке, так что Иллуми уже не на что было жаловаться. Он опустил руки и вцепился Хисоке в волосы. В руках Хисоки Иллуми совсем скоро задрожал, покрывшись испариной. Повернув голову и вжимаясь щекой в подушку, он часто и тяжело дышал, приоткрыв рот, пока Хисока целовал его член, замедляя темп. Он закинул одну ногу Иллуми себе на плечо и покрывал поцелуями его живот, одновременно вводя в него щедро сдобренный смазкой палец. Иллуми сжимал в кулаках простыни, пока Хисока растягивал его, поцелуями поднимаясь выше, к груди, а затем и шее. К тому моменту, как Хисока коснулся своими губами его губ, двигая внутри уже тремя пальцами, Иллуми едва мог держать зубы стиснутыми, а глаза - открытыми. Хисока поцеловал его, и Иллуми провел рукой по его плечу, оставив ладонь на гладкой коже его спины. − Хисока, − прошептал он в поцелуй. − М-м, − Хисока содрогнулся и вытащил из него пальцы, заменяя их своим членом, − это… − он скользнул внутрь, − порнографично. Иллуми, сбивчиво дыша, посмотрел Хисоке в лицо: − Порнографично? − Да. Когда ты произносишь мое имя вот так. Вот это твои грязные разговоры, Иллуми. − Это… − Хисока сделал движение назад и сразу же резко подался бедрами вперед, и Иллуми ахнул: − Это не… грязные разговоры… − Даже если я… − Хисока приподнялся, опираясь на ладони, и посмотрел на Иллуми сверху вниз, − даже если я назову сейчас тебя ебливой шлюхой, я не буду иметь это в виду. − Ты врешь. Постоянно врешь. Хисока усмехнулся, оскалив зубы, но ничего не ответил, лишь продолжил спешно двигать бедрами вперед и назад. Иллуми не успел отдышаться - Хисока задал жесткий, быстрый темп. Нога, закинутая на плечо Хисоки, начала болеть и, будто бы почувствовав это, Хисока переместил ее к себе на талию. Иллуми схватился обеими руками за его плечи, принимая его толчки в себя, хватая ртом воздух всякий раз, когда их тела соприкасались. − Иллуми, − позвал Хисока. Иллуми приоткрыл глаза, даже не подозревая о том, что они были закрыты, - назови меня по имени еще раз? Иллуми выдохнул, будто в молитве: − Хисока. Руки Хисоки соскользнули с груди Иллуми. Одной ладонью он взял его член, сжимая его, а другой коснулся его щеки, любяще проводя большим пальцем по нижней губе. − Наш секс… − он грубо толкнулся вперед, ломая привычный ритм, и Иллуми застонал, − он… тебя не устраивает? − Он идеален, − выдохнул Иллуми. Хисока дрочил ему быстро, полностью контролируя его, и Иллуми на это было совершенно плевать. − Я люблю тебя, − произнес Хисока и Иллуми почувствовал, как что-то горячее и совершенно неожиданное вспыхнуло внизу его живота с такой силой, что его преякулят покрыл пальцы Хисоки так, словно он практически кончил от этого. Он вскрикнул, запрокидывая голову. − Я люблю тебя, − сказал Хисока снова, и Иллуми почувствовал жар на своем лице и члене, его тело сжалось, и он попытался сказать Хисоке, чтобы тот остановился, но смог издать лишь нечто среднее между «да» и «пожалуйста». − Вот что заводит тебя, Иллуми? − спросил Хисока, − знание того, что я люблю тебя? Иллуми кончил с криком, впившись ногтями Хисоке в плечи, отчаянно и беспорядочно толкаясь в его ладонь. Он жадно хватал ртом воздух, прижимаясь к Хисоке так близко, что их носы соприкасались. Хисока двинул бедрами, довольно улыбаясь.Иллуми сглотнул, борясь с накатившими чувствами, в ушах у него звенело, тело дрожало. Он вспомнил, что Хисока говорил о его грязных разговорах, и произнес: − Хисока. Хисока застонал. Иллуми сжался, стиснул зубы: − Хисока, Хисока… − А-ах... − выдохнул Хисока, задрожав. Иллуми мягко охнул, когда почувствовал, как Хисока кончает в него. Так они пролежали вместе несколько минут, восстанавливая дыхание. Хисока осторожно слез с Иллуми и встал с кровати. Иллуми перевернулся на живот, закрывая глаза, и почти уже уснул, когда кровать просела под весом вернувшегося Хисоки. Чистыми, влажными руками он убрал волосы Иллуми со спины, провел по ней чистым полотенцем. Очистил Иллуми от смазки и спермы, оставляя легкомысленные поцелуи вдоль его спины и заканчивая у ямочек над его ягодицами. Хисока снова отлучился ненадолго и, вернувшись, скользнул в кровать, укрываясь вместе с Иллуми поднятым с пола теплым одеялом. Иллуми повернулся к нему лицом и Хисока незамедлительно воспользовался этим, целуя его кончик носа. Иллуми зевнул. Хисока посмотрел на часы через его голову: − Почти пять утра. Ты не должен быть таким сонным. − Ты рано меня поднял, − проворчал Иллуми. − Прошу прощения. − Мы так и не попробовали грязные разговоры, − заметил Иллуми. Хисока хихикнул. − Я хочу попробовать. − Вперед, Луми, − ответил Хисока. − Твой член… — секунда молчания, − ...дурацкий. Тишина. А затем кровать затряслась из-за попыток Хисоки сдержать свой смех, но плотина прорвалась и он, перекатившись на спину, громко расхохотался. − Я сделал это не так, − констатировал Иллуми. Рыдая от смеха, Хисока не смог ответить. − Лучше, чем «я люблю тебя», − сказал Иллуми. − Но мои слова заставили тебя кончить, − ответил Хисока, переводя дыхание. Он выдохнул, наконец успокоившись: − Знаешь, что тебя заводит? − он снова перевернулся на бок, глядя на Иллуми. − Что? − Эмоциональная близость. Иллуми сморщил нос от отвращения: − Это совершенно не извращенно. − М-м. Ты странный.