Может быть, в другой жизни

Канеки и не помнит, когда это началось впервые. Был только в воспоминаниях один отдаленный фрагмент, когда, зарываясь пальцами в чёрные пряди волос, он ответил ему и не видел в этом ничего странного. Хиде тогда странно покосился на друга, заметив, что очень уж часто тот витает в облаках в последнее время. Даже пошутил о том, как же часто тот общается со своим соулмейтом. Канеки же на это ничего не ответил. Виновато улыбнулся, поправил повязку на глазу, выкинул в мусорный бак упаковку от гамбургера и ушел, сославшись на работу. Но сегодня был выходной. Канеки пришлось соврать, иначе поднялась бы тема, которую только что затронул лучший друг. Если говорить честно, Кен просто не любил обсуждать это с кем-либо. "Работаешь?", - звучит в голове привычный мужской баритон, появляясь из ниоткуда и исчезая, звуча, словно эхо. "Нет", - отвечает Канеки правду, закрывая за собой дверь и покидая кафе. Он ему никогда не врал. "Отдохни, ты много работал", - предлагает голос. Легко сказать "отдохни", сложно - послушать чужого человека, который внезапно оказался родным. Канеки не знал как его зовут или сколько ему лет. Не помнил, кто заговорил первый раз и о чем был этот диалог. Возможно, это было еще в детстве. Канеки не знал, зачем вообще общается с кем-то, кто вполне мог сойти за нереальное существо или быть обычной шизофренией. Соулмейт, казалось, тоже не совсем понимал и тоже не до конца верил в происходящее. Порой даже задавал такие вопросы, на которые ответов кроме "Да, я настоящий", "Да, у тебя есть соулмейт" у Канеки и не нашлось. Не кривя душой нужно заметить, что он сам часто говорил и думал что-то подобное. В итоге, ни тот, ни другой не искали встречи друг с другом, как это обычно делают, а просто общались, не задавая друг другу наводящих вопросов. В вечной любви, само собой, тоже не клялись. Странная, не похожая друг на друга парочка, которую судьба насильно хочет свести вместе. Кто знает, стал бы Канеки общаться с таким человеком без их незримой связи? Скорее всего, он бы банально его боялся. А тут... Ну, а тут приходится свыкаться. Канеки воспринимал соулмейта как воображаемого друга, с которым иногда можно поговорить в одиночестве и не был уверен, что не является чем-то подобным для него. Хотя, это можно было оспорить. Насколько занятым и отчужденным ни казался бы соулмейт на первый взгляд, исходя из его слов и мнений, он интересовался Канеки и в той или иной ситуации пытался показать, что остается с ним. Как будто возмещая таким поведением свою молчаливость в общем. Канеки же это поведение, к счастью, притащенным за уши не казалось. Он не рассказывал соулмейту про то, что с ним происходит, как и он не рассказывал про себя. Канеки не был уверен в его расе или роде занятий, но доверял ему. Почему-то, когда все выходит вот так, ты просто не можешь отказаться от предназначенного тебе человека. И становится все равно, плохой он или хороший, он просто у тебя в голове и с этим ничего нельзя сделать. "Читаешь?", - голос отрывает парня от размышлений. Тот как раз лежал на кровати, перечитывая понравившийся детектив и потягивая очередную чашку кофе. Домашняя, уютная обстановка. Солнечные лучи заботливо заливали собой комнату, беспрепятственно пробираясь сквозь открытое окно. Было немного жарко. "Угадал", - отзывается, не отвлекаясь от чтения. Строчку все равно пришлось перечитать. Молчит. - Детектив. Психология, - просто следует ответ. "Интересно", - не отстает Канеки, удивившись активности соулмейта в последнее время. И, как будто прочитав не адресованные ему мысли, тот снова пропадает. Но появляется позже, ночью. Канеки снится его странный широкоплечий силуэт и, почему то, белые волосы. Он стоит достаточно далеко, чтобы нельзя было разглядеть лицо, но можно был заметить оружие в его руке. И красные пятна, покрывающие тело случайными брызгами. Канеки пытается дойти до него, но сон обрывается, когда его глаза на долю секунды вылавливают холодный, равнодушный взгляд серых глаз. Канеки не совсем понимает, его ли это соулмейт или нет, но боится, что те красные пятна на белом фоне были кровью. Канеки не понимает, почему ему вдруг приснилось такое и что бы это могло значить. Но посоветоваться с кем-то так и не осмелился. *** После череды жизненных перемен и перемен в себе Канеки продолжал ждать своего соулмейта. Тот не начинал, как обычно было, разговор, а полугуль боялся отвлечь его от дел, каждую ночь глядя в потолок с грустными мыслями в голове. Кое-что волновало. А именно - то, что он говорил соулмейту на протяжении пыток, в перерывах между потерями сознания и захлебываниями в рыданиях. Он звал его. Просил помочь. Понимал ли соулмейт, что происходило с его парой? Нет. Должно быть, испугался и решил больше не практиковать общение. На самом же деле, загадочный соулмейт не мог найти себе места, неделю не выходя на работу, не давая себе начать говорить с парой. Но не мог заставить себя прекратить слушать его крики, которые были везде. Мучительно даже для такого, как пара Канеки Кена. Сам же Канеки Кен даже не догадывался об этом и, думая что его бросили, просто впал в депрессию. Внутри нарастало чувство вины. Это он виноват, он спугнул того, кто его поддерживал. "- Мне очень тяжело, - Канеки рыдал, когда соулмейт один - единственный раз ответил ему. Было больно и одиноко. Кен чувствовал себя опустошенно. - Ты сильный. Я защищу тебя от всего, когда мы встретимся" Полугуль прокручивал их последний диалог в голове, анализируя каждое сказанное слово. Вместе с этим и появилось чувство предвкушения, радостного ожидания будто бы он с соулмейтом с каждым днем становились все ближе и ближе друг к другу. Словно они вот-вот встретятся, а все проблемы решатся сами собой. Глупо так думать, но на данном этапе Канеки думал только об этом. Он просто стал ждать этой встречи, как маленькие дети ждут дня своего рождения. Увидеть, поговорить. При каких условиях? Когда? Как он отреагирует? Кен поймал себя на том, что лежал и стал фантазировать о дальнейшем развитии событий. Что-то в любом случае должно было случится. И, о да, Канеки был просто уверен, что эта встреча изменит его жизнь. От этого становилось страшно. Белые волосы чуть спадают на глаза, парень закидывает ногу на ногу, садясь, откидывается на спинку дивана. Правая рука держит приятно пахнущую книгу. Опять читает. Даже имея теперь собственную группировку и огромное колличество дел, он все равно не изменял своим интересам. Интересам к книгам и к своему соулмейту. "Я волнуюсь", - внезапно для себя произносит Канеки. Он понимал, что ему вряд ли ответят, но тяжесть на душе не позволяла больше молчать. "Я тоже", - сразу же следует ответ. Канеки вздрагивает, а по коже пробегают мурашки. Лицо озаряет по-детски счастливая улыбка. Ответил. Полугуля накрывает волна эйфории и некоего облегчения лишь от двух слов. Голос звучал как-то устало и даже тихо, парень неосознанно бросает глаза на настенные часы. Два часа ночи. "Прости, я тебя разбудил", - тут же извиняется Канеки, снова чувствуя себя виноватым. На щеках появился легкий румянец. - "Со мной все хорошо" "Ты испугал меня", - признается соулмейт. Знал бы Канеки, КОГО он испугал. "Прости", - повторяется Канеки, не зная, как загладить свою вину. Он бы обязательно придумал что-то интересное, если бы все мысли сейчас не занимала радость от долгожданного появления. "Все хорошо, ты же моя пара", - спокойнее звучит мужской баритон, словно говоря "ты прощен", от чего Канеки стало еще радостнее. Неужели все теперь встанет на свои места? Канеки сидит, улыбается, по телу разливается приятное тепло, ничего не хочется делать. Только говорить и говорить с ним, не смотря на окружающие проблемы. Он знал, что соулмейт поможет и поддержит его. От этого становилось еще лучше, как если бы он прямо сейчас сидел рядом. Они говорили. Во время таких, казалось бы, невинных диалогов Канеки чувствует себя по-настоящему счастливым. Открытым. Не хотелось терять или отпускать куда-то голос, раз за разом звучавший в голове. Канеки влюбился в этот голос. Канеки влюбился в его хозяина. Негласно, но они оба решили, что их разговоры больше не обычная перекидка фразами, большинство из которых - интерес соулмейта действиями и увлечениями пары. Чтение, языки, лучший друг (имя названо не было), учеба, работа, важные дела - Канеки и сам не заметил, как рассказал все за те дни после того диалога и, большинство, в тот же вечер. Они стали разговаривать чаще, долгих перерывов больше не наблюдалось, как и депрессии со стороны полугуля, который будто заново обрел смысл существования. Соулмейт про себя рассказывать не спешил, мотивируя поступок довольно странно, будто это не нужная для Канеки информация. Тон соулмейта ясно давал понять, что слова его оспариванию не подлежали. "Почему нет?", - вертелось у Канеки в голове. Загадочный партнер только спрашивал, но не отвечал и это порой злило. "Когда мы встретимся - все у тебя выпытаю!", - пообещал Канеки в последний раз, когда общался с ним. И они встретились. Поле, усеянное цветами, было свидетелем первой встречи Бога Смерти и его жертвы, полугуля, которому было суждено умереть от его руки. "Арима Кишо... Бог Смерти CCG", - неосознанно думает Канеки, не до конца понимая, что именно видит. Он видел его, его тело, его холодный и жестокий взгляд, его перепачканный чужой кровью плащ, его... Мысли. Отрицание. Нет, нет, нет... Слишком красив, чтобы быть Богом Смерти и стоять сейчас перед Канеки в перепачканном красными пятнами белом халате, словно сошедший с того сна, приснившегося Канеки, как казалось, вечность назад. "Так меня зовут", - холодно соглашается Арима Кишо, не открывая рта, глядя в глаза своему... Кому? Врагу? Паре? На его лице ни капли удивления. Он знал, он всё понял. Он смирился и... Что-то решил? Не печаль ли это в твоих глазах, Бог Смерти? "Ты прекрасен", - по щекам Канеки вдруг потекли слёзы, теплые, капающие на цветы, нет, на трупы тех, кто пытался пройти мимо его, ЕГО соулмейта. Безвыходное положение. Тут все и закончится. Они наконец встретились и, пускай это и смерть, но Кен был безумно счастлив и рад этой встрече. Соулмейт такой, каким себе его и представлял Канеки. Высокий, сильный, гордый и величественный, способный защитить, как он и говорил. Полугулю захотелось сравнить его с орлом или львом, который с пренебрежением осматривает мелкое животное перед собой. Они молчали. Канеки поставил себе цель победить и забрать соулмейта с собой. Арима поставил себе цель победить и забрать соулмейта с собой... - Может быть, в другой жизни, - горько улыбается Канеки, заговорив вслух. Их первый живой диалог. - Может быть, - чуть склонив голову в бок, соглашается Арима. Его взгляд непозволительно долго задерживается на миловидном круглом личике и больших глазах, выражающих желание жить. Арима отмечает, что Канеки еще лучше, чем казалось. Канеки отмечает, что голос Аримы еще лучше в реальной жизни, чем в голове... Душе Бога Смерти еще не было так больно, когда он протыкал череп своему соулмейту. Не убить, нет. Он выполняет его желание. - В другой жизни? Меня это устраивает, - мрачно звучит голос Бога Смерти, когда его руки легко и бережно подхватывают бездыханное тело его соулмейта. *** - Нет, что ты, у меня просто его нет, - смеется молодой следователь с корнями черных волос поверх белых. - Быть того не может, у всех есть, - недоверчиво отзывается второй, светловолосый. - Должно быть, я просто забыл своего соулмейта, как и свое прошлое... - парень чуть грустно опускает взгляд, закусывая губу. Интересно, как там поживает его... "Хайсе, ты забыл забрать у меня свою книгу вчера", - звучит в голове знакомый голос и Хайсе подскакивает на месте, как громом пораженный, узнавая его. "Арима-сан?..."