Танцовщица

       Меня поглотила темнота. Я не чувствую ничего, кроме своего сердцебиения. Равномерный стук помогает успокоить мысли. На меня волной накатили воспоминания. Я не могу сосредоточиться на чём-то одном. Воспоминания сменяются с такой скоростью, что я не могу ухватить даже их общую суть. Голова начала пульсировать. Больно.        Пульсация в голове исчезла так же внезапно, как и появилась. Свет. Свет? Свет!        Я даже глаза открыла от изумления. Передо мной был свет, но глаза от него почему-то не болели. Это были не слепящие солнечные лучи, а скорее мягкое сияние свечей, льющееся откуда-то сверху. Я села и поняла, что ошиблась. Свет не нисходил ко мне. Это я поднималась к нему навстречу!        «Меня что, приглашают в рай?»        Я опустила глаза, чтобы в последний раз взглянуть на свое тело. Ой… Я… то есть, не совсем я…мое тело лежало на самом краю обрыва. Как я здесь появилась я бы не вспомнила и под страхом смерти! Лежало оно… то есть я…тело, надо сказать, совершенно неподвижно. Из рассеченного лба хлестала кровь. Красные капли безостановочно капали в пролом скалы, и сверху казалось, будто в сердце холма льется поток красных слез.        Вы не поверите, но смотреть на себя сверху было очень забавно. Нет, я не испугалась. Хотя вообще-то должна была, правда? Разве это не означало, что я умерла? Может, теперь я увижу родителей? Тех, настоящих? Но даже эта мысль меня не испугала.        Честно сказать, я вообще не испытывала страха. Я смотрела на все, словно со стороны и меня вообще ничего не интересовало.        Мне нравилось смотреть с высоты на чудесный и незнакомый мир, но мой взгляд все время возвращался к распростертому на камнях собственному неподвижному телу.        Я подплыла поближе. Оказывается, я ещё дышала! Я ясно слышала свои короткие слабые вдохи. То есть, это мое тело дышало, но я не была мною. Боже, надо бы повторить правила использования притяжательных местоимений!        Но в остальном я-она выглядела отвратно. Я-она была бледная, как смерть, и с синими губами. Белое лицо, синие губы и красная кровь! Вот тебе и расцветка британского флага!       Я рассмеялась, и это оказалось тоже очень…увлекательно. Я своими глазами увидела, как мой смех поплыл по воздуху, словно, пух одуванчика, только он был не белый, а морозно-голубой, как глазурь на именинном торте. Нехило, да? Вот уж не думала, что вырубиться будет так круто! Интересно, это похоже на кайф от дури или нет? Когда мой ледяной одуванчиковый смех растаял в воздухе, я услышала хрустальный звон бегущей воды. Я опустилась над своим телом пониже и поняла, что по ошибке приняла за пролом глубокую расщелину в толще холма. Из ее тёмной глубины и доносился плеск и журчание ручья.        Чисто из любопытства я заглянула внутрь, и прямо из скалы ко мне потекли сверкающие серебристые слова. Я напрягла слух и вскоре различила тихий и вкрадчивый серебристый голос. «Элия… Элия Нейлрга, приди ко мне…» — Мама! —  что было силы прокричала я в расщелину. — Мама, это ты?        Мои темно-синие слова медленно проплыли в воздухе прямо у меня перед носом. «Приди ко мне…»        Синева моего голоса смешался с серебром, и слова окрасились в сверкающий цвет океана. Каким-то непостижимым образом, известном лишь богам, в которых столетиями верили люди, моя мама просила меня спуститься внутрь холма.        Не раздумывая ни секунды, я послала свой дух в расщелину и ринулась за ним, следуя за каплями собственной крови и мыслями о серебристом мамином шёпоте.        Вскоре я опустилась на гладкий пол небольшой пещеры. Прямо посередине нее журчал ручеек, рассыпая вокруг звенящие осколки зримого звука, окрашенного в цвет переливающегося стекла.        Алые капли моей крови, просвечивая сквозь стеклянные звуки, бросали на стены пещеры тысячи трепещущих бликов цвета осенних листьев. Мне хотелось присесть возле ручья, погрузить пальцы в дрожащий над ним воздух и поиграть с ожившей музыкой, но тот же голос снова позвал меня: «Элия Нейлрга… Следуй за мной к своей судьбе…»        И я побрела на голос вслед за ручьем. Своды пещеры постепенно сужались, пока не превратились в туннель с покатыми сводами. Этот туннель бесконечно поворачивал и изгибался, закручиваясь в плавную спираль, а потом вдруг закончился стеной, сверху донизу покрытой выцарапанными на камне знаками, которые показались мне одновременно неизвестными и странно знакомыми. Я растерянно смотрела на ручей, исчезавший в трещине стены.        «И что теперь? Мне тоже туда лезть?» Я обернулась на оставшийся позади туннель, где не было ничего, кроме мерцающего света, а потом снова повернулась к стене и чуть не подскочила от изумления. «О чёрт!»        Прямо передо мной, скрестив ноги, на камне сидела незнакомая женщина, одетая в чёрное с кружевом платье, сверху донизу расшитое серебряными узорами, точь-в-точь повторявшими знаки, изображенные за ее спиной.        Женщина была ослепительно прекрасна. Ее прямые длинные волосы были настолько черны, что отливали синевой и пурпуром, как вороново крыло. Когда незнакомка заговорила, ее полные губы красиво изогнулись, а все пространство между нами заполнили серебряные звуки ее голоса. «Добро пожаловать, Дочь. Ты все сделала правильно».        Она сказала это на очень странном языке, до ужаса напоминающим латынь, но я поняла каждое её слово. — Ты не моя мама! — выпалила я, и тут же почувствовала себя ужасно неловко, увидев, как мои синие слова слились с серебром ее голоса, рассыпая вокруг сверкающие бирюзовые блики.        Ее улыбка была похожа одновременно на восход и на закат солнца. «Нет, Дочь, я не твоя мама, но я очень хорошо знала Дессию Нейлрга.»        Я сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду. — Я умерла?        Я боялась, что она посмеется надо мной, по мои страхи были напрасны. В темных глазах незнакомой женщины я не увидела ничего, кроме доброты и заботы. «Нет, ты совсем не мертва, но дух твой на время покинул твое тело, чтобы вступить в царство Геи.». — В царство духов? — ахнула я и оглянулась назад, пытаясь разглядеть в темноте фигуры призраков. Я очень хорошо помнила всё, что в детстве мне рассказывала мама. Легенды, рассказываемые мне вместо сказок, были тем немногим, что мне осталось, как напоминание о ней. «Твоя мама хорошо научила тебя, Альмэ*. Ты несешь в себе старые обычаи и дыхание нового мира, кровь древних племен и сердце чужаков».       От её слов меня бросало то в жар, то в холод. — Кто ты? — тихо спросила я. «У меня много имен, Маленькая Альмэ, много воплощений. Старая женщина, Гея, Арнаркуагссак, Гуаньинъ, Бабушка-Паучиха и даже Заря…»        С каждым новым именем лицо ее чудесным образом преображалось, ослепляя меня своим могуществом. Должно быть, она поняла это, потому что замолчав, вновь одарила меня своей ослепительной улыбкой, и приняла свой первоначальный облик. «Но ты, Элия Нейлрга, Дочь моя, можешь называть меня именем, под которым я известна в твоем, мире. Называй меня Морриган». — Морриган, — еле слышно прошептала я. — Богиня смерти? «Именно так, Маленькая Альмэ. Прими же мой дар! Ты найдёшь в нём свою судьбу и своё предназначение!»       При этих ее словах моя грудь вспыхнула огнем, и, неожиданно для самой себя, я расплакалась, как девчонка. — Но я… я не могу! Что значит, найти свою судьбу? Я ничего в этом не понимаю! Я просто хочу как-нибудь приспособиться к жизни, только и всего… О Богиня, мне так нужно хоть где-нибудь почувствовать себя спокойно! Я не готова искать никакого предназначения… По крайней мере, не теперь…       Лицо Богини снова стало ласковым, а когда она заговорила, ее голос показался мне похожим на мамин, словно великая Морриган вложила в него любовь всех матерей мира. «Верь в себя, Элия Нейлрга. Я отмечу тебя, как свою любимую дочь. Ты будешь первой дочерью Смерти, отмеченной в таком юном возрасте. Ты особенная, Элия Найлрга. Поверь в это, и ты сможешь понять, какая великая сила в тебе заключена. Ибо в тебе соединилась магическая кровь древних кельтов и глубинное понимание современного мира».       Богиня встала и величественной поступью направилась ко мне, а её голос сплетал вокруг нас серебристые символы власти и могущества. Власти над всем сущим. Власти над жизнью и смертью.       Приблизившись, Морриган вытерла слезы с моих щёк и взяла мое лицо в свои ладони. «Элия Нейлрга, Дочь Смерти, отныне ты будешь моими глазами и ушами в мире, где добро и зло сражаются друг с другом, пытаясь достичь равновесия». — Да мне всего девятнадцать лет! Я даже не умею правильно парковаться! Да у меня и машины то нет! И я не понимаю, как это — быть ушами и глазами?        Но Богиня лишь нежно улыбнулась в ответ. «Ты намного старше своих лет, Маленькая Альмэ. Верь в себя, и у тебя все получится. Но помни — тьма не всегда означает зло, а свет не всегда несет добро».        А потом богиня Морриган, великое воплощение Смерти, наклонилась и поцеловала меня в лоб. И я тут же отключилась — во второй раз за сегодняшний день. Моя голова просто не могла уложить в себе, что все легенды, так лелеянные ею, вовсе не сказки.