Холодный ветер ударил в лицо, вынудив придержать капюшон, который, в отличие от шапки, от мокрого снега защищал лучше. В городе приближался вечер. Пока только приближался, заставляя канцелярских служащих с тоской поглядывать на часы, а торговцев радостно потирать ладони в ожидании вечерних продаж. По улицам сновали ученики всех возрастов — от малышей, бегущих из домашних школ, до подростков, занимающихся или в Ремесленных Школах, или в нашей Академии
Торопливо шагая по внутреннему двору Академии, я старалась избежать столкновения с расшалившимися адептами, которые ожесточенным боем в снежки видимо, провожали последние зимние деньки, но подходя к корпусу, получила жесткий удар в спину. Стремительно развернулась и все для того, чтобы едва увернуться от следующего снежка, которым явно мне в лицо целились.
— Эй! — возмущенно вскрикнула я.
— Ай, — заявили мне в ответ и намылили пригоршней снега.
— Дорнн! — заорала я, узнав нахального мага.
Адепт Килг хохотал и пока я лицо вытирала, и пока снег стряхивала и даже когда в руке моей появился не менее увесистый снежок, чем тот, коим меня наградили, он все еще продолжал посмеиваться. Зря!
— Это первый! — заявила я, прицельно запустив снежком в не успевшего увернуться адепта.
— Альмэ! — возмутился он, перестав, кстати, смеяться.
— Знаете в чем ваша ошибка, адепт Килг? — поинтересовалась я, наклоняясь, и когда выпрямилась у меня уже было два снежка.
— В чем это? Тьфу ты! — отплевался от снега Дорнн.
— А ты забыл, где я росла! — два снежка разом полетели в адепта Академии Гильдий.
Он не успел ни увернуться, ни отплеваться, как еще три белоснежных снаряда впечатались в стену альма-матер.
— Так значит ты с друзьями? — взревел Дорнн и получил еще снежком в лоб. — Так значит, да? Все, Альмэ, готовься к смерти!
И мой следующий снежок застрял в воздухе, прямо перед мокрым лицом злого друга.
— Щит, первая степень, простейший, — обрадовал меня Дорнн. Удар ногой по заснеженной дороге и в воздух взмывает с десяток снежков размером с яблоко каждый. — Магия преобразования материи, — просветили меня, — почти запрещенный уровень.
Нетрудно было догадаться, в кого полетят сейчас снежки все и разом, и я поступила так, как поступала всегда в приюте — с диким визгом рванула к корпусу, пригибаясь и петляя по мере следования. Два снежка просвистели над моей головой, три врезались в стену, четыре попали в меня, последний втемяшился в лестницу, прямо рядом с моей ногой. Не сложно было догадаться, что у кого-то снежки кончились!
Поскальзываюсь на лестнице, держась одной рукой за перила, второй захватываю побольше снега, и развернувшись, со всей силы запускаю снежком в приближающуюся темную фигуру… И почти сразу соображаю, что это не Дорнн!
Дорнн, кстати, держась за живот и похрюкивая от хохота сползал по стене, нагло потешаясь над ситуацией. А я, сглотнув, с ужасом смотрю, как мой снежок медленно сползает со лба Магистра Стеллиона, на его же нос… там места снежному снаряду было откровенно маловато, и не дойдя до кончика самого выдающегося органа, он позорно шлепнулся… на сапог директора Академии Гильдий.
— Неожиданно, — скосив глаза на каплю, образовавшуюся на носу, произнес Магистр.
— Простите, — поднимаясь, пролепетала я.
Подчеркнуто медленно Магистр снял перчатку, вытер нос и направив на меня строгий взгляд, хмуро спросил:
— В кого целилась?
Молча указала на Килга. Дорнн вмиг хохотать перестал, выставил вперед руку и напряженно:
— Э, Магистр Стеллион, давайте без…
Незабываемая издевательская ухмылка исказила тонкие губы директора Академии Гильдий, а в следующее мгновение земля задрожала… Магистр метнулся ко мне тенью, подхватил на руки и мы практически взлетели на ступени, в то время как Дорнн пытался хоть как-то избежать тесного знакомства с огромным снежным шаром, радостно к нему спешившим. И адепту даже почти удалось, он в последний момент резко ушел от столкновения, отпрыгнув в сторону. Не тут то было — огромный, с мой рост, снежок, медленно развернулся, широко ухмыльнулся непонятно как нарисовавшимся ртом, и начал решительно настаивать на знакомстве. Через мгновение случайные прохожие имели возможность увидеть незабываемый петляющий забег адепта Килга, напрочь отказывавшегося свести знакомство со снежным комом. Ком настаивал, следуя за парнем по пятам, и совершая все те кульбиты, на которые, к моему удивлению, оказался способен адепт Килг.
— Любовался бы и любовался, — опуская меня на ноги, произнес Магистр Стеллион, — но увы — дела. Понимаешь ли, Альмэ, Совет попросил составленные тобой и Килгом схемы. — И так как я недоуменно смотрела на него, лорд пояснил: — Схемы артефакта, который вы создали — Делиться, конечно, не хотелось, но если смотреть на ситуацию объективно…
— Мне понадобится некоторое время, чтобы перерисовать, — следя за бегом Дорнна, ответила я. — И не могли бы вы…
— Прости, адептка — Магистр снисходительно потрепал меня по плечу, — эта сущность самонаводящаяся, и мне, с момента создания, не подчиняется. А Дорнн ничего так, хорошо держится. Пошли, Альмэ.
В этот момент снежный ком, совершив обманный маневр, радостно выскочил навстречу стремительно от него убегающему Дорнну, и трепетно заключил парня в снежные объятия.
— Двести восемь: два, — меланхолично прокомментировал Наставник торжественную встречу представителя академии и представителя погоды.
Глядя, как недовольный и отплевывающийся от снега Дорнн, выбирается из сугроба, оставшегося на месте встречи, я обратила внимание на одну деталь:
— То есть два раза избежать встречи с самонаводящейся сущностью удалось?
— Ага, — не стал отрицать Магистр, — первый случай победы принадлежал мне, вторым может по праву гордиться Роланд. Почему ты спросила?
— Так вы сказали, что сбежать невозможно! — напомнила я.
— Адептка, — Наставник наклонился, щелкнул меня по носу и лукаво продолжил, — любое заклинание обратимо. Требуется лишь немного знаний, максимум умений и упорство в неограниченных количествах.
Отшатнувшись, я избежала повторного щелчка по носу и оглянулась — Дорнн, злой и заснеженный, а главное совершенно невредимый, торопливо шел к библиотеке.
— Идемте, — решила я, — постараюсь начертить быстро.
Библиотека встретила порывом теплого воздуха, ароматом травяного чая смешанного с духами библиотекарши, и едва ощутимым запахом чертополоха.
Торопливо сняв пальто, я потянулась, чтобы повесить его, но пальто у меня отобрали, шапку стянули, после чего Магистр небрежно приказал:
— Поторопись, Альмэ, времени у меня действительно крайне мало.
Решив не обращать внимание на странности лорда-директора Академии Гильдий, я бросила на ходу « Добрый вечер, мадам» и, миновав приемную, вошла в читальный зал. Сумку я потрошить не стала — схему я запомнила наизусть, а вот расположение самого листочка нет. Сев на свое место, я привычно достала лист бумаги, перо, сменные грифели, чтобы мгновенно погрузиться в работу.
Половина листка была исчерчена, когда Стеллион неожиданно произнес:
— Ты расстроена.
Вскинув голову, только сейчас заметила, что он расположился напротив меня, и все время пока я работала, чуть склонив голову к левому плечу, пристально наблюдал.
— Почему вы так решили? — несколько удивленно спросила я.
Едва заметно ухмыльнувшись, Магистр задумчиво произнес:
— Не отрицаешь, значит, я прав.
Мысленно помянув Мерлина, я вернулась к чертежу, старательно игнорируя присутствие лорда Стеллиона. Но он, судя по всему, более молчать не желал:
— Я?! Я, кто же еще. И чем я обидел свою адепту на этот раз?
Вновь прервавшись, я, стараясь говорить спокойно, все же произнесла:
— Меня никто не обижал, Вы, лорд-директор в том числе.
На Магистра я не смотрела, вернувшись к вычерчиванию схемы. И тут прозвучало ленивое:
— Врешь ты, Альмэ, крайне неубедительно.
Рука дернулась, и на идеальном чертеже пришлось затирать кривую линию. Покончив с этим, я бросила взгляд на Наставника и все же высказалась:
— Я разберусь сама… и без ваших душещипательных бесед!
На тонких губах появилась совсем уж издевательская ухмылка, и мне с намеком сообщили:
— Посмотрим, что ты скажешь позже.
Решив не отвечать, я просто вернулась к работе, стараясь больше не допускать помарок. Но это оказалось не так-то просто.
— Прелесть моя, — магистр дождался моего возмущенного взгляда, и только после этого продолжил, — исключительно из несвойственного мне чувства заботы о ближнем — не зли меня. Я могу пойти на уступки раз, второй, и даже третий, а потом воздам за все сполна.
Сжав перо, я предельно вежливо ответила:
— Надеюсь, этим высказыванием, вы и ограничитесь.
И не дожидаясь очередной демонстрации полуиздевательской усмешки, я поторопилась завершить чертеж.
Вычертив последний символ, проверила всю схему и протянула лист Магистру. Смерив меня странным взглядом, Магистр взял пергамент, не глядя свернул, уместил во внутреннем кармане и поднялся, все так же не сводя с меня взгляда.
— Приятного вечера, — решила я попрощаться первая.
Укоризненно покачав головой, Стеллион шагнул к столу, и передо мной легла маленькая красная ниточка.
— Временная защита на разум, тебе крайне плохо даётся окллюменция. Приятного, адептка.
Вспыхнуло белое пламя.
Испортив пол в библиотеке Магистр Стеллион меня покинул. Вот научусь перемещаться порталами, тоже буду так делать.Чёртов запрет на аппарацию!
Мадам Соут, едва вошла, присоединилась к скорбному разглядыванию опалённый досок.
— Счёт ему выставить что ли? — задумчиво произнесла ведьма.
— Магистру Стеллиону? -удивлённо спросила я.
— Да, с этим типом лучше не связываться… — Мадам Соут медленно вышла из зала и хромой, старушечьей походкой поплелась к своему столу.
Не прошло и секунды, как в помещение влетел уже полностью сухой и весёлый Дорнн.
— Ну рассказывай!
— У тебя конспекты по криминалистике есть? — решила я сразу перейти к важному.
— Будут, — с некоторой заминкой ответил парень. — Нужны?
— Очень.
— Тогда точно будут. Тебе помощь в подготовке к экзамену понадобится?
— Диплом тоже пишу у Наставника, — поморщившись, сообщила другу.
— Определяйся с темой, бери список литературы, потом засадим тебя за работу, а уже с написанием я помогу.
— Спасибо! — даже дышать легче стало. — Пойдём в тренировочный зал, я ножи немного пометаю, успокоюсь?
Дорнн весело улыбнулся и посвистывая направился к выходу из библиотеки.
***
После изнурительной трёхчасовой тренировки я еле доползла до кровати. Путь на свой чердак я буквально проползла. К концу лестницы я была готова рухнуть на колени и ползти на четвереньках. Дошло до того, что мне пришлось поднимать свою бренную тушку магией. В защитный контур была отправлена последняя крупица маны. Свой резерв сегодня я израсходовала полностью. Дверная ручка приветливо потеплела и дверь послушно открылась, скрипнули половицы. Падение моих сапог сопровождалось двумя глухими ударами, а падение моего тела скрипом старой, как мир кровати. Я попыталась уснуть, не вышло… Час назад я выпила чашку кофе, а этот засранец начал действовать только сейчас. Я распахнула глаза и села в кровати. Сонливость пропала как будто её и не было. Я чувствовала, как восполняется мой резерв. Очень приятное ощущение, но к сожалению резерва не хватило бы на мою задумку.
Я резво спрыгнула с кровати и подошла к шкафу. Где же это…вроде клала на нижнюю полку…а вот! Я достала из завалов своей одежды маленький пузырёк с синей фосфоресцирующей жидкостью. Откупорила бутылочку и выпила. Спустя какие-то пару минут мой резерв был полностью восстановлен, а я была полна энтузиазма. На той же полке взяла массивный браслет, наше с Дорнном творение, то самое, схемы которого я сегодня перечерчивала для Совета. Моя гордость!
Фактически этот браслет является носителем, но не информации, как флешка, а магии и проклятий. Заполняешь артефакт заклинаниями и используешь их в любой момент. Далеко не все типы магов могут использовать заклинания своей специализации мгновенно. Например нам чернокнижникам, нужно время, что бы сплести сложные проклятия. Они не создаются взмахом руки, не могут быть вызваны стихийным выбросом. Только длинная формула, спокойствие, тишина и собранность. М-да…в ближнем бою мы практически бесполезны, а вот проклинать из-за спин других, это да, это наше. Но теперь, благодаря невероятному таланту атефактолога Дорнна, у чернокнижников появилось преимущество в ближнем бою! Ещё одно такое изобретение, и Совет Гильдий будет на нас молиться!
Я обошла завал одежды образовавшейся перед шкафом и села за стол. Браслет приятно поблёскивал в свете настольной лампы и на нём стали видны руны. Как вспомню процесс их нанесения так вздрогну. Дорнн ругался не хуже портового грузчика, у меня аж уши в трубочку сворачивались, а браслеты ломались один за другим. Пока таких артефактов всего два, мой и Дорнна, правда это не мешает нам с ними экспериментировать. Вот и сейчас я хотела попробовать что-то новенькое.
Я положила артефакт перед собой, прикоснулась к нему двумя руками и закрыла глаза. Мысли вдруг стали кристально чистыми, а перед глазами пронеслась формула протеевых чар.
— Ego imponere vobis antiqua carmine, Nunc tu dicis quod scriptum est in vapor tibi res, et transmittit in commentariis ad vos.*
Браслет сильно нагрелся и уже обжигал руки, резерв опустошался со скоростью света, но я не останавливалась и повторяла одно и тоже заклинание. Руки так болели, что ещё чуть-чуть и свалюсь от болевого шока, но если я остановлюсь сейчас, меня просто убьёт откатом.
— Ego imponere vobis antiqua carmine, Nunc tu dicis quod scriptum est in vapor tibi res, et transmittit in commentariis ad vos. Ego imponere vobis antiqua carmine, Nunc tu dicis quod scriptum est in vapor tibi res, et transmittit in commentariis ad vos. Ita fiat!
Последнее что я увидела, это как браслет засветился и поднялся в воздух. Болевой шок и сильнейшее магическое истощение сделали своё грязное дело, темнота поглотила меня.
***
Снег всё падал и падал, как конфетти на празднике дьявола.
Снег всегда навевает воспоминания. Снежинки — они как маленькие частички памяти — падают нам на ладони и тают, уступая место следующим.
Снег-это ленивый дождь… мало того, что лежит… так его еще приходится… с места на место перетаскивать…
Сергей Фёдоров
