Всегда знал

Падать было страшно, а удар о землю оказался такой сильный, что из лёгких разом вышибло весь воздух. Чёрт бы побрал этого Гилтиаса, только из-за него я оказался повержен. Хотя к чему ложь? Я с самого начала знал, что вся эта затея приведёт к смерти и хорошо, если только к моей. Но я пошёл на безнадежное дело, а ради чего? Вопрос кажется таким же глупым, как и ответ, который можно оставить на потом. Последний взмах шипастого хвоста сметает целый полк гномов, а затем у меня кончаются силы держать драконий облик. Всё, теперь точно конец. Чувствую, как жизнь постепенно вытекает, но я всё ещё в сознании, даже как-то обидно. Я лежу посреди поля битвы, вокруг меня мечутся и враги, и союзники, а сделать уже ничего нельзя. Кто-то наступает на мою руку, но даже боль чувствуется с каким-то опозданием, да и не сильно. Хорошо хоть копьём не тыкают, чтобы проверить – жив или нет. Наверное, выгляжу мёртвым, да я и есть мёртвый, тут даже магия не поможет, да и какой бы маг взялся меня лечить? Слышу, как Госпожа что-то кричит, хотя какая она мне Госпожа. Девочка. Ещё совсем глупая и наивная, пусть и в плохую сторону. Но ей всегда очень нравилась власть, так отчего же не подыграть? Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Она была, хотя почему «была», она есть и будет всегда надменной, грубой и бестолковой. Может быть, из-за бестолковости и проваливался очередной план «захвата мира», но я всегда был на её стороне. Ради неё я шпионил за Деймосом, который, в общем-то, был неплохим парнем, и даже отчасти смешным, но тоже наивным. Хотел спасти свой народ. Смешно. Даже если бы этот сброд и удалось спасти, так он бы и там катастрофу устроил, людям только дай шанс нагадить – они им неприменут воспользоваться. Думаете, что я так же надменен? Да нет, я как раз справедлив. Кажется, Минатрикс бросила на врага последние силы. Глупый поступок, достойный только испуганной девочки, внезапно оказавшейся без покровителя. Ведь ясно было, что битву нам не победить. Золотые драконы – это вам не хухры-мухры. Они слишком сильны, нам не удастся выстоять, даже если солнце вдруг сверзится и погребёт под своим пламенем половину вражеской армии, шансы всё равно будут почти на нуле. Кому ты мстишь, Госпожа? Им или себе? А может быть за меня? Как обычно я оказался прав, впрочем, когда было иначе? Мы с треском проигрывали, это было не только видно, особенно если учесть, что сквозь кровавую пелену я мало что мог разглядеть, но даже слышно. Раздолбаи на башнях развеселились, а это был явно плохой знак. Кто у них там погиб? Торвальд, вроде. Тоже хороший парень был, светленький такой. Ни в жизнь бы не поверил, что этот мальчишка сможет разбить чуть ли не одну пятую нашей армии. А сумел. Но сейчас дело не в нём, а в том, что мы капитально проигрываем по всем параметрам. Последняя нить связи с сородичем обрывается, и я понимаю – всё, нет больше синих драконов. А жалко, всё-таки зазря погибли. Я последний, кто остался, пусть и в полуживом состоянии. Стоила ли она таких жертв? Ответ, опять же, пропитан глупостью, но – да, стоила. Был бы вариант переиграть всё, я бы выбрал тот же путь, разве что постарался бы победить, как бы безумно это не звучало. Смогли бы мы победить, если бы уже знали все расстановки сил врагов? Сумели бы. Если бы я знал, что этот чёртов Гилтиас вытворит, то придушил бы его ещё в младенчестве, не боясь замарать руки, всё равно они уже по локоть в чужой крови. Если бы можно было всё переиграть, то я бы остался жив, да и Госпожа тоже. Нет, у меня сомнений нет, что она умрёт. Слишком горда моя девочка, чтоб сдаться или опять сбежать. Слышу уже отчётливый победоносный крик. Да, кажется, конец близок. Интересно, а что будет после смерти? Может быть, мы с Госпожой будем даже жариться в одном котле, по крайней мере, я на это надеюсь. Я усилием воли разлепляю глаза, пытаясь увидеть в последний раз Минатрикс, которая так и продолжает стоять на холме, гордо поднимая голову. К ней уже бегут враги, но она даже с места не двигается. Вот как надо показывать, кто тут хозяин, прям гордость берёт. Хотя ненадолго она меня берёт, неприятное всё-таки зрелище – убийство. Сколько не убивал, а всё привыкнуть не могу. Если в бою – это дело одно, тут никакого отвращения, как ты убил, так могли и тебя убить, а вот видеть, как безоружного буквально протыкают сотней мечей – неприятно, а делать такое – тем более. Но я делал, поэтому не могу читать мораль никому из причастных к убийству Госпожи. Тоже мне, герои с белым флагом. Ухмылка сама расползается по улицу. Все такие светленькие, а прикончить девочку, которая просто была ещё глупа – в порядке вещей. Ладно я, закоренелый говнюк, меня можно, а вот её жалко. Всё так же ухмыляясь, я слежу за тем, как Минатрикс буквально разрывают на части. Не сказал бы, что зрелище особо приятное. - Эй, да он ещё живой! – слышится откуда-то сбоку голос Деймоса. Вот кого нелёгкая принесла. – Да ещё и лыбится. - Ну так добей, - холодно отвечает Ирдис, вот уж от кого не ожидал. Всегда думал, что этот молодящийся старикан хоть немного от всех отличается. – Всё равно помрёт, так хоть избавим от боли. - Ну спасибо вам, - чуть слышно хриплю, но они всё равно расслышали, я знаю. – Всегда предполагал, что никто из вас гроша ломаного не стоит. Хочется ещё что-то сказать, но тут я вижу до боли знакомый сапог, и голова раскалывается на тысячу мелких осколков. Кажется, мне проломили череп.