Да будет удач у тебя впереди Больше, чем у меня.
— Оставь ребёнка в покое, — Икер опирается о дверной косяк, руки скрещены на груди, но на губах его непривычно мягкая улыбка. — Которого из? — тут же откликается Серхио и силой воли заставляет себя остаться на кровати, чтобы не спугнуть. — Ты ещё кого-то достаёшь? Альваро. — Ему сейчас плохо, он ушёл от любви всей своей жизни, его надо подбодрить. Разбитое сердце — это очень больно, — Серхио знает, что ходит по грани, но ничего не может с собой поделать. — У него впереди ещё не одна «любовь всей жизни». К тому же Джиджи тоже тут, мы даже можем встретиться. — Ну да, конечно, у твоего Джиджи ведь большое сердце. — У него не только сердце большое, — невинно замечает Икер, но это настолько явная провокация, что Серхио не может не повестись. — И часто тебе доводилось… убеждаться в этом? — Серхио давно уже отточил этот деланно-равнодушный тон. — А сколько раз мы расставались? — Впрочем, Икер тоже в этом мастер. — Ты же не мог. Икер! Икер отчего-то горько усмехается и уходит, а Серхио до точек перед глазами вдавливает в лицо подушку. Это самый длинный их разговор с самого начала сборов. Серхио хочет помириться, правда хочет. Он понимает, что виноват и виноват сильно, но всё же верит, что это ещё не конец. Несмотря на не-поздравление, несмотря на вежливое игнорирование на прошлых сборах. Серхио верит, что у них ещё есть шанс. В конце-концов, из них двоих именно он всегда был тем, кто верил. И стоило ему усомниться в этом… Нет, Серхио знал, что больше этого не допустит. У него был целый год без Икера, чтобы понять, что всё не так. После победы над Чехией, сидя в автобусе рядом с Икером, Серхио счастлив. Больно признавать, но он уже привык, оборачиваясь, видеть в воротах не Икера. Зато они победили, и сейчас Икер здесь, рядом, и даже не против ладони на своём бедре. Более того — он сам прижимается к Серхио, смеётся «а то вдруг в кадр не попаду» и улыбается почти как раньше. Дожидается, когда Серхио выложит новое фото, отстраняется и будто бы гаснет, а плечу сразу становится холодно. — Тебя там, кажется, в конце автобуса ждут. — Надеюсь, ты не из жалости сейчас почти лежал на мне? — Сара переживает, что мы мало общаемся. Это её успокоит. — Какая у тебя заботливая жена, — зло бросает Серхио и действительно уходит назад. После матча с хорватами Икер уходит в свой номер, как только они возвращаются в отель. Что-то подсказывает Серхио, что он едва ли не последний, кого Икер сейчас хочет видеть, и всё-таки идёт к нему, надеясь хоть в таком состоянии вывести его на откровенный разговор. Дверь не заперта, а сам Икер полулежит в кресле, смотрит повтор матча между Чехией и Турцией и ест мёд прямо из баночки. — Ты же не любишь мёд, — вырывается против воли вместо подготовленного приветствия. — Это вересковый. Лука передал после игры. — Здорово. А мне ничего не дал. Только насчёт пенальти сказал. — Вы играете вместе, — Икер лишь пожимает плечами. — А мы не виделись почти год. — Кстати, об этом… — Не нужно, — Икер садится ровно, выключает звук и поворачивается к Серхио. — Правда, не нужно. — Нужно! Слушай, я знаю, что всё давно покатилось к чертям, но не может же всё закончиться так, верно? Мы столько пережили, и… Я имею в виду, от Мадрида до Порту не так уж и далеко, к тому же всегда остаётся сборная, и ты часто бываешь дома, я тоже мог бы приезжать к тебе. Ты очень нужен мне, Икер. Я всё ещё люблю тебя. — Ты можешь думать хоть о чём-то, кроме себя? Я полирую лавку и смотрю, как команда, которой я отдал жизнь, летит под откос. Как вся моя чертова жизнь летит под откос. Слушаю, как меня обвиняют в том, чего я не делал, как говорят, что у меня нет шансов вернуться в основу, хотя я знаю, уверен, что готов. Тебе хоть мгновение было интересно что-то, кроме твоей «тоски»? — А ты не думал о том, что тебе было бы легче, если бы ты позволил хоть кому-нибудь помочь тебе? Да, ты улыбаешься, шутишь, но как только люди отворачиваются, тут же замыкаешься. Знаешь, почему ты шарахаешься от меня, как проклятый? Потому что я заставляю тебя чувствовать, а ты этого не хочешь! Серхио не знает, что ещё тут можно сказать, поэтому он просто наклоняется и целует Икера, слизывает терпкий мёд с его губ и изо всех сил сжимает его плечи. Икер закрывает глаза и сдаётся. — Когда ты уже сбреешь эту чёртову бороду. — Когда буду уверен в твоём ответе. Икер чаще улыбается, позволяет себя обнимать, держится рядом, смеётся. Серхио даже немного боится отпустить его руку — вдруг снова исчезнет? — так что лишь сильнее хватается за предплечье, на ходу выдумывая предлоги. Вот только после игры с Италией Икер идёт к Буффону. У того действительно большое сердце и успокаивать сразу двоих для него не проблема. Но вечером Икер приходит к Серхио и уже сам успокаивает его. Серхио цепляется за него, чтобы устоять, и почему-то вспоминает давний матч Лиги Чемпионов. Они теряются в аэропорту. Серхио отвлёкся лишь на мгновение, а Икера уже нигде нет. «Видел его у выхода» — пожимает плечами Жерар, обнимая на прощание. Дома, разбирая сумку, Серхио находит чужой блокнот. Он кажется пустым, но где-то в середине знакомым почерком выведена лишь одна фраза.«Надеюсь, тебе повезёт больше, чем мне»
Серхио рвёт страницу, достаёт со дна сумки бритву и идёт к зеркалу. В конце концов, он обещал.