За ледяной кромкой

У Брагинских холодная кожа, обжигающая при прикосновении. У всех троих, даже у Оли, наделённой золотом волос, от которых всё равно веет предупреждающей прохладой. Они круглый год носят тёплые одежды и поправляют шарфы, прячась не от кусачего ветра — от равнодушного безликого тепла. Обжигаясь каждый раз, пятная себя саднящими бурлящими пятнами, они обжигали в ответ — холодом. Вечная зима — их оружие. У Наташи в волосах видны искры снега. Когда она кружится по бальному залу, снежинки звенят в тон вальсу. Она улыбается своим партнёрам, кривящим лица, а потом растирающим руки. Их тепло — ничто для алебастровой кожи. Иван танцует, и руки его в перчатках. Он придерживает, ведёт мягко, не стараясь сдавить или запугать, но ему и не надо. Его партнёры чувствуют себя Белоснежками в ледяном саркофаге — не вдохнуть, не пошевелиться. Иван улыбается мягко. Ольга смеётся, и кружится, кружится, кружится, и кружит остальных, и вальс — булгаковские мотивы, железные сапоги и короны, оставляющие кровавые разводы по тёплой коже первого, второго и прочих партнёров. Железо её смеха ранит их, как метель голые щёки. Они холодные, опасные, непонятные, и весь мир то теснится друг к другу, то давит, стараясь пробить бескрайнюю толщу полярного круга, но смотрят, смотрят, смотрят. Дар Снежной Королевы — морозные улыбки и ледяные кольчуги. Проклятие — не утихающая мольба о тепле.