(как снег) летом

Котаро исполняется шесть лет, когда он встречает его. Это произошло летом: тогда он играл с деревенскими детьми у реки в один особенно жаркий, знойный день, когда один из них предложил всей компании сыграть в прятки. Котаро, храбрый и безрассудный мальчишка, решил спрятаться в лесу, растущем вдоль другой стороны реки. «Никогда не ходи в этот лес». (Так всегда ему говорили взрослые). И именно поэтому его стратегия должна была стать просто идеальной. Он забрел довольно глубоко в чащу, пока не отыскал понравившееся дерево и начал взбираться на него. Проходили минуты, и Котаро, сидя на широкой ветке, радостно раскачивал ногами, про себя задаваясь вопросом, что его бабушка приготовит на ужин. Проходили мимо часы, и Котаро начал подозревать, что его друзья забыли о нем. Отодвинув игру в прятки на самый дальний план, он спустился с дерева и молча осмотрел свое окружение. Котаро кажется, что он, может быть, потерялся. «Я — сильный мальчик, так что я точно не должен реветь!» Его ладони начинают покрываться холодным потом, и он с силой стиснул руки в крепко сжатые кулаки. Он совершенно не обращал внимания на свое ускорившееся сердцебиение и страх, который начал расползаться под его кожей, когда огляделся вокруг, пытаясь припомнить, с какой стороны он пришел. «В этом лесу обитают призраки и горный бог. Вот почему ты никогда не должен туда ходить». Внезапно хрустнула ветка, заставляя парня обернуться к источнику звука. Котаро был уже готов мужественно сразить огромного медведя или самого тэнгу*, но ни одного медведя, ни одного животного, даже ни одного тэнгу — никого — не оказалось перед ним на горизонте. — Эй, малыш. Ты потерялся? Котаро повернул голову в совершенно противоположном направлении, туда, откуда прозвучал чужой голос. Мужчина — нет, парень, едва ли старше, чем он сам — стоял посреди деревьев, на безопасном расстоянии от Котаро. На нем были расстегнутая фланелевая рубашка, наброшенную поверх белой футболки, и штаны, доходившие ему до голеней, а на ногах красовались простые сандалии. (Он никогда не носил ничего другого). Лицо незнакомца обрамляли угольно-черные волосы, короткие мягко выглядевшие прядки которых немного завивались на концах. Его лицо закрывала лисья маска. — Ты потерялся? — спросил он снова, и спокойный тембр голоса парня немного приглушала маска, прикрывавшая все его лицо. Котаро еще никогда не был так сильно рад увидеть другого человека, и, наконец опомнившись, он побежал к незнакомцу, широко раскинув руки, со слезами на глазах. — Это человек! — вскрикнул он. — Я спасен! Парень увернулся вправо, и Котаро со всего разбега стукнулся головой о дерево. По его лицу тут же хлынули ручейками слезы, но теперь уже не от облегчения. Бокуто впился пронзительным взглядом в незнакомца, подавив громкий всхлип и потирая ушибленное место на лбу. — Извини, — пробормотал парень, — ты застал меня врасплох. Его голос казался немного отрешенным, но Котаро подумал, что скорее всего, дело здесь было не только в приглушавшей его маске. — Человеческий.? Дяденька, а ты не человек? Незнакомец слегка вздрогнул, опираясь ладонью о ствол стоявшего рядом с ним дерева. — Я… существо из этого леса. Глаза Котаро загорелись с восхищением. — Так значит, ты — дух?! Это так круто! — заулыбался он, а затем недоуменно склонил голову набок. — А почему ты сказал, что исчезнешь? Парень ему не ответил. Котаро сделал шаг ближе к незнакомцу, затем еще один, протягивая руку, чтобы попытаться схватить его. Парень с легкостью уклонялся от его попыток, и как только Котаро уже со всех сил разбежался, чтобы запрыгнуть на него, настырного мальчика тут же в наказание ударили палкой по голове. Котаро взвыл от боли, и на его глаза вновь начали наворачиваться слезы. — Да, ты совсем не человек, если ребенка ударил палкой! — промямлил он сквозь рыдания, теперь потирая шишку на своей голове. — Если исчезну… — начал незнакомец, — меня больше не будет. Котаро тут же перестал плакать. — Так меня заколдовал горный бог. — Незнакомец отвернулся от Котаро, подняв голову к кронам деревьев, шелестящих вокруг них. — Если коснусь человека, меня не станет. Бокуто опустил глаза вниз, слегка выпятив нижнюю губу. — Прости, — пробормотал он с искренним сожалением. Незнакомец ненадолго замолчал, после чего протянул палку, которой раньше стукнул Котаро. — Вот, возьмись-ка покрепче за другой конец. Ты ведь заблудился, не так ли? — он все еще отводил взгляд, но его голос теперь звучал немного теплее. — Я тебя выведу из леса. Котаро заулыбался снова. — Спасибо! — воскликнул он, снова разбежавшись что есть сил и пытаясь благодарно обнять своего спасителя. Спустя один усталый стон и очередной удар палкой по голове, оба парня уже вместе пробирались сквозь чащу, держась за разные концы палки. Котаро напевал про себя какую-то песню, прыгая по каменной тропинке, ведущей в старый заброшенный храм на вершине горы. — Выглядит так, будто у нас с тобой свидание! — пропел Бокуто. — Какое-то слишком скучное свидание, — сухо протянул в ответ парень. Котаро только захихикал. — Ты… не боишься. Он повернулся к мальчику, который тут же перестал напевать мелодию, впрочем, сохраняя все то же счастливое выражение лица. — Чего? — Да так, не важно. Они пришли к тории*, вратам, отделявшим границы миров простых людей и бессмертных духов, но эти два столба теперь были необратимо разрушены и поросли многовековым мхом. — Пойдёшь отсюда прямо и выйдешь на тропу к деревне, — проговорил парень с маской, не переступая через тории. — Ну, ладно, до свидания. — Дяденька, а как же ты? Ты всегда тут живёшь? Если я снова приду, я смогу увидеть тебя? — Котаро скорее почувствовал, чем увидел, что парень пристально всмотрелся на него сквозь лисью маску. — В этом лесу обитают призраки, духи и сам горный бог. Здесь можно потерять душу и заплутать навсегда. Тебе нельзя ходить сюда. Повисшую паузу незнакомца заполнил протяжный порыв ветра, развевая его курчавые волосы. — Люди из деревни так говорят, верно? — закончил он. Котаро посмотрел на него, прямо в круглые лисьи бусинки-глаза, рассматривая между ними золотые узоры, красные усики и выпуклую мордочку маски. Затем мальчишка с широкой улыбкой на лице заявил: — Меня зовут Бокуто Котаро. А тебя? Ветер только больше окреп, унося мимо них в быстром вихре упавшие листья. Парень не ответил ему, и Котаро обернулся, уже готовый уходить, но не забыл сказать на прощание: — Ну ладно, завтра я вернусь! — через плечо. — Я Кейджи. Котаро тут же замер и развернулся на носках, но Кейджи уже и след простыл, и теперь на его месте не было никого.

***

— Дедушка, а правда, что в этом лесу живут духи? — Ты про лес горного бога-то? Хм, кто знает? Котаро пристально наблюдал за тем, как его дедушка задумчиво потер подбородок с улыбкой на губах, видимо, вспоминая давно минувшие дни своей молодости. — Когда я был маленьким, прямо как ты, мы с друзьями часто бегали в лес — поглядеть на духов. Да так никого и не встретили. Но клянусь богами, я и правда краем глаза видел, как что-то мелькало в тех непроглядных чащобах, — хохотнул его дедушка. — Хотя сейчас, если подумать, я припомнил, как один из моих друзей кичился тем, что однажды тайком пробрался на летний фестиваль в лесу. — Фестиваль? — Ага. Да только деревенские никакого праздника в лесу не устраивали, так что все мы тогда подумали на… — Духов! — вмешался Котаро, не сдерживая восторга. — Это же был фестиваль духов, не так ли? Его дедушка только потрепал волосы внука, громко смеясь. — Все может быть. А что, тебе настолько сильно понравились призраки, Котаро? — Еще бы, я думаю, что они такие таинственные и потрясные! — Ну, тогда больше не ходи в тот лес, хорошо? Иначе твоя мама не разрешит тебе приезжать сюда каждым летом, если прознает, что ты играл рядом с этим древним лесом. Котаро смущенно заулыбался и клятвенно пообещал больше не пробираться в лес. «В этом лесу обитают призраки, духи и сам горный бог. Здесь можно потерять душу и заплутать навсегда. Тебе нельзя ходить сюда».

***

На следующий день Котаро снова пробрался в лес, следуя по той самой тропинке к обветшалым воротам храма, держа в одной руке пакет с двумя упаковками мороженого. Кейджи вальяжно сидел у основания тории, прижав одно колено к груди. — Значит, ты и правда вернулся. Котаро, приятно удивившись, даже на мгновение задержал дыхание, а затем, не сдерживая широкой улыбки, побежал навстречу Кейджи, протягивая к нему руки. — Я так рад, что ты меня ждал! Дух только взмахнул палкой и ударил ею Котаро прямо по лбу. — Совсем на ошибках не учишься, что ли? — спросил Кейджи, пока мальчишка только постанывал от боли. — Извини, это я от радости. Кейджи беззвучно хохотнул в ответ. — А здесь жарковато. Может, пойдем в местечко попрохладнее? Котаро удивленно изогнул брови. — Не бойся, — тут же добавил Кейджи, — я провожу тебя обратно. Котаро улыбнулся в ответ на обещание, и они двинулись дальше по лесу, огибая деревья и кустарники, сопровождаемые пением цикад. Кейджи слегка приподнял свою маску, как раз достаточно, чтобы приоткрыть розовые губы и есть свое фруктовое мороженое, а Котаро вгрызся в свою собственную половинку, пока они гуляли рядом друг с другом в прохладной тени лесного навеса. Он постоянно проверял, чтобы они оставались на безопасном расстоянии. Котаро заметил, как что-то скользнуло на периферии его глаз, и тут же замер. По траве скользнула огромных размеров тень и превратилась в какое-то странное существо грязно-коричневого цвета, выглядывая из-за дерева и не слишком приятно улыбаясь в сторону Котаро. — Кейджи, — позвало оно заискивающим голосом, в котором явно проскальзывали какие-то скрытые мотивы. — Это ведь человеческий ребёнок? Дай-ка я съем его? Котаро быстро спрятался позади Кейджи, пытаясь подавить охвативший его страх. — Нельзя. Он мой друг, — холодно ответил Кейджи. — Надо же… — протянуло существо. — Человеческий ребенок, — его глаза сузились, прожигая взглядом Котаро, — не вздумай тронуть Кейджи. Если тронешь, я тебя сожру. — Коноха, достаточно. Коноха рассмеялся низким, гортанным смехом, который заставил встать дыбом все волосы на теле Котаро, после чего снова растворился в непроглядной тени, ускользая в неизвестном направлении. — Не пугайся его, — вздохнул Кейджи. — Он только притворяется жутким, а сам и мухи не обидит. — А это что, и правда был дух? — спросил Котаро, смотря в том же направлении, где исчез Коноха. — Да. Золотистые глаза Котаро пораженно расширились. — Так это же значит, что я только что встретил настоящего духа! Они правда существуют! — выкрикнул он, вскинув руки высоко в воздух. — Вот здорово! — Ты же понимаешь, что я тоже дух? — напомнил ему Кейджи. — Да, но ты же похож на человека, так что это не считается! — Вот как. Они снова продолжили идти вперед, и Котаро, как бы невзначай, спросил: — Эй, Кейджи. А что если ты, ну, похож на Безлицего духа, прямо как из того мультика студии Гибли? Именно поэтому ты и носишь маску? — У меня нет каких-то особых причин ее носить. — О. — Котаро немного приуныл от такого неопределенного ответа. — Хватит обо мне, — проговорил Кейджи. — Лучше расскажи о себе, Котаро. — А тебе что, правда интересно? — мальчик тут же взбодрился снова. — Конечно. Поэтому я и ждал тебя. Котаро счастливо заулыбался и побежал прямо к открывшейся их взору поляне, освещенной ярким солнечным светом.

***

Он пришел в лес на следующий день, затем еще один спустя, как и на все последующие после этого дни. Кейджи всегда ждал его у тропинки к тории, и они вместе заходили глубоко в лес, играясь у горных водоемов или бегая по широким полянам посреди дремучих чащоб. Котаро иногда приносил всяческие вкусные сладости, а Кейджи учил его, как сделать из листьев кораблики и цветочные венки. Котаро обнаружил, что он невероятно сильно любил проводить время с Кейджи, наполняя беззаботным смехом улетающие в никуда летние дни (что оказалось вполне неудивительно). Мальчишка, тихо напевая про себя, осторожно сорвал парочку цветов, растущих в самом центре широкой поляны, чтобы принести домой их для любимой бабушки, а затем, обернувшись, обнаружил, что Кейджи совершенно неподвижно лежал на траве. В небесах медленно проплывали облака, и Котаро даже задумался, а не заснул ли Кейджи. Он подполз ближе к тихо сопящему духу. Кейджи ведь никогда не снимал свою маску, не так ли? Маленькие подрагивающие ладошки нависли над лисьей маской. Ведь ничего страшного, если он коснется только маски, верно? Котаро мягко приподнял маску и впервые увидел лицо Кейджи. Это оказалось красивое лицо с бледной, безупречной кожей и мягким подбородком, и Котаро уставился на него, не думая больше совершенно ни о чем. Кейджи мгновенно открыл свои глаза, и Котаро, увидев их серовато-зеленый оттенок, тут же торопливо надел маску обратно на его лицо, заставляя духа приглушенно вздохнуть. — Прости меня! Кейджи осел на земле, скрестив ноги, и уперся локтем в колено, задумчиво подпирая ладонью свой подбородок. — Ну и ну, Котаро, оказывается, невероятно бесстрашный мальчик, если решил напасть на кого-то во время сна, — проговорил он безэмоциональным тоном голоса. — Только ты не спал, а притворялся, не так ли? — Котаро обиженно надул щеки. Кейджи несколько мгновений ничего не отвечал. Вместо этого он выпрямил спину и слегка наклонил голову набок. — Я выгляжу нормально, не так ли? По небосводу скользнули грузные тучи, затмевая собой солнце. Котаро вжался ладонями в свои колени. — Почему ты ходишь в маске? — Если не стану носить маску, то я буду совсем не похож на духа, верно? —на лице Котаро, который тут же нахмурился, скользнула крошечная улыбка. — Ты странный. Кейджи тихо хохотнул, и после этого они не сказали ни слова. Как и обычно, Кейджи повел Котаро по тропинке, ведущей в деревню, и пока они оба спускались по каменным уступам, Бокуто немного неохотно пробормотал: — Кейджи, я больше сюда не смогу приходить. Он был на расстоянии всего одного шага позади Кейджи и даже спросил сам себя, всегда ли шагал его знакомый дух в таком медленном темпе, чтобы он не смог отстать и потеряться. — Я вроде говорил тебе об этом, не так ли? Ну, что я здесь останусь только до конца лета, чтобы погостить у моих бабушки и дедушки? Уже завтра я снова вернусь домой, в город. Кейджи уклончиво хмыкнул, и Котаро тут же поник от такого холодного ответа. Но вдруг Кейджи замер и обернулся. — Ты же приедешь снова в следующем году? Мальчишка сморгнул, а затем широко заулыбался. — Конечно! После этого лето стало любимым сезоном Котаро; временем, которого он с нетерпением ждал целый год.

***

Когда снова наступает лето, Кейджи ждет его на своем обычном месте, словно за все это время не изменилось ровным счетом ничего. — А ты, как я вижу, все тот же коротышка с гнездом на голове вместо волос. — Эй, вот не надо, я все еще расту! И, по крайней мере, мои волосы хотя бы не такие кудрявые, как твои! Кейджи фыркнул. — Ну ладно тогда, может, уже пойдем? И все выглядело действительно так, словно ничего не изменилось, как будто они только вчера виделись друг с другом, весь день напролет плескаясь в горных озерах, полностью промочив ноги и вообще все, что только можно было обмочить, а затем быстро распрощались. (Когда ты ребенок, все границы времени бесследно стираются для тебя). Когда Котаро уже без умолку щебетал о том, чем он занимался последние несколько месяцев, воздух вокруг них наполнил какой-то громкий скрип, и прежде чем паренек смог что-либо понять, между ним и Кейджи возникла огромная древесная ладонь, отделившаяся от соседнего дерева. Древесные пальцы широким кольцом обернулись вокруг тела Кейджи, словно пытаясь оградить его от Котаро. — Кейджи! — беспомощно выкрикнуло существо, переживая за своего друга. Но Кейджи казался непоколебимым. — Берегись, Кейджи. Это человеческий ребенок. Если он тебя тронет, ты исчезнешь. — Спасибо, что беспокоишься за меня, Вашио. Но все в порядке, — ответил Кейджи, и Котаро мог услышать, как на этих словах он успокаивающе улыбнулся. Деревянные когти с громким скрипом освободили духа, и существо ускользнуло прочь, напоследок оставив последнее предупреждение: — Пожалуйста, не прикасайся к нему, человеческий ребенок. — Да, — Котаро уставился на ветви дерева, оцепенело кивнув. Пока они пробирались через лес, парней неустанно сопровождали тихие шепотки и голоса. — Кейджи, пожалуйста, будь осторожнее. — Человеческий ребенок, не прикасайся к его коже. — Не подходи слишком близко, Кейджи. Котаро оглядывался вокруг, пытаясь увидеть, откуда доносились голоса, но все его попытки оказались напрасными. Вместо этого он всего лишь решил не отводить пристального взгляда от Кейджи, который оставался совершенно непоколебимым. Он осознал, что к Кейджи могли прикасаться другие духи, даже при том, что этого не могли сделать люди.

***

Вся горечь этого открытия настигла Котаро только несколько лет спустя, когда ему исполнилось десять. — Котаро! — позвал Кейджи. — Котаро! Ты где? Паренек хитро заулыбался, сидя в своем тайнике на широкой ветке дерева, скрытый в листве. Когда Кейджи подошел достаточно близко, Бокуто, зацепившись за ветку, откинулся всем своим корпусом назад, свисая теперь безвольной тряпичной куклой вниз. — Бу! Кейджи только удивленно вздохнул и отошел немного назад. Масштабы разочарования Котаро можно было сравнить разве что только с целой Вселенной, и он взобрался обратно на ветку, поудобнее усевшись на ней. — … и что ты тут устроил? Котаро не смог сдержать себя и обиженно надул губы. — Я хотел удивить тебя, но ты, вот, вообще ни капельки не испугался! — К сожалению. Котаро раздраженно вздохнул, но затем опустил вниз глаза, чувствуя легкое смущение за свои слова, которые он собирался сказать духу. — Кейджи, а ты можешь иногда снимать маску, хотя бы когда мы вдвоём? — Он мог почти увидеть, как брови Кейджи удивленно поползли вверх, сокрытые за маской. — Могу, — ответил дух, уже подняв вверх маску. — Только зачем? — Просто так… Незачем. Мир вокруг него внезапно перевернулся с ног на голову, когда Котаро соскользнул со сломанной ветки, и в следующие несколько мгновений он увидел, как Кейджи побежал навстречу к нему, вытянув руки вперед — чтобы поймать его, прикоснуться к нему и спасти. И Котаро еще никогда прежде в жизни не ощущал такого невероятного страха. Кейджи резко остановился и одернул руки назад, когда Котаро приземлился своей спиной прямо на кусты. Паренек немного скривился, но боль оказалась не слишком сильной. И все-таки даже это не помешало мальчику метать глазами молнии прямо в Кейджи. — Прости, Котаро, — пробормотал слегка неуверенно тот. — Сильно ушибся? — Да нет, хорошо, что не поймал, — пробубнил под нос Котаро, только совсем немножко обиженно, и осел на земле, подогнув под себя ноги. Кейджи неуверенно потер затылок, и ветер мягко прошелестел в кронах деревьев. — Эй, Кейджи? — Бокуто услышал, как надломано прозвучал его собственный голос, заполняя пространство между ним и Кейджи. Дух сократил разделяющее их расстояние в несколько быстрых шагов и присел на землю, прямо напротив Котаро. — Что случилось, Котаро? Его губы перестали подрагивать как раз достаточно, чтобы мальчишка сумел выдавить: — Что бы ни случилось, никогда не прикасайся ко мне, ладно? И затем он разрыдался, омывая лицо ручейками горьких слез, тяжело вздымая грудь с каждым новым всхлипом. — Что бы ни случилось, никогда не прикасайся ко мне. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты исчезал. Кейджи ничего не ответил, но Котаро уже научился понимать, что он этого никогда не делал, когда духу становилось невозможно выразить свои чувства обычными словами.

***

Очередное лето снова бесследно подходит к концу, и Котаро продолжает видеться с Кейджи в лесу. С каждым новым летом он все также неизменно наведывается к своему дорогому другу. Котаро уже перешел на первый год обучения в средней школе, и поэтому он решил повидаться с Кейджи одевшись в свою новую школьную форму. (Этим летом он запретил своей матери паковать его вещи). На парне был надет гакуран, пронзительно черный, со все еще жестким воротником, но Котаро все равно считал, что выглядит в нем просто бомбезно, и надеялся, что Кейджи думал о нем точно так же. — А тебе и правда идет. Кейджи, как и всегда, сохранял свое спокойствие, не проявляя во время разговора никаких лишних эмоций, но все равно даже самый скромный его комплимент с легкостью сумел отправить Котаро на седьмое небо от счастья. Кейджи поднялся на ноги и жестом пригласил Котаро следовать за ним, направляясь глубже в чащу к спасительной прохладе. Они прогуливались рядом, как и всегда, на безопасном расстоянии друг от друга, и Котаро рассказывал Кейджи о том, как он начал играть в волейбольной команде, как его друзья из начальной школы теперь разошлись по разным школам, а весной потрясающе цвели вишни в его дворе. Котаро заметил, что они понемногу становились сверстниками. С годами внешность Котаро заметно менялась: его рост, волосы и тело — но Кейджи все еще выглядел точно также, как и в тот самый день, когда они встретились в первый раз. — Я почти догнал тебя! Кейджи, скорее всего, осмотрел его с ног до головы, тщательно изучая Котаро своими серовато-зелеными глазами из-под маски. — Я заметил. Похоже, я больше никогда не смогу тебя называть коротышкой. — Котаро тут же залился смехом, и Кейджи снял свою маску, изогнув губы в крошечной улыбке и зажмурив глаза. Котаро не мог оторвать от него взгляда. Летом, когда Котаро учился на своем последнем году средней школы, на парня снизошло осознание: однажды наступит тот самый день, когда он станет старше Кейджи. — Котаро, выходи ко мне. Я тут арбузы порезал. Котаро смигнул, уставившись на потолок, и отогнал картинку, где Кейджи и он сам, только уже гораздо старше, прогуливались по лесным чащобам и тропинкам. Он присел рядом со своим дедушкой на веранде, отрешенно поедая кусочки арбуза. — В этом году арбузы и правда очень сладкие, — радостно заметил старик. — Погода, все-таки, была довольно-таки горячей, так что, думаю, это даже не удивительно. Котаро просчитывал про себя, смог бы он умыкнуть несколько кусочков арбуза и позже поделиться ними с Кейджи. — И так как это лето было действительно знойным, наверно, зима будет жутко морозная. Котаро только собирался снова впиться в арбуз, но мгновенно замер. — Это почему еще? — Примета такая, — закивал его дедушка. — Мы живём в низине, море далеко, поэтому перепад температур большой. Лютые зимние холода после особенно жаркого лета, наверное, заморозили бы даже самого горного бога. Зима. Котаро действительно никогда не задумывался над тем, что происходило в жизни Кейджи во время других сезонов, на протяжении всех тех дней, когда они находились вдалеке друг от друга. На следующий день, когда Котаро уже нужно было возвращаться обратно в город, он вручил Кейджи подарок. — Шарф? Котаро заулыбался во все тридцать два. — Ага! Будешь надевать его зимой, хорошо? Я слышал, что в этом году она обещает быть особенно холодной! Кейджи понимающе хмыкнул, все еще разглядывая шарф. Котаро потерялся в изящных пальцах Кейджи, бледности его кожи, мягкости курчавых волос. Он отвел свой пристальный взгляд в сторону и снова вернул улыбку на лице. — Ну, ладно тогда! Мне уже пора уходить. До следующего лета! — А, да. Увидимся в следующем году, Котаро. Они помахали друг другу на прощание, и Котаро показалось, что для него пройдет целая вечность, прежде чем снова наступит очередное лето.

***

Зима уже была в полном разгаре, и Котаро абсолютно ненавидел ее. За все это время не выпало ни одной снежинки, но небо угрюмо окрасилось под стать асфальту, а облака скопом грузной черноты обволакивали город всепоглощающим унынием. Котаро абсолютно ненавидел зиму. — Бокуто! Такими темпами ты точно опоздаешь. И тренер тогда наверняка съест тебя с потрохами, как только ты доберешься до спортзала. — Да, да, я подтянусь к вам уже через секунду, можешь идти без меня. Менеджер команды хмуро посмотрела на него, но все-таки ушла вперед, не сказав ни слова. Котаро совершенно не торопился надевать свой свитер и завязывать на кроссовках шнурки. Он пальцами зачесал назад свои волосы и вздохнул, посмотрев на себя в зеркало. «И, по крайней мере, мои волосы хотя бы не такие кудрявые, как твои!» Он беззвучно хохотнул. Парень опустил взгляд на свои шероховатые ладони, все исполосованные царапинами и шрамами, и сжал их в кулаки. Он совершенно не горел желанием идти на тренировку, но Котаро все равно пересилил себя, думая, что это хороший способ отвлечься, позволяя времени быстрее убегать мимо него. Лето уж точно не сможет наступить раньше, если он пропустит свою тренировку.

***

Прошлой ночью Котаро совсем не мог заснуть, но у него была утренняя тренировка, поэтом парень на самом рассвете все же поплелся в школу, проклиная мороз. С каждым его вздохом парень выдыхал белые клубья пара, пытаясь спрятать лицо в толстом шарфе, обернутом вокруг его шеи. И безостановочный поток мыслей, который тут же заполонил его голову, теперь уже не удивлял Бокуто, а только превратился в что-то наподобие неисправимой привычки, став неотъемлемой частью его самого. Интересно, тепло ли сейчас Кейджи. (Так и есть. Он надевает шарф и думает о Котаро, сидя в одиночестве возле подножья тории). — Бокуто! Парень остановился на месте и сморгнул, услышав, как чей-то голос звал его по имени. — Бокуто! Он обернулся направо и увидел рядом с собой менеджера их команды с явным выражением беспокойства на лице. — Сегодня на дороге гололед, — сказала она. — Так что внимательно смотри, куда ты идешь. Котаро опустил свой взгляд вниз, себе под ноги. Девушка оказалась права: ровно в шаге перед ним блестела тонкая корка льда. — Честно, ты в последнее время уж слишком часто витаешь в облаках! — вздохнула менеджер, протягивая руку для Котаро, чтобы тот смог опереться на нее. — Вот, возьми меня за руку, пока ты не успел поскользнуться и разбить себе голову. На мгновение парень замер, и резкий укол боли отдался пульсацией в груди Котаро, прежде чем иссякнул в оцепеняющее ощущение, а сам он просто не смог сдвинуться с места. Потребность — желание, — которая заполонила его сознание и захватила каждую клеточку тела, теперь стала тупой болью благодаря тому, как часто она поселялась в душе Котаро. Я хочу увидеть Кейджи. Бокуто принял ее руку, и прикосновение чужой кожи оказалось настолько странным и совсем неправильным, словно его ладонь была создана совсем не для того, чтобы прикасаться к руке этой девушки и крепко держать ее. Я хочу прикоснуться к Кейджи. Дорога к школе показалась парню настоящей вечностью.

***

Котаро теперь стал первогодкой в старшей школе, большая часть его детского жирка уже канула в небытие, замененная уже гораздо более крепкой мускулатурой, и он отправился повидаться с Кейджи в своей новой униформе. Бокуто был одет в белую рубашку на кнопках и серые штаны, набросив на плечи пиджак точно такого же цвета, обвязав вокруг шеи синий галстук и щеголяя в черных ботинках, и теперь ухмыльнулся, поигрывая бровями в сторону Кейджи. — … что ты сделал со своими волосами? А еще он осветлил до белоснежно белого почти половину своих черных прядей. Он слабо засмеялся, мгновенно стирая с лица свое самодовольное выражение: — А, я хотел попробовать сделать эту прическу, но все еще не могу к ней привыкнуть, — парень почти почувствовал, как Кейджи одарил его осуждающим взглядом из-за лисьей маски. — И что же это за таинственная прическа, из-за которой ты теперь подражаешь поседевшим старикам? Котаро слегка залился краской, внезапно понимая, насколько дурацкой оказалась его идея. — Совиные рожки, — пробормотал он, отводя в сторону глаза. Несколько минут Кейджи ничего не говорил, но затем Котаро заметил, как его плечи слегка содрогались, словно в беззвучном смехе. — Эй, а ну не смейся! — Я не смеюсь, — ответил Кейджи, даже при том, что это было явной ложью. — Мою старшую школу буквально называют «Совиной Академией», знаешь! И так как я собираюсь стать асом волейбольной команды, мой друг предложил эту прическу, чтобы она помогала мне сохранять свою мотивацию! — Ладно, ладно, я все понял, — сказал Кейджи все еще игривым голосом. — Ну тогда чего ты ждешь, расскажи мне все о своей старшей школе. Что Котаро с огромной радостью и сделал, гуляя вместе с духом по лесу. От его внимания не укрылось то, что он и Кейджи теперь стали одного и того же роста. Его плечи также были гораздо шире, чем у Кейджи, и Бокуто знал, что в скором времени он даже перерастет своего не стареющего духа. Кейджи, кажется, тоже это заметил. — А ты хорошенько подрос за прошлый год. — Д-да. Я же тогда говорил тебе это, верно? Я ведь все еще расту! — А еще я заметил, что ты больше не пытаешься меня поймать, — мягко продолжил Кейджи. — И ты еще обвиняешь меня? После всех тех тумаков, которых я от тебя схлопотал? — возмутился Котаро, криво, задорно улыбаясь и выгибая одну бровь. Кейджи хмыкнул, и они остановились у берега озера, искрящегося в ярких солнечных лучах. Парни присели на траве, наблюдая за спокойной поверхностью воды, пока клочки белых облаков апатично проплывали в небесном океане. — Время действительно пролетело незаметно, — спокойно заметил Кейджи. Котаро бросил на него взгляд, а затем продолжил изучать легкую рябь на водной поверхности.  — Ты, знаешь, Кейджи, — мечтательно начал он, — я не могу дождаться того дня, когда я наконец-то закончу школу. Потому что сразу после этого я собираюсь найти работу здесь, поблизости. Чтобы мы могли проводить с тобой еще больше времени вместе. Кейджи немного подвинулся, чтобы теперь взглянуть в глаза парня, но Котаро все также продолжал говорить, впрочем, чувствуя, как дух излучал хорошо скрываемое удивление. — Не только летом, но и осенью, и зимой, и весной. — Он повернулся к Кейджи с широкой улыбкой на губах. — Я буду видеться с тобой так часто, насколько захочу, и мы сможем быть вместе! Всегда. Да? Кейджи еще какое-то время сохранял молчание. — Котаро, позволь я тебе расскажу свою историю. Котаро слегка удивился, но все же принялся терпеливо ждать, внимательно слушая Кейджи. — Я не дух. Но теперь уже и не человек. Кейджи все также продолжал сохранять спокойствие, рассказывая о своем прошлом. — Когда-то я был простым ребенком, но меня бросили в лесу совсем младенцем. И там, один в лесу, я только и мог плакать навзрыд, продолжая ждать своей смерти. Не представляю, как долго я проплакал. — Котаро молча поджал к себе колени, приобнимая их ладонями и прижимая ближе к груди. — Но вскоре меня нашли духи, и горный бог пожалел меня — его заклинание подарило мне жизнь. Благодаря ему я так и не отправился в мир иной. Я превратился в призрака. В воздухе повисла странная пауза. — Котаро, не страшно, если ты забудешь меня. Кейджи приподнял вверх одну руку, исследуя ее, словно она больше не принадлежала ему. — Моё тело, подкреплённое заклинанием, очень хрупкое. Стоит мне коснуться человеческой кожи, как магия улетучится. Такая она ненадёжная, — на этих словах он крепко сжал пальцы, а затем его голос опустился на октаву ниже, звуча почти цинично. — Тебе всегда придётся… — Исчезает, если прикоснуться… ну точь-в-точь снег, тебе не кажется? — перебил его парень с непривычно крохотной улыбкой на губах. Кейджи медленно опустил ладонь вниз, сохраняя молчание. — Кейджи, я всю зиму думал о тебе. Даже осенью и весной я думал только о тебе, — его улыбка стала только шире, но голос Котаро оставался все таким же хрупким и уязвимым. — Кейджи, не забывай обо мне. Изо всех сил сохраняя все то же выражение лица, Бокуто снова повторил: — Не забывай.

***

Когда-нибудь время разлучит нас. Но только давай, пока не настал тот час, всегда будем вместе.

***

— Фестиваль духов? Кейджи хохотнул. — Нет, это — фестиваль, организованный духами. — Разве это не одно и то же? — Отношение совсем другое, тебе так не кажется? — Ну, наверное? Кейджи уткнулся подбородком в свою ладонь, продолжая другой свободной рукой крепко держать свою удочку. — Так что ты скажешь? Я всегда хотел пойти с тобой, но ты еще был маленьким и мог испугаться, поэтому я тебя не звал. Сможешь сегодня ускользнуть из дома? Котаро заулыбался, подпрыгнув снова на ноги и напрочь забывая о ведре пойманной ими рыбы. — Я хочу пойти с тобой! — Хорошо. Значит, встречаемся в восемь, на нашем обычном месте. Лицо Котаро слегка нахмурилось от раздумий. — Но фестиваль духов, говоришь? Звучит как-то страшновато. — Не бойся. Все духи проводят этот фестиваль просто чтобы хорошенько повеселиться — наш праздник такой же, как у людей. В конце концов, мы и собираемся все вместе, чтобы всё обставить по-людски. — Кейджи снял свою маску, демонстрируя улыбку. — Кроме того, я же буду рядом, чтобы защищать тебя. Сердце Котаро пропустило удар. — Когда ты так спокойно говоришь настолько крутые вещи, мне так и хочется затискать тебя в объятиях! — пропищал он. — Тогда сделай это. Выражение полного восторга мгновенно исчезло с лица Котаро, и парень тут же поник. — Я был бы только рад, честно, — продолжил Кейджи. На этот раз именно Котаро не решился ответить ему, не сказать и слова.

***

Оранжевые фонарики и синие огоньки плавают в ночном воздухе. Атмосфера была действительно праздничная, и повсюду разливались музыка и смех. — Здесь и правда все прямо как на фестивалях у людей! Котаро заулыбался, осматривая выстроенные в ряды киоски, кричащих продавцов, которые пытались привлечь клиентов, и толпы детей, бегающих вокруг; пораженный всей этой картиной. — Здесь все притворяются людьми? — Впечатляет, не так ли? — кивнул Кейджи. — Я слышал, что люди иногда пробирались к нам на фестиваль, даже сами того не осознавая. — Охо? Значит, тогда дедушка и правда мне не соврал. — Не соврал о чем? Котаро улыбнулся, уходя вперед. — Ни о чем! — Котаро, подожди. Кейджи достал кусок ткани из рукава своей темно-синей юкаты* и протянул один конец Котаро. — Обвяжи этим своё запястье. Я не хочу, чтобы ты потерялся в этой толпе. Котаро сморгнул, затем улыбнулся и рьяно закивал. — Такое ощущение, будто у нас в самом деле свиданье! — протянул он, обвязывая ткань вокруг своего правого запястья. — Так оно и есть, — коротко протянул в ответ Кейджи, обвязывая другой конец вокруг своего левого запястья. На щеках Котаро тут же вспыхнул ярко-розовый румянец, а на лице расплылась до невозможного широкая улыбка. Он носил серую юкату, ту самую, которую надевал на деревенский фестиваль в конце каждого лета, и его волосы просто беспорядочно торчали по сторонам, потому что Котаро все еще не научился укладывать их в желаемую прическу. Может быть, следующим летом. Они наелись досыта такояки* и яблоками в карамели, а сахарная вата, которую Кейджи купил для Котаро, в конечном итоге оказалась еще одним духом, который только больше раздулся и взмыл в небо, отчего оба парня рассмеялись, махая призраку на прощание. На фестивале были кукольные театры, и танцы ручных львов, и выступления барабанщиков тайко — от всего этого великолепия красок глаза Котаро пораженно расширились в восхищении. Кейджи молча вглядывался в его восторженное лицо, а затем отвернулся в сторону, прежде чем его поймали с поличным, улыбаясь про себя из-за лисьей маски. (Он не уверен, что уже готов распрощаться с этим парнем навсегда, но он знает, что должен это сделать). — Это было так потрясно! — Тебе и правда понравилось, не так ли? — А еще фестиваль оказался даже по-своему странным! Ну, все духи так здорово притворялись. Неужели так у вас повторяется каждый год? — Да, конечно, каждый раз, когда наступает лето… Кейджи замолчал, сохраняя странную тишину, пока они шли по лесу, вдалеке от ослепительно яркого и шумного фестиваля. — Котаро, я… больше не могу ждать лета. Парень повернул свою голову в сторону, чтобы посмотреть на Кейджи, который продолжал сосредоточенно смотреть вперед, сохраняя спокойствие в голосе. — Когда я вдалеке от тебя, меня переполняет невыносимое желание увидеться с тобой, даже если мне никогда не будет места в мире обычных людей, — заполнили пространство между ними тихие слова, и Котаро крепко сжал свою правую ладонь, пытаясь побороть желание обнять Кейджи. Они замерли на месте, останавливаясь под покровом непроглядной ночи, окруженные пением цикад, освещенные мерцанием светлячков и мягким светом луны. Кейджи снял свою лисью маску и надел ее на Котаро, после чего наклонился вперед и оставил поцелуй на носике маски. Он сделал маленький шаг назад и мягко улыбнулся. — Эта маска… оставь ее себе. Они продолжили молча идти вперед. Значит, следующим летом его уже не будет на нашем месте. (Старые ворота тории, возле которых он обычно ждал бы Котаро). Значит, сегодня вечером я увижу его в последний раз. Сердце Котаро заныло от боли. Мимо них пробежали два мальчика, но вдруг один из них случайно споткнулся, и Кейджи ловко поймал паренька за запястье, спасая от падения. Котаро присел на корточки перед ним. — Все в порядке? — Спасибо! — кивнул мальчик, улыбаясь. Дети убежали вперед, и Котаро улыбнулся им вслед. Краем глаза он заметил какое-то странное, слабое свечение и повернулся вокруг, видя, как пальцы Кейджи загораются мягким зеленым светом, после чего тут же растворяются и исчезают в никуда. Сердце Котаро пропустило удар. — Кейджи! Это был человек? Кейджи удивленно перевел свой шокированный взгляд с исчезающей ладони на Бокуто. Его глаза — серовато-зеленые, пораженно-раскрытые, и Котаро не хочет, чтобы он исчезал. — Кейджи! — с отчаяньем выкрикнул Бокуто. Взгляд духа смягчился, а на губах заиграла добрая улыбка. — Иди ко мне, Котаро. Наконец-то смогу до тебя дотронуться. — Он потянулся руками к Котаро, пока все его тело исчезало красивыми бледно-зелеными вспышками и всполохами в ночном небе. Котаро сорвал маску и побежал навстречу Кейджи, ярко улыбаясь со слезами на глазах. Он обернул руки вокруг Кейджи, уткнувшись лицом в его плечо, и дух обнял его в ответ, закрывая вместе с парнем глаза. Кейджи чувствовал себя как никогда тепло. Котаро упал коленями на землю, обхватывая уже лишь одну пустоту своими руками. Все тело Кейджи бесследно распалось, оставляя после себя лишь слабое мерцание светлячков. — Котаро, я люблю тебя. — И я люблю тебя, Кейджи. (Котаро — шестнадцать, когда он теряет Кейджи навсегда). Котаро заливался слезами; но он был не одинок. Он услышал чужие голоса, и вскоре увидел силуэты духов, выглядывавших из-за деревьев и кустов. — Спасибо, человеческий ребенок. — Нам так хотелось навеки остаться с Кейджи, но ему всегда не хватало общения с людьми. — И наконец Кейджи смог ощутить твои объятья. Спасибо, Котаро. Котаро поднял лисью маску, одиноко лежащую на земле. Его глаза раскраснелись от слез, а сердце сжималось от невыносимой боли. Темно-зеленый. Какой прекрасный цвет у леса горного бога, где обитают призраки и духи. Наверное, я вряд ли когда-нибудь снова приеду сюда. Мне больше незачем ждать лета. Он продолжал прижимать маску лисы как можно крепче к своей груди, спускаясь из старого леса вниз по тропинке к заброшенному храму, возвращаясь обратно в деревню. В моей груди не исчезнет эта удушающая боль, а слезы не перестанут стекать по щекам. И всё же, это тепло на моих ладонях и воспоминания о лете… навсегда останутся со мной. Лето приходит и уходит. Лето приходит и уходит. (И Котаро продолжает жить дальше, сохраняя воспоминания о Кейджи в своем сердце).