Пройдет

В день, когда Райзо впервые встретился со своей командой, было солнечно. Ранним утром жара еще не успела накалить воздух, и под рубашку пробиралась прохлада. Райзо не подавал виду, он старался выглядеть как можно невозмутимее под пристальным взглядом будущих подопечных, хоть и чувствовал себя как недавно переведенный школьник. Он не любил церемонии, представления, торжественные речи, полные обещаний и призыва потрудиться изо всех сил. Для подростков все это звучало бессмысленно, и чаще пролетало мимо ушей. Поэтому Райзо просто сказал: — Доставьте меня на Кошиен. И это, пожалуй, было самым верным. Игроки удивленно выдохнули, начали переглядываться, шептаться. Райзо скользнул взглядом по каждому, не выделяя, в сущности, никого. Судя по тому, как встретили его просьбу о Кошиене, вряд ли они верили, что такое действительно может случиться с ними. Но Райзо посеял семена, и, если хоть несколько из них взойдут, это уже будет хорошим результатом. *** Запомнить всех игроков по именам казалось невыполнимой миссией. Райзо изучал список и сверял его с лицами, мельтешащими по полю, периодически окликая кого-нибудь небрежно: — Эй ты, да, ты, как тебя там? Парни не злились, отвечали охотно и только посмеивались, продолжая тренировку. Первым, кого Райзо запомнил хорошо, был Санада Шунпей. Высокий и статный, с широкой улыбкой и почти физически ощущаемым обаянием. Он наверняка пользовался популярностью среди девчонок, а молодые учительницы прощали ему прогулы за красивые глаза. Райзо он тоже сразу понравился. Санада едва уловимо напоминал его самого в молодости. — Знаешь, я тоже прогуливал тренировки, прикрываясь пробежкой, — сказал он Санаде, поймав его, отсиживающегося за забором. — Ужасно скучно повторять одно и то же каждый день. Санада виновато рассмеялся, обронив честное: — Ага. Райзо снова взглянул на поле, где другие первогодки вовсю отрабатывали замахи, размял плечи и хмыкнул: — Но когда-нибудь эти повторения дадут тебе невероятное преимущество. На это Санада ничего не ответил. Райзо выждал, пока за его спиной снова раздадутся шаги, и только спустя некоторое время позволил себе обернуться. Длинная фигура удалялась в дрожащее полуденное марево. Конечно, вряд ли Санада понял все с первого раза, но Райзо готов был закреплять, повторяя снова и снова. *** На горке Санада преображался, будто становился другим человеком. С губ сползала беззаботная улыбка, а на ее месте появлялся почти хищный оскал. От движений Санады, размашистых, мощных, сводило дыхание, и Райзо сам не замечал, что в эти моменты смотрит только на него. Санада был настоящей находкой, и слова о Кошиене уже не звучали как дерзко брошенная фраза, они набирали силу и обретали форму с каждым днем. Прогуливать тренировки Санада стал реже, но выкладываться полностью еще не начал. Ему не хватало мотивации, огонька, способного зажечь то, что сейчас слабо тлело в его руках, выпускающих мяч в перчатку кетчера. Райзо следил за ним чуть пристальнее, чем за остальными. У Санады были все качества для хорошего аса — и лень. Он никогда не задерживался дольше положенного, и даже выполняя все упражнения, как будто стремился закончить с ними побыстрее. Шли месяцы, Райзо запомнил по именам всех игроков, снискал симпатию второгодок и даже провел несколько тренировочных матчей, в каждом из которых они проиграли. Приходя домой, он разговаривал с Райчи, рассказывал, как скоро тот поступит в Якуши, и тогда все изменится. Рассказывал о будущих победах и сильных соперниках, периодически ругая его за то, что опять хохочет с набитым ртом. Первый год почти подходил к концу, они вылетели с чемпионата так рано, как будто не играли совсем. Но это не расстраивало, это подогревало даже больше. Толкало вперед, вынуждая работать над собой, играть не просто чтобы играть, но для победы. На последних играх Санада показывал себя хорошо. Райзо не мог не восхищаться его игрой, блестящими подачами, тем, как он держится даже перед сильными соперниками. Но этого все еще было недостаточно. Он двигался небольшими шагами, никуда не спеша, будто у него в запасе была куча времени. Райзо знал — не было. Он боялся, что, если прямо сейчас Санада не изменит свой подход к игре окончательно, будет поздно. Весной к ним пришел Райчи. Вместе с Акибой и Мишимой они окончательно вывели бейсбольный клуб Якуши из спячки. Для Райзо не было большего удовольствия, чем видеть как с наступлением темноты включаются прожекторы, и жизнь на поле продолжает кипеть. С каждым днем их команда прилагала все больше усилий. Попадание на Кошиен стало не просто оформленной мечтой, но целью, будто прописанной у каждого на внутренней стороне козырька бейсболки. Санада поймал волну, должно быть, виной всему стало появление Райчи. Санада смотрел на него с восхищением, и вот теперь — Райзо видел точно — выкладывался на полную. Райзо устраивался поудобнее на лавке в тени и наблюдал. Ловил каждое движение, каждый выдох перед подачей, быстрые взмахи битой, пробежки, скольжение на базу. Райзо наблюдал за Санадой в игре и не заметил, как начал наблюдать и вне ее. Он окидывал Санаду взглядом, когда тот трусцой бежал по полю, когда наклонялся над уличным фонтанчиком, чтобы хлебнуть воды. Когда мыл из шланга сетку, закатав рукава. Наверное, было в этом что-то неправильное, точно было. Райзо слишком увлекся, не заметил, как в груди начало разрастаться странное почти позабытое чувство. Оно пускало корни все глубже от улыбки Санады, его низкого голоса и острых лопаток, натягивающих полосатую форму на спине. Санада всегда был рядом, иногда совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Они говорили о бейсболе, Райзо громко, а Санада тихо, так что его ответы были слышны только им двоим. *** А потом у Санады начались проблемы с ногами. После очередной игры, зайдя в раздевалку он чуть не повалился, и Райзо подхватил его в последний момент, сгибаясь под тяжестью тела. Пока он помогал Санаде добраться до лавки, тот тяжело дышал ему в шею, мазал по щеке влажным виском, слишком шумно облизывал губы. Райзо нервничал от волны подступающего возбуждения и стыдного осознания собственной увлеченности. Он помог Санаде присесть, и тот, улыбаясь, посмотрел на него снизу вверх, снова слизнул пот с верхней губы. Вокруг обеспокоенно столпились другие парни из команды, но Райзо рыкнул на них, чтобы не лезли и занимались своими делами. Он опустился рядом, стараясь не подавать виду. Возбуждение колотилось в висках, превращаясь в полноценную мигрень. — Посмотрите? — спросил Санада хрипло. И отказаться сейчас было бы слишком подозрительно. Райзо помог ему стянуть бутсы и гольфы, прошелся пальцами по икре, размял ступню, аккуратно вращая. Помог согнуть ногу в колене, и Санада зашипел, откинулся на стену, ударяясь затылком. — Нужно к врачу, — сказал Райзо. Мог бы сказать и раньше, сам он не особо разбирался в травмах. Этот осмотр был просто поводом, маленькой дозволенной себе слабостью. Он еще раз ощупал колено, размял забитые икры, вернулся к ступне с сильно проглядывающими на взъеме венами и длинными пальцами. Райзо старался экономить движения, ничего лишнего, ничего личного. Просто вынужденная помощь — так должен был думать Санада. Но от прикосновений тот замирал, почти не дыша. А когда Райзо убрал руки, попросил помассировать еще. Райзо посмотрел на него. Взгляд у Санады был шалый, рот приоткрыт и чуть искривлен в странной, почти издевательской улыбке. Санада был парнем чутким, но не настолько же. Райзо отпрянул, повернулся спиной и достал из кармана телефон, чтобы вызвать такси. Пока он звонил, взгляд Санады был направлен на него. И Райзо понял: чувство пустило свои корни так глубоко, что вырвать его безболезненно уже не выйдет. *** Врач сказал, что ноги Санады не выдерживают нагрузки из-за специфики его подачи. Ему нужно беречь себя, ограничив пребывание на поле во время матчей. Райзо предстояло сменить стратегию, и по дороге из больницы он полностью погрузился в эти мысли. Санада сидел рядом на заднем сиденье, уткнувшись виском в стекло. Его спортивные брюки были закатаны, и из-под них виднелись фиксирующие повязки. Райзо глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Сколько же проблем с тобой, Санада. Тот хмыкнул. — Простите, что я такой проблемный. — Все вы проблемные, что уж теперь, — ответил Райзо небрежно. — Но я особенно? Райзо открыл глаза и покосился на Санаду. Тот как будто придвинулся ближе и тоже откинулся на спинку, внимательно изучая Райзо. Он улыбался одними глазами, теребил замок на спортивной куртке, и у Райзо в горле стало сухо. — С чего вдруг? — спросил он. — Мне так показалось. Райзо положил ладонь Санаде на лоб и отодвинул его лицо подальше. — Показалось, — сказал он жестко и скрестил руки на груди. — Тогда почему вы отодвигаетесь? Разве я был слишком близко? Райзо поежился. Было неловко признавать, но его застали врасплох. Все-таки у Санады отменная интуиция — так некстати. Тот смотрел на него, ожидая ответа, внимательно, словно пытаясь прочитать. Может, это прошло бы с кем-нибудь другим, но Райзо умел держать лицо, по крайней мере, верил, что умел. — Оставь свои фантазии при себе, — сказал он грубо. — Это отвратительно. Санада даже не смутился, но отступил, тоже скрестил руки, полностью повторяя позу Райзо. Всю оставшуюся дорогу они проехали молча. В висках у Райзо билась паника, но, взяв себя в руки, он решил: единственное, что есть у Санады — его чертово предчувствие. И так и останется, навсегда. Райзо не даст ему не единого повода. *** Санада, впрочем, поводов тоже больше не давал — все-таки парнем он был не глупым. Вот только Райзо чувствовал, что если раньше наблюдал он, теперь наблюдали за ним. Он ощущал на себе внимательный взгляд повсюду. Этот взгляд полз по коже жирной пиявкой, периодически сворачиваясь липким комком на затылке или в области поясницы. И Райзо неосознанно разминал плечи, силясь его стряхнуть, но тот цеплялся намертво. На матчах Санаду теперь выпускали уже по ходу игры. С первого иннинга он сидел за спиной Райзо в дагауте и в эти моменты не смотрел. Зато слушал — Райзо знал это хорошо, потому что сам делал так же. Ловил чужое дыхание, подстраивался под него. Вдох, выдох, и пауза, и снова длинный глубокий вдох. Когда приходило время, он звал Санаду по имени, и дыхание у них обоих сбивалось. Санада вставал, скидывал полотенце на лавку и переступал высокий порог дагаута, направляясь на горку. Там на поле его ждала команда, вскипала от появления своего аса. Атмосфера менялась моментально, с первого шага Санады в игру, за которым тянулась вереница других шагов, нерасторопных поначалу и более уверенных в последнее время. Райзо помнил их все, и все равно не переставал удивляться, когда Санада успел стать таким — хотелось верить, что это случилось не без его участия. Губы сами растягивались в улыбке, когда Якуши набирали очки. Райзо гордился ими всеми, Райчи, конечно, в первую очередь. Он не любил показывать это и всегда маскировал за разными глупостями. Но он знал, Райчи знал, и, в общем-то, знали все вокруг. Якуши шли сквозь отборочные уверенно. Казалось, стоит приставить ладонь ко лбу козырьком, и можно увидеть сияющее на солнце табло Кошиена. На протяжении всех игр Райзо думал, что если бы только он мог, выходил бы на поле вместе с ними. Каждый раз его ладони чесались, словно прося взять мяч или биту, и он прятал их в карманы, сжимая кулаки. Они вылетели в четвертьфинале, и от разочарования и дурацкой почти детской обиды жгло глаза. Райзо старался держать марку: расслабленная поза, лицо, скрытое тенью от козырька. Но стоило этим мальчишкам заговорить, слезы хлынули сами собой. — Мы проиграли, — ответил им Райзо. — Проиграли, и все тут. Собственный голос прозвучал глухо и сбивчиво. Можно было говорить что угодно, факт поражения оставался фактом. — Санада, ты уж постарайся привести нашего тренера на Кошиен в следующем году, — строго напутствовал кто-то из парней — сквозь гул стадиона Райзо толком не разобрал. Как и не разобрал, ответил ли Санада на это что-нибудь. Но Райзо казалось, что тот опять улыбается — им всем, и ему одному. Следующий год будет еще одной попыткой. Им с Райчи многому предстоит научить команду, и еще большему научиться у них, чтобы вернуться сюда и взять реванш любой ценой. *** Несмотря на летние каникулы, вся команда посещала тренировки исправно. Поражение подействовало на них так, как и должно было. И порой Райзо криками приходилось разгонять всех по домам. Когда он оставался один и шел выключать прожекторы, то обходил по кругу все поле, останавливался на базах, притоптывая песок. Одним из таких вечеров его окликнули. Санада стоял, привалившись плечом к входу, и единственный еще горящий прожектор высвечивал лишь половину его лица. — Нас гоните спать, а сами тут развлекаетесь, тренер? — сказал он хитро. — Ты еще что здесь забыл в такое время? — недовольно отозвался Райзо. Его снова поймал с поличным Санада Шунпей — это уже становилось традицией. Он выключил последний прожектор и двинулся в сторону Санады. Теперь их едва освещали фонари с тропинки, ведущей к зданию школы. — Да вот не могу найти свой тест, который готовил на завтра. Я тут спрашивал у Акибы насчет уравнений. Знаете, что Акиба хорош в математике? Санада, шарящийся под лавкой, разогнулся и посмотрел через плечо. Их взгляды встретились, и Райзо с раздражением осознал, что никакой тест Санада не ищет. Он искал его, Райзо, и нашел. Санада смущенно почесал затылок и еле слышно усмехнулся: — Много ли вы знаете о нас тренер, помимо бейсбола. Райзо опустился на лавку и закинул ногу на ногу, глядя на Санаду исподлобья. — Ты о чем-то конкретном говорить хотел или просто пришел языком почесать? Санада сел рядом, опираясь на руки и закидывая голову назад. — Я же скажу. А что вы потом с этим будете делать? — улыбнулся он. — Ничего, — ответил Райзо честно. И он надеялся, что Санаде его «ничего» будет достаточно, чтобы отстать. Но, видимо, за последнее время тот стал напористее не только в бейсболе. Он помолчал какое-то время, пошаркал пятками по земле и повернул голову на бок, заглядывая Райзо в глаза. — Вы мне нравитесь, тренер, я вас хочу. На секунду у Райзо земля с небом поменялись местами. Вслух это звучало еще хуже, чем он иногда представлял. А он представлял, думая, как поступить, что ответить, но не нашел подходящего варианта ни разу. Он прицокнул языком и вытянул руку, взъерошивая волосы у Санады на голове. Тот от неожиданности даже не стал сопротивляться, только посмотрел удивленно, смешно распахнув глаза. — Пройдет, — мягко сказал Райзо и отпрянул. С помятой прической Санада и вовсе выглядел мальчишкой. Глупым влюбленным мальчишкой. Интересно, как выглядел сейчас сам Райзо? Так же? Он был слишком стар, чтобы заниматься отрицанием. За годы жизни Райзо научился принимать себя таким, какой он есть, неидеальным чуть более, чем полностью, но вот таким. И свои чувства к Санаде принимал тоже, со всей их неправильностью и, к счастью, наверное, безнадежностью. — А что, если после моего выпуска? — настаивал Санада. Райзо было его даже жалко, но он все равно хлопнул Санаду по плечу, весело отвечая: — Может, и после выпуска пройдет. Но я надеюсь, что раньше. Санада ухмыльнулся как-то грустно и встал, застегивая под горло молнию на ветровке. — Плохая была идея сказать все-таки. — Ну почему? — Райзо поднялся тоже. — Может, ты надеялся, что я отвечу тебе взаимностью. А теперь ты знаешь, что нет. Так пройдет быстрее. — Не надеялся, — перебил его Санада и рассмеялся. Его звонкий смех прокатился по пустому остуженному полю. Райзо замер, позволяя себе любоваться едва видными в темноте красивыми чертами лица, горящим взглядом, тонкими пальцами, что вдруг потянулись к нему, и он остановил их, перехватив запястье. — Не глупи, — рявкнул он. Санада смешался. Его пульс отдавал в руку Райзо, сильный и загнанный. Он сжал запястье чуть крепче, ругая себя за эту малость, и отпустил. — И вы не глупите, — сказал Санада тихо. — Будьте осторожнее. Звучало как издевка или угроза. Райзо кивнул и зашагал прочь с поля, ощущая как взгляд Санады буквально цепляется ему за ноги. *** Во время тренировок Райзо почти удавалась отключать свою болезненную привязанность. Он слишком увлекался другим. Бейсбол всегда значил в его жизни чуть больше, чем все остальное. Еще больше значил только Райчи, но он и бейсбол были неразрывны. Райзо боялся, что Санада тоже станет с бейсболом неразделим, и тогда все рискует зайти слишком далеко. Сейчас он старался отличать восхищение Санадой как игроком от того, другого «восхищения». Но с каждым днем границы размывались. Когда-то пустившее корни чувство тянулось к солнцу и распускалось в животе приятными спазмами. «Вы мне нравитесь, тренер, я вас хочу» — вспоминал он признание Санады. И день за днем про себя повторял «Пройдет» им обоим. Осенние отборочные случились как-то слишком быстро. Якуши промчались по ним, подобно огромному скоростному поезду. Они жадно забирали одну победу за другой: Акикава, Ичидайсан. И Сейдо. Сейдо они тоже должны были победить — Райзо верил. У них было для этого все, но у Сейдо оказалось чуточку больше, всего на один ран. Вместе с поражением, вторым по счету от школы Сейдо, им досталась путевка на турнир Дзингу. И «поезд», пробуксовав лишь немного, снова рванул вперед. Ранняя весна была холодной и сухой, но разгоряченным Якуши все было нипочем. Слухи об их команде разносились быстро, теперь с Якуши считались все, о них писали статьи, а скауты уже обратили внимание на Райчи. Глядя на команду, еще недавно невидимую в тени школ-монстров, Райзо радовался как ребенок. Ему больше не хотелось выйти на поле, его место было здесь, на скамейке, в тени дагаута, за спинами своих игроков. Они все были слишком увлечены играми, и даже общаться с Санадой стало как будто проще. Они заговаривались о стратегии, соперниках — и это получалось на удивление легко. Лишь иногда Райзо замечал, как смех Санады резко обрывается, а улыбка становится чистой формальностью. Райзо понимал, Санада забывается, а потом вдруг чувства опять всплывают в его голове. У Райзо и самого было так же. И он думал, что это, должно быть, первые шаги к тому самому «пройдет». Но после возвращения с турнира, выключая вечерами прожекторы на поле, он всегда оглядывался. Ему было интересно, появись Санада снова, обрадуется он или разозлится? Но Санада не появлялся. *** Вылет с весеннего токийского турнира оказался болезненным. Игра с Инаширо отрезвила их после череды побед на Кошиене. И они были разочарованы даже больше, чем из-за поражения Осаке. Санада так и сказал: — Это разочаровывает. И Райзо знал, что в первую очередь он говорит о себе. В финале с Сейдо, на Кошиене и сейчас против Инаширо Санада проиграл битву питчеров. Он выкладывался на полную и не схалтурил ни разу, выходя на горку. Но даже этого оказалось недостаточно. Чем серьезнее Санада относился к бейсболу, тем тяжелее ему давалось осознание собственной слабости перед соперниками. Он сидел, накинув полотенце на голову, прятал взгляд, но по его словам и интонации все становилось ясно. Райзо всерьез опасался, что его мотивация снова поползет вниз, а впереди у них было лето. И это лето для Санады было последней возможностью выиграть Кошиен вместе с ними всеми. В апреле начались тесты, и на тренировки стало являться заметно меньше народу. Поле освобождалось раньше темноты, и прожекторы дремали, ожидая своего часа. Райзо хотел бы сказать, как ему нравится наличие свободного времени, но это было не так. Он скучал по топоту ног, по болтовне отлынивающих от тренировки второгодок, по сыпящимся на него вопросам, на которые он никогда не любил отвечать. Еще немного, учеба отпустит, и он нагрузит всех бейсболом по уши, чтобы не смели уходить домой, пока каждый не сделает столько же взмахов битой, сколько Райчи. *** Отборочные на летний Кошиен уже маячили на горизонте, и тренировки набирали привычный темп. Вопреки переживаниям Райзо, Санада ходил на них исправно. Он стал еще серьезнее, чем раньше — повзрослел. Как будто отступившее на время чувство снова накатывало тяжелой холодной волной. Райзо задыхался, когда Санада оказывался слишком близко, случайно — случайно ли? — задевал его локтем или мазал пальцами по плечу. Каждое такое касание было болезненным. Санада делал это нарочно, словно летняя жара так действовала на него. Но дело было совсем не в жаре. Просто Санада не хотел отступать, и все что было до этого, казавшееся Райзо разумной борьбой с собственной увлеченностью, оказалось лишь временным пактом о ненападении. Теперь, когда Санаде оставалось до выпуска меньше года, он шел ва-банк во всем: в бейсболе и в отношениях с Райзо. Его улыбки потеряли былую беспечность, стали сдержанными и жесткими. Он подкрадывался к Райзо неслышно, останавливался за спиной и давил одним своим присутствием. Райзо казалось, что мысленно с ним делают множество вещей, за которые стыдно Райзо, но Санаде ни капли. Райзо тоже мысленно позволял себе чуть больше. Он не хотел — да он практически ненавидел себя за это — но все равно думал о том, как дотронется до Санады, грубо сожмет его руки, отводя назад, чтобы не смел прикасаться — ему нельзя. Райзо нельзя вообще-то тоже. «А что, если после моего выпуска?» — спросил тогда Санада. «После его выпуска точно пройдет», — обещал Райзо самому себе. А до этого нужно перетерпеть и полностью отдаться бейсболу, только Санада и бейсбол, кажется, все же стали неразделимыми. На летних отборочных они вылетели в полуфинале. И Райзо казалось, что он не ощущал себя хуже за всю жизнь. Райчи смотрел потерянно, словно не мог поверить в случившееся. Третьегодки ревели, Райзо ревел, и только Санада прятал лицо за козырьком бейсболки. *** Он пришел к ним вечером прямо домой. Райчи уже спал, вымотанный игрой. А Райзо все думал, где они просчитались, что сделали не так, чего им не хватило опять. Но он знал: на самом деле, ответы на эти вопросы ему не нужны. А потом в дверь постучали, коротко и глухо, Райзо лениво поднялся из-за стола и пошел открывать. На пороге стоял Санада — с непривычно осевшей прической, в шортах и футболке, прилипшей к телу. Райзо хотелось захлопнуть дверь прямо у него перед носом, чтобы не провоцировать ни его, ни себя. Но вместо этого он вышел наружу, прикрыл за собой, так что в темный коридор прорывалась лишь тусклая полоса света. — Ну и зачем явился? — спросил он негромко. — Спал бы уже давно. Вон Райчи дрыхнет без задних ног. — Не спится, — небрежно бросил Санада. — И как только квартиру нашу нашел? — Бывал в гостях раньше. Райзо кивнул, облокотился на стену и повторил: — Так зачем пришел? Санада поднял на него взгляд и шумно сглотнул, его губы дрогнули, и уголки поползли вниз. «Сейчас заплачет, — подумал Райзо. — Ну вот и что с ними такими делать?» — Это все вы, — сказал Санада. — Заставили меня поверить в себя, бейсбол, в то, что если стараться и прикладывать все усилия, результат будет положительным. «Невероятное преимущество» — так вы говорили. Райзо смотрел на него внимательно, ожидая пока тот отдышится и продолжит. Наверное, он впервые видел Санаду в таком раздрае. — Почему мы опять проиграли? — Потому что соперники оказались сильнее. — Так просто? — спросил Санада. Райзо выдохнул и отпрянул от стены. — Да, вот так. Лицо Санады исказилось, стало злым. Райзо понимал: тот злится не на него, а на самого себя. — Я был недостаточно хорош. — Ты был лучшим, превзошел самого себя, — ответил он, бездумно протянул руку и положил ее Санаде на плечо. Он понимал, что этого делать не стоило, но ничего не мог с собой поделать. Санада приблизился, склоняя голову и прижимаясь взмокшим лбом Райзо к шее. — Ничего не проходит, — буркнул он. И Райзо сжал пальце крепче, сминая футболку. Близость высушивала его изнутри, лишала последних остатков самообладания. Санада замер, не двигаясь, и только жадно дышал, будто пытаясь вобрать в себя как можно больше этих ощущений. — Пройдет, — шепнул Райзо. Санада тихо рассмеялся и мазнул губами по его шее, подбородку. Будто случайно, но совершенно точно нет. Райзо не оттолкнул, он повернул голову и посмотрел Санаде в глаза. Так просто было сейчас потянуться, поцеловать Санаду, забраться рукой за ворот футболки, оглаживая крепкую шею, выступающий позвонок. Позволить Санаде коснуться себя везде, где он давно ощупывал его одним лишь взглядом. Так просто было взять его сейчас и сделать все, абсолютно все. Но Райзо убрал ладонь с чужого плеча и прикрыл ею рот. — Нет, Санада, просто нет, — пробормотал он. Санада прикрыл глаза и коснулся губами тыльной стороны ладони. У Райзо в животе рассыпались искры — Санаду хотелось так сильно, что, кажется, он готов был наплевать на все. Но нет, на самом деле, готов он не был. Поэтому, когда Санада наконец отступил на шаг, Райзо сказал: — Спокойной ночи. И быстро вернулся в квартиру, прикрывая за собой дверь. *** После этого случая Райзо видел Санаду всего единожды, когда тот пришел забрать из шкафчика свои вещи и сказать, что теперь на тренировки ходить не будет, потому что нужно готовиться к поступлению. Райзо даже не поинтересовался, на какую тот хочет специальность. Только сглотнул — во рту было кисло — и пожелал ему не провалиться на всех экзаменах. Санада пропал из его поля зрения. Даже в коридорах школы им встречаться не доводилось. То ли их отводила друг от друга случайность, то ли Санада нарочно избегал его. А Райзо и сам не особо жаждал встречи. По третьегодкам в команде скучали, но по Санаде особенно. Даже Райчи часто говорил, что без семпая все кажется каким-то не таким. Они все учились жить по-другому, стараясь смириться с тем, что от их команды словно оторвали большой кусок. Третьегодки приходили на игры, болели за них с трибун. Райзо не видел Санаду со своего места, но слышал, как тот кричит, приободряя команду. А потом они выпустились, просто исчезли из школы, оставив после себя незаживающую пустоту. О том, кто куда пошел после выпуска, Райзо узнавал от команды или по разговорам в учительской. Так он услышал, что Санада теперь учится в университете Васэда, и очень удивился, каким чудом тот умудрился туда поступить. Иррационально Райзо хотелось знать чуть больше, и иногда он осторожно интересовался у Райчи за ужином. Они с Санадой, кажется, переписывались, и Райчи охотно выбалтывал все про его дела. Про то, как Санада не может получить комнату в общежитии, как устроился подрабатывать в старый кинотеатр на Кабуки-тё, как хочет вступить в бейсбольный клуб, но пока ему не до этого. А однажды Санада написал Райзо сам. Номер не определился, но сообщение гласило: «Не прошло». Райзо рассмеялся и вбил в ответ: «Номер у Райчи взял?» «Ага», — пришло ему моментально. На время телефон замолчал. Райзо долго крутил его в руках, разблокировал экран, ожидая, появится ли там что-нибудь еще. Но ничего не появилось, и Райзо написал сам: «Как тебя только занесло в Васэду?» «Сам не понял.» «Играешь?» «Нет, не играется.» Райзо потер виски и перевернулся на другой бок. На кухне Райчи что-то опрокинул и недовольно заворчал. Эта мелочь немного отрезвила Райзо. В голове застучало тревожным набатом: «Что я делаю?» Он сунул телефон под подушку, чувствуя себя провинившимся подростком, прикрыл глаза, стараясь не думать, не представлять как Санада сейчас сидит на корточках с мобильным в руках, проверяя его снова и снова. Новое сообщение пришло минут через двадцать, а за ним еще несколько. «Уснули?» «Спокойной ночи.» «Можете добавить меня в черный список, если хотите, тренер Тодороки». «Знаете, мне всегда хотелось называть вас по имени». «Зря я это сказал.» Следующее сообщение пришло под утро, когда за окном уже начало светлеть — было часа три или четыре. Райзо потянулся и прочитал. «Приходите как-нибудь ко мне, проведу на любой фильм бесплатно.» *** Кабуки-тё сиял и переливался, гудел, переполненный разговорами и звуками уличной рекламы. Райзо чувствовал себя здесь неуютно, словно оказался на другой планете. С тех пор как Санада пригласил его, прошел целый месяц. Райзо не знал, работает ли тот здесь до сих пор и в каком именно кинотеатре, вышел ли он сегодня на смену. Он, конечно, не сказал Санаде, что придет, решил — будь что будет: встретятся — хорошо, нет — нет. Райзо не оправдывал себя ничем, понимая, что он делает в этом месте и зачем. Он зашел в первое здание, обошел холл, заглянул в окошки по продаже билетов, и вышел наружу. Сердце стучало быстро, хотя ничего еще не произошло, достаточно было лишь представлять. Во втором кинотеатре Райзо Санаду не встретил, и в третьем тоже. Он решил, что четвертый будет последним, когда в него влетели со спины. — Извините, — бросили ему на ходу даже не оборачиваясь, и скрылись в широких раздвижных дверях. Конечно, это был Санада, его голос, осанку было сложно не узнать, проведя с ним три года практически бок о бок. Райзо помедлил лишь на секунду и пошел следом. Он наблюдал издалека, как Санада, переодевшийся в форму, вышел в холл, встал на контроле, проверяя у зрителей билеты и желая им приятного просмотра. Его щеки были еще красные от бега и волосы растрепались — опаздывал на работу, видимо. Когда поток людей закончился, Санада закрыл тяжелую дверь и упал на стул, задрав голову и прикрыв глаза. Его кадык перекатился под кожей, и Райзо сам сглотнул, сделал шаг, еще один — каждый давался ему с большим трудом. Он уже приблизился к Санаде вплотную, но тот по-прежнему его не замечал. — Я немного опоздал, пустите меня? — ухмыльнулся он. Санада широко распахнул глаза и неверяще уставился на Райзо. Эта пауза, кажется, растянулась в бесконечность. Санада смотрел так, будто увидел призрака или снежного человека. Ему нужно было время, чтобы осознать, а Райзо — чтобы успокоиться, восстановить дыхание и осознать в свою очередь тоже. Наконец, Санада поднялся, кашлянул, сказал тихо: — Идемте. Они нырнули в тускло освещенный коридор, одна дверь захлопнулась за ними, а вторая была впереди. Сбоку теснились баки для мусора и ящики с 3-д очками. Санада замер где-то на середине и развернулся, улыбаясь так привычно, что внутри все скрутило дурацким удовольствием. — Зачем пришли? — спросил Санада. Райзо пожал плечами. — Хотел бесплатно фильм посмотреть. — Там дорама про школьников, — указал Санада пальцем себе за спину. — Может, я люблю дорамы про школьников. Санада улыбнулся еще шире, ступил ему навстречу и положил руки на плечи. Он был выше, намного, и это ужасно смущало. Райзо накрыл его руки своими, погладил пальцы, сжимая их крепче. — Не глупите, — шепнул Санада. — Еще не поздно оттолкнуть меня, как вы это делали всегда. Он смотрел на Райзо пьяно и облизывал губы, наверняка ему самому было страшно не меньше. Представлять, думать, хотеть — это ведь совсем не то что брать и делать. Райзо обхватил его запястья и завел руки за спину. Санада охнул, разворачивая плечи, дернулся, скорее инстинктивно, будто пытался вырваться. Райзо бросило вперед, на Санаду, к его губам. Тот пошатнулся, с трудом удерживая равновесие, но Райзо держал его крепко, буквально вжимая в себя. Они целовались жадно, и Санада то и дело отстранялся, чтобы глотнуть воздуха, а потом тянулся к Райзо вновь. Земля уходила из-под ног, возбуждение словно расщепляло его. Он отпустил руки Санады, и тот положил их ему на талию, спустился на ягодицы, стискивая их. Райзо уткнулся носом ему в ключицы, хватанул запах кожи. Его закручивало, как в стиральной машинке и чем дальше, тем сильнее. Санада поцеловал его снова, быстро и смазанно, потерся щекой о подбородок и хрипло простонал. — Как же я давно хотел. Так давно, что и забыл, с каких пор. Райзо забыл тоже. Из зала доносилась музыка и голоса, но уши словно набило ватой, не слышно было практически ничего, кроме резкого неглубокого чужого дыхания. Санада навалился на Райзо, и за спиной громыхнули ящики с очками. Райзо было все равно, пусть они хоть все тут переломают, и Санада, кажется, был с ним солидарен. Он забрался Райзо под футболку, царапнул кожу внизу живота, потянулся к пряжке. Это было плохой идеей, ужасной, отвратительной идеей. Райзо хрипло простонал, и Санада усмехнулся. — Сами виноваты, тренер, теперь даже если начнете отпираться, не пущу, я сильнее. — Ты ненормальный, — беззлобно сказал Райзо, проводя губами Санаде по щеке, виску. Тот дрожал всем телом, только пальцы были твердыми. Он без труда расправился с ширинкой, приспустил трусы, замирая в нерешительности. Райзо горел изнутри, он чувствовал себя не старше Санады, девятнадцатилетним мальчишкой, у которого сексуальное желание сильнее инстинкта самосохранения. Санада накрыл его член ладонью, и Райзо неосознанно двинул бедрами вперед. — Райзо, — выдохнул Санада ему в висок. — Райзо. А здорово звучит... Звучало просто невероятно. Если бы Райзо был совсем безумен, он бы записал на пленку этот голос, произносящий его имя, и крутил на повторе при каждом удобном случае. Движения Санады были грубыми и неаккуратными — видно, он совсем не контролировал себя. Он упирался вставшим членом в бедро Райзо, кусал мочку уха, шею и иногда звал его по имени, словно смакуя. Райзо было не стыдно. Ну, только если совсем немного. Он забыл, какова бывает близость с другим человеком. И теперь хотел выхлебать ее до самого дна. Он положил руку Санаде на затылок, взъерошил короткие колючие волосы, лизнул кожу на шее, чувствуя, как под языком заходится пульс, и подумал — пусть у них обоих «не пройдет» еще как можно дольше. *** Комнату в общежитии Санаде так и не дали, и он снял квартиру, маленькую, в которой с трудом помещался стол, футон и холодильник. Райзо бывал у него пару раз в неделю. Рассказывал, как идут дела в клубе, сколько хоум-ранов Райчи выбил на последней игре. Санада смеялся, обмахиваясь картонным веером с рекламой. Его колени упирались в колени Райзо, и в такие моменты от летней жары их не спасало ничего. Этим летом Якуши снова не смогли выйти на Кошиен, зато Райчи приглашали уже в три профессиональные команды. Райзо больше нравились Гиганты, но Санада отрицательно мотал головой, доказывая, что тому лучше будет играть за Ласточек. А через несколько месяцев Санада пригласил Райзо на свой первый матч в университетской сборной.