Клептоманит, подворовывая.

Местные ягоды славились своей ядовитостью и смертельной опасностью для живых людей, решивших употребить их в пищу в чистом виде. Но голодному демону это было до фени. Он бы сейчас сырого свинобраза заточил, не то что какую-то ширанскую "малину". Сверчки будто бы чувствовали его настрой, а посему услужливо молчали, сидя в траве и тихом ужасе. Линыч ощипывал здешние кусты, уподобившись заправскому дачнику — все потенциально спелые ягоды ободрал, поганец! — А плохо тебе потом не будет? — спросила Линка. Ее голод пока не заставлял заниматься собирательством, а поэтому она просто сидела в кустах и караулила... не знаю, чтобы парень объел только ягоды, а не какого-нибудь случайного свидетеля. Мало ли. Братец, будучи полуночником до костей в мозгах, честно дождался, пока все уснут, и с грацией ниндзя вышел через окно. Сестрюня, будучи полуночником номер два, это просекла и рванула за ним, нагнав только у дачного поселка. — Нэт, — ответил братец, сплевывая. Ягода оказалась кислая и подозрительно живая. — Надеюсь, местный фермер на нас не обидится. И хотя кругом стояла глубокая ночь, Линыч все прекрасно видел и мог дать гарантию, что их не спалят. А если и спалят, то не догонят. Не потому, что они быстрее бегают, просто у Линыча в хищении ягод и прочего чужого имущества уже был огромный опыт. Так что, как и где спрятаться, чтобы потом можно было спокойно уйти, он знал. А еще приходил сюда уже не в первый раз. Но вот именно сегодня спалился. То ли он слишком рано ушел, то ли сестрюня засиделась во всемирной сети, но именно сегодня он мысленно пообещал себе быть еще более осторожным и бдительным. — Я вот не понимаю, — пробормотала Линка, и братцу захотелось закатить глаза по самые брови. — У нас дома на заднем дворе ведь точно такие же кусты растут! Зачем за ними в такую даль переться? Линыч видел эти «точно такие же». То, что на них еще что-то растет, было не иначе, как чудом. И почему-то парня одолевал странный соблазн поджечь эти кусты и поговорить с ними. — А ты лазила раньше по чужим огородам? — внезапно серьезно спросил он. Он хотел было отправить Линку домой, но решил, что мешать мародерствовать она ему не будет. А может даже и присоединится. — Не припомню такого, — Задумчиво ответила сестренка. И поежилась. Лето летом, а ночами температура уходила чуть ли не в минус. — Так вот запомни, — он полез за самой огромной (и, по совместительству, самой зеленой) ягодой. — Ворованные всегда вкуснее. — Этот принцип на все ягоды распространяется? Линка сняла с рукава нечто, что поначалу представилось ей колючкой (как раз возле репейника же сидит), но не успела взвизгнуть, как «колючка» гулко завибрировала, вырвалась и понеслась по синусоиде в неизвестном для девушки направлении. В темноте она видела хуже брата, а сейчас и вовсе чувствовала себя слепой коровой — луна спряталась за тучи, а звезды, как правило, света вообще не дают. Сегодня вся природа настроилась на то, что ребята пойдут за «малиной»*. Ночью. — Да, сис. Кстати, местные мухи — просто мечта зоолога, тебе так не кажется? Она страдальчески поморщилась. Не сказать, что сестра Линыча была пугливой, но при виде насекомых, особенно неподобающих зафиксированным в зоологических энциклопедиях размерам, могла не только издавать визжащие звуки, но и танцевать танец африканского племени Мумба-Юмба по призыву дождя. Сам Линыч такой херней не страдал, а страхи сестренки разделял только в плане паукообразных, коих в «малине» было немало. Приходилось мужественно терпеть и есть. Но ради вкусностей ведь можно и помучиться, правда?