Огонь в твоей душе, или убей своих любимых

Я был предан ему. Он был моим единственным слушателем, а я – Его. И пусть некоторые сочтут это за безумство, но я и Он – связаны. Мы – единое целое. Я всегда рядом, никуда не ухожу, Он тоже. Кто, спросишь ты. Голос в голове, отвечу я. Маленькие языки пламени ласкали дрова за тоненьким стеклом камина. Они прыгали туда-сюда, туда-сюда, словно танцевали в диком танце, или водили хоровод. Иногда даже напрыгивали с разбегу, на что брёвна недовольно трескали. Возможно, что им было больно. Я не знаю, сколько уже нахожусь здесь. Возможно, несколько часов. И если быть честным, то я даже не помню, как ложился спать. Спал ли я вообще? Наверное, всё-таки да, ведь я не смог бы сидеть здесь и ночью. Не разрешили бы. Меня положено вообще не подпускать к огню. Я обещал Мистеру Кроули ничего не поджигать, лишь бы просто видеть его – алый огонь. Два года назад. Он был повсюду. Такой яркий и завораживающий. Его было так много, что у меня дух захватывало. И он всё распространялся и распространялся. Больше, больше огня! Огромные ярко-оранжевые языки пламени съедали буквально всё, поглощая без остатка, отчего всё вокруг становилось насыщенного черного цвета. Дым был повсюду. Они друзья – дым и огонь. Я люблю, когда они вместе. Я чувствовал, как горят мои лёгкие. Неужели он даже до туда добрался? Невероятно! Мои глаза начинают непроизвольно слипаться, ноги подкашиваться, но пламя и оглушающий звук сирены не давали мне заснуть. И хорошо. Я не хочу потерять тебя снова. Где же ты, Голос? Я сделал это ради тебя, как ты и просил! Появись. Посмотри, ты только посмотри, пожалуйста! Это для нас двоих. И я упал на колени, громко кашляя и смеясь, когда услышал Твой смех. Ты всегда рядом, я знаю. - Это всё для нас! – кричу я и сквозь пелену вижу, как в комнату с огнетушителями заходят санитары. – Нет, не смейте, остановитесь! – рычу я, изо всех сил цепляясь за рукав одного из работников, но потом чувствую, как меня хватают за плечи, резко дергают назад и, подхватив под грудь, несут куда-то. Ты ругаешься, Ты недоволен. Прости. Я закрываю глаза и засыпаю. Яркий белый свет словно жжёт мне глаза, когда я их открываю. Я морщусь и часто моргаю. О, я знаю этот кабинет. - Дин, - слышу я низкий голос откуда-то сверху. Я понимаю, что лежу на кушетке. - Мистер Кроули? – охрипшим голосом спрашиваю я. Я не раз поджигал что-то здесь, за что меня избивали и резали его люди. Последний раз случился всего два месяца назад. Глубокие порезы почти зажили, от некоторых даже остались шрамы. - Дин, - устало выдохнул тот, - зачем ты поджег прачечную? Я молчал, тупо уставившись в потолок, щурясь от яркого света. Глаза немного привыкли, но всё равно было больно. Да и стены были ужасного белого цвета. - Зачем ты поджёг прачечную? Дин, это снова Он? Это Он тебе говорит? Я резко сел на стуле, со злобой глядя на него. - Знаешь, что бы это ни было, я знаю, как с тобой поступить, - с усмешкой сказал он. - Если Вы заметили, Ваши пытки не сильно влияют на меня, - рыкнул я. - О-о-о, - протянул британец, - это я понял уже давно. Мы изолируем тебя ото всех. Больше не будет просторной и светлой комнаты. Лишь крохотная и душная, тёмная и зловонная, с жесткой кроватью, без окон, только вентиляция. - Меня не пугают такие условия жизни. - А ещё, - Кроули налил себе виски в стакан и поднял его прямо перед своим носом, рассматривая темно-коричневую жидкость, самодовольно продолжил, - запретим тебе выходить оттуда. Еду и воду будут приносить санитары, а отдавать через специальное отверстие в двери, закрывающееся на ключ. Ты не выйдёшь оттуда, Дин. Никогда больше. Ты больше в жизни не увидишь огонь. - Нет! – закричал я, вскакивая и кидаясь на врача с кулаками. Сейчас. А языки пламени всё ещё танцевали дикие танцы в камине, за тонким стеклом. В тот день я заключил сделку: никогда, больше никогда я ничего здесь не подожгу, меня не велено подпускать к огню, не считая этого камина. Я смогу сидеть здесь сколько угодно, пока не дадут отбой, и все пациенты не пойдут спать. Но если я зажгу хотя бы спичку, Кроули выполнит обещание и запрёт меня. Глаза сильно слезятся и адски болят. Видимо, я действительно долго здесь нахожусь. Уходить совсем не хочется. Огонь успокаивает меня. Он такой ласковый, приветливый, горячий и невероятный. Он как наркотик. Невозможно отказаться от созерцания, тебе нужна новая доза, без неё ты не выживешь. Когда меня перевели сюда, никто не знал, за что именно. Многие подходили, пытались что-то узнать обо мне, но сразу же сбегали прочь, стоило мне посмотреть на них. Я слышал, как шептались санитары. Говорили что-то про дьявольскую усмешку и безумные глаза. Иногда мне снились сны. Крики, жар, огонь, едкий черный дым. В скором времени я путал сны и реальность. Сознание было затуманено. Даже наяву я видел, как горят их тела, обугливается кожа, а с губ срываются болезненные стоны. Я мотнул головой, возвращаясь в реальность. Противные белые стены, диваны и камин. Пламя почти потухло. Я разочарованно вздохнул, поджимая колени к груди. - Дин, - услышал я мягкий голос сквозь пелену, - скоро отбой. Дин, тебе пора уходить. Это была Лиза, санитарка. Красивая девушка. - Дин, - уже чуть настойчивее. Я глухо засмеялся, раскачиваясь из стороны в сторону. - Знаешь, что пела мне мать, когда я был совсем маленьким? - Ч-что? - её голос предательски дрогнул. Она боялась. Я откашлялся и тихо запел: - Хэй, Джуд, смени аккорд, грустной песне не дай распеться. Запомни: до сердца песня дойдёт, если пройдёт песня сквозь сердце, - я тяжело выдохнул. - Она любила эту песню. - Почему ты убил её, Дин? От такого наглого вопроса в груди вспыхнул огонь ярости, руки и губы задрожали. Я закрыл глаза, пытаясь усмирить себя, - получилось плохо - а потом посмотрел на Лизу. Та чуть отшатнулась и попятилась назад, руками нащупывая путь, а потом убежала прочь. - Я убил их ради тебя, - шепчу я. - Я знаю. Поверь, я знаю, - слышу я приятный грубый голос в голове. - Когда они перестанут это спрашивать? Неужели это так интересно? Они не поверят мне, она была монстром! Они не поверят! - я вскочил, держась руками за голову. - Дин. - Они не поверят! - Дин, - твой голос успокаивает. - Дин, им не следует знать об этом. Все, все: Мэри, Джон, Сэм. Все они - монстры! Ты знаешь это не хуже меня. Они мертвы благодаря тебе. - Я знаю. Я... - Только представь, какой вред они нанесли бы человечеству! Представь, сколько невинных умерло бы из-за них. Сколько людей ты спас, Дин, убивая нечисть? - Призраки, вервульфы, вампиры.., - бормотал я, - мёртвое должно оставаться мертвым... - Ты - герой, Дин! - Я лишь хотел истребить зло.., - я закрыл лицо руками. - Посмотри, как прекрасен огонь. Я поднял голову, снова всматриваясь в танцы языков пламени. - Это во благо, Дин, запомни, - тихо шепчет он перед тем, как исчезнуть в моём сознании.