Тени владык

Мне бы крылья, чтобы укрыть тебя, Мне бы вьюгу, чтоб убаюкала, Мне бы звезды, чтоб осветить твой путь, Мне бы увидеть сон твой когда-нибудь Баю-баю-бай, ветер, ветер, улетай, И до самого утра я останусь ждать тебя*       Совершенно обессиленная молодая женщина лежала на почти настоящей траве пятого слоя. Сумрак жадно впивался в ее слабеющее тело и разум, затягивая в свою липкую паутину. В ушах приятно шумело море, и, казалось, что волны укачивают тело. Ее пальцы и губы уже перестали механически складывать и шептать то заклинания призыва, то поиска, то маяка — сил совершенно не осталось. Лишь ускользающим сознанием она отчаянно молила: «Сумрак, помоги! Будь милостив. Забери, меня. Спой свою колыбельную, Великий Сумрак! Укрой собой, словно периной! Забери к Велемиру. Забери…» И Сумрак, будто отвечая на ее мольбу, казалось, шептал: «Закрывай, девочка, свои тяжелые веки, отдай свое тело мне, ты же хочешь этого. Закрывай, баю-баю-бай». Сопротивляться сну уже невозможно, надо лишь довериться его ласкающим объятьям и провалиться глубже: туда, на шестой слой, где ее ждут. «Забери меня, мой владыка, мой Велемир. Забери». И, когда женщина почти растаяла, выпитая ненасытным Сумраком, убаюкивающие ее тело волны стали сильными руками, подхватили, понесли, но не вглубь, откуда нет возврата, а выше, туда, где властвует синий мох. «Тебе рано ко мне, любимая. Зови, я приду» — шептало ей сознание. Или это было явью? Она не смогла бы ответить, но знала точно — сейчас она сумеет выйти из Сумрака, чтобы затем снова вернуться в него. Вернуться для встречи с тем, без кого ее жизнь стала не более яркой, чем второй слой. *** — Госпожа, умоляю, перестаньте ходить в Сумрак за Велемиром. Это уже не он. Это лишь его тень. — Игорь, прекрати. Ты сам все видел, говорил с ним. Он уже может подниматься до второго слоя, он почти материален. — Простите меня, но именно, что почти материален. Это не мой господин, это порождение Сумрака и вашей тоски. — Хватит, — женщина разозлилась, — ты — порождение глупости. Я нашла способ призвать его с шестого слоя, смогу и оставить здесь. А потом и остальных великих магов. Ты же слышал, они все там. Мерлин, Фафнир, Тамерлан. — Тише, что вы! Это… это … это же противоестественно, — старый иной еле подбирал слова, — нельзя беспокоить ушедших. Инквизиция. — Замолчи, порождение трусости. Что нам сделают Дозоры и Инквизиция, когда за мной будут стоять все, слышишь, все величайшие с шестого слоя? Или ты думаешь, они откажутся от возможности вернуться? Тогда ты точно трус и глупец. Сейчас уходи, меня ждет Велемир. — Простите, госпожа, — и, мужчина, поклонившись, вышел. ***       Надо лишь открыть дверь. Только впустить их так, чтобы госпожа Ольга не узнала раньше времени, чтобы не успела сбежать или призвать ушедших. Игорь знал, что заклинание вызова, которое она нашла, очень сложное, забирает много сил, а без поддержки Великих волшебница не сможет противостоять Инквизиции и Дозорам. Мужчина корил себя за малодушие, предательство той, кому поклялся служить, но есть запреты, которые нельзя нарушать. Есть двери, которые должны оставаться закрытыми. Не во имя баланса, во имя жизни. Ему было невероятно больно видеть, как молодая госпожа медленно сходит с ума, настойчиво вызывая своего возлюбленного с шестого слоя. Мучительно наблюдать, как за разумом уходят и ее силы, вытягиваемые Сумраком. Нестерпимо горько встречаться с тенью Велемира, которого знал еще ребенком и любил, как родное дитя, видеть его неупокоение, его не жизнь и не смерть.       Три часа ночи. Глухое время. Пора. Старый маг сделал все, как было оговорено. Теперь только ждать. Ольга не успеет, не узнает. Она крепко спит, еще не восстановившаяся после последней встречи с тенью возлюбленного — ей не хватит сил. Ее обещали лишь арестовать, судить по закону, наложить вето на вызов ушедших. Все будет так. То, что он зря успокаивал себя, Игорь понял, когда увидел перед собой Велемира, почти настоящего: лишь легкое мерцание выдавало его сумеречную природу. Маг заворожено смотрел на своего бывшего хозяина, протянул руку удостовериться, что это не марево, не видение. Прикосновение было ледяным, выпивающим силы, затягивающим, обездвиживающим. — Прости, Игорь, я не могу ослушаться ее, — и Велемир крепко взял своего пестователя за руку и, вздохнув, быстро, жадно вытянул его силу. Полностью поглотив неспособного сопротивляться мага, разорвал прикосновение и дождавшись, когда пустое, бесполезное уже тело растворится, поспешил дальше, туда, где шел бой между владыками прошлого и хозяевами настоящего.       Великие, призванные Ольгой с шестого слоя, обезумев от уже забытого ощущения жизни, уничтожали всех, кто оказывался рядом, жадно выпивая их силы. Сначала похожие густой туман, они налетали на противников, обездвиживали, окутывая собой, словно коконом, и вытягивали всю магическую энергию. Она серебристой мерцающей струйкой перетекала в их призрачные тела, придавая им все более четкие очертания. И чем больше Тени убивали, тем ненасытней становились. Им требовалось больше, еще больше силы. Заклинания, выпущенные их противниками, проходили через них, словно сквозь дым, не причиняя вреда. В то время, как сами они становились сильней, реальней с каждой минутой. Многие из них уже создали подобие оружия: кто-то плеть, кто-то меч. Одна из теней выпускала из ладоней множество мелких, не больше ореха, шаров, которые, встретившись с живой плотью, вспыхивали, расширялись и, выбрав всю силу, возвращались обратно уже размером с крупное яблоко. Кто-то крикнул: «Убейте волшебницу!» — и тут же был сам убит одной из теней.       Не прошло и получаса, как Темные, Светлые, Серые — все, кто осмелился пойти против Ольги, были уничтожены. И она, совершенно обессиленная, отправила обратно в вечную темницу шестого слоя уже еле контролируемые Тени Владык. Они, отяжелевшие от дармовой силы, послушно исполнили приказ, готовые вновь явиться по ее первому зову. Лишь одна из Теней, почти материальная, почти живая, замешкалась, подошла к волшебнице вплотную, прижала к себе, поцеловала крепко в губы, лишая женщину возможности сопротивляться, и, выпивая остатки ее энергии, потянула за собой на шестой слой. «Пора, любимая», — шептало Ольге сознание. Или это было явью? Она не смогла бы ответить, но знала точно: сейчас она уже не сумеет выйти из Сумрака. Владыка ее сердца позвал, чтобы прекратить эту затянувшуюся не жизнь. Позвал разделить жизнь на шестом слое. «Спасибо Сумрак. Спасибо Великий милостивый Сумрак!» Углём наметил на левом боку Место, куда стрелять, Чтоб выпустить птицу — мою тоску В пустынную ночь опять. Милый! не дрогнет твоя рука. И мне недолго терпеть. Вылетит птица — моя тоска, Сядет на ветку и станет петь ** В тексте использованы тексты из песен: * Женя Любич — «Колыбельная тишины» ** Алина Орлова — «Милый, не дрогнет твоя рука» (стихи Анны Ахматовой)