Alea jacta est

Лучше страшный конец, чем бесконечный страх. (Иоганн Фридрих Шиллер, немецкий поэт, драматург)

      Страх — это то, что убивает тебя изнутри, не позволяет сделать ни единого глотка воздуха. Легкие от него наполняются черной вязкой жидкостью. Ты чувствуешь такую безысходность, что всей душой начинаешь желать себе скорейшей смерти. Это чувство самое опасное из всех. Оно становится твоим врагом, когда ты находишься в среде, где страх является показателем слабости, ничтожности и трусости. Один лишь твой писк или хоть какой-то знак того, что ты боишься, — смерть. И хорошо, если она будет быстрой и достаточно безболезненной, потому что, если твой страх пробудит интерес в хищнике, ты будешь медленно умирать, мучаясь, пока не потеряешь смысл жизни и сам не наложишь на себя руки…       Сквозь плотные багровые шторы пробивался тонкий лучик света, касаясь стопки бумаг, покоившихся на столе. Один жест со стороны седовласого мужчины, и луч был стремительно прикрыт появившимся будто бы из неоткуда дворецким. Мужчина безразлично кивнул слуге, на что тот быстро исчез, а после снова приступил к разбору документаций.       Внезапный, но такой ожидаемый стук в дверь прервал размышления мужчины, заставив его поднять голову.       — Войдите, — короткий ответ, и дверь в кабинет отворилась, пропуская внутрь молодого человека в строгом официальном костюме.       — А Вы всё в работе, я смотрю, — произнес парень, присев на кресло перед столом. Приняв расслабленную позу, он посмотрел на старика. — Зачем вызывали? Что-то важное, надеюсь? А то у меня тут дельце неотложное образовалось.       — Твой язык, как всегда, остр и не управляем, — сняв очки и протерев их платком, ответил мужчина. — Знаю я твое «дельце», опять какая-то шлюха тебя обокрала?       — Она еще пожалеет… — холодным тоном ответил парень, смотря куда-то в сторону.       — Меня это не волнует. Я поручаю тебе одно очень важное дело, — сказав это, старик встал и подошел к занавешенному окну, слегка приоткрыв штору. Свет озарил его лицо, но он даже не поморщился. — Нужно кое-кого убрать.       — Вы смеётесь? Если нужно убрать мусор, пусть это делаю ваши шавки, а не я, — парень встал с кресла и стремительно направился к двери.       — Он из псов, — коротко сказал мужчина, обернувшись.       Парень застыл, а затем развернулся.       — Кто?       — Так-то лучше, — старик довольно ухмыльнулся, вернувшись к рабочему месту. Подняв черную папку, он бросил её перед собой. — Здесь всё, что тебе нужно знать.       — И чем же насолила такая важная персона? — Парень взял папку и, открыв, стал вчитываться. Старик не ответил, погрузившись в свои мысли. Молодой человек нахмурился и посмотрел на мужчину. — У него есть дети? И что мне с ними делать?       — Что захочешь, то и делай. Убей или продай. Мне-то какое дело? — Мужчина грозно взглянул на парнишку. Зачем задавать вопросы, когда есть четкое дело и его нужно чисто выполнить?       Тот, еще раз пробежавшись по заданию, закрыл папку и, переведя взгляд на мужчину, кивнул. В его глазах замелькали озорные огоньки, а на губах появилась усмешка.       — Будет исполнено, — сказал парень и удалился, оставив мужчину наедине со своими мыслями.       — Господин, не жестоко ли это? — спросил дворецкий, снова появившись из темноты.       Он подошел к столу и поставил на него поднос, а после, налив чашку ароматного черного кофе, посмотрел на мужчину странным взглядом и встал у стены, дожидаясь дальнейших указаний.       — Предательство — это не то, что должно быть в моем доме… — уклончиво прошептал старик в пустоту, сжимая в руке старую потертую фотографию. — Приведи ко мне моего наследничка, Джозеф.        — Не доверяете ищейке? — дворецкий насмешливо прищурился. Он так давно знал своего нанимателя, что мог с уверенностью сказать, этот человек не тот, кто будет разбрасываться доверием.        — Всегда нужно предохраняться, — с ухмылкой проговорил мужчина.        Слуга кивнул на двусмысленную фразу и удалился, оставив господина за разбором документов.