***
POV Саша Как же мне тяжело лгать этому голубоглазому чуду каждый день. Зачем я придумал это ахинею с девушками, уже не помню. Наверное боялся, что Максим, мой светловолосый ангел, разочаруется во мне. Бросит презрительное «педик» и больше никогда не посмотрит на меня тем ласковым взглядом. Да уж. Принять то, что ты гей -сложно, но ещё сложнее принять то, что влюблён в лучшего друга детства. Началось это в классе девятом-восьмом. Тогда я думал — пройдёт, оправдываясь пубертатным периодом и отсутствием ясного ума вследствие этого. Но оно, мать его, не прошло ни после выпуска, ни после первого, ни после второго курса, когда, казалось бы, вокруг было множество девчонок без подростковых прыщей на лице и угловатых еще несформировавшихся фигур, а чувство только усиливалось с каждым брошенным на меня взглядом и подаренной улыбкой. Вот и сейчас, прямо как тогда, я сижу и пялюсь на фотографии моего ангелочка, сделанные исподтишка. Так хочется его обнять, зацеловать эти пухлые милые губки, ласкать такого покорного и просящего о большем Максима… Чёрт… Не нужно мне было представлять сейчас его. Когда ледяные струи помогли решить вызванную организмом проблему, я увидел сообщение. Интересно, что тут у нас? Опаньки, ссылочка! Переходим и… охреневаем. Я перешёл на сайт с гей-порно, на котором, кстати, частенько бываю. Ну всё, Максимка, ты сам напросился!***
Кровать заскрипела и сильно прогнулась под весом двух вовсе не хилых тушек. Но парней это, видимо, нисколько не волновало. Им было не до всяких кроватей с их насущными проблемами, у них была своя пока еще нерешенная. Брюнет с упоением ласкал податливое тело, проходясь умелыми пальцами по тем местам тела блондина, до которых он мог дотянуться. Последний же в свою очередь плавился под настойчивыми руками и поцелуями, чувствуя, как начинает гореть кожа в точках соприкосновения их тел. Не выдержав такого напора со стороны партнера, с губ Макса сорвался тихий стон, а на губах брюнета, сосредоточенного на своем деле, появилась довольная ухмылка. Саша решил, что ему все же дано добро, и его глаза неожиданно потемнели почти до цвета волос. Он быстро стянул с обоих верхнюю одежду и поцелуями от шеи спускался ниже: к чуть выпирающим ключицам, пупку и резинке трусов, поддевая ее пальцем и оттягивая вниз. Максим закрыл лицо руками и инстинктивно сжал ноги. — Шшш… — услышал он шепот, обжигающий ухо, — все будет хорошо. И как бы это ни звучало ванильно и слегка бредово, но парень почему-то успокоился и смог расслабиться, позволив стянуть с себя мешающую деталь гардероба. Но почувствовав, как его члена коснулись губы Саши, Макс снова попытался сжать ноги, но брюнет был на чеку, не дав ему этого сделать. Тело блондина прогнулось в спине, а руки с лица перекочевали на простынь, до боли сжав ткань. Язык Саши теперь исследовал аккуратный орган, проходясь по каждой венке, то полностью заглатывая, то посасывая лишь головку. Макс метался по кровати, тихо скуля и постанывая, когда рука партнера коснулась сжатого колечка мышц. Поняв, что уже не время останавливаться, Макс прикусил губу и сильнее зажмурил глаза. Решив что голубоглазый уже готов, брюнет медленно вынул из него пальцы, и смазал свой агрегат из ниоткуда появившейся смазкой. Он закинул его ноги на свои плечи и приставил головку к разработанному входу парня, но входить не спешил. — Чего остановился? Двигайся уже! — проскулил Макс. — Попроси, — ответил Саша, садистски улыбаясь. — Что? Да ты в край охренел! — завозмущался блондин, заливаясь румянцем. — Тебе нужно лишь попросить, — опаляя кожу шеи своим горячим дыханием повторил брюнет, покусывая пульсирующую венку. — Пожалуйста… Вставь его… В меня… — сдался Макс, уже не имея никаких сил сдерживаться, но попутно делая себе заметку где-то в глубине сознания о мести за такое унижение. — Не слышу, — издевательски пропел Саша, оставляя очередной засос на ключице. — Бл*ть, трахнешь ты меня уже или не…ааах, — зеленоглазый вошёл до упора, сразу набирая темп. Ему сразу удалось взять нужный угол проникновения, отчего его милый ангелочек стонал в голос, оповещая соседей о том, что сейчас ему ну ОЧЕНЬ хорошо. Они кончили одновременно, моментально проваливаясь в царство морфея.***
POV Саша Я проснулся от настойчивых звуков приходящих сообщений. Встав с кровати, я укрыл своего ангелочка одеялом и, не удержавшись, чмокнул его в нос. Усевшись в кресло, я включил ноутбук и, мягко говоря удивился. Триста семьдесят четыре непрочитанных письма от «Катера». Интересно, кто это? Я вздрогнул от неожиданного звонка в дверь и уже пошёл было открывать, но вовремя вспомнил, что на мне нет никакой одежды. Накинув халат, что висел на стуле, я двинулся впускать гостей.***
POV Катя Не отвечает… ОН НЕ ОТВЕЧАЕТ! А ведь прошло уже четыре часа сорок девять минут и три секунды как он написал сообщение! С ним явно что-то случилось! Раз отправленные мной триста семьдесят четыре сообщения не помогли, значит с ним точно приключилась беда! Ну или он опять нашёл приключений на свою задницу. Или опять пускает слёзки в подушку по своему однокурснику. Эх братишка… Решено! Я иду к нему домой! Блин, ключи забыла! Придётся воспользоваться звонком. Каково же было моё удивление, когда дверь мне открыл тот самый гад, который являлся причиной мокрых подушек моего брата. Как его там, Саша кажется зовут? И что ему вообще потребовалось от моего братика? — Ты, кажется, Катя, верно? — этот бестолковый паршивец знает меня? — Да. А теперь отойди, — грубо отодвинув этого несносного натурала, я поспешила на кухню, дабы застать там Максима, преспокойненько попивающего чай. Но его там не оказалось. Я начинаю нервничать. — ГДЕ МОЙ БРАТ? — ору я на Сашу, забегая в зал. Но и там его не было. Все, ПАНИКА! Со злости я пнула дверь в комнату брата, да так, что она снова захлопнулась, ударив меня по носу. Посмотрев на пол, я увидела кровь, капающую из моего, кажись, разбитого носа. «Ой-ёй, а вот это не хорошо» — мелькнула в голове последняя мысль перед тем, как мое тело шмякнулось на пол, проваливаясь во тьму, благородно позволяя не чувствовать, как голова соприкасается с полом.***
POV Макс — Катя! Катенька! Катюша! Ну открой глазки, Катерок ты мой яойный! — умолял я лежащую на моём диване сестру. — Спасибо тебе, Саша, -поблагодарил я подошедшего сзади однокурсника, — у неё могло быть сотрясение, если бы ты её не поймал. — Всегда пожалуйста, — он обнял меня со спины, легко целуя в шею, — только вот не врублюсь, почему она грохнулась-то? — Она очень сильно боится крови… очень сильно, — ответил я, вспоминая, что однажды приключилось, когда Катя увидела кровь. Но это сейчас не важно. — Не грусти. Она скоро придёт в себя, — он начал оглаживать мой живот и грудь своими холодными пальцами. — Пожалуй, ты прав, — я откинул свою голову на его плечо, открывая ему доступ к шее. Саша прикусил светлый участок кожи, тут же ставя новую метку. — Вообще-то я всё видела, — хихикнула сестрица, посмотрев на нас весёлыми глазами. — Могла бы и предупредить, что уже пришла в сознание! — мои щёки предательски покраснели, а на губах появилась глупая улыбка. — Потом всё расскажешь, а пока наслаждайся, -эта коварная ухмылка не предвещает ничего хорошего. — Катя, мать твоя ежиха! — крикнул я, краснея ещё больше. — Молчу, молчу! Я тогда пойду? — она начала вставать с дивана. — Нет, что ты? Оставайся. Может, чаю? — весело спросил молчавший до этого Саша. От меня не ускользнула его предвкушающая улыбочка. — Н-нет, я, пожалуй, все-таки пойду, — засмущалась сестра, а я с удовольствием наблюдал, как наконец-то краснеют её щеки, в кои-то веки. Когда дверь за сестрой закрылась, меня повалили на пол и начали целовать. Поцелуй был нежным и тягучим, словно сливочная тянучка. Теперь меня любили уже нежнее и дольше.***
— Почему ты мне раньше не сказал? — обиженно прохрипел Саша, перебирая мои волосы, когда мы обессиленные лежали на кровати. — Не сказал что? — искренне удивился я. — Что любишь меня, — он поцеловал меня в висок. — А с чего ты это взял? — я решил побесить его. — Не прикидывайся невинной овечкой. Я почувствовал это. — Тогда почему сам не признался? — Я… ну… это… Это не важно! Главное, что сейчас мы вместе. Меня прижали к себе, заставив обнять в ответ. Ну, а я что? Я совсем не против. *спустя пять минут тишины и поцелуев* — Саш, — я оторвался от губ парня, — а давно ты меня любишь? — Четыре года. А что? Я заржал так громко, что мой смех отдавался эхом по всей квартире. — А я то думал… ахахахахах… что это я страдаю… ахахаха…, а на самом… хахаха… деле ты страдал дольше, — я честно пытался унять смех, но он так и рвался наружу. Успокоился я лишь через минуту. — Глупый Саша, — я уселся на его бёдра, — бедненький мой, — лёгкий, почти невесомый поцелуй куда-то в шею, — ну ничего, сейчас мы всё исправим. — Ты страдал куда больше моего. Все эти псевдодевушки отзывались ранами на твоём бедном сердечке. Сколько же времени мы потеряли! — запричитало это чудо. — Оба идиоты! — сказал я и, грубо раздвигая его губы языком, начал исследовать каждый уголок его рта. Ох и нарываюсь же я! Что-то подсказывает мне, что моя задница мне завтра спасибо не скажет, но мне уже было плевать на возмущения всяких там задниц, когда почувствовал, что меня подгребают под себя. *гвоздики — это специальные серёжки сделанные из целебного металла. Они служат для быстрого заживления прокола. (Ну, а вдруг кто не знает) Конец