Дротики

      Аксель всё ещё никак не мог успокоиться после драки с Пейном и Дрэгоном, невзирая на то, что друзья скрасили ему одиночество на Рождестве, пригласив свою родню за компанию. Злоба на Пейна не давала мыслям покой, травила душу и мучила бессонницей; парень чувствовал, что его сердце потяжелело и стало холодным и ледяным, как у самого убийцы его отца; ему хотелось от переполняющих его чувств убивать всё, что движется, а всё, что не движется, двигать и убивать. Попомнил он теперь слова отца о том, что нужно уметь управлять своей злобой, иначе она возьмёт власть над разумом, что чревато принятыми на эмоциях решениями, последствия которых вызовут бесконечные муки совести, если она есть. Но что делать, если с этим мерзким чувством очень трудно справиться, и оно постепенно овладевает мыслями, забивая голову и не давая думать о чём-либо другом?       Одно дело думать, а другое — в реале осуществить задуманное. От бессильной злобы, разбросав по углам всё, что попадалось под руку, джоланист швырнул со всей силы гантель в стену, отчего та завибрировала, и грохот эхом раздался по всему аквацентру. На стук прибежал Хоук, спрашивая:       — Ты что тут делаешь? — Увидев злого лидера и беспорядок в комнате, лётчик, поняв причину его плохого настроения, испуганно пролепетал: — Только не надо в меня кидаться — не я же твоего папу взорвал!       Услышав просьбу товарища, Аксель остановился и, тяжело дыша, осмотрелся: одежда, письменные принадлежности, диски, какие-то бумаги и прочие вещи валялись где угодно, но не на своём месте.       «Моя комната не отличается от спаленки Шарка», — подумал немного успокоившийся Меннинг, увидев бардак в своём личном пространстве, и принялся убирать вещи на место.       — Я, конечно, всё понимаю, — изрёк Хоук, сидя на диване как король на троне, когда джоланист вышел из комнаты, — но из-за того, что ты гантель швырнул в стену, меня чуть инфаркт не хватил. Побей грушу — может, так пар спустишь.       Прислушавшись к предложению лётчика, лидер принялся колотить боксёрскую грушу, висящую посреди большой комнаты.       «Я не успокоюсь, пока Пейн на свободе!» — про себя думал Аксель, не прекращая вымещать злобу на кожаном снаряде.       — Чувак, ты у нас самый обалденный психолог! — подколол друга Шарк, наблюдавший за этой мизансценой сидя на диване. — Акс, я знаю, как успокоиться — вдохни, закрой нос и рот и выдохни через уши!       — У меня и так чуть ли не пар из ушей прёт, так что твой метод не подействует. — Меннига это заявление рассмешило, но не успокоило.       — Знаешь, что, ихтиандр, слушай сюда! — вмешалась Лайнесс, тоже смотревшая на колотящего грушу джоланиста, — сам нырни на глубину моря, закрой нос и рот, отрасти жабры и дыши ими! После этого можешь даже не выплывать на берег! Аксель, — обратилась Каталина к лидеру, — я знаю, как можно расслабиться с помощью медитации.       Решив попробовать этот метод снятия напряжения, который, по общепринятому мнению, помогает, Меннинг сел на коврик в позе лотоса рядом с девушкой и, прикрыв глаза, начал постепенно погружаться в приятный сон под мелодии флейты, доносившиеся из динамика магнитофона. Но пользы от этого было немного, ибо гнев занимал почти все его мысли — стоило джоланисту расслабиться и сконцентрироваться, и его тело словно ударяло током, заставляя снова переживать и думать о том, как ему охота стереть Пейна с лица земли; решив лишний раз себя не мучить, он после трёх попыток прервал погружение в приятную ирреальность.       — Просто ты слишком много об этом думаешь! — заявила, поднимаясь с коврика и выключая музыку, Лайнесс, которой такой порядок вещей изрядно поднадоел. — Можешь думать хоть о чём-нибудь, кроме Пейна и того, что он сделал с твоим отцом!? Этот гад у меня уже в печёнках сидит!       «У меня он уже в спинном мозге сидит!» — думал лидер команды и решил попытаться справиться с растущей внутри злобой с помощью игры в «Counter Strike».       Аксель сидел перед монитором, щёлкал мышкой, из-за чего на экране главный герой убивал террористов одного за другим, трупы летели в разные стороны, истекая кровью, но и это слабо действовало — агрессия ушла, но полное облегчение не наступило.       — Не могу никак перестать злиться! — ворчал Меннинг, плюхаясь на диван в центре большой комнаты.       — Как насчёт... — начал что-то предлагать Кинг, попивая зелёный чай со льдом.       — Кинг, я от твоих диетических кулинарных изысков из толчка выйти не могу, да потом ещё желудок болит! — перебил Аксель афроамериканца.       — Вообще-то я хотел предложить тебе сходить на массаж, — растерянно произнёс афроамериканец.       — Сегодня я не в настроении, чтобы куда-то идти, — отклонил джоланист предложенную помощь и отправился к себе.       В своей комнате Меннинг, сев на кровать, задумался:       «Как меня достало это всё... Иногда просто охота всё бросить, но от этого Пейн почувствует себя безнаказанным и озвереет ещё больше... Ещё за отца я ему не отплатил!» — от последней мысли джоланист непроизвольно сжал руку в кулак.       Наступила ночь, но Аксель всё никак не мог уснуть и ворочался, пытаясь принять более удобную позу; транквилизатор не действовал из-за гнетущих и навязчивых мыслей; в его груди словно застыла тёмная льдина, не давая ему дышать.       Когда наступило утро нового дня, Меннинг, подремав пару часов после бессонной ночи от мрачных мыслей, не покидающих его ни на минуту, проснулся в семь утра от бьющих в окно лучей солнца и увидел лежащую возле стены прямо под трещиной стальную гантель, которую он швырнул в стену. Понимая, что злоба всё равно берёт над ним верх и постепенно завладевает его разумом, Аксель, сидя за монитором компьютера и попивая кофе, изучал психологические сайты, искал там советы на нужный ему вопрос о способах снятия стресса и перебирал разные варианты.       «Счёт до десяти? Фигня — посчитаю хоть пятьдесят раз, и никакого эффекта! Заняться сексом для разрядки? Предлагаете переспать с Лайнесс? Чёрт, неужели я об этом думаю!? Нет, я не хочу использовать её как секс-игрушку; если начну к ней приставать, навряд ли она это захочет и, скорее всего, треснет мне ногой в челюсть. Я что, зверь какой-то — лезть на девушку без её согласия? С друзьями не спят, а мы с ней дружим, хоть я понимаю, что это не совсем так — полюбил я её, только не знаю, взаимно ли это... Физические упражнения? А вот это по мне, только сейчас зима и тренироваться в такую погоду затруднительно — морозно да ещё в лесу сугробы мне по колено. Даже не по колено, а по пояс».       Меннинг изучал комментарии под статьёй и обнаружил очень интересный отзыв от пользователя, подписавшегося никнеймом Lex Summer:       «Если вас разозлил какой-то чувак, то повесьте его портрет на стену и кидайте в него дротики! :-)»       Не выключая компьютер, Аксель буквально свалился на кровать и задремал. Проспав некоторое время, Меннинг проснулся, думая, что утро только наступило, с тяжёлой головой встал с кровати и посмотрел на часы с мыслью:       «Нифига себе, уже час дня, а я сплю как убитый!»       Посмотрев на включённый компьютер, джоланист сел за него и прочитал выделенное курсором сообщение от неизвестного Лекса Саммера, которое гласило, что в фотографию разозлившего человека следует кидать дротики.       — Посмотрим, как это сработает, — прошептал Меннинг и, пройдя мимо смотрящего телевизор Кинга, отправился в магазин покупать в супермаркете набор для дартса и ватман.       — Куда он опять убежал? — удивилась Лайнесс, заметив уход лидера.       — Не знаю, — сказал Кинг, щёлкая пультом, — наверное, решил погонять по городу на мотоцикле и снять стресс.       — Неуёмный какой человек — если не проблема его найдёт, то он сам её отыщет! — проворчала Каталина и убежала на кухню.       — Ещё и дрыхнет как сурок! — добавил вышедший из своей спальни Шарк, услышав разговор. — Даже я так не сплю. Спят ночью, а не поздним утром после завтрака!       — Тебя до обеда и фейерверками не разбудишь! — ответил афроамериканец на выпад Олли.       — А у тебя, чувак, ужин в три часа ночи! — не остался в долгу блондин и, насвистывая услышанный по радио новый хит, убежал.       — Ну да, Шарк, ты тоже любишь ночью похавать! — сострил Кинг.       — Конечно! — вставил вышедший из комнаты Хоук, — вчера спалил его ночью на кухне. Он сидит и жрёт. Я ему говорю, мол, тебе что, мало было? в детстве плохо кормили? Он на меня смотрит и говорит, что у него растущий организм и ему надо питаться.       В это же время, приехав на мотоцикле к «Сити Моллу», Аксель зашёл в супермаркет и принялся искать нужные материалы для снятия стресса.       «Я бы скачал с интернета и распечатал фотку или вырезал бы из газеты, но нет, лучше нарисую этого гада, — размышлял джоланист, неся с собой коробку с мишенью и восемью латунными дротиками и свёрнутый в рулон огромный лист бумаги и подходя к кассе. — Не успею газету прочитать, так Шарк тут же, если фотку Пейна увидит, то усы пририсует, то «гнида» у него на лбу напишет. — Лидер оплачивал покупки и улыбнулся, вспоминая очередное «художество» товарища-приколиста. — И потом — мне нужен его портрет в полный рост, чтобы обстрелять его полностью».       Приехав домой, Аксель занёс покупки к себе комнату, и Кинг тут же начал донимать его расспросами:       — Ты что задумал? В дартс поиграть? Тогда зачем тебе рулон бумаги?       — Это так, ради развлечения, — уклончиво ответил Меннинг и скрылся у себя в комнате.       — Кинг, ты его знаешь — у него тараканов в голове больше, чем у Шарка в комнате, — усмехнулся Хоук, сидя на диване и краем глаза смотря новости по телевизору.       — Интересно, что же они там у него в голове делают? Опять этот супермен что-то затевает? — съязвила Лайнесс, попивая кофе.       «Ну, держись, гад!» — Закрыв дверь, джоланист разложил рулон белой бумаги и карандашом рисовал фигуру ненавистного ему человека, черту за чертой, штрих за штрихом, шрам за шрамом.       Через пару часов закончив рисунок, Аксель на канцелярские кнопки прикрепил его на стену и, уперев руки в боки, рассматривал его: с огромного листа бумаги изображённый в серых тонах Пейн с ухмылкой злобно взирал на Меннинга, желая прикончить его, наслаждаясь предсмертной агонией неприятеля.       «Ничего, Пейн! Если в реале не смогу тебя убить, то хоть дротиками в тебя постреляю, чтобы, наконец-то успокоиться!» — улыбался джоланист, распаковал комплект для дартса, отложил круглую мишень в сторону и, взяв золотистый дротик, кинул в картину и, попав в молоко, сказал: — Это ещё только начало! — Парень метнул ещё один дротик и угодил прямо в глаз.       Спустя минуту Аксель, глядя на утыканный сверкающими на свете бьющего из окна солнца дротиками портрет убийцы своего отца, решил не останавливаться на достигнутом и, достав стрелки, снова кидал их в изображённого Пейна.       Шарк проходил мимо комнаты, отмеченной иероглифом, и услышал оттуда тихое мерное постукивание — мелкие предметы ударялись о стену и оставались там; после этого послышался довольный смешок Меннинга с комментариями:       — Вот так вот! Получай!       Олли осторожно открыл дверь и увидел очень интересную картину: джоланист кидает в стену дротики; сёрфер зашёл вовнутрь и увидел мишень — серый монохромный портрет Пейна, уже утыканный иголками. Вслед с Шарком вошли в комнату Кинг, Хоук и Лайнесс и дружно рассмеялись, увидев, чем занимается лидер.       — Что, Аксель, нервишки успокаиваешь? — сострила Каталина.       — Нашёл на форуме психологического сайта этот метод успокоения, — сообщил Аксель и, кинув последний дротик прямиком в шею Пейну, достал их из картины.       — Дай мне дротик! — попросил Хоук и, получив стрелку, угодил ею в молоко.       — Ну, ты лошара криворукая! — заявил Шарк, взял дротик и, не глядя в мишень, запустил в руку неприятелю.       — Вот это меткость! — восхитился Меннинг, и через мгновение его стрелка блеснула в колени нарисованного Пейна.       — Он даже не целился! — проворчал лётчик, скрестив руки на груди.       — Чувак, иногда не нужно много думать и что-то выдумывать — просто бери и делай! Да, Акс? — подколол друга Олли, и его второй дротик угодил в то место, где у человека находится печень.       — Смотри, что я могу! — Хоук, прицелившись как следует, кинул прямо в лоб и, показав «викторию», воскликнул: — Да! Я попал! Тебе просто повезло, Шарк, что ты попал, не целясь!       — Ему не везёт — он ловкач, — изрёк Аксель.       Лайнесс взяла стрелку, сделала пируэт, когда друзья отошли, и попала прямо в сердце.       — Точно в яблочко! — порадовался Кинг, и его дротик, просвистев, торчал у изображённого врага в паху.       Аксель смеялся, глядя, как друзья мечут дротики в Пейна, хоть и ненастоящего, вытащил все стрелки; команда начала вторую партию, и через минуту портрет был весь истыкан иголками; куда только ни попадали: в лицо, в грудь, в живот, в пах, в ноги, в руки. Устав играть в дартс, команда рассматривала исколотый портрет.       — Клёво повеселились! — радовался Шарк, делая «козу».       — Вообще! — добавил Хоук. — Акс, почаще так развлекайся — настроение будешь себе поднимать и перестанешь злиться!       — Хорошую штуку предложил этот Саммер, — изрёк Меннинг, извлекая дротики из портрета, снимая его со стены и сворачивая в трубку.       — Наверное, этот Саммер даёт обалденные советы! — рассмеялся Олли и добавил: — Акс, дай мне порисовать!       Джоланист отдал блондину рулон, и тот, разложив его на столе, с хихиканьем нарисовал чёрным маркером Пейну усы и на его лбу написал «Nit».       — Как остроумно, Шарк! — дружно рассмеялась команда, наблюдая над манипуляциями товарища.       — Да, Шарк, ты как всегда в своём репертуаре, — прокомментировал Аксель, отыскал спички и, чиркнув одной, поднёс огонёк к рулону бумаги; изрешеченный иголками ватман начал потихоньку гореть.       — Что-то медленно твой рисунок горит, — захихикал Хоук.       — Потому что на этом листе нарисован Пейн, поэтому он такой огнеупорный! — добавила Каталина, глядя на медленно тлеющий от огня рисунок.       — Надо вызвать колдуна вуду, — некстати вставил Олли, — с помощью танцев с бубном изгнать из этого портрета всю Пейнову бесятину, окропить освящённой водой и вставить серебряный кинжал. — Бумага перестала гореть на середине, и Шарк продолжил: — Вот видите — он ещё и не горит!       Аксель снова чиркнул спичкой и поднёс её к обгоревшей стороне рулона, отчего тот быстро сгорел дотла, и осталась только длинная бумажная полоска с обугленной стороной       — Хорошее развлечение этот Саммер придумал! — восхитилась Лайнесс, — поиграть в дартс с портретом! А сжигать его не предлагал?       — Нет, не предлагал, — сказал Меннинг и выбросил то, что осталось от художественного шедевра в мусорку. — Просто нечего Пейну на моей стене висеть и меня перед сном пугать!       — Хоть бы оставил портрет, чтобы мы как-нибудь ещё так поржали над ним, — изрёк Кинг.       — Потом «как-нибудь» кидать дротики будет уже неинтересно и совсем несмешно, — отрезал лидер команды.       — Аксель, что ты за человек? — высказалась Каталина. — Только один раз смеёшься и веселишься из-за шутки, зато печалишься из-за отца или бесишься на Пейна постоянно!       — Я больше не бешусь, потому что понял, что не надо было мне бежать от злобы, а просто выместить её хотя бы на портрете. — Довольный джоланист, чувствуя облегчение, отправился в свою комнату.       — Надеюсь, что не притворяешься! — усомнился в шутливо высказанной форумчанином методике успокоения Хоук.       — Ты его видел, чувак? — развеивал сомнения Шарк. — Он сейчас вообще весёлый — хоть ненадолго, зато успокоился и поднял настроение. И мы, кстати, тоже повеселились на славу!       — А завтра он так же будет беситься, метаться из угла в угол, швырять свои шмотки, стучать гантелями в стены и колошматить грушу? — продолжал сомневаться лётчик. — Вы не представляете, как я вчера чуть инфаркт не получил!       — Я тоже обалдела, когда Аксель грохнул эту железяку в стену! — вставила бразильянка, — думала, что сейчас дом развалится — конец света наступил, метеорит в дом влетел!       — Эй, не стоит думать о том, что будет завтра! — оставался в своём репертуаре Олли, — главное то, что сегодня всё зашибись!       — Что, если тебе завтра на голову кирпич упадёт? — не унимался рыжий. — Хотя, тебе это нипочём — он тебе на голову по жизни падает.       — Чувак, ты по жизни головой в стену тормозишь при полёте! — не остался в долгу блондин, и друг в ответ показал ему средний палец.       — Да вы оба по жизни головой в камни в Стоунхендже тормозите! — вставила свои пять центов Лайнесс и, не желая слушать ответные комментарии друзей, ушла к себе.       Аксель слушал умные речи друзей через дверь и смеялся, думая о том, что они хоть придурки, зато с ними всегда весело — один скажет слово, другой два слова. Что может быть лучше весёлой компании, которая только поддержит любое мероприятие, будь это очередная драка с Пейном или другим злодеем или метание дротиков в его портрет?