don't leave me

      Пак Чимин тяжело вздыхает и отодвигается от рабочего стола, прикрывая уставшие глаза. На заднем фоне глохнет шум компьютера и меркнет монитор. В кабинете становится тихо и слышно лишь, как тикают часы, отмеряя время. Пак отсчитывает полминуты, по истечению которых пообещал себе встать и пойти домой, но продолжает сидеть дальше, нервно постукивая ногой. Сейчас нужно подняться и встретиться с младшим, нужно все ему рассказать, однако Чимин боится.       Паку безумно страшно заглянуть в глаза своего парня и признаться во всем. Он сам виноват и рассказать тоже должен все сам, но из-за этого Чимин может потерять любимого и дорогого ему человека. И скрывать он ничего не сможет — рано или поздно тайное становится явью.       Когда Чимин все же нашел в себе силы встать и отправиться домой, то даже не заметил, как оказался перед дверью квартиры. Он не помнит, как сел в машину, как доехал до дома, не помнит, как поднялся на нужный этаж. Голова сейчас забита мыслями, и Чимин думает только о том, как обо всем рассказать, как выйти сухим из воды и сохранить любовь.       Дверь открывается быстрее, чем Чимин успевает поднести ключ, и парень замирает на месте, растерянно заглядывая в любимые карие глаза. — Я почуял твой запах еще десять минут назад. Ты все это время стоишь здесь? — интересуется Чонгук, изгибая бровь. — Я… А, да, ключи найти не мог, — неловко улыбается Чим, пряча связку ключей в карман. — Для кого дверной звонок? — усмехается младший и затягивает его внутрь.       Дома тепло и уютно, из кухни доносятся прекрасные ароматы ужина. Домашняя атмосфера позволяет Паку немного расслабиться и перестать думать о том, что будет. — Ты сегодня рано, — подметил Чон, помогая парню раздеться. Старший слабо кивнул и протянул Гуку свой пиджак, наблюдая за тем, как тот аккуратно убирает его в шкаф.  — Сдал экзамен? — поинтересовался Чимин, переодеваясь в домашнюю одежду. Он прекрасно знает ответ, ведь Чонгук — лучший студент в группе, но Чимину необходимо сейчас просто поговорить. Возможно, это их последний совместный вечер. — А ты сомневаешься, хен? — ухмыльнулся Гук, притягивая уставшего после работы Чимина к себе и запуская руки под его свободную футболку. — Нет, но хотелось бы услышать, как все прошло, — нервно улыбнулся Чим, упираясь ладошками в крепкую грудь младшего и не позволяя приближаться к себе. Пак ловко избегает поцелуя и спешит на кухню, стараясь не замечать хмурый взгляд младшего. — Тяжелый день был? — хмыкает Чон, когда Чимин специально ускользает от его прикосновения, накладывая ужин. — Д-да, прости, — бормочет Чим, кусая губы от волнения.       Чонгук всеми фибрами чувствует, как омега напряжен, поэтому старается не трогать его. Ужин проходит в тишине, а Чимин все время смотрел в одну точку, задумчиво пережевывая вкусную еду и постукивая палочками по столу. — Я сам уберу, иди отдохни, — вздохнул Чонгук, забирая у хена тарелку. — Нам надо поговорить, — неожиданно выпалил Чим, хватаясь за футболку младшего. — Это подождет, хен, давай я сначала посуду помою? — фыркнул Гук, отворачиваясь от омеги и включая воду.       Чимин лишь слабо кивает и оставляет его на кухне одного. Кажется, Чон обиделся из-за поведения старшего, который весь вечер словно игнорирует его присутствие.       А Чимин не игнорирует. Чимин думает, как лучше рассказать Чонгуку всю неприятную правду. Пак уверен, что Гук справится, что он сможет пережить это все. Ведь Чон еще молод, он на пять лет младше Чимина и с легкостью сможет найти себе новую пару. Чимин с самого начала сомневался в правильности их решения, даже родители обоих парней были против. Но Гук не отпускал, говорил, что в любви возраст — не главное, и Чимин верил, как дурак.       И вот сейчас, когда назад дороги нет, а тело охватывает паника, Чимин решился. Он наконец осознал, что губит младшему молодость. Пак долго к этому шел, готовил пламенную речь и обещал себе сделать это как можно быстрее. Бросить Чонгука. Уйти от него. Но сейчас все пошло наперекосяк. Чимин узнал то, о чем даже подумать не мог, тем более, когда рядом такой совсем юный и несформированный для взрослой жизни Чонгук. — Нам надо расстаться, — всхлипнул Чим, замечая в комнате Чонгука. Младший замер у самого входа, непонимающе глядя на омегу, что утирал крупные слезы. — Я б-бросаю тебя… — Ты? Меня? — удивляется Чон, а после тихо смеется. — Глупости какие.       Гук подходит к сидящему на диване Чимину, присаживаясь перед ним на корточки, и заглядывает в его глаза, слабо улыбаясь. — Я не шучу, — вновь всхлипывает Чимин, поджимая трясущуюся губу. — Уходи. — Максимум, куда я уйду — это в соседнюю комнату, чтобы принести тебе салфетки, — усмехается Гук, вытирая большими пальцами слезы с пухлых щек. — Переста-а-ань, — воет Чимин, слабо ударяя младшего в грудь кулачком. — Не трога-а-ай… — Все твое тело принадлежит мне. Хочу — трогаю, — фыркает в ответ Гук, притягивая к себе старшего и целуя его в лоб. — Ну хватит, — просит Чим, пытаясь вырваться. — Мне так сложнее тебя бросать… — Ты ведь этого не хочешь, — пожимает плечами Гук, придвигая Пака еще ближе так, чтобы оказаться между его ног. — И если ты думаешь, что я куплюсь на это, то не мечтай. А в следующий раз получше прячь дневник со своим тупым планом. — Так ты видел? — испуганно охает Чимин, вмиг краснея от смущения. — Йа! Это же личное! — Ну, знаешь, третья страничка мне понравилась больше, чем последняя, — подмигнул альфа, потянувшись к лицу Чимина и выдохнув в его ушко. — Мы попробуем все эти позы, как ты и хочешь. — Нет-нет-нет, — запротестовал смущенный и красный, как мак, Чимин, отталкивая младшего. — Тебе нельзя было его читать! — Почему? Потому, что ты там писал о том, как хочешь бросить меня? — хмыкает Гук, со всей серьезностью глядя в глаза пристыженного омеги. — Я ведь уже говорил, что мне плевать на твой возраст. Я чувствую, что ты мой омега и не собираюсь тебя отпускать. — Я беременный, — выпалил Чимин на одном дыхании, замечая растерянность в глазах младшего. — К-как? — бормочет Гук, пока еще неосознанным взглядом глядя на старшего. — К-как беременный? — Ты прекрасно знаешь, как, — раздраженно бормочет Чимин, отталкивая Чонгука, который все еще пытается понять смысл слов омеги. — И… — Это же… Боже… — перебил его Чонгук, восхищенно выдыхая. — Я… — Он не твой, — заканчивает Чимин и старается не смотреть в глаза младшего, где потухает тот огонек радости, который только начал разжигаться. — Я не помню, как выглядит отец ребенка, я был пьян… Это случилось на той самой вечеринке, на которую ты меня пускать не хотел… — Но это было давно, — совсем тихо шепчет Чонгук, внимательно осматривая Чимина и сжимая кулаки. — Три месяца назад, — кивает Чим, старательно пряча взгляд и игнорируя злость, что исходит от альфы. — А я на одиннадцатой неделе… — Почему ты уверен, что… — Да потому что я изменил тебе! — не выдерживает Чимин, раздраженно выплевывая это в лицо и без того сломленному Чонгуку. — Убирайся! Я не хочу видеть тебя. — Чим, подожди, — попытался успокоить его Гук, перехватывая руки омеги. Младший заглянул в глаза омеги, внимательно всматриваясь в них. — А теперь ответь мне честно, какой у тебя срок. — Я… Я уже ответил, — Чим отвернул лицо, прикусывая нижнюю губу. — Не зли меня, — почти рычит Гук, резко схватив старшего за лицо, сжимая пальцами его скулы. Пак испуганно взглянул на альфу, судорожно сглотнув. Ему не больно, ведь Гук не сможет причинить боль тому, кого любит, но безумно страшно. — Отвечай! — Ты еще не готов, — попытался оправдаться Чимин, громко всхлипывая. — Я не хочу портить тебе жизнь, я… — Он ведь мой, — звучит, как утверждение. Чонгук отпускает лицо Пака, поддавшись вперед, и вжимает дрожащего омегу в спинку дивана, упираясь коленом между его ног. — Мой. — Я не хочу, — продолжает бормотать Чимин, мотая головой и всхлипывая. — Ты не должен. — Это все потому, что я младше? — хмыкает Гук, осторожно беря лицо омеги в руки и вытирая соленые дорожки слез. — Нет, п-потому, что ты еще учишься, — судорожно выдохнул Чим. — Потому, что ты еще даже о себе позаботиться не можешь… — Но для этого у меня есть ты, — шепчет Гук, пытаясь успокоить омегу. — А ребенок — это совсем другое. Я знаю, какая ответственность ложится на плечи молодых родителей, знаю, что нам нужны будут большие деньги, чтобы малыш ни в чем не нуждался. Но твое поведение меня отталкивает.       Чимин сжимает пальцами футболку Гука, боясь, что он сейчас уйдет или испарится, но Чон продолжает нависать и смотреть как-то обиженно. — Ты мне не доверяешь. Ты не хочешь, чтобы я был рядом и помог, потому что сомневаешься во мне. Ты видишь рядом с собой другого альфу, не меня, — грустно усмехается Гук и осторожно целует Чимина в лоб. — Прости, что я не оправдал твоих надежд.       Омега продолжал цепляться за отстраняющегося Чонгука, желая притянуть его ближе, прижаться к нему, найти понимание и поддержку. Но Гук смотрел холодно, словно Чимин задел его за живое, словно разбудил то, что давно спало внутри альфы. — Ты сам меня прогнал, — усмехнулся Гук, оставляя Чимина в зале одного.       Пак пустым взглядом смотрел в одну точку, лишь изредка всхлипывая и слушая, как Чонгук в соседней комнате спешно собирает вещи. Чимин не хочет его терять, не хочет отпускать, просто не хочет, чтобы Гук уходил. Но ведь именно этого он добивался, именно об этом и думал последние месяцы. Чон действительно еще не созревший, еще молодой совсем, и Чимин помогал ему, как материально, так и духовно. Но сейчас в жизни Чимина на первое место встанет ребенок, для которого нужно не только еду покупать. И Чим просто не сможет содержать двоих.       Омега даже не замечает, как входная дверь захлопывается. Лишь когда в квартире становится непривычно тихо, он поджимает колени к груди и утыкается в них носом, заходясь в новых рыданиях. Ему больно, ужасно больно, словно от него оторвали кусочек родного и необходимого. Но иначе никак, иначе только долги и проблемы. Он бы мог отказаться от ребенка, сделать аборт, но об этом даже страшно думать. Хотя бы потому, что внутри него зарождается новая жизнь. Что маленький комочек — это плод их с Чонгуком любви. Это то, что от них осталось, ведь Чона больше нет рядом.       Чимин сам виноват. Сам не выпил противозачаточные и захотел сцепку во время течки. Сам позволил Чонгуку жить у себя и не просил с него денег даже на еду, потому прекрасно понимал, как сложно быть студентом. Для Чимина материальное состояние никогда не стояло на первом месте и сейчас он чувствует себя гадко, потому что именно из-за него выгнал Чонгука. Все это из-за денег, все из-за маленькой зарплаты, которой едва хватало им двоим. Все из-за самого Чимина.       Чонгук точно справится, он сильный, он обязательно добьется успеха и будет хорошим папой, но только не рядом с Чимином. А вот Пак не продержится долго. Ему нужна поддержка, любовь, ему нужна помощь. Ему нужен альфа, такой же сильный и любящий, как Чонгук.       Входная дверь в очередной раз хлопает, осведомляя хозяина квартиры о госте, и Чимин затихает, прислушиваясь к шорохам в коридоре. Омега резко подскакивает и бежит к двери, снося на ходу тумбочку и роняя с нее книги, но не останавливается до тех пор, пока не встречается с карими глазами взглядом. — Т-ты… Ты разве не ушел? — судорожно выдохнул Чим, наблюдая за тем, как Чон стягивает кроссовки и широко улыбается. — Я ходил за тортом, чтобы успокоить тебя и нормально поговорить, — Чонгук направился в кухню, но его остановили на полпути.       Чимин прижался к спине Гука, утыкаясь носом между его лопаток, и крепко обнял его, боясь вновь потерять. — Не уходи, умоляю, — как в бреду бормочет зареванный омега. — Не оставляй меня. — Я же сказал, что ты не сможешь меня бросить, — усмехается Гук и аккуратно опускает пакет с тортом на пол.       Альфа оборачивается к старшему и обвивает руками его талию, заглядывая в красные от слез глаза. Чимин всегда был глупым и никогда не прислушивался к другим. — Я готов взять кредит, готов пойти на вторую работу. Только не уходи, — хлюпает носом омега, поджимая свои искусанные и истерзанные губы. — Ну уж нет. Ты и так пашешь, как лошадь, так что хватит с тебя. Уйдешь в декрет, как и положено, — хмыкает Чон и произносит это даже в приказном тоне, недовольно глядя на притихшего омегу. — Но как же мы проживем? — выдыхает Чим, отводя взгляд. — Мы с тобой сразу поссорились, я даже рассказать не успел, — улыбается Гук, наклоняясь к припухшему лицу омеги и целуя его в щеку. — Я устроился на хорошую работу. — К-как? — растерянно выдохнул Чим, широко распахнув глаза. — Я проходил практику в крупной фирме, там платят неплохую зарплату. К тому же, я в прошлый раз получал деньги за то, что работал у них сверхурочно, поэтому мне удалось немного поднакопить, — пожал плечами Чонгук, все больше шокируя омегу. — Т-ты серьезно? — пробормотал изумленный Чим. — Я ведь уже сказал, что ты мой омега и бросать тебя я не собираюсь. Именно по этой простой причине я готовился, копил деньги. Да и задолжал я тебе немного, так что теперь за квартиру буду платить я. — И почему ты такой идеальный? — выдохнул Чим, до сих пор не веря своим ушам. — Потому что ты меня любишь? — лукаво улыбается Гук, подмигивая старшему. — А теперь пошли есть торт.       Чон отпускает Пака и поднимает пакет, отправляясь на кухню, но Чим вновь его останавливает, заставляя обернуться. Омега прижимается к парню, вдыхая родной аромат и успокаиваясь. Он так испугался, когда Чон ушел, что теперь немного сложно поверить в реальность. Словно это все сон. — Ты должен знать кое-что, — пробормотал Чим, осторожно поднимая взгляд на младшего. — Насчет ребенка… — Ох, Чимин, не начинай. Я уверен, что ты мне не изменял, потому что я знаю о твоих чувствах. А ребенок — мой, — хмыкает Чон, замечая слабую улыбку на губах старшего. — Это так мило, что ты даже не засомневался во мне, — почти пропищал Чимин, прижимаясь щекой к груди альфы. — Но я о другом… — О чем же? — Чон потрепал Чимина по волосам, потянув его за собой на кухню. — Ну, в общем-то, я специально тебе наврал, — начал Чимин, пытаясь затормозить Гука и нормально поговорить, но тот словно избегал этого разговора, принимаясь доставать торт. — Да посмотри же ты на меня!       Чим дергает младшего за рукав толстовки, обиженно поджимая губы и замечая раздражение в глазах альфы. — Я сам знаю, что ты делал это намеренно. Но ты задел слишком глубоко, понимаешь? Я не знал, что ты… — Молчи, — просит Чим, накрывая его губы ладошкой. — Молчи и слушай. Я идиот, да, дурак. Но… Боже, мне нет оправданья. Я правда не думал о твоих чувствах, я… Как же это сложно… — Успокойся, — шепчет Чон, убрав ладонь омеги и прижав его к себе. — Я тебя прекрасно понимаю, правда. Дай мне время, чтобы я перекипел. — Я на второй неделе, — резко сменил тему Чим, понимая, что лучше не злить альфу. — Ну, это получилось во время течки… — И об этом я тоже догадывался, — слабо кивнул Гук, улыбаясь омеге. — В твоем дневнике ни слова не было сказано о беременности и измене, а это значит, что ты сам недавно узнал о ребенке. Из этого можно сделать вывод, что срок очень маленький. — Все не привыкну к тому, что ты такой умный, — смущенно смеется Чим, прижимая ладошки к щекам и чувствуя стыд. — Нет, я просто тебя хорошо знаю, — улыбается в ответ Гук и невесомо чмокает старшего в губы. — Ты слишком сильно меня любишь, и этого мне достаточно.       Чимин краснеет до кончиков ушей, отпихивая от себя альфу, что смущает его и нагло смеется над ним. И все же Гук — то, что необходимо Паку. Несмотря на свой возраст, он тот, кто всегда защитит и поддержит. И Пак уверен, что Чон ушел от него, ушел, чтобы бросить, чтобы никогда не возвращаться. Но вернулся, потому что чувствовал боль омеги, потому что знал, что Чим загнется без него. Потому что Гук и вправду хорошо знает своего омегу.