***
Yeah, We are Fallen Like the mourning sun Weʼre waking up Yeah, We are Fallen Like the mourning sun The mourning sun
***
На дисплее магнитолы туда-сюда проплывала надпись из синих светодиодных индикаторов «Fields of the Nephilim». Дарский глянул на часы, было ровно полдесятого вечера. Он ехал по пустынной дороге, вдоль которой густо росли сосны, образовывая своеобразный тоннель. Сквозь открытое окно доносился запах хвои и дождя. Он наконец-то позволил себе взять пару дней отдыха и после очередного интервью, мысленно послав все и всех к чертям, укатить за город к дому у озера, в котором когда-то жили его бабушка с дедушкой, и проходили счастливые летние дни его детства. Вдруг в свете фар у обочины он увидел девушку, остановил машину и вышел. — Вам нужна помощь? — Да, пожалуй. — Куда направляетесь? Как Вас угораздило очутиться здесь одной да еще и так поздно? — Я бы с радостью ответила на Ваши вопросы, если бы хоть что-то помнила. — Совершенно ничего не помните? — Я помню все о себе, помню, как зовут, где живу и чем занимаюсь. Но как оказалась здесь — абсолютно непонятно. Помню, вспышка — я будто ото сна пробудилась, передо мной вот эта одинокая дорога и сосны по бокам. С собой ничего. Ни денег, ни документов, ни телефона. В голове каша. Я иду уже около часа. А может больше. Или меньше. Восприятие времени у меня сейчас какое-то совсем непонятное. За это время не проехало ни одной машины. С дороги сворачивать боюсь. Кто знает, что скрывает лес. А дорога должна ведь куда-то вывести. И еще я голодна и чертовски замерзла. Дарский слушал сбивчивую речь и с интересом смотрел на девушку. Брюнетка, ростом чуть ниже него. Мокрые от дождя волосы змеями лежали на угловатых плечах, легкий белый батистовый сарафан облегал небольшую грудь с торчащими сосками. Молочно-белая кожа от дождя и ветра покрылась мурашками. — Да уж… ситуация. Я Адам, кстати, — он протянул руку девушке. — Ирэна, очень приятно. — Значит так, Ирэна, есть два варианта: я могу отвезти Вас сейчас в город домой, в полицейский участок или в больницу, если нужно. Ехать нам часа два. Или, если не боитесь, можем поехать ко мне переночевать. У меня дом неподалеку. А завтра утром поступим по плану первого варианта. — А Вы не маньяк? — А Вы думаете, будь я маньяком — признался бы? — Нергал усмехнулся и получил улыбку в ответ. — Даже если Вы маньяк, то с чувством юмора. Да и в любом варианте я попаду в ловушку, садясь к Вам в машину. И уже неважно, попрошу я отвезти меня в город либо соглашусь остаться на ночь у Вас. — Вот это Вы верно подметили. В Вашем случае риски велики. И в моей компании и в компании дождя, дороги и прекрасных сосен. Может, следующий, проезжающий мимо, окажется еще бОльшим маньяком, чем я. Или никто и вовсе не будет ехать в такое время в такой глуши. — Вам никто не говорил, Адам, что Вы действуете лучше любого успокоительного? Мужчина опомнился. Поздний вечер, одинокая замерзшая девушка с провалом в памяти, у которой вариантов не особо много, кроме как доверять ему. — Простите. Я, пожалуй, шучу не совсем уместно. Но Вы не выглядите напуганной. — Вы правы. Как ни странно, я не напугана. Скорее, просто растеряна. — Отчаянная девушка. Так что, рискнете ехать со мной? — Рискну. Я защищала дипломную работу по теме «Психологический портрет личности серийного убийцы». И могу дать сто процентов, что Вы не из их числа. В крайнем случае, буду убегать через лес. Дарский рассмеялся и открыл дверь со стороны пассажирского сидения. — Прошу. — Ммм, Карл МакКой тоже гладит Ваши уши? Нергал, расширив глаза от удивления, резко повернул голову в сторону Ирэны, затем снова устремил взгляд на дорогу. — Черт знает где я подбираю продрогшую отчаянную девушку с частичной амнезией, которая, как оказалось, тоже любит Нефилимов. Ситуация более, чем странная. Вместо ответа Ирэна, закрыв глаза, начала подпевать. — Мы на месте. Дарский достал из багажника пакеты. — Можно на ты? — Конечно. — Поздний ужин тебя не пугает? Или ты, как эти все вечно худеющие, не ешь после шести? — Я ем всегда и везде. И даже глубокой ночью, когда город спит, полбанки нутеллы для меня не табу. — Хах, ну это здорово. У меня тут мясо, овощи, сыр, вино и фрукты. — Превосходно. Доверяю тебе мясо, как мужчине, а я нарежу салат, сыр и фрукты. — Договорились. Кстати, поднимись на второй этаж, там в шкафу возьми сухую одежду. Надев длинную клетчатую рубашку, Ирэна спустилась вниз и они принялись за готовку. — Расскажи о себе. Чем занимаешься? — У меня два образования: психолог и радиотехник. Работаю по второму. — Может быть когда-то ты перестанешь меня удивлять, но это не скоро случится, чувствую. Радиотехника. Специфическая специальность. Что ты в ней для себя нашла? — Пока все сверстники метили на экономистов, маркетологов и мЕнЕджеров, — она подчеркнуто, словно козочка, проблеяла букву е, — мне хотелось заниматься чем-то другим, чем-то необычным, диаметрально противоположным всему этому. И я не нашла ничего лучше радиотехники. Связь, провода, токи, напряжение, спутники в космосе… Меня завораживает это. Ну о тебе и спрашивать не нужно, пан Дарский. — Откуда ты… — Узнала тебя, — усмехнулась Ирэна. — Не сразу, правда. В свете фар мне просто показалось твое лицо знакомым. А здесь при нормальном освещении я вспомнила, что видела кучу статей о «главном богохульнике Польши», о «еретике» и «сатанисте» Адаме «Нергале» Дарском. Нергал опустил взгляд и улыбнулся. — Не вышло интриги, жаль. Бутылка вина была на исходе. — Есть еще? — Вина нет. Есть у меня в закромах бехеровка и пряный ром. Что скажешь? — Неси. И я видела у тебя пластинку Type O Negative. Поставь, пожалуйста. Дарский исполнил просьбу. Откровенность разговоров росла прямо пропорционально количеству выпитого. — У тебя есть кто-то? — Нет. Родители все пытаются меня выдать замуж за каких-то придурков. В смысле они и не придурки вовсе, хорошие ребята, добрые, честные. Но знаешь, как это бывает, вот не твое. Не твое и все тут. Не те шутки, не та одежда, и мизинец на левой ноге некрасивый, придираешься ко всему просто потому, что не лежит душа. А человек-то он отличный. Что насчет тебя? — Тоже нет. Никого. Вообще. — Почему? А с фанатками ты спишь? — Нет, никогда не практиковал. Так же, как у тебя, «не лежит душа». У меня есть пунктик. Я не могу даже на один раз связаться с барышней, если у меня на нее не стоит еще и в интеллектуальном плане. «Интеллектуальная эрекция». Так я это называю. Если нет интеллектуальной, то нет и физиологической. — Когда у тебя в последний раз был секс? — Пару месяцев назад. — В отношениях? — Не совсем. Мы пробовали, притирались. Она была очаровательной и умной женщиной. Но по жизни в одном направлении мы не смотрели, ничего с этого и не выгорело. А у тебя когда? — Четыре месяца назад закончились мои полуторагодичные отношения, а вместе с ними и интимная жизнь. Ну если не считать самоудовлетворения Нергалу нравилось, как откровенно она говорила о щекотливых вещах. — И часто прибегаешь к этому? — Частенько. Бывает, каждый день, бывает, по нескольку раз в день. Но бывает и такое, что неделю могу не баловаться. Нет времени, либо настроения, либо желания. А ты? — Приходится иногда. Но все же удовольствие от этого крайне скудное. Секс — моя зависимость. Я нуждаюсь в женщине. В запахе ее тела, волос. В ее тепле, манерах, изгибах. Женщины — творения Сатаны. Только он мог создать такое совершенное, пьянящее, до одури желанное существо. — А ты верен, когда находишься в отношениях? — Да. Это мой выбор, моя дама и если я с ней, то я ей восхищен. Как только это проходит и меня начинает влечь к другим — я сперва прекращаю отношения, а потом уже наслаждаюсь другими. — Так ты непостоянен? — Почему же? Я все еще, как ребенок, наивно верю, что где-то есть та, от которой мне снесет крышу пожизненно. И это будет взаимно. Понятное дело, что мужчины всегда любуются красивыми барышнями, вне зависимости от того, холост он или женат. Но одно дело, когда ты оценил про себя «Хороша» и забыл о ней через пять минут, другое — когда тебя начинает преследовать маниакальное желание трахать не свою женщину — тогда это крах. Расскажешь о своих самых необычных сексуальных практиках? Или о самых странных сексуальных желаниях? — Я никогда еще не говорила так откровенно с человеком, которого знаю несколько часов. — Не поверишь, я тоже. — Необычных практик не было. Секс втроем чем-то необычным я считать не буду. Знаешь, я начала мастурбировать в очень раннем возрасте. Мне было лет пять и я делала это неосознанно. Хотелось трогать клитор всем, чем только можно. Зубные щетки, ручки расчесок, маркеры, кисти для рисования, флакончики из душа, теннисные мячики… Черт возьми, зачем я это говорю тебе? Тебе не противно еще? — Да ты что. Мне нравится слушать о таких деталях. Это будоражит. — Я хочу искупаться в озере. Идем? — Идем. Дарский захватил с собой полотенце и плед. Расстелив его, он уселся и сделал глоток рома. — Дай мне, — Ирэна отхлебнула и поморщилась. — Ты не идешь? — Нет, я посмотрю на тебя. — Как хочешь. Девушка сняла рубашку и кинула ее на плед. На ней лишь невесомые ажурные трусики. Повернув голову к Дарскому, она подмигнула и направилась в воду. — Вода теплее, чем воздух. Ирэна проплыла десяток метров по лунной дорожке и вернулась обратно. Выйдя из воды, она поежилась и села на плед рядом с Нергалом. В лунном свете она была обворожительна. Дарский заметил на боку татуировку с изображением средневекового чумного доктора в шляпе и в классической маске с клювом. Укрыв девушку полотенцем, он ощутил мелкую дрожь, пробивающую ее тело. — Замерзла? — Слегка. — Глотни, -он дал ей бутылку с ромом, а затем прижал к себе. — Ты не закончила рассказ о своем извращенном детстве. — Да много чего было. Всего и не вспомнить. Что тебя еще возбуждает, помимо интеллекта? — Небольшая грудь, темные волосы, готическая музыка, мрачные помещения, красный свет, легкий запах пота. Это на уровне феромонов и первобытных инстинктов. Если запах заводит — значит партнер подходит. Но это должен быть, ясное дело, не недельный пот. — Фууу, — она засмеялась, он в унисон с ней. — А тебя что? — Соглашусь с тобой на все сто насчет готической музыки, мрачных помещений, красного освещения и запаха пота. А еще очень заводят отдельные части мужского тела. Дельтовидные, предплечья, поясница, косые мышцы пресса, как бы указывают путь к самому сокровенному, и даже самые неожиданные части, вроде затылка. А еще взгляд. От похотливого взгляда красивого мужчины можно сойти с ума. А еще губы и язык. Я сразу представляю их на своих сосках и теку. Они очень чувствительны. — Очень? — Да. — Я хочу проверить насколько, — Дарский откинул один край полотенца и провел языком вокруг маленького набухшего соска. Затем обхватил его губами и начал втягивать в себя, параллельно сжимая вторую грудь. Девушка выгнулась и, обхватив лицо Нергала руками, притянула к себе. Проведя языком по его губам, она закусила нижнюю. Он поцеловал девушку, встал и, подхватив на её на руки, пошел в дом. Двуспальная кровать с кованым изголовьем и черным балдахином была застлана атласной постелью темно-изумрудного цвета. Дарский бережно уложил девушку на кровать. Простынь под ней слегка скомкалась, образуя красивые переливы от зеленого до почти черного. — Ты очень красива. И выглядишь сейчас такой невинной. Это дико возбуждает. Нергал достал из прикроватной тумбочки две черные атласные ленты, привязал девушке руки к изголовью и завязал глаза. Собственная беспомощность в этой ситуации здорово заводила и саму Ирэну. Она полностью доверилась и страстно желала мужчину, которого впервые в жизни видит вживую. Дарский навис над ней, стоя на руках и упираясь коленями по обе стороны от её бедер. Он целовал ей шею, мочки ушей, игрался с чувствительными сосками. Тело вновь укрылось мурашками. Кончиками пальцев, едва касаясь, описывал изгибы стройного молодого тела. Опустившись ниже, он провел пальцами по ткани трусиков и, отодвинув их, снизу вверх облизал влажный теплый клитор. Он слабо покусывал, посасывал, вылизывал ее, как изголодавшийся кот вылизывает сметанку из тарелочки, затем запустил в нее средний и безымянный палец. Она испустила очередной томный стон. Повернув кисть ладонью вверх, он начал делать поступательные движения пальцами в ее влагалище, то наращивая, то замедляя темп. Затем сгибая и разгибая пальцы, как если бы манил ее к себе, стимулировал чувствительные точки. Она дрожала и извивалась от его прикосновений. Дарский вытянул пальцы и облизал их, затем засунул обратно, вынул и, ведя ими от ее лобка к губам, дал девушке облизать. Простынь под Ирэной была влажной от обилия выделявшейся смазки. Дарский стянул с нее трусики и, расстегнув ширинку, достал внушительных размеров эрегированный орган. Разведя ее коленки руками, он провел членом по клитору и аккуратно вошел в нее. Ее влагалище было тугим для него, что еще больше раззадоривало обоих. Он двигался то медленно, то быстро, сжимая грудь и периодически наклоняясь, чтобы облизать ее пересохшие губы и сплестись с ней языками. Затем, отвязав ее, развязав глаза и, наконец, сняв с себя штаны, Нергал перевернул Ирэну на живот и шлепком заставил поднять попу, став на коленки. Он жестко драл ее, то гладя по спине, то подтягивая к себе за волосы и целуя, то оставляя след пятерни на ягодицах, то придушивая и шепча ей жарко на ухо то непристойности, то самые нежные нежности. Она кричала и умоляла его не останавливаться. Они сменили позу. Дарский лег на спину. Сперва Ирэна уделила внимание его члену. Теребила языком уздечку, обхватывала губами головку, облизывала ствол, яички и особо чувствительную кожу промежности, глубоко до кашля и рвотного рефлекса заглатывала член, растирая выделяющиеся слюни. Нергал тяжело дышал, закрыв глаза и едва сдерживая вырывающиеся стоны. Закончив с оральными ласками девушка насадилась на член и начала методичные движения то вверх-вниз, то взад-вперед, то по кругу. Дарский сжимал ягодицы и насаживал ее глубже. — Разрешаешь пощечину? — Да, — с придыханием согласилась Ирэна. Нергал хлестнул ее по щеке. — Черт, как же хорошо. Ударь еще. Мужчина, боясь не рассчитать силы в порыве страсти, ударил ее чуть слабее, чем в предыдущий раз. Затем провел большим пальцем по губам и, раздвинув их, запустил ей в рот. Она обсасывала его, имитируя движения, как при минете. После этого Нергал вынул влажный палец изо рта и обвел им вокруг соска, затем, положив руки на талию, притянул Ирэну к себе для очередного поцелуя. — Разрешаешь спиттинг? — Да, — Адам открыл рот и тонкая прозрачная струйка растянулась между ним и ртом девушки. Дарский жадно сглотнул. — Мне кажется, я схожу от тебя с ума. — Кажется, это взаимно. У меня такого не было никогда. — И у меня. Страсть между двумя обезумевшими сопровождалась проникновенным вокалом Питера Стила. — Я хочу кончить в тебя. — Кончай. — А последствия? — Я на противозачаточных уже давно. -Хорошо. Ты на пике? — Практически. Уже на подходе. Еще чуть-чуть. — Давай, девочка моя. Красивая, похотливая моя сучка, — с этими словами Дарский снова немного придушил Ирэну, она остановилась, давая ему возможность продолжить в очень быстром темпе. В глазах потемнело, раздался слабый звон в ушах и словно током, девушку прошибло фантастическим оргазмом. — Боги…так.не…бывает…никогда не было…чееееерт.ох — обессиленная, прерывисто дыша, она свалилась ему на грудь и крепко обняла. В этот момент кончил он. Ирэна почувствовала, как ее заливает теплая сперма. Нергал обнял ее в ответ, не желая отпускать, и поцеловал в плечо. — Ты нереальная. Девушка слезла с него и легла рядом, закинув ногу и положив голову на грудь. Холодная седая луна сквозь окна комнаты заливала серебром два обнаженных изнеможенных тела. — Нереально полетать на маленькой самодельной ракете меж колец Сатурна. А я реальна, я с тобой здесь, сейчас и благодарна своему провалу в памяти, что оказалась там у дороги. И никуда не хочу от тебя уходить. — А я тебя и не отпущу.