Под крылом северной звезды.

       Темнота. Сырость. Ничего не вижу. Странный запах. Меня окружает нечто твёрдое и округлое. Удар, по непонятной преграде. Тишина, и снова удар. Слышу: пошла трещина. Чувствую, если ударю посильней, то смогу выбраться. Да, именно выбраться. Хочу наружу. Что там? Бам, моим бедным носом об стенку! Часть откололась и яркий свет брызнул в глаза. Прищурилась. Почему так ярко? Я же ослепну! Закрыла глаза в ожидании чего-то.        Дзынь-дзынь — это постучали снаружи. Что это? Страшно, но очень интересно. Приоткрыла левый глаз и легонько поскреблась по твёрдому полотну. Снова донеслось снаружи: дзынь- дзынь.        А за ним последовали слова:        — Ну же, выходи, малышка, не бойся.        Странно, этот «звук» такой приятный, мелодичный, успокаивает; такой ласковый и добрый. Хочется прижаться к тому, откуда это исходило и не отходить ни на шаг.        Я просто обязана выбраться наружу! Закрыв глаза, со всего маху ударилась лбом, при этом помогая себе передними лапками. Да, я это сделала, я смогла выбраться! Но радовалась я недолго, всего какую-то секунду: моя тушка по инерции вывалились из скорлупы, передние лапки проскользили вперед и я неприятно стукнулась головой о свои конечности! Ну вот, снова так ярко, не хочу подниматься.        -Хэ-эй, ну же, поднимайся, — что-то большое, горячее и мокрое лизнуло мою мордашку. Открыла глаза и увидела гигантскую белоснежную, при этом чешуйчатую голову! Жалобный писк вырвался из моего рта, наверное, сравнимый лишь с комариным. Рывком закрыла глаза, вся сжалась и мой маленький хвостик затрясся вместе со мной. Ну кто меня дернул вылезти из своего убежища?!        — Да ты только посмотри, а тебя испугались, — звонким, каким-то даже рычащим смехом залился чей-то голос. Но он совсем другой, не как первый. Этот более низкий, громкий, похожий на громовой раскат вечерней грозы, но такой же добродушный, совсем без злобы и желания обидеть, как и тот. — Может ещё попробуешь? — где-то сверху усмехнулись.        Совсем рядом со мной могучее белоснежное существо, которое недавно смотрело на меня, с досады фыркнуло и раздражённо ударило, не менее огромной самой головы, хвостом об землю. Ох, что же это такое? Чего они такие нервные? Верните меня назад!        Эта ужасная голова опять начала ко мне приставать: первым делом боднула в основание хвоста, затем своим носом толкала в бок, тем самым перевернув меня на спину. Щекотно. Почему я считаю её страшной? Боязливо открыла глаза. На меня всё также смотрят эти большие пытливые глаза. Чешуйчатая голова почти полностью закрыла собой солнце и лишь пара лучей попадают на глаза, отражаясь яркими бликами, сверкая, как драгоценные камни сапфира. Мордашка оказалась в тени, а вот белоснежные чешуйки по бокам сверкают на солнце, постоянно переливаясь различными оттенками радуги, обрамляя силуэт и придавая ему подобие сияния.        Я невольно засмотрелась на игру света, прямо как ворона на блестяшки, и совсем не заметила, как чужой для меня нос приблизился чуть ли не вплотную. Нас разделяют от соприкосновения какие-то 2-5 сантиметра. И чего она ждёт? Недоверчиво покосилась, глухо зарычала и ка-ак тяпнула за нос! Вот, нечего меня пугать!        К моему огорчению, здоровая голова не испугалась, даже не отпрянула, лишь бровь выгнулась дугой над правым глазом. Неужели она ничего не почувствовала? Обидно!        — Ты посмотри-ка какая бойкая! Сразу видно — в тебя пошла, — снова откуда-то сверху зазвучал громовидный голос. В нем чувствовались гордость и ехидство. Интересно, кто у них главный?        Осторожно отпустила чужой, к слову, не вкусный нос, с опаской поглядела на сапфировые глаза и, совсем осмелев, перевернулась, встав на ещё неустойчивые, непослушные лапки. Снова этот странный запах. Но что это? Принюхалась. Вроде не я так пахну и уж совсем не то, что подо мной. Начала вертеть головой по сторонам. Вот, поймала, откуда-то сверху. Снова эта белая морда! Поморщилась. Но любопытство взяло верх: подошла поближе. Неужели это от неё? Запах усилился: такой приятный, сладкий, почему-то родной.        И тут я поняла, что голодна: мой маленький животик так разволновался, что громко заурчал, пародируя моё глухое рычание. Толком не понимая своих противоречивых чувств, на меня накатило всё сразу: и боязнь этих существ, и и досада за свой испуг, и жгучее любопытство, и непонимание всего, что окружает, и голод, и… и… Не успела додумать, как разревелась, пища и поглядывая на белую морду. Что это? Где это я? Что делать? Есть хочу!        Чешуйчатая белая морда удивлённо вытянулась, явно не ожидая от меня такой реакции. Но быстро пришла в себя. Она легла рядом со мной, бережно обняв когтистой лапой. Я видела, как её длинный хвост обвивает нас кольцом. Запах стал сильным и четким. Да, это от неё, теперь я понимаю. Существо, недавно казавшееся страшным, теперь обнимало меня, теперь оно такое… родное. Было тепло и хорошо. Белоснежная голова ласково водила своим носом по моей спинке, создавая поглаживание; успокаивала меня. Краем глаза я заметила, как внушительного размера существо, очертаниями напоминавшее первое, но намого крупнее, ложится рядом и накрывает нас своим золотым крылом, как одеялом.        К тому времени я окончательно начала успокаиваться. Вновь темно, но теперь было тепло, сухо и ощущалось буквально каждой клеточкой тела: ты нужен, ты здесь не чужой и ты любим.        Для меня это был слишком длинный день. Да, казалось бы, прошло не так уж много времени, но и эта маленькая толика предстала для меня мучительно долгой. Я родилась — теперь осознаю.        Сладко-сладко зевнув, поудобней пристроилась под горячей лапой матери. Мама? Да, так и есть. А тот золотой с громким рычащим голосом — отец. Потянулась, закрыла глаза и положила голову на свои маленькие лапки. Сон тут же забрал меня в свои крепкие, но нежные объятия. Лишь где-то на периферии сознания слышала, как радостно трубят драконы, как слышен счастливый рёв родителей. И там, в небе, кружат сотни самых различных драконов. Все такие разные, разной масти и размера. Но все они единогласно трубили, оглашая радостную весть, весть о рождении нового дракона, нового друга и члена большой семьи.