Тело

Вжимая меня в расписные стенки туалетной кабинки, он шептал на ухо, сжимая до боли запястья и скаля зубы: - Ты симпатичный. Но не более того. Раздвигал ноги коленом, а я не мог думать ни о чем, кроме стойкого запаха концентрированной мочи и грязного толчка. Его дыхание приятно щекотало шею, но никогда не избавляло от мыслей, что через стенку кто-то срет или опустошает желудок. Это все звуки - они сильнее ощущений. Я отвернулся, стараясь не смотреть ему в глаза: было в них что-то неприятное, тяжелое, но ловко переплетающееся с игривостью, неподдельным интересом. Никакого желания или наслаждения. Только издевательство. Прикусив нижнюю губу намеренно, чтобы остался след, я запустил руки ему под футболку, чувствуя рельефное, сильное тело под собственными холодными пальцами. Гадал, когда же он хоть что-то предпримет, стараясь не заострять внимание на засохшем дерьме прямо около моего лица, которое кто-то додумался размазать по стенке кабинки. # Дамьен кинул на столик изрядно помятый ежедневник и упал напротив, переводя дыхание. - Тебя вчера вечером не было дома? Я звонил на домашний, очень много раз. - Я редко по вечерам бываю дома, - коротко улыбнувшись и смерив его равнодушным взглядом, я допил остывший кофе. Не было абсолютно никакого желания снова возвращаться к выяснению отношений, тем более в общественном месте, - подрабатываю в Pret A Manger. Дамьен криво усмехнулся, но в глазах мелькнула злость, которую в последнее время он едва сдерживал: нередко доходило до рукоприкладства. Эрден ревновал к каждому столбу. Впрочем, совершенно не зря. - Тебе не хватает тех денег, что я даю? Я тихо засмеялся, сминая салфетку. Нашим отношениям скоро должен был стукнуть год; я жил в квартире, купленной на его деньги, ел в ресторанах за его счет, развлекался, пил, удовлетворял собственные потребности. Но никогда не любил его: и больше всего за эту чертову ревность. - Допустим, что нет. # По глазам били вспышки, по перепонкам - музыка. Толпа пульсировала, качалась, разрозненно: у каждого здесь была какая-то своя извращенная цель, застрявшая в извилинах и не дающая обычному, порядочному человеку покоя. Они все здесь искали что-то, что их встряхнет и отправит в красочное путешествие, сотканное из безграничного удовольствия: без обязательств, без правил и без законов. Кто-то сзади схватил меня за плечо и резко дернул, прижимая к себе, свободной рукой умудряясь сминать мои ягодицы сквозь джинсы, загнанно дышать в затылок. Я вжимался в тело позади себя и почему-то знал, что это мой вчерашний клиент. То же сбивчивое дыхание, те же торопливые действия, быстрые, отточенные движения. Я всегда любил тех, кто знает, чего хочет. - Сначала деньги, - облизав пересохшие губы, я развернулся и протянул руку, тихо смеясь. Он ощерился, подаваясь вперед и впиваясь в мои губы своими чересчур горячими, сухими, сдавливая мои ребра. Я смеялся в поцелуй, нехотя, лениво отвечая на его болезненные вспышки, он сминал, терзал, кусал, проходясь языком по зубам и небу. Я смеялся. Не мог остановиться. - Меня зовут Билл Сайфер, Диппер. Я понятия не имел, откуда он узнал мое имя: возможно, кто-то из персонала проболтался, возможно, из бывших клиентов, возможно... Сайфер сунул смятые купюры мне в зубы, воспользовавшись моментом, расстегнул джинсы и запустил горячую руку в мои трусы. Он весь был горячий, как сейчас помню, всегда чересчур, всегда на грани, балансирующий на лезвии ножа, с лихорадочным блеском в глазах и гадкой ухмылкой. # - Какая же ты шлюха, - Дамьен думает, снова думает, ходит, опять думает; мне даже жаль его: если так много думать, то и жизнь не в радость. Я терпеть не могу его засаленные волосы, вытянутую крысиную мордашку с острым подбородком, дрожащие руки и мутный взгляд. Хуже шлюхи. # Над потолком на проводе висит лампочка, мигая и раскачиваясь. Я ковыряю грязь в кафельном полу сломанным ногтем, сидя в туалете, мучаясь от жажды и головокружения. Сайфер ушел полчаса назад, стекающая по моему подбородку сперма уже начала подсыхать, образуя корку; даже не могу плюнуть купюры. Противно, но смешно. До чего же смешно. Есть деньги, есть секс, есть отношения, построенные на лжи и вымогательстве, есть тела, находящиеся в постоянном пользовании. Окна, в которых вечно горит свет, в которых кто-то глотает, а кто-то выплевывает, квартиры и подвалы, бумажные стены. Нас душит мнимое ощущение защищенности.