Танго для олуха

Он был словно неприступная крепость, словно донжон хозяина средневекового замка, будто самая далекая галактика во вселенной… Словом, Снейп был, как всегда, далек от чувств, эмоций и привязанностей. Исключение составляли лишь ненаглядные, сверкающие золотом, или смердящие жутким запахом любимейшие зелья. Поттер вот уже несколько лет, как служил в Хогвартсе преподавателем полетов на метлах, успешно завершив карьеру в квиддиче и наотрез отказавшись от тренерства «Уимблдонских фурий». Национальный герой практически сбежал в Хог, устав от бесконечного внимания прессы. «Лучший ловец современности», «Золотые пальцы магического мира», «Завидный холостяк Британии» — брр, от всего этого Поттера просто тошнило. Но, как оказалось, всё, что было до начала его педагогической деятельности, было лишь цветочками. Когда он впервые, спустя пять с небольшим лет, встретил Снейпа на торжественном обеде в честь первого сентября, то от души обрадовался цветущему виду последнего. Если конечно подобное определение вообще можно было бы применить к Снейпу. Нет, ну, а что тут такого, если это правда, ммм? Вспоминая Снейпа времен второй магической войны, в памяти всплывёт вечно недовольный, брезгливо-кривящийся и дурно-пахнущий преподаватель с язвительным выражением лица, мерзкими замечаниями и полным ехидства взором черных глаз. А вот Снейп образца две тысячи пятого выглядел очень даже НИ-ЧЕ-ГО! Отъелся, заметно прибавив в весе, перестал носить исключительно черную одежду, разбавляя её неизменно белыми сорочками, которые плотно стягивали шею жестким воротничком, демонстрировал на пальце кольцо, заставляя весь педагогический состав и старшекурсников гадать — кто же та единственная, что покорила сердце неприступного мага? Или единственный? А еще Снейп вдруг проникся глубочайшей любовью к запонкам. Он их менял ежедневно и Гарри каждый раз залипал взглядом на манжетах, чтобы внимательно рассмотреть, что же на сей раз будет за украшение. — Поттер, хотел бы я сказать, что совершенно не похож на золотой снитч, но, пожалуй, воздержусь. У вас такой вид, будто бы вы сейчас пришпорите свою метлу и кинетесь меня ловить. — Я мог бы, — бормотал Поттер себе под нос, очень надеясь, что Снейп его не услышал. — Да неужели! — раздавалось над ухом низкое, бархатное и Гарри окатывало волной терпкого, истинно мужского запаха. Он понял, что кажется, попал, только год спустя, когда увидел Снейпа в компании какого-то молодого человека — голубоглазого блондина, худого, как стручок и одетого, как клоун. И где, спрашивается, у профессора глаза? Гарри тогда позволил себе несусветную (по его меркам) наглость, подошел за ужином к стулу Снейпа и, склонившись к его уху, прошептал: — Я и не знал, что вы гей… То ли Снейп ожидал чего-то подобного, то ли заметил, как Поттер направлялся в его сторону, но реакция была моментальной и стала полной неожиданностью для Гарри. Профессор выбросил ладонь назад, обхватил шею Поттера рукой и дернул его голову на себя, прижимаясь губами к уху. — А я и не гей, мистер любитель-совать-свой-длинный-нос-куда-не-просят! — А куда просят? Я бы мог… — просипел Поттер, чувствуя, что его ведет от ощущения пальцев на шее. Снейп что-то зашептал прямо в ухо Поттеру, но тот лишь мог с ужасом осознавать, что внутри взрываются алыми и золотыми всполохами фейерверки нестерпимо горячего желания. Поттер, словно припадочный, задергался в железной хватке проффа и вырвался, отлетая к стене под недоуменные взгляды преподавателей. Вскинул подбородок, одернул тренерский жилет, надеясь, что свободные штаны не выдали его позора и, чувствуя, как краска начинает заливать лицо, буркнул: — Простите. И стремительно вылетел из зала. С того момента началось совершеннейшее персональное сумасшествие Поттера. Он вдруг неожиданно для самого себя начал присматриваться, прислушиваться, приглядываться к Снейпу, поняв, что, кажется, попал в некую (ха! три раза) зависимость от проффа. Он в наглую шпионил пару раз за слизеринским Змеем и тем хлыщом в узких канареечного цвета брюках (франт, твою же Моргану через колено!), белых тапочках на босу ногу (в таких тока в гроб класть!) и в зеленой рубашке — мятой в жуткий желтый цветочек. Ну, попугай, ей Мерлин! Зависимость эта была катастрофически неправильной, странно похожей на действие любовного зелья и заставляла Поттера неизменно, постоянно краснеть и покрываться то холодным потом, то впадать в огненную лихорадку при виде своего наваждения. А Снейп жил себе припеваючи, правда взялся изводить Гарри своими касаниями и шепотом в геройские уши. Во время обедов и ужинов, на заседаниях педсовета, в коридорах и во время спаренных собраний факультетов он неизменно низко склонялся к уху и что-то говорил Поттеру. А тот… Тот к своему стыду и ужасу не понимал ни единого слова, заставляя себя не отскакивать в противоположный угол и не стечь под самые ноги огромной лужей вожделения. — Что с вами, мистер Поттер? Вы хорошо себя чувствуете? Кусок пирога застревал в горле и Гарри превращался в похотливое чудовище, готовое кончить лишь от одного тембра мордредова профессорского голоса. Это были уже не волны, это был тайфун, цунами и ураган, который сносил к чертовой бабушке все разумные мысли, оставляя лишь страстное, жгучее, неудовлетворенное желание. — Может быть Перечного флакончик? — продолжал дьявол-искуситель. Поттер втягивал живот, ощущая подступающую тошноту и нервно облизывал губы, не успевая сглатывать подступающую слюну. — Надеюсь, вы не перенесете матч в предстоящие выходные, мистер Поттерррр, — тянул Снейп и наконец покидал личное пространство Гарри. — Н-н-еее перенесу, — заикаясь и сглатывая галлон слюны, выдавливал из себя тот и стремительно уходил. Сил на борьбу с самим собой почти не оставалось… Этот матч был решающим в борьбе между двумя непримиримыми факультетами. Впрочем, когда было иначе? Поттер на игру вырядился в свою лучшую форму, привел шевелюру в порядок и начистил сапоги. Полюбовался в зеркало на себя и расплылся в самой очаровательной своей улыбке. Нет, с такой физиономией он точно не пропадет! Игра началась стремительно забитыми голами в ворота Гриффиндора, уроненным с метлы ловцом и довольным лицом декана Снейпа. Гриффы взяли реванш и отыгрались на защитниках Слизней, отчего те сверкали свеже поставленными фингалами. Чистой воды случайность! Поттер летал, как оголтелый, внимательно следя за тем, чтобы ни один пункт правил не был бы нарушен. Он показывал чудеса полетов на метле, висел вниз головой, проклиная свое желание продемонстрировать кое-кому свой аппетитный (по его мнению) зад. Спереди было все безжалостно стянуто узкими брюками, но он смиренно терпел все неудобства, явственно ощущая на себе взгляд черных глаз. И еще сотню прочих, на самом деле. Когда Поттер вошел в крутое пике и почти у самой земли перехватил ловца Слизней, что пропустил квоффл, сбивший того с метлы, то сам не рассчитал скорости, с которой пикировал вниз. Девчонку Крисби он спас и успел бросить на неё чары левитации, отчего она зависла в паре дюймов от земли, а вот сам, подскакивая на метле, которая явно вышла из-под контроля, на огромнейшей скорости летел прямо в стену замка. Его мотало из стороны в сторону, но навыки первоклассного ловца неискоренимы, и Гарри упорно держался за древко, пытаясь сладить со взбесившейся метлой. Когда он со всего размаха впечатался в кирпичную кладку, то где-то на периферии сознания услышал жуткий треск "Молнии", ощутил качество кирпичей лбом и сверзся на землю, под громкий вопль трибун. Снейп наблюдал за тем, что происходит с Поттером с ужасом в глазах. Он видел, что с метлой явно было что-то не так. Гарри (о, да, он хотел бы иметь возможность шептать это имя в очаровательное поттеровское ухо) был лучший в полете на метлах, был лучшим в квиддиче, был умопомрачителен в этих своих обтягивающих штанах. Снейп видел с какой силой молодой человек ударился об стену. Раскроенный пополам череп даже его супер-новым Костеростом будет срастить не так-то просто. О, Мерлин! Снейп сбросил тяжелую мантию и уже летел в сторону распластанного на траве тела, которое не подавало ни единого признака жизни. Правда и крови не было видно. — Гарри, Гарри, — зашептал профессор, не рискуя приподнять голову Героя, дабы не потревожить переломанный череп и позвонки. Он был в таком шоке, что не сразу сообразил продиагностировать тело, потянулся за палочкой и тут же зашипел от разочарования — палочка осталась в мантии! Профессор окинул взглядом изломанную фигуру, приложил пальцы к сонной артерии и прикрыл глаза. — Гарри… Гарри… Пульса не было. НЕ БЫЛО! И тут в голову профессору пришло самое простое маггловское средство. Терять ему было точно нечего, а потому он уложил на грудь Поттера свои ладони и сделал пять сильных нажатий. А потом, набрав в легкие воздух, припал к бледным губам, выдыхая кислород и заставляя грудную клетку подняться. Снейп даже сразу и не понял, как его шею обвили сильные руки поврежденного героя, а губы, совершенно живые и абсолютно наглые, задвигались с удвоенной интенсивностью. Когда юркий беспардонный язык быстро пробрался в рот профессора, он чуть пришел в себя и оперся руками о влажную землю, на которой возлежал вечно попадающий в неприятности герой. — Пот… — начал было Снейп, но был совершенно бесцеремонно уронен на спину и придавлен упругим телом, которое было вполне себе живым, здоровым и явно намеревалось зацеловать его, Снейпа, до смерти. Он даже сразу и не понял, что они оба в миг куда-то переместились, и продолжили неистово целоваться. — Стой, мальчишка! — выдохнул профессор и отвернул лицо, чувствуя, как его губы вновь и вновь атакует наглый Поттер. — Нет, — рявкнул Гарри и вновь принялся неистово целовать свою жертву. — Ладно. — Ладно? — удивлению Поттера не было предела. Профессор обхватил Гарри за спину и перекатился на него, прижимая своим телом к полу. — Ты не мог аппарировать нас сразу в кровать? Губы прошлись от ключиц и вверх до самого кадыка, который резко дернулся, стоило только зубам сомкнуться на коже шеи. — Я не был уверен, — практически выстонал Поттер и заерзал под Северусом, надеясь хоть так получить столь желанное сейчас трение. Снейп расхохотался и полностью улегся на Гарри, приникая губами к уху. — Значит, зачаровать метлу, врезаться со всего маха в стену и едва не лишиться остатков мозгов ты придумал, а просто ответить на моё предложение вместе позавтракать, ты не догадался. — Да я же… Позавтракать? В каком смысле позавтракать? Поттер заставил Снейпа посмотреть на себя и нахмуренно закусил губу. — В прямом, Поттер. Я, конечно, предполагал, что ты неадекватно реагируешь на меня, но даже не мог себе представить, что ты еще и глохнешь, когда я к тебе обращаюсь. Гарри застонал и закрыл лицо руками. — О, Мерлин, я думал мне все это привиделось. Я даже не мог себе представить, что подобное возможно! Снейп скатился с Поттера, встал на ноги и одернул испачканные зеленью манжеты. — Только истинный гриффиндорец может придумать столько обходных путей, чтобы добиться своего, вместо того, чтобы просто сказать — да. Гарри вскочил на ноги и с разбегу налетел на своего бывшего профессора. — Зато ты научился делать искусственное дыхание по-маггловски. — Научился? — опираясь спиной о стену, усмехнулся Снейп. — Мне кажется, ты не дал мне такой возможности. Гарри расцепил руки, стек по телу Северуса прямо на пол и картинно раскинул руки в сторону, принимая вид вытащенного из петли мученика. — Ну, уж нет, Поттер, дальнейшие тренировки только в постели и совершенно точно без всех этих твоих одеяний!