RISE
Рассвет. Лучи утреннего солнца окрашивают небо в теплые тона, греют кожу. Лаская каждый молодой листик распустившихся деревьев, заставляя лес переливаться всеми красками весны. Тьфу! Что за бред? Так бывает только в сказках или ванильно-сопливых фильмах. Там еще на фоне оного парочки целуются. В жизни все намного хуже. Небо заволокло тучами — осень вступила в свои права. Ты ненавидишь это время года, потому что родился тогда. Недавно мы отметили твой день рождения. Никакой еды, тортов, гостей и родственников. У тебя их просто нет, а моим необязательно знать о тебе. Я подарила тебе тяжелый печатный перстень с твоими инициалами, хоть ты и сопротивлялся, но в глазах я видела толику благодарности. Мне и этого достаточно. Теперь он красуется у тебя на руке. Ты его носишь. Каждый день. Но ты ненавидишь. И ты мне каждый день идущей осени как бы невзначай это напоминаешь. Я вспоминаю, как примерно год назад мы познакомились в точно какую же погоду. Время никого не щадило, и люди еле успевали на скоропостижной сменой месяцев. Был ноябрь. Лил нещадный ливень. Ты стоял на остановке, которая не предполагала даже хоть какой-нибудь крыши. — Молодой человек, вам бы зонт не помешал, промокните, — ласково произнесла я, смотря на парня в упор. Он скинул мешавший капюшон, еще больше намокая, и удивленно уставился на меня. Я лишь кивнула, указывая на синий клочок ткани в руке. — Не стоит… — буркнул он и отвернулся, возвращаясь к экрану телефона. — А может все же. — Нет, я сказал не надо. Любая бы на моем месте обиделась, начала бы словесную перепалку, разозлилась. Но что-то меня зацепило в этом парне. Может глаза цвета мокрого кирпича, может мускулистые жилистые руки с длинными пальцами, может его смешная куртка с Микки-Маусом. Пододвинувшись ближе, я раскрыла зонт над собой и накрыла частью мокрую макушку юноши. Сначала он даже даже не заметил изменений, и только через минуту его голова повернулась в мою сторону, на лице была гримаса гнева. — Я же русским языком сказал не… — Тебя никто не спрашивал! Стой и помалкивай, автобус будет не скоро! — Господи, ну ладно!..Спасибо, — последнее слово было произнесено совсем тихо, шепотом, но довольно слышно. Он молчал минут с пять, только потом добавил, легонько стукая меня пальцами по руке: — Алексей. — Мила. Мы стоим в перелеске, недалеко от твоего временного места жительства. Ты не от сюда, но это не мешает нам быть вместе. Я тебя люблю. Ты это знаешь. Вернее, ты первый признался мне в своих чувствах, однако, я не понимаю, как меня можно любить… Татуировки по всему телу, пирсинг, длинные ногти в черном лаке, бритый висок… Но ты говоришь, что это по своему прекрасно. Мы разные, даже слишком. Ты ни капли не похож на меня, ничем. Ни увлечениями, ни музыкальным вкусом, ни внешне, ни внутренне. Но ты любишь меня, наверное, а я любою тебя. Ты стоишь чуть впереди меня в пол-оборота, но я виду лишь твою напряженную спину. Я прямо за тобой, не мешаю и не трогаю. Сижу на большом холодном камне, читаю скучную книгу. Именно так мы проводим наши совместные выходные. Хотелось бы, чтобы этот момент длился вечно. Мы вместе, мы рядом, ты куришь, медленно затягиваясь и смакуя, я вдыхаю уже порядком поднадоевший запах сигарет. Но никогда я не скажу тебе об этом, ведь эти маленькие трубочки — твои любимые. Но ничто не вечно. Не умею терпеть. Медленно встаю, еле шурша пожухлой листвой, протягиваю руку, чтоб коснутся спины, острых косточек лопаток, которых видно даже из-под толстовки, прижаться, заведя ладонь наискосок, через грудь. Ты резко оборачиваешься, что даже пепел с сигареты слетает неровно куда-то в сторону, и я отдергиваю руку. На лице ноль эмоций, угрюмый и немного грустный, недовольные чем-то. Небо, кстати противно-серое, в воздухе витает запах грозы и вот-вот пойдет дождь. Все под стать твоему настроению, как обычно. Затягиваешься в последний раз, отшвыривая бычок в сторону и хриплым голосом начинаешь свою триаду. — Я хотел поговорить кое о чем… Я замираю, даже дышать перестаю. Знаю я эти разговоры! Вроде безобидные с виду, все происходит спокойно, только вот от них потом на душе погано, и сердце разбито. Не у одного, так у другого. Я вдруг задумываюсь о нашей разнице в возрасте. Да, она небольшая и не маленькая, но такая важная. Ты хочешь секса, хочешь жарко и мокро целоваться в общественных местах, хочешь гулять допоздна и напиваться, а на утро ничего не помнить, курить, тусоваться и творить всякие глупости типа — украсть что-нибудь в ларьке или попрыгать через рельсы поезда. Но я не могу тебе это дать. Не могу, ведь мне всего пятнадцать. И ты наверное устал от этой неопределенности и ты хочешь меня бросить? Просто, так, мысли вслух. Неожиданно, выдержав паузу, ты протягиваешь ладонь и нежно гладишь меня по щеке, затем по шее и по губе, очерчивая рельеф большим пальцем. Проталкиваешь его в рот, натыкаясь на на ряд зубов. Твердишь «нет» чему-то своему в голове и отдергиваешь кисть, но потом все-де возвращая. — Я тебя очень люблю… — облегченно выдыхаю, прикрываю глаза, полностью отдаваясь ласкам, — безумно, до одури! И я хочу чтоб мы всегда были вместе… Боже какое признание, да я уже готова на все! Возбуждаюсь непонятно от чего, но упорно это скрываю. Незачем тебе знать, что я знаю обо всем. Об этом. Для тебя я невинная, ни кем не тронутая, нежная, чистая. Ты неожиданно замолчал, будто старался не сболтнуть лишнего. — Я уезжаю в тур по России… — обреченно произнес. Он молодой военный на службе и потрясающий талантливый гитарист в своей группе. Сколько же его не будет? Да я помру со скуки! — На долго, — будто отвечая на мои мысли, произносит он. — И я хочу, чтоб ты поехала со мной, потому что я не смогу там без тебя, потому что очень сильно любою! — на одном дыхании выпалил он, путаясь в предложениях и по несколько раз употребляя одни и те же слова. Я замерла, и он тоже замер, наблюдая за моей реакцией. Сначала я удивилась на столько сильно, что даже подавилась воздухом, затем удивление переносит в панику, затем в осмысленное принятие решений, переваривание полученной информации и, наконец, в восторг. — Ну так что? — было начал он, но договорить я ему не дала и впилась в его губы неумелым поцелуем. Сразу все поняв, он взял меня за руку, переплетя наши пальцы, хищно улыбнулся и перехватил инициативу на себя.***
Так мы и стояли по среди перелеска и целовались в наши скомканный первый раз.