Totally Transparent

ФЕЛИКС 14:07 Чувак, ты пялишься Питер моргает, втайне радуясь, что слишком большие стекла очков надежно скрывают большую часть его лица. Он не пялился. Тут вообще не на что смотреть: задний двор дома Тинк он и так знает, как свои пять пальцев. Здесь нет ничего, что могло бы привлечь его внимание. И уж точно он не наслаждался видом золотых волос Венди Дарлинг, которые переливаются на солнце. И она сама вся не светится изнутри, и, безусловно, ему совершенно все равно как мягкий хлопок легкого сарафана облегает ее бедра. Ну, конечно. ПИТЕР 14:07 Нет Феликс разве что не хмыкает, читая сообщение. Его лучший друг, похоже, совсем забыл о том, что эти очки почти полностью прозрачны, если смотреть на них под его углом. Питер, само собой, занял место на стуле неподалеку от веранды, скрытой в тени. Пэн самодостаточен, и ему абсолютно чужды такие земные развлечения как общение с остальными гостями. Но судя по всему, его «самодостаточность» ничуть не мешает ему с широко открытыми глазами и наполовину раскрытым ртом следить за Венди Дарлинг, прогуливающейся по лужайке. ФЕЛИКС 14:08 Даже если закроешь рот — не поможет Питер с трудом переводит взгляд со смутно различимой точки вдалеке (которая может быть, а может, и нет, располагается где-то в районе розовых губ Венди) на свой телефон и даже не пытается скрыть, что очередная «острота» Феликса его просто бесит. И лучшее, что он может сделать в этой ситуации с этим дрищом, что по совместительству является его лучшим другом, это либо нокаутировать его встречным выпадом по поводу безнадежной любви Феликса к Тинк, которая слишком увлечена кем-то другим, либо просто не обращать на него никакого внимания. А учитывая, что Тинк сейчас стоит рядом с грилем и хихикает в объятиях Киллиана, Питер решает быть милосердным. Он убирает телефон в карман, откидывается на спинку стула и лишь слегка поворачивает голову, когда… Венди замечает его взгляд и по тому, как она моргает, он понимает: она догадалась, чем он занимается. И хотя чувствуется, что она напряжена, ее улыбка все же смягчается. Она оценивающе смотрит на него сверху вниз, и что-то внутри него ликует. Он знает, что хорошо выглядит. Новая хенли, новые солнцезащитные очки (честно говоря, он мог бы выбрать другую форму и размер, но в отличие от большинства мужчин, у него слишком тонкие черты лица, что, безусловно, привлекает внимание одних и неимоверно раздражает других). Венди никуда не спешит, и как раз в тот самый момент, когда Питер решает пошевелиться и тем самым обозначить свое присутствие, она облизывает губы. Будь он проклят. Этот рот. Господи, день вчера, и правда, выдался слишком горячим — во всех смыслах этого слова. Он даже не думал, что так случится, но они с Венди случайно встретились у входа в местное кафе-мороженое. Он стоял, облокотившись на капот своей машины, пил молочный коктейль и от нечего делать наблюдал за прохожими, в то время как она прошла мимо в слишком коротких шортах, которые совершенно точно не понравились бы Джорджу Дарлингу. Он пошел за ней следом (чтобы в который раз подоставать ее, в чем он сам себя пытался убедить, а никак не для чего-то другого) и встретил ее, когда она вышла из кафе с мороженым в руках. Вышло так — он и сам до сих пор не помнит, как ему удалось ее уговорить — что она села к нему машину, и в конце концов они оказались на берегу озера на заднем сиденье со включенным на полную мощность кондиционером, потому что на улице было ужасно жарко. Ее рожок с мороженым потек, испачкав ей пальцы, и наплевав на свои обычные чересчур приличные манеры, она с удовольствием их облизала. И сделала она это до того, как он наклонился к ней, сжал ее запястье и взял ее средний палец в рот целиком. В тот миг жарко стало и внутри машины. Венди забралась на него сверху, обхватывая его талию ногами и целуя до тех пор, пока у него в легких не кончился воздух. Его пальцы с жадностью впивались в ее обнаженную кожу — впервые в жизни она разрешила ему коснуться себя. Втайне он хотел прикоснуться к ней с тех самых пор, как подобное желание вообще возникло в его сознании. Но в этом он никогда и никому не признается. Ему не нравится Венди Дарлинг. Она совершенно не в его вкусе. За исключением тех мгновений, когда это не так. Например, когда она оседлала его, сняв с себя футболку, позволив его пальцам забраться под кружево ее бюстгальтера, прижимаясь к его эрекции. В тот миг она выглядела просто фантастически, и нужно было быть круглым идиотом, чтобы не хотеть ее. Питер жадно и грубо целовал ее, пока ее липкие пальцы путались в его волосах, а затем она заставила его запрокинуть голову назад и прошлась губами и языком прямо по его подбородку, скользя вниз по шее, в то время как он безуспешно пытался расстегнуть пуговицы ее шорт. Когда его пальцы проникли в нее, она прикусила его кожу. Питер поднимает руку, чтобы осторожно прикоснуться к едва заметной отметине, что она оставила на его шее. К счастью, никто не замечает, что он демонстрирует новую метку, полученную от зубов милой девочки, что живет по соседству. Он даже не пытается скрыть то восхищение, с которым наблюдает за тем, как она смеется над Руфио, неуклюже танцующим прямо у бассейна. В любом случае, его очки надежно скрывают глаза. По крайней мере, он так думает, до тех пор пока его телефон не вибрирует вновь. ФЕЛИКС 14:13 Твою мать, да хватит уже щупать свой засос — иди и поговори с ней, придурок. Питер тут же убирает руку. Вот дерьмо. А знаешь что, думает он, пошло оно все на хрен. Он не боится Венди Дарлинг. Он не боится быть отвергнутым Венди Дарлинг. Черт возьми, они разве что не трахались тогда, на заднем сиденье его машины. Она отсасывала у него так, будто он был для нее еще одним мороженым, а его пальцы, если хорошенько поднапрячь воображение, до сих пор хранят ее вкус. Ладно, ладно, ему ничего не стоит вспомнить ее запах, но он и не думает признаваться, что влюблен в нее по уши. Она не в его вкусе. Как правило. Позади него стоит холодильник со льдом и диетической колой. Почему именно диетическая кола? Он не задумывается об этом, беря две банки и поворачиваясь в поисках Венди. Она стоит почти рядом, у входной двери, чуть поодаль от всех остальных и с широкой улыбкой на лице лениво пытается обмахиваться бумажной тарелкой. Маленькая капелька пота стекает по ее шее и все, чего ему сейчас хочется, так это повторить ее путь кончиком языка. Черт. Точно. Не в его вкусе. (И кого только он пытается в этом убедить?) Он вальяжно приближается к ней, все еще оставаясь в тени и стараясь не привлекать излишнего внимания. Феликс, кажется, заметил его, но — нет, наконец-то, его вниманием завладела Тинк. Киллиан в открытую заигрывает с Ариеэль прямо у нее за спиной. Хм. Хреново. Венди закрывает глаза, когда он легко похлопывает ее по плечу, и то выражение чистого, неприкрытого удовольствия, что было на ее лице еще секунду назад, исчезает. Питеру это совершенно не нравится — он не хочет, чтобы ее улыбка пропадала по его вине. Он молча протягивает ей банку колы, усеянную мелкими капельками воды. «Спасибо», тихо произносит она, ее голос исполнен целомудрия и приличия — ничего общего с той страстной девчонкой, которую он видел вчера, но даже такая она кажется ему невероятно соблазнительной. Господи, он и не думал, что все так запущено. «Ну и как тебе эти будущие головешки?» — пытается он начать разговор с хитрой улыбкой. Как он и предполагал, она почти что сгибается пополам от смеха. К тому моменту как ей удается перевести дыхание, ее щеки уже покраснели, а в уголках глаз стоят слезы. Он и не думал, что шутка окажется настолько удачной. И все же она улыбается, и она удивительна. Она снова поднимает на него глаза, и то напряжение, что возникло с самого начала, снова возвращается. Она делает глоток колы и поворачивается туда, где их «друзья» дурачатся на солнце. Большинство из них уже к вечеру будут похожи на вареных раков. Они оба молчат, но потом она тихо начинает напевать песню Ланы. Краем глаза он наблюдает за ней. Черт подери, как ей это удается? Так соблазнительно двигаться и петь, you can be boss, daddy/ you can be the boss? «Прекрати», шипит он, и она тут же замирает. Черт, он не это имел в виду. Он чувствует, как в ней начинает закипать гнев. «Почему?» она тихо требует ответ, но тон ее суров. А затем, бесстрашно, даже не смотря в его сторону, добавляет, «А ведь вчера ты был совершенно не против». «Именно», шепчет он, проводя кончиком пальца по обнаженной коже вдоль ее позвоночника, «Хочешь повторить перед всеми?» Он чувствует, как ее тело сначала напрягается, а потом расслабляется под его прикосновениями. Она снова подносит банку колы ко рту и едва слышно произносит, «Может быть, не перед всеми». Они находят отличное применение спальне Тинк. ФЕЛИКС 16:27 Твою ж мать, Питер, прямо здесь? ПИТЕР 16:28 Ты сдурел, чувак?